Заклинание

После формирования комиссии его величество милостиво соблаговолил из всех сидящих за столом сформировать Государственный Совет. Из всех! СИДЯЩИХ! Я тоже сижу! Каждый вставал, получал назначение, благодарил за великую честь, обещал справиться.

Его преосвященство, когда до него дошла очередь, витиевато напомнил, что ровно через сорок дней необходимо провести коронацию. Тут же получил назначение председателем Коронационной комиссии. Тоже совершенно случайно у него нашлась бумажка с титулами, фамилиями и именами участников комиссии. И вновь там оказался я. Как верный прихожанин и самый молодой из достойных, должен буду держать подушку с регалиями. Не корону, понятно, нет! Ее священнослужитель держит. Мне досталось держать дворянские регалии – королевский перстень, цепь Первого Дворянина королевства и Скипетр Власти. Эти символы вручаются самыми последними и считаются такими… домашними, что ли. Их от дворянства всего королевства в знак верности дарят. Все присутствующие какую-нибудь роль на предстоящей коронации получили.

Затем продолжили наделять должностями следующих сановников. Когда до меня дело дошло, государь изволил сказать: «Хм… Ну… Ладно… Всех так всех, слово сказано… Будешь… э… по магии, в общем… найдется и тебе что-нибудь. А чтобы зря не зевал на совещаниях и не манкировал приходом, тоже протоколами займись. Может, научишься чему-нибудь. Когда в возраст войдешь, настоящее дело получишь». Охренеть! Я член Госсовета! Ведь сказать кому, не поверит. Но коли поверит, с дерьмом сожрет от зависти.

Родители, конечно, с ума сойдут от беспокойства. Такая карьера, если случается лет за тридцать, считается чрезвычайно успешной. Что говорю! Член Госсовета – высший пик любой карьеры.

Когда все закончилось, государь сказал:

– Тихий, ты на прием просился? Зайди, дружок.

Оно конечно, зайти обязательно зайду, только я не просился на прием, однако сразу отзываюсь:

– Ваше величество, я по поводу кремов приказа просить хотел. Что с ними делать?

– А! Да! Помню. Жена как раз вчера спрашивала. Малышам нужно. Приноси через четверть часа, решу, что с ними делать.

С этими словами государь удалился. Я тоже, сделав общий поклон, вышел. Быстрый спринт к себе в комнату за коробками, и вновь оказываюсь в знакомой приемной, его милость не сменил кабинет. Возможно, завтра или послезавтра, скорее после коронации, он переселится в Белый дворец, но сейчас мы встретимся в знакомой комнате.

В приемной было непривычно много народу. Двое дежурных, наряд из троих гвардейцев и больше полудюжины посетителей. Стоило мне войти, как дежурный расплылся в улыбке:

– С возвращением, барон. Государь вас ожидает.





Ранбранды


– Черт-черт-черт…

– Я смысл понял. Неста, однако, думаю, жене захочется бо́льших подробностей. Да, милая?

– Да, дорогой. Тетя, если нет цензурных слов, то скажи какими можешь – что случилось?

– Вернулся Тихий, поговорил с принцами. Через пару часов снял сферу. Не спрашивайте как, не знаю. Мне не позволили присутствовать при этом. Утром две новости – смерть государя и назначение Тихого на связь Гильдии с дворцом.

– Что снял сферу… Неожиданно, но даже неплохо. Обе другие новости были ожидаемы, мы давно знали о них. Тетя, ты про что?

– Про Тихого. Ответственный за протокол в Комиссии по траурным мероприятиям. Мало? Еще – держатель дворянских регалий на Коронации. Хотите больше? Извольте – член Государственного Совета!

– Как это так?!

– А вот так! Просто сидел за столом, когда новый государь объявил всех присутствующих членами Госсовета и не захотел взять свое слово назад. Случайность. Все дружно, хором в это верят.

– Ошеломляющая новость. Но старичье из бывшего Белого дворца, конечно, против?

– Старичье он купил с потрохами своим кремом от геморроя им и для красоты их любовницам, женам, дочерям. Канцлер, обер-цалмейстер и генерал-аншеф за него. Его преосвященство лично… Сам! Вписал в число участников Коронации. У него тоже геморрой, что ли? Мнения принца Торана попытались спросить – рявкнул: «Пусть будет в Совете хоть один честный человек, кроме меня! Хоть молод и глуп, зато верен». Кого-то Тихий вместе с Лагозом из огня вывел, тем неудобно возражать. Остальные, знаете ли, спорить не стали. Боязно перечить государю. Подставить при случае подставят, а просто так отношения портить – зачем?

– Тетя, а ведь из-за тебя сорвалась помолвка!





Мнение


– Мальчишку в Государственный Совет! Как такое вообще возможно! Молоко на губах… Это что такое?

– От барона Тихого, ваше высокопревосходительство. Крема.

– Какие еще крема? А… понял… А здесь что? Крема! Скажет тоже… крема… Мне не нужно, у меня геморроя нет! Но ладно, не выбрасывать же… Вот я и говорю – молодой еще Тихий. Коли не будет лезть в политику, пускай посидит на заседаниях, послушает, как умные люди вопросы решают… Это тот самый жемчужный? Сразу видать хорошую работу! Тут тебе не дундуки из Гильдии, этот наш, из исконных дворян. Коли что делает, так о-го-го! Не слышали, зелье от облысения поставил настаиваться?

– Ваше высокопревосходительство, служитель… краем уха… при докладе…

– Ну-ну?

– Ускоренную формулу Тихий вывел. Чуть не зимой будет.

– Дело! Это жемчужный, а это Горная Лаванда…






Тереза


Во время вечернего чая хмурая Тереза, сидящая с котенком на руках, вдруг спросила:

– Я так и умру старой девой, да?

– Что ты такое говоришь?! – взвилась мама.

– Мне Стах нравился – вы его прогнали, решили – наследник герцогства лучше. Теперь он вдруг утонул.

– И что?!

– Мама, он в ванной утонул. А наша семейная стихия – Вода. И кому из вас мой новый жених не понравился? – Предупреждая следующую реплику, девочка заявила: – Я знаю, что это не ты, папа. Твоя стихия – Огонь.

Заявление девочки ошеломило семью. Мама неуверенно возразила:

– Малышка, это никому из нас не нужно. Говорят, он был сильно выпивши…

– Малый элементаль? – вслух подумал папа. – Минимум четвертый круг, но он глуп, как пробка. Марид? Тот утопит любого простеца, однако бесплатно работать не будет. И ванна мелковата для него.

– Милый! Неста не могла! Даже не думай! Зачем ей это надо?

– Зачем? Я могу назвать минимум три причины, но действительно было бы проще сделать иначе. Хотя… Сфера Удержания создается щелчком пальцев, проще некуда. Терезочка, у тебя не было видения?

– Нет. Я просто так спросила. Женихов среди наследников герцогств больше не осталось. В Гильдии все сильно ниже рангом. Значит, придется оставаться старой девой. Когда я умру бездетной, – тут девочка горестно всхлипнула, – герцогство достанется кому-то из моих двоюродных братишек. Я буду играть с их детишками и сама выберу наследника.

Слезы набухли в уголках глаз, но Тереза стойко держалась. Лишь вернувшись в детскую, она смахнула влагу и сказала мишке:

– Мама заставит тетю ответить за разрыв со Стахом. А кто по-настоящему виноват, я им никогда не скажу.





Разговоры


– Тихий всем членам Государственного Совета послал по три лавандового и по баночке жемчужного. А мне еще дополнительно передал, на что еще при покойном государе я ему реагенты давал. Правильный мальчик, слово держит, с ним можно иметь дело.

– Да! Малыш боевой. Мне тут служители нашептали… Его камердинер им похвастал. Барон оказался таким проказником! Служанку себе выписал. Из гарема. Негритяночку! Нетронутую. Сама черная, только зубы да белки глаз и видно. Ой, шалун! Правильно его милость говорил – гадкий мальчишка. Он ведь принцу двух простолюдиночек из молоденьких гимназисточек смог представить. Такие были, понимаешь, невинные красотулечки!

– Ходок! Хорошо хоть за девками о делах не забывает. Пока какая-нибудь не окрутила, самое время погулять. Вот я помню в бытность мою… Хи-хи! До сих пор жена не знает!

– Эх, молодость-молодость!



– Представляете? Так рада была, так рада, даже когда благодарила, до крови укусила! Я одну лаванду жене, другую – ей.

– А жемчуг с третьей лавандой кому? Небось, той, из оперетки?

– Жирно такое актриске будет! Золотой брошью с каменьями обойдется! Я в запас припрятал. Пригодится. А вы как?

– Как-как! У меня дома жена да внучка на выданье. Тут посторонних не задаришь, домашние женщины не поймут. Я вот думаю, надо бы на заседании… при случае, конечно… к слову… еще попросить. Я ему послал чего, отдарился.

– И я о том же думал. Барон молодой, но деликатный. Не откажет. Обер-цалмейстер еще при прежнем государе подсуетился – дал, что для зелья потребно. Так Тихий ему, канцлеру и аншефу по несколько коробок наварил. Думаю, нам тоже никак не откажет.

– Конечно, не откажет!



– Ну вот какой из титулярного камергера член Госсовета? Это он все своими кремами да лысиноубирателями добился! И этими… коктейлями камер-юнкера… Гадость! Такая гадость!

– Тут ты не прав! Знаешь ли, я в клубе пробовал. Свежо и оригинально. Даже при дворе ими не брезгуют, про салоны и не говорю. Очень ничего!

– Да! Ничего! Ничего такого, чтобы в Государственный Совет вводить! Идиотизм! Полный идиотизм!

– Ты того! Говори, да не заговаривайся! Ты кого идиотом называешь, а? Кто Тихого на должность поставил? Государь! Значит, по-твоему, его величество кто?..

– Ты меня не понял! Я в положительном смысле этого слова… Совсем не то, что ты подумал вначале.