Загадочное убийство в Эрфурте

Тихая радость наполнила душу полицейского. Его уже распирало от желания узнать еще больше, и он одобрительно глянул на бармена, который продолжал:

– Был еще один клиент, который пришел в бар гораздо раньше. Я думаю, он и вызвал по телефону… погибшего…

– Почему вы так думаете?

Бармен пожал плечами:

– Он разговаривал по телефону примерно за полчаса до того, как появился этот длинный. Длинный, когда вошел, сразу же направился к тому, который уже был в баре.

– Этот, который уже был в баре, много пил до встречи с длинным?

– Совсем мало. Когда пришел длинный, он тоже пил мало. Заказывал все больше для приятеля. Тот же, наоборот, взял с места в карьер, поэтому быстро набрался.

– Как они вели себя во время выпивки? Была ли между ними перебранка?

– Пожалуй, нет. Лишь один раз длинный что-то громко спросил, и тогда второй прикрикнул на него. Потом они говорили очень тихо, почти шепотом. К тому моменту, когда они покинули бар, длинный был мертвецки пьян.

– Так они вместе покинули бар?

– Да, господин полицейский.

Полицейский вдруг подумал, что этот, «который уже был в баре», вполне мог бы помочь тому, который теперь лежит на перроне, расстаться с жизнью. Правда, машинист никого больше не видел… Потом он подумал, что этот факт ничего не значит, ибо в такой щекотливой ситуации любой постарался бы остаться в тени.

– Вы смогли бы узнать этого второго или описать его внешний вид? – спросил он у бармена.

– Узнать, пожалуй, смог бы… Внешний вид? Разве что в самых общих чертах…

– Хорошо. Вы пока свободны. Но мы определенно еще раз допросим вас. Михаэль, запиши персональные данные господина бармена.

Бармен удалился, а полицейский, решив, что случай может представлять несомненный интерес для инспектора Ниммера, раскрыл свой блокнот и стал делать в нем пометки. Безусловно, Ниммеру происшествие будет интересно… Наверняка оно может иметь отношение к странным смертям, случившимся в городе в последние дни. Ниммер рвет и мечет, но не выходит на след… Он даже слышал от других коллег, что, по мнению Ниммера, дело попахивает мистикой. Это Ниммер-то, который не верит ни в бога, ни в черта… И кто ему вбил такое в голову? Полицейский взглянул на часы и решил, что звонить Ниммеру рановато. На перроне появились два врача и санитары. За ними спешил, видимо, эксперт.

Полицейский доложил прибывшим обстановку и, продолжая размышлять, отошел в сторону, чтобы не мешать прибывшим выполнять их работу.

Бригада быстро закончила осмотр места происшествия и трупа. Один из врачей сообщил полицейскому, что они забирают тело для проведения судмедэкспертизы. Эксперт тоже закончил свои замеры и сообщил, как можно получить подробное заключение о результатах его работы. Напарник полицейского снял ленточное ограждение. К кровавым пятнам на перроне спешили уборщики с ведрами и тряпками. Злополучный поезд медленно отошел от перрона, который постепенно заполнялся пассажирами.

Полицейский, который все это время командовал на перроне, облегченно вздохнул и снова взглянул на часы. Было семь часов утра. Он вспомнил о Ниммере и подумал, что сейчас в самый раз ему позвонить. С Ниммером его не связывало ничего. Они служили в разных подразделениях. Но с недавних пор, после того как на окраине города был обнаружен труп, полицейским всех служб вменили в обязанность обращать пристальное внимание на все происшествия, хотя бы косвенно указывающие на их уголовный характер. Этот случай вполне тянул на нечто подобное. Полицейский подозвал напарника и сказал:

– Михаэль, возвращайтесь в участок, доложите о проведенных нами действиях. Я должен еще немного задержаться.

После этого он набрал номер телефона. Трубку долго не снимали, потом сонный голос ответил:

– Инспектор уголовной полиции Фриц Ниммер.

– Доброе утро, господин инспектор. Меня зовут Эдгар Линг. Я из транспортной полиции. Нас тут обязали сообщать вам обо всех подозрительных случаях… Ведь это вы расследуете дело, связанное с обнаружением трупа на окраине города?

– Совершенно верно, господин Линг. Что можете сообщить?

– Погиб мужчина, бросился под поезд. Есть основания считать, что ему в этом помогли. Я допросил некоторых свидетелей и думаю, что есть кое-что по вашей части.

– Я сейчас приеду. Где я смогу вас найти?

– Я на вокзале. Буду вас ждать на перроне номер два, возле лестницы для выхода в город.

В телефоне раздались гудки отбоя, Эдгар Линг спрятал мобильник в карман и, ежась от утренней прохлады, стал прохаживаться по перрону, не теряя из поля зрения лестницу для выхода в город. Он подошел к щиту, из-за которого, со слов машиниста, бросился под поезд «самоубийца», оглядел его и подумал, что за ним вполне могут укрыться и два человека, один из которых… Эту версию он решил приберечь для Ниммера. Затем он снова двинулся в направлении лестницы и, подойдя к ней, увидел быстро поднимающегося по ней полицейского.

Ниммер заметил Линга и, едва поставив ногу на последнюю ступеньку, протянул ему руку:

– Инспектор уголовной полиции Ниммер. А вы?

– Вахмистр Линг. Я несу дежурство в привокзальной зоне.

Линг повел Ниммера по перрону, по ходу дела описывая составленную им картину происшедшего. При этом он энергично жестикулировал и, лишь подведя инспектора к щиту, дал покой своим рукам. Он сказал:

– Вот этот щит, господин инспектор. – Затем, помолчав секунду, с таинственным видом добавил: – Я думаю, что за щитом вполне мог быть и другой человек, который и подтолкнул беднягу к краю платформы, а машинист вполне мог ничего не заметить.

Ниммер внимательно посмотрел на Линга и по выражению его лица догадался, что вахмистр сам придумал эту версию и очень горд этим. Про себя же он отметил, что версия вполне правдоподобна, но решение принять ее или отвергнуть будет зависеть от опроса свидетелей. Поэтому он никак не выразил свое отношение к высказанной вахмистром версии, а лишь произнес:

– Господин Линг, вы сказали, что главным свидетелем, пожалуй, является бармен. Не могли бы мы пройти прямо к нему?

– Безусловно, господин инспектор. Давайте поторопимся. Как бы он не ушел… Ведь бар ночной.

Они подошли к бару как раз в тот момент, когда бармен с сумкой через плечо стремительно отошел от стеклянной двери бара, которую он только что запер. Увидев двух полицейских и узнав одного из них, он сделал кислое выражение лица. Но сообразив, что допроса не избежать, замедлил шаг.


Вахмистр Линг почти радостно воскликнул:

– О, господин бармен, как замечательно, что вы еще не ушли. Инспектор уголовной полиции хотел бы побеседовать с вами.

Бармен, явно не разделявший радость вахмистра, остановился и лишь смог выдавить из себя:

– Где побеседовать?

– А хотя бы в вашем баре. Так сказать, на месте, имеющем отношение к происшествию, – сказал Линг.

Явно покоробленный такой характеристикой его рабочего места, бармен развернулся и, копаясь в кармане куртки в поисках ключа, нехотя поплелся к двери бара. Справившись с замком, он пропустил полицейских вперед и прикрыл стеклянную дверь, предварительно повесив на нее табличку с надписью «Closed». Затем пригласил всех присесть за столик, стоявший в дальнем углу бара.

Ниммер раскрыл блокнот и спросил:

– Как вас зовут, господин бармен?

– Теодор Болер, – ответил бармен.

– Господин Линг рассказал мне, что мужчина, бросившийся под поезд всего пару часов назад, возможно, выпивал сегодня ночью в вашем баре в компании еще одного клиента…

– Да, господин инспектор, если, конечно, погибший человек и ночной клиент одно и то же лицо. Я предупреждал господина вахмистра, что не уверен на сто процентов…

– Согласен, господин Болер. Будем пока исходить из того, что это тот человек. Меня больше интересует второй, который появился в вашем баре раньше. Когда примерно он пришел в бар? Как вел себя?

– Он пришел часа за полтора до прихода этого длинного. Тогда в баре еще было сравнительно много клиентов. Он что-то заказал. Я подал, а затем занялся другими клиентами. До прихода длинного он меня больше не беспокоил. Ближе к моменту появления длинного он оставался в баре один, поэтому я видел, как он говорил по телефону, но ничего и не слышал, так как находился в это время возле музыкальной установки. Музыка была не слишком громкой, но я не разобрал ни слова. Да и говорил он, пожалуй, недолго. Длинный появился минут через сорок. Я еще решил, что этот лысый и вызвал его…

– Вы сказали «лысый»? – переспросил Ниммер, поглядев на пышную шевелюру бармена и подумав, что обладатель таких волос, пожалуй, назовет лысым не только человека с абсолютно голым черепом, но и со скромной прической.

– Ну да, господин инспектор. У него были короткие светлые волосы с большими залысинами.

– Понятно, господин Болер. Что еще вы могли бы сказать о его внешнем виде?

– Он был невысок, плотно сложен… Большие крепкие руки с татуировкой… Да, крупная серьга в правом ухе.

Ниммер задумался. Описание внешнего вида неизвестного, с которым, возможно, выпивал «самоубийца», удивительно совпадало с описанием, которое пару дней назад дал владелец антикварной лавки Альберт Шульц приходившему к нему с медальоном человеку. Если предположить, что погибший и «верзила», о котором рассказывал пенсионер Манфред Дик, есть одно и то же лицо, то картина становится логически вполне завершенной. Неизвестный с залысинами является организатором преступления, в котором главным исполнителем был человек высокого роста, всего два часа назад унесенный с перрона на носилках двумя дюжими санитарами. Организатор, лишившийся злополучного медальона, решил подстраховаться и на всякий случай убрать последнего свидетеля преступления. После чего он… Ниммер решил потом додумать, что могло быть после. Он встал и сказал:

– Благодарю вас, господа. Информация, которую я от вас получил, очень важна. Не смею вас более задерживать. Если будет нужно, я разыщу вас.

Обрадованный неожиданно быстрым завершением допроса, бармен Болер засуетился и направился к выходу из бара. Он дождался, когда подойдут Ниммер и Линг, и, пропустив их вперед, запер дверь.

Вахмистр Линг еще некоторое время шел рядом с инспектором Ниммером, потом остановился и сказал:

– Я вам, вероятно, тоже больше не нужен, господин инспектор… Вам известно, где в случае необходимости можно взглянуть на труп самоубийцы?

Ниммер, вспомнив описание лица потерпевшего, подумал, что осмотр трупа вряд ли даст какой-нибудь результат. Ведь это все равно, что смотреть на фотографию с отрезанным лицом. Но вахмистру по этому поводу он не сказал ничего, ограничившись формальными фразами:

– Да, я знаю, господин Линг. Еще раз огромное вам спасибо. Если возникнет необходимость, я свяжусь с вами.

Они пожали друг другу руки, и Ниммер снова отправился на перрон. Там он побродил, несколько раз обошел вокруг щита, затем подошел к краю платформы и глянул на рельсы. Потом, вернувшись к щиту, посмотрел по сторонам. Если допустить, что за щитом был еще один человек, то самым быстрым и, пожалуй, единственным способом бегства было отступление через лестницу для выхода в город. Если в это время по ступенькам и поднимался кто-то, то вряд ли он что-то запомнил. Да и где теперь искать этого человека?

Ниммер спустился по ступенькам в подземный переход, по которому можно было двигаться только направо. Замечательно. Он пошел направо и попал прямо на привокзальную площадь. Впереди, метрах в двадцати, под начавшимся моросящим дождем сиротливо стояли два такси. Ниммер подумал, что, будь он на месте неизвестного, он первым делом постарался бы побыстрее исчезнуть с площади, и потому быстро направился к первой машине.

Водитель читал газету и, услышав легкий стук по стеклу, повернул голову. Увидев полицейского, опустил стекло.

– Слушаю вас, господин полицейский.

– Хотел бы задать вам парочку вопросов. Не пустите ли внутрь, а то погода, сами понимаете, не благоприятствует?

Водитель с виноватым видом распахнул дверь. Ниммер забрался в машину и, усевшись поудобнее, спросил:

– Сегодня, примерно в пять утра, вы работали?

Водитель на миг задумался, потом сказал:

– Безусловно. Примерно в это время я как раз повез одну дамочку… Если вы, господин полицейский, интересуетесь нелегальной проституцией, то думаю, что красотка – как раз тот случай.

Ниммер рассмеялся и сказал:

– К сожалению, нет. Я больше интересуюсь лицами мужского пола, специализирующимися на мокрых делах.

Водитель уважительно глянул на полицейского и ответил:

– Тогда ничем не могу помочь – в это время я не увозил с вокзала ни одного мужчины. Может быть, Вернер сможет вам помочь. Не исключено, что, когда я повез дамочку, он брал какого-нибудь клиента мужского пола. Его машина сзади. Я могу его позвать.

Ниммер, обрадовавшись возможности оставаться в машине, сказал: