Заклятие старого сада

Словно нарочно, улицы были совершенно пустынны. Собиралась гроза, уже накрапывал мелкий дождь. Аня, запыхавшись, остановилась у дверей санатория. Немного помедлив, вошла внутрь.

Столик дежурного был пуст. Из-за закрытой двери служебного помещения доносились мужские голоса и женский смех. Ане удалось пройти незамеченной.

Осторожно ступая по мягкому ковру коридора, она старалась не думать о том, что будет делать, когда войдет в комнату Белова. Если Мила еще жива, она постарается любым способом выманить ее наружу, в крайнем случае поднимет шум, привлечет внимание соседей. Все, что угодно, лишь бы помешать ему осуществить задуманное сегодня, а там вернется Олег, и они вместе что-нибудь придумают.

Анна успокаивала себя, убеждала, что все получится, но ей было безумно страшно.

Перед дверью его комнаты она остановилась.

Подумала и решила не стучать. В данном случае вежливость неуместна. Аня толкнула дверь, моля бога, чтобы она оказалась незапертой. Ей повезло, дверь поддалась, но комната была пуста.

Почему-то к такому повороту она была не готова и растерялась. Где же они? Свет горел, как будто они только что были здесь. Анна нахмурилась, задумчиво теребя прядь волос. Она вдруг вспомнила, как Никита говорил ей о потайных комнатах. В прошлый раз, когда она возвратила ему путеводитель, парень исчез из этой самой комнаты. Теперь она не сомневалась, что тогда в коридоре видела именно Никиту. Что, если одна из потайных комнат находится где-то здесь? Фантастическое предположение, но другого у нее, к сожалению, нет.

Чтобы проверить свои предчувствия, Анна внимательно осмотрелась. Нет, все-таки это глупость. Комнатка совсем маленькая, все на виду. Ровные стены, оклеенные простенькими обоями, мебели совсем мало. Ну где здесь может быть потайной ход?

Аня принюхалась. Ей почудился запах горящих свечей. Что за наваждение? Откуда он взялся? Ничего похожего на свечи в комнате не было.

«Думай же, думай!» – приказала она себе. Еще раз внимательно огляделась вокруг. Впереди окно, позади – дверь. Из-за стены справа явственно слышится мужской храп. Должно быть, там соседний номер. Остается стена слева.

На полу что-то сверкнуло. Аня подошла поближе, нагнулась и подняла крошечное зеркальце. Едва пальцы коснулись стекла, ее словно ударило током. Превозмогая боль, она заставила себя взглянуть в зеркало. На ее глазах оно помутнело. Анна застонала. Ей казалось, она держит в руках кусок раскаленного железа, но продолжала смотреть на стекло. Внезапно зеркало треснуло пополам, стеклянные иглы впились в кожу.

Анна отбросила бесполезные теперь осколки мощной защиты Собирателя.

Теперь она могла увидеть все, что пожелает. От приступа невыносимой боли она согнулась пополам. Виски ломило так, что у нее потемнело в глазах.

Внезапно вспыхнул свет. И она увидела рыжего смеющегося парня. Через мгновение чья-то рука полоснула его ножом по горлу. Хлынула кровь, заливая салон автомобиля. Тело Жени безобразно задергалось. Затем все исчезло.

Осталась боль. И снова вспышка света. Теперь это была комната. И обнаженный юноша с голубым полотенцем в руках. Она отчетливо видела капельки воды на гладкой коже. Юноша улыбался кому-то, вдруг выражение его лица изменилось, в глазах появился страх. Эдик попятился, и Анна увидела другого человека, также обнаженного. Он наступал, держа в руках нож. Эдик оступился и упал.

Тьма.

Боль.

Свет.

Темная улица и одинокая фигурка девушки, бегущей по дороге. За ней, убыстряя шаг, шел высокий человек. Он подходил все ближе. Свет фонаря упал на его лицо, и Анна увидела Никиту. Спутанные, влажные от пота волосы прилипли к его лбу. Выражение лица было ужасным. Он догнал Леночку, схватил ее и занес руку…

Анна не могла больше этого выносить. Боль разрывала ее тело на части. Из последних сил она приказала себе остановиться. Ужасные картины исчезли.

Обливаясь потом, Анна, цепляясь за спинку кровати, с трудом поднялась на ноги. У нее кружилась голова. Она никак не могла сосредоточиться. Не сразу, но ей удалось вернуться в реальный мир. Она вспомнила, зачем явилась в эту комнату. Ей нужен вход в подземелье.

Что здесь есть? Вешалка, шкаф, книжная полка. Комната Никиты – последняя в этом ряду, дальше ничего нет. Единственный подозрительный предмет – это шкаф. Явно старинный, из цельного дерева, очень большой. Лет ему, судя по всему, немало, может быть, он даже ровесник графского дома. Анна подошла поближе, осмотрела деревянного монстра со всех сторон. Вот так так! Неожиданное открытие! Ножки шкафа оказались намертво привинченными к полу. Что за чудеса? Кому понадобилась такая предосторожность? Защита от возможных воров? Глупость какая: шкаф настолько велик, что его при всем желании трудновато будет сдвинуть с места, а уж о том, чтобы вынести, не может быть и речи.

Анна опустилась на колени, чтобы рассмотреть крепление поближе. Здоровенные шурупы насквозь проржавели, видимо, шкаф прикрепили к полу уже давно. Сколько здесь живет Никита? Чуть больше года. Значит, это было сделано задолго до его появления. Но зачем?

Запах расплавленного воска стал заметно сильнее. Теперь она ощущала его совершенно отчетливо. Анна решительно распахнула дверцы. Увидела то, что должна была увидеть: вешалки с одеждой, мужской и женской. Неужели ошиблась? В любом случае надо проверить все до конца.

Резким движением она сдвинула все вешалки в одну сторону, за ними обнаружилась задняя стенка, большой лист фанеры. На вид – совершенно обыкновенный. Анна влезла в шкаф и принялась дергать фанеру за края. Та подалась почти без усилий. Оказалось, что она просто прислонена к стене. С тяжелой деревяшкой в руках в тесном пространстве было не развернуться. Насажав заноз в ладони, она кое-как выпихнула фанерный лист из шкафа в комнату и снова нырнула внутрь.

В душном полумраке, буквально водя носом по стене, она обнаружила в обоях тонкую трещину, по периметру вполне подходящую под размеры небольшой двери. Судя по всему, обои были надорваны, точнее, прорезаны тонким лезвием.

Не особенно рассчитывая на удачу, Аня надавила на середину квадрата. Ничего не произошло. Стена даже не пошевелилась. Тем не менее Анна была уверена – перед ней ход в потайную комнату. Запах свечей стал почти невыносимым. Она задыхалась.

В надежде отыскать скрытый механизм, открывающий дверь, она тщательно ощупала каждый сантиметр стены. И снова безрезультатно.

Аня всхлипнула и плюхнулась на дно шкафа. Что теперь? Он там, за этой проклятой дверью, возможно – вместе с Милой, а она вынуждена сидеть здесь и ничегошеньки не может сделать. Ну прямо хоть бейся головой о стену. А почему бы и нет? Аня в ярости вскочила на ноги и принялась отчаянно колотить по стене кулаками.

Она так и не поняла, что произошло. Стена перед ней ожила. Сначала бесшумно отъехала назад, потом уползла куда-то влево. Не веря собственным глазам, Аня таращилась в возникший перед ней темный провал. Пахнуло сырым холодным воздухом.

Она, дрожа всем телом, шагнула на каменную площадку. Подождала, пока глаза привыкнут к темноте. Теперь стало понятно, что она стоит на верху крутой каменной лестницы. Внизу мерцал слабый свет и… отчетливо слышались стоны. Стонала женщина, ей вторило тяжелое мужское дыхание. Ритмично поскрипывало железо.

Анне почему-то не хотелось догадываться о том, что напоминают ей эти звуки. Она медленно начала спускаться, придерживаясь рукой за влажные стены. Прикасаться к ним было противно, но перспектива скатиться кубарем вниз привлекала ее еще меньше.

Оказавшись у подножия лестницы, она с опаской высунула нос из ниши и тут же юркнула обратно. Господи, этого только не хватало!

Подземелье с высокими сводами было сплошь уставлено свечами. Они стояли повсюду, трепещущие огоньки сотен свечей создавали причудливый огненный ковер.

У противоположной стены Анна успела заметить обнаженных мужчину и женщину. Они страстно занимались любовью. Это были Никита и его жена…

Если бы не одна странность, Аня, пристыженная, поспешила бы убраться восвояси. Но Мила была прикована к стене наручниками. На глазах – широкая черная повязка. Что это? Обыкновенные любовные игры или женщине угрожает опасность? Не зная, как поступить, Анна еще раз выглянула из своего убежища. Сомнения ее отпали сами собой, когда она заметила на груди Никиты до боли знакомое ожерелье…


Аня сползла по стене на пол. Ее трясло так, что зубы стучали друг о друга, выбивая звонкую дробь. Она почувствовала, как вспотели ладони. Под аккомпонемент стонов и вскриков она нащупала в кармане нож. Достала его дрожащими руками и, обламывая ногти, попыталась вытащить лезвие. Не сразу, но ей это удалось.

Теперь она точно знала, чем закончится эта страстная сцена в наручниках. Если бы у нее хватило сил остановить его сейчас, пока он безоружен! Но она не сдвинулась с места. Страх парализовал ее. Она пыталась заставить себя выйти на свет, но ноги ее не слушались. Противная дрожь не прекращалась. Анна упустила свой шанс. Она поняла это, когда услышала протяжный стон женщины и вслед за этим животное урчание Никиты. Все затихло.

Аня выглянула из укрытия. Мила, целая и невредимая, обмякла в своих оковах. Ее дыхание было прерывистым и хриплым. Никита стоял рядом с ней, спиной к Анне, поглаживая ладонью влажное от пота стройное тело женщины.

Вдруг он резко обернулся. Глаза их встретились, Анна не успела даже пошевелиться.

– Как тебе нравится мое ожерелье? – насмешливо спросил он.

Мила вздрогнула и слабо дернулась.

– Кто здесь? – испуганно спросила она. – С кем ты разговариваешь?

– У нас гости, дорогая. – Учитывая обстановку, его преувеличенно светский тон звучал пугающе.

Анне ничего не оставалось, как выйти на свет. Что она и сделала, держа руку с ножом за спиной. Если ей удастся подойти поближе…

Никита, ничуть не смущаясь собственной наготы, следил за ее приближением с видимым удовольствием. Обнаженный, с массивным ожерельем на груди, он напоминал языческого бога. Если бы не выражение его красивого лица, искаженного злой усмешкой.

Продвинувшись еще на шаг вперед, Анна спросила, стараясь, чтобы голос звучал спокойно:

– Как ты догадался, что я здесь?

– Сквозняк, солнышко, – охотно пояснил Никита. – Когда ты открыла дверь, моей заднице стало прохладно. Никто, кроме тебя, не стал бы искать это подземелье и уж тем более, сделав такое открытие, прятаться в нише.

Анна кивнула и сделала еще шаг.

Мила, до этого чутко прислушивавшаяся к голосам, снова задергалась, пытаясь освободиться.

– Что происходит? Никита, отпусти меня!

– Заткнись, дорогая, – отрезал Никита, не оборачиваясь.

– Отпусти ее, – сказала Аня, понимая, что он этого не сделает. – У тебя ничего не выйдет.

– Я думал, ты умнее, – фыркнул Никита. – Отпустить? Сейчас, когда я почти у цели? Да знаешь ли ты, сколько я ждал этой минуты? Ты меня разочаровываешь, Аннушка.

– Аннушка? – переспросила Мила. Судя по голосу, она была близка к истерике. Теперь она уже непрерывно дергала руками и ногами. Но старые цепи держали крепко. – Зачем ты так, Никита? Что я тебе сделала? – всхлипывала она.

– Я сказал – заткнись! – рявкнул ее возлюбленный.

– Отпусти ее, – повторила Анна и подобралась, приготовившись к прыжку. От Никиты ее отделяло теперь всего несколько шагов.

Но прыгнуть она не успела. Словно прочитав ее мысли, Никита молниеносно протянул руку к стене и выхватил из ниши пистолет. Анна застонала. Дуло железной игрушки было нацелено прямо ей в голову.

– Оп-ля, сюрприз! – расхохотался он. – Теперь очень медленно выкинь то, что прячешь за спиной. Эта штука тебе не пригодится. Я вышибу тебе мозги прежде, чем ты успеешь пошевелиться. Так что будь умницей.

Стиснув зубы от бессильной ярости, Аня бросила нож на пол.

– Молодец, – похвалил он. – Впрочем, я знал, что ты будешь вести себя благоразумно. – Продолжая держать Аню на прицеле, Никита снова сунул руку в нишу. Аня увидела цепочку с серебряным кристаллом.

– Без этой игрушки ты немногого стоишь, верно? – веселился Никита.

– Где ты это взял? – спросила Анна. Он только рассмеялся ей в лицо, но она уже знала ответ. Это случилось там, во флигеле графа, когда негодяй целовал ее…

– Никита! – жалобно позвала Людмила.

– Ах да, дорогая, я и забыл, что одно дело у меня не закончено…

– Нет! – взвизгнула Аня громко и отчаянно, заметив, как он, не спуская с нее пистолета, вновь протянул руку к нише и достал длинный острый клинок. – Не трогай ее, ублюдок!!

Забыв об оружии в его руках, Аня рванулась вперед.

Он отшвырнул ее в другой конец комнаты, она упала, ударившись головой об пол. Анна не чувствовала боли. Расширенными от ужаса глазами она следила, как Никита, размахнувшись, полоснул лезвием по шее Людмилы. Та захлебнулась криком, во все стороны фонтаном хлынула кровь. Обнаженное тело забилось в конвульсиях, из горла жертвы доносились жуткие булькающие звуки.

Анна, задыхаясь от рыданий, отползла в сторону. Ее долго рвало.

Никита как будто любовался содрогающимся в предсмертной агонии телом жены. Когда она затихла, он повернулся к Анне, укоризненно покачал головой и сказал с сожалением:

– Ты слишком впечатлительна, Аннушка. Ты пропустила самое интересное. Теперь она уже мертва, но это было поистине прекрасное зрелище. Несколько похоже на оргазм, ты не находишь?

– Пошел к черту!

– Грубо и нелогично. Ты должна меня понять. Я устал от этой старой развалины. Целый год я изображал перед ней безумную любовь, и она мне до смерти надоела. До ее смерти, разумеется… – хохотнул он, весьма довольный собой.