Заклинатель четырёх стихий

— Выпрягай, выпрягай её на хрен! — срывал голос Эдик на нерадивых помощников, — и ты тоже выпрягай. А ты зачем сюда сено тащишь? Чтобы горело лучше? Боже, за что мне это?

Последние слова вызвали двое мужиков активно разбирающие забор со стороны появления предполагаемого противника. У парня закончился запас матерных слов и сел голос, после того как им удалось втолковать всю их неправоту. Но после этого случая народ стал немного понимать, что и для чего они делают. Процесс пошёл веселее. И хоть Эдик не был большим специалистом в создании фортификационных сооружений, к вечеру баррикада была готова. И, надо сказать, вполне приличная. По крайней мере, Штопор, назначенный главным испытателем, категорически отказался преодолевать построенную преграду. Даже без всадника.

На самом деле хорошо получилось. Щиты из досок внахлёст образовывали практически сплошную стену. Мешки, набитые песком и землёй усиливали барьер снизу и по краям. Заострённые толстые колья, закреплённые вразнобой, торчали метра на полтора в сторону дороги. С ходу такое препятствие не преодолеть. Даже тяжёлой рыцарской коннице придётся потрудиться, для того чтобы перебраться на другую сторону.

Для борьбы с возможным пожаром, в случае если бароссцы догадаются применить огонь, прикатили две большие пузатые бочки и наполнили их водой. А в качестве метательного оружия, крестьяне натаскали булыжников, свалив их в кучи на обочине.

Понятно, что оборонительная линия весьма условная, и при должном воинском умении противника, дел тут минут на пятнадцать. Вдобавок ко всему и обходной манёвр нельзя исключить, да и в любом месте через забор проломиться не составит трудности. Но выбор-то невелик. Поэтому баррикада и камни. Разве что Эдик ещё рогаток распорядился натыкать по всему фронту и на околицах. Больше ничего придумать не удалось.

Все жители Троеполья собрались у баррикады в ожидании дальнейших распоряжений. Все буквально, даже женщины с грудными детьми. Посмотрев на них, Эдик понял, что отступать ему теперь некуда. Уж сильно крутую кашу он заварил.

— Дробыш, отбери самых крепких мужчин и вооружи их, чем сможешь, будем оборону организовывать. — Всё ещё сиплым голосом парень обратился к старосте. — Остальные по домам пусть сидят. Не обсуждается!

Пришлось прикрикнуть, в ответ на поднявшийся в толпе ропот. Натруженное горло не выдержало, и Эдик согнулся в натужном кашле. Дробыш замахал на крестьян руками.

— Расходитесь, расходитесь. Слышали, что лорд Эддард приказал? Остаются только те, кто скажу, — староста принялся называть имена.

Защитник Альдеррийских земель оглядел своё воинство. Мужики, человек тридцать. Кроме них осталась группа подростков и несколько баб, из самых бойких. Не послушались старосту. Впрочем, с этими разговаривать бессмысленно. Первые всё равно не подчинятся и будут сидеть где-нибудь в ближайших кустах в силу неуёмного детского любопытства. А со вторыми без толку, поскольку всё равно сделают так, как им в голову взбредёт. Так пусть хоть помогают — какая-то будет польза. Из вооружения всё те же косы топоры и вилы. Ну хоть бы завалящий лук со стрелами кто-нибудь притащил…

Мда. Самым боеспособным из присутствующих выглядел Штопор. Хоть он сейчас с донельзя миролюбивым видом обдирал ветки яблони, торчащие из-за чьего-то забора.

Эдик собрался с мыслями. У него не было ни малейшей идеи, каким образом сделать из крестьян подобие боевого подразделения. Пусть даже охранно-постового толка. С поры армейской службы прошло достаточно времени, и положения воинских уставов выветрились из памяти за ненадобностью. Попытки вспомнить что-нибудь полезное вызывали лишь мешанину из общих понятий и заумных определений. Наряды, караулы, патрули сплелись в плотный клубок и, чем больше Эдик прилагал стараний найти концы, тем запутаннее он становился.

— Ну и хрен с ним, — парень затряс головой в попытке очистить перегруженный разум. — Пойдём другим путём. Своим.

А больше и вариантов нет, уж если накопленные поколениями знания забылись. Да они так и образовывались, эти знания. Практическим применением логики, смекалки и здравого смысла. Опытным путём, правда, и со временем, но это другая история. Голова у парня светлая. У него всё получится. Не танковой дивизией командовать во время второй мировой приходится. Справится. Эдик встряхнулся.

— Дробыш, раздели мужиков на десятки и в каждой назначь старшего. — староста уже давно стал у него порученцем. — Задача пока такая. Первый десяток дежурит, второй на стрёме, третий отдыхает. Через каждые два часа меняются.

— Пацаны, подойдите сюда. Ты чубатый будешь старшим, — Эдик выделил крепенького лохматого паренька с вихрастым чубом. — Слушайте меня внимательно. Метрах в пятнадцати дальше по дороге нужно развести два костра побольше и запас дров к ним натаскать. После этого оставляете там двух самых быстрых бегунов, чтобы огонь поддерживали и возвращаетесь. Как только появится кто-то чужой, бегуны накидывают в костры дрова и мухой за баррикаду. Что дальше делать, я потом скажу. Ясно?

Дождавшись от мальчишек кивков, означавших понимание, он повернулся к троепольским женщинам.

— Что касается вас, дамы, — вымолвил Эдик и запнулся, прилагая усилие, чтобы сохранить строгий вид и не заржать в голос.

Сказать, что дамы были несколько габаритны, было не совсем правильно. Они все как одна, словно только что сошли с полотен Рубенса. Такие быка кулаком смогут убить, причём по неосторожности. Но доброе слово и кошке приятно. Непривыкшие к столь изысканному обращению троепольские бабы разрумянились от удовольствия и засмущались. Наблюдать за этим со стороны было крайне забавно.

— Да, что касается вас, — Эдик откашлялся и продолжил, — у вас самое важное задание. Горячая пища для защитников, припасы и раненые. Не дай бог, такие появятся. Мальчишки вам в помощь. Если что-то будет непонятно — сразу обращайтесь.

Пришлось потратить ещё некоторое время, чтобы объяснить, сколько это час, где будет пятнадцать метров и что такое «быть на стрёме». Ну и выдержать натиск женщин, возжелавших записаться в ряды защитников баррикады. Троих так и не удалось отговорить. Пришлось уступить. Поэтому в каждом отряде появилось по бойцу женского пола. Чему, кстати говоря, мужики не сильно обрадовались и даже немного испугались. Больше за себя, чем за представительницу прекрасной половины человечества.

Впрочем, этот момент только на пользу пошёл. В плане насаждения воинской дисциплины. Бабы, прорвавшиеся в боевые подразделения, быстро примеряли на себя роль сержантов и гоняли мужиков так, что любо-дорого посмотреть. Женщины вообще гораздо ответственнее мужчин, особенно если им достались контролирующие функции. Так что здесь можно быть спокойным. Служба будет нестись как надо. По крайней мере, первые несколько часов.

Эдик поглубже зарылся в копну душистого сена, опёрся спиной на тёплый бок мархура и решил немного покемарить. Сено откуда? Да незадачливый строитель баррикад поленился его назад везти, да и скинул у ближайшего забора. За строительной суетой на этот момент не обратили внимания, а сейчас пригодилось. Штопор первый оценил. Тут тебе и постель, и ужин. Он лениво пережёвывал засушенные стебли и смотрел на костёр, у которого коротал время третий десяток. Веки молодого человека налились тяжестью, и он провалился в сон.

Отдохнуть ему удалось недолго. На баррикаде поднялась суматоха, вызванная мальчишками из передового дозора. Они всё сделали, как им наказали. Увидели приближающегося противника, накидали дров в огонь и прибежали обратно. А теперь верещали на два голоса и пытались прорваться к «дяденьке Эддарду», чтобы сообщить о выполнении поставленной задачи. Дробыш мальцов еле удерживал, чтобы они не побеспокоили высокопоставленную особу.

— Молодцы! — похвалил дозорных подошедший Эдик. — Дробыш, отпусти уже пацанов. Пусть бегут.

Если по-хорошему, то мальчишек наградить бы не мешало, но им и незатейливой похвалы хватило. Само участие в обороне посёлка было для них достаточным стимулом. А тут ещё и сам лорд отличил их усилия. Хлопцы покраснели от удовольствия, немного раздулись от гордости и убежали к сверстникам. Делиться впечатлениями и хвастаться своими подвигами.

Эдик влез на верх баррикады, согнав с неё остальных наблюдателей. Далеко в ночи тянулась вереница огней от факелов и редкая цепочка огоньков, которые двигались заметно быстрее. Пехота и отряд конников. Иначе увиденное не интерпретируешь. Всё-таки сильно наместник разозлился, если погнал столько народу, не дождавшись утра. Парень улыбнулся. Мелкая пакость, а как на душе приятно. Подожди, сволочь, то ли ещё будет. Хотя он и сам смутно представлял, что будет-то. А крестьяне, сгрудившиеся позади и того меньше.

— Мужики, слушайте меня внимательно, — Эдик посмотрел вниз, — первый десяток готовит вилы, косы и всё, что есть с длинным черенком. Будьте готовы скидывать тех, кто заберётся на баррикаду. Второй десяток на правый фланг, третий на левый. Вы кидаете камни по моей команде. И кидаете до тех пор, пока я не скажу и так быстро, как только сможете. Да и костёр притушите, оставьте ровно столько света, чтобы не спотыкаться.

Авангард врага быстро приближался. Эдик уже мог уверенно насчитать семь факелов. Как-то слабовато. Обидно даже немного. Хотя нет. В разрезе местной реальности и этого за глаза. Тут и одного закованного в железо рыцаря достаточно для того, чтобы разогнать всю деревню. А уж какую резню семеро смогут устроить, страшно подумать. Так что нормально. Своего рода уважение со стороны противника. Особенно если учесть отряд пехоты позади.

Стал различим перестук копыт. Всадники всё ближе и ближе. Вот уже в топочущем грохоте прорезался металлический лязг доспехов. Фырканье разгорячённых коней.

— Вперёд! — пронзительный голос лорда-наместника не узнать было невозможно.

В сдвоенный круг мерцающего пламени костров вырвались четыре всадника, пришпоривающие вороных коней. Гладкие пластины брони бликовали отражённым светом. Опущенные забрала украшенных перьями шлемов. Треугольные щиты с гербом. Латные перчатки сжимают длинные мечи.

— Камни! — заорал Эдик.

Крестьяне не сплоховали. Воздух заполонили летящие булыжники разных размеров. Да так часто и густо, что Эдику не всегда «Каменный дождь» такой силы удавалось вызвать. Правда, это было на первых порах его ученичества, но сейчас размышлять об этом не ко времени. Парень пригнулся, присев на одно колено. Получить увесистым камнем по затылку, пусть и брошенном дружественной рукой — не самое заветное желание.

Ощущения были такие, словно стоишь под крытой профнастилом крышей в сильный град. Лязг, грохот, глухие удары перемешались с криками боли и испуганным ржанием лошадей. Атака захлебнулась. Противник попросту не готов был к такому отпору. Ничего подобного от забитых крестьян тут никто не ожидал. Всадники осадили коней и рванули обратно. Уже не такие гладкие и блестящие, как были за минуту до этого, но и без особых повреждений. Лишь одному не повезло. Самому первому. Его скакун почти дотянулся до баррикады и шарахнулся в сторону от торчащих кольев. Рыцарь не удержал равновесие, вывалился из седла, со всего маху грянувшись о землю. Конь ускакал, а его хозяин так и остался лежать в пыли, не в силах подняться. Наверное, ногу сломал.

— Вы за это ответите! — лорд-наместник вновь подал голос. — Если не сдадитесь и не выдадите чужака — сожгу всю деревню.

Он предусмотрительно остановился у костров и кричал издалека. Лязгнуло, и угрозы захлебнулись. Кто-то из мальцов исхитрился попасть камнем в забрало вельможного бароссца.

— Стоп! — скомандовал Эдик


— Всех повешу! — донёсся вопль сквозь удаляющийся топот копыт.

Ну, это ещё бабка надвое сказала. Первый раунд остался за троепольцами.





Глава 12




Вроде и победа легко далась, но особенного торжества на лицах людей не было. Громко радовались лишь мальчишки. Остальные были немного пришибленными. Даже Дробыш улыбался как-то неловко, а мужики и вовсе тревожно хмурились. Да это и понятно. Страшно им. Наобещал лорд-наместник ужасных кар, вот и боятся. Нужно срочно что-то делать, чтобы поднять боевой дух. С таким настроением воевать нельзя. Хотя какой боевой дух может быть у крестьян в феодальные времена. Эх…

— Вы чего такие смурные? — Эдик спрыгнул с заграждения. — Ведь победили же!

— Победили… — неуверенно протянул командир первого десятка.

— Ну так, ура! — с наигранной весёлостью продолжил веселить своих бойцов парень.

— Ура… — уныло прозвучали в ответ три или четыре голоса.

— А дальше-то что? — пессимизм первого десятника был неистощим.

— Как что? Жить! Жить и побеждать снова! — Эдику уже стал надоедать тупой разговор.

— И этих? — нудный мужик кивнул в сторону дороги.

Сквозь щели в дощатом настиле виднелась широкая полоса огней приближающегося карательного отряда. Крестьяне начали испуганно переглядываться, обмениваясь приглушёнными репликами.

— И этих! — нескончаемое нытьё уже откровенно бесило, ещё минута такого общения и Эдик вспылит.

— Так, Мидон, заткнись, — ситуацию спасла женщина из этого же десятка. — Тебе лорд Эддард сказал, что нужно делать, так чего ты не угомонишься?

Бабища вышла из нестройных рядов скучковавшихся мужиков, пихнув плечом десятника так, что тот чуть не упал. Развернувшись, она упёрла руки в пышные бока и обвела грозным взглядом каждого. Многие не выдерживали и отводили глаза.

— Что вы за мужики такие, а? Ноете и ноете, ноете и ноете. Тьфу, смотреть противно! — в голосе мощной тётки клокотал еле сдерживаемый гнев. — Какого рожна вы тогда вообще сюда припёрлись? Или вы думаете, что проклятые бароссцы вам чего-то оставят. Или простят? Если так думаете, то идите и наденьте юбки вместо штанов. Нет? Вот и слушайте нашего благодетеля молча. Слушайте и слушайтесь!

Выволочка от женщины, да ещё и произнесённая с такой экспрессией сработала. Мужикам стало стыдно.

— Да не, Нилда, чего ты. Мы же ничего. Такие обидные слова говоришь. Мы же не отказываемся, — раздались виноватые голоса.

— А ты, Дробыш, чего язык прикусил? — тётка пихнула старосту, — Тоже мне голова нашёлся. Стоишь, молчишь. Давай объясни уже этим недалёким, что к чему.

От толчка мощной рукой Дробыш улетел в сторону, его еле поймали в последний момент. И то, только потому, что стояли плотно. На лицах начали появляться улыбки, послышался неуверенный смех. Обстановка, похоже, стала разряжаться.

— Нилда, так? — обратился к воинственной женщине Эдик.

— Так, Ваша светлость, — решительно кивнула тётка.

— Назначаю тебя десятником первого десятка! — он хлопнул ладонью по её крепкому плечу, чуть не отбив при этом руку, — А этого домой отправьте, пусть с женой сидит.

Эдик, как можно незаметнее, выдохнул с облегчением. Сквозь оживлённый многоголосый гомон прорывались поздравления, хохот и насмешливые возгласы. Так и должно быть после одержанной, пусть и незначительной, победы. Теперь можно немного расслабиться и воевать дальше. Не опасаясь того, что собственное воинство рассосётся по дворам, спасая свои шкуры. Мидон, к слову, домой так и не пошёл. Пристыжённый крестьянин остался в рядах защитников баррикады, хоть и получил солидную дозу насмешек.

— Идут! — звонкий мальчишечий голос вернул всех к суровой действительности.

Эдик взобрался на телегу и осторожно выглянул из-за досок. Пехотное подразделение выстроилось в какой-то сотне метров от деревни. Трудно было определить точнее из-за темноты и пляшущего огня факелов. К почти прогоревшим кострам вышло два человека с белым платком, привязанным на палку. Парламентёры. Тусклый свет угасающего пламени позволил рассмотреть делегацию. Давешние гости. Два толстяка. Десятник и сборщик податей. Видать, не спустил им лорд-наместник допущенных ошибок. Сами-то они вряд ли вызвались вести переговоры. Типаж не тот.

— Выражая волю лорда-наместника Северных Территорий Барроса и Владетеля… — затянул чиновник, подбоченившись и выставив левую ногу вперёд.

— Тебе в прошлый раз не досталось, так решил вернуться? Давай так, убогий, — прервал Эдик, дребезжащий от страха, голос бароссца, — разговаривать я буду только с наместником. Лично. Так ему и передай. И убирайтесь отсюда, пока до греха не дошло.

— Э… Но лорд-наместник… — попытался возразить незадачливый парламентёр.

— Валите! — отрезал Эдик.

Теперь оставалось только ждать. Соизволит ли этот вельможный господин снизойти до переговоров с челядью. Всё же бароссец спесив без меры, да и трусоват для этого. Но парень беспокоился зря. Лорд-наместник был настолько зол, что гнев вытеснила все остальные эмоции. Ну, может быть кроме, чувства собственной безопасности. Прошло очень немного времени, как послышались тяжёлые шаги и лязгнул металл сомкнувшихся щитов.

Эдик вздрогнул. Он совсем забыл про двух телохранителей лорда. Тех, которые сумели выдержать магический удар в их первую встречу. Если эти парни пойдут на приступ, их будет сложно остановить. Деревенские точно не справятся. Остаётся надеяться, что трусость наместника не позволит далеко отпустить от себя личную охрану.

— Сдавайся безымянный самозванец, и тогда мы пощадим твой сброд! — сразу перешёл к требованиям бароссец, не размениваясь на расшаркивания.

— Моё имя Эддард и у меня другое предложение, — Эдик не стал медлить с ответом. — Ты сейчас забираешь всех своих людей до единого и покидаешь Альдеррийские земли. Убирайтесь в Протекторат, чтобы я ни одного бароссца здесь больше не видел. Лучше сам, чтобы мне не пришлось помогать.