Загадки прошлого

Боже! Что сейчас будет?!

Резко повернувшись к Лео, я встретила его горящий ненавистью взгляд, в котором то и дело вспыхивали языки пламени.

Как ни странно, его злость пошла мне на пользу, внезапно вернув мне уверенность в себе: любое чувство в сотню раз лучше холодного безразличия. Дерзко прищурив глаза и соблазнительно улыбнувшись, я поднесла палец к губам и слизнула капельку. Прорычав что-то нечленораздельное, наверняка какое-то ругательство, Лео встал, чуть не уронив на пол стул, и широким шагом покинул помещение.

— Леонардо Стюарт! Вернитесь на место! — Прокричала Наталья Ивановна, но тщетно. Дверь уже закрылась.

Мрачное удовлетворение, сопровождавшее действо, почти сразу сменилось чувством потери. За что он меня ненавидит? Что я ему сделала? Или чего не сделала? Всего за пол часа и вчерашняя драка, и боль в мышцах отошли на второй план. И вот я опять не знала, что же мне со всем этим делать?..

Ко второму уроку черчения Лео вернулся и, предельно вежливо извинившись перед учительницей, занял свое место.

Я попыталась начать разговор, но это было похоже на общение с каменной стенкой. Полный игнор, как будто меня и вовсе не существует. В конце урока, сдав идеальный чертеж, Леонардо с улыбкой подошел к Кате и они плечом к плечу вышли из класса.

Собрав свои вещи и закинув рюкзак на плечо, я в одиночестве поплелась в столовую.

— Эй, Ди, что это с твоим Кеном? — Догнав меня, протянул Миша. — Мне стоит им заняться?

— Вы поцапались? Или это он тебе изменяет? — С другой стороны, взяв меня под руку, пошла Лиза. — А я-то думала, почему ты никакая ходишь.

Пожав плечами, я пошла быстрее.

Войдя в столовую и положив на поднос мясную запеканку с соком, я машинально пошла к столику, за которым сидели Майя и Адель.

Лео уже устроился напротив Кати на противоположной стороне столовой. К счастью, Миша с Лизой поняли, что мне сейчас не до них и тоже заняли места в центре, в кругу жужжащих как улей учеников.

Нервно сев и кинув под стол рюкзак, я принялась ковырять вилкой запеканку. Есть не хотелось.

Лео улыбался. Катя смеялась. Да, сейчас она подпадет под гнет его очарования, будет восхищаться его умом и сногсшибательной внешностью, а потом сама не заметит, как влюбится по уши и будет готова на все ради него.

— Диана, ты в порядке? — Сочувственный голос Майи.

— Не знаю. — Я и правда уже ничего не знала. — Что-то произошло? Ты ему рассказала?

— Не успела. Он с утра приехал сам не свой, обидел Ориану, сломал новый телефон, собрался в школу и сразу ушел. Я его таким еще не видела. Кажется, что он сам не знает, чего хочет и от этого бросается на всех, кто под руку подвернется.

— А как ты сама? Мне показалось, тебе тогда стало плохо.

— Я в порядке. Дэвид обо всем позаботился. — По тому, как она потупилась, я поняла, что пока не стоит расспрашивать ее о том, как ей удалось нас спасти…

— Он теперь с этой? — Я так давно не слышала, чтобы Адель говорила в моем присутствии, что не сразу поняла, чей кристально чистый голосок разбавил неясный гомон. При мне она обычно обходилась исключительно презрительными взглядами.

— С Катей. — Уточнила я.

— Двуличная гиена. — Поджав губы, вынесла вердикт светловолосая красавица.

— Что? — Я решила, что мне послышалось.

— Лживая девка.

— Что ты имеешь в виду?

— Адель может видеть чувства людей. — Прошептала Майя.

— Как Дэвид? Удивительно.

— Не совсем, она пока только делает первые шаги.

— Даже этого достаточно, чтобы понять, что творится в голове раздувшейся от гордости индюшки, притворяющейся невинной овечкой. — Адель говорила как всегда свысока, но, на секунду мне показалось, что в ее взгляде промелькнуло сочувствие. Неужели я настолько жалко выгляжу?

— Она умная и красивая. — Почему я-то ее защищаю??!

— Змеи тоже умные и красивые, только кусаются.

Впервые я почувствовала тепло по отношению к этой девушке, такой хрупкой и одинокой. Несмотря на большую семью, она всегда держалась особняком, а ее любимый не отвечал ей взаимностью. Теперь я отчасти могла понять каково это — остаться одной, когда кругом сплошь влюбленные парочки.

— Я тоже змея? — Решила я на всякий случай уточнить.

— Нет. Ты — настоящая. — Машинально ответила Адель, но, увидев, как удивленно поползли вверх наши с Майей брови, насупившись, добавила. — Это не значит, что ты мне нравишься! Просто, если выбирать между тобой и этой гиеной, то уж лучше ты.

От удивления я на секунду лишилась дара речи, а потом тихо произнесла:

— Спасибо.

— Да, говорю же, не нравишься ты мне! — Почти прокричала девушка. Готова поспорить, если б она могла, то покраснела бы сейчас до корней волос. Вместо этого она надула пухлые губки и сжала маленькие кулачки, став похожей на маленького взъерошенного котенка.


— О, Адель, ты такая милая! — Не выдержала Майя, стремительно обнимая ее, и целуя в обе щеки.

— Фу, Майя! Не трогай меня! — Пыталась отбиться Адель, смущенно закрывая руками свое личико.

Действительно милая, не могла не согласиться я.

Но тут взгляд сам по себе снова притянулся к Леонардо и, горькая правда пронзила сердце. Как ни пытайся заглушить боль, ничего не выйдет.

Пожелав девушкам удачного дня, я, вновь повесив рюкзак на плечо, отнесла поднос с нетронутым обедом к горе грязной посуды и ушла из столовой.



Еще четыре урока мне не пережить. Решила я и отправилась прямиком в библиотеку.

Как всегда, за библиотекарским столом, перебирая потрепанные бумажки, восседала полная фигура Лидии Михайловны. При виде меня она убавила громкость настенного радио, реликвии советских времен, передававшей новости, и приветливо улыбнулась.

— Здравствуйте.

— Здравствуй, милая. Как поживаешь? Давно тебя не видела.

— Все нормально. — Я постаралась быть как можно более убедительной.

Лидия Михайловна тяжело вздохнула.

— От меня-то можешь не прятаться. Сорока на хвосте уже принесла, что хахаль твой за другой юбкой бегает.

— Все нормально. — Повторила я, больше для себя, чем для нее. — Между нами ничего особенного и не было.

— Ну конечно, весь город болтает о том, как вы с ним на машине катаетесь, и выходные вместе проводите. Люди такое говорят…

— Вы же им не верите? — Спросила я с надеждой.

— А то. И трещоткам этим рты закрываю. Всем говорю: «Наша Диана не такая, как все эти бездельницы и не станет делать ничего плохого». Только ты на себя посмотри. Извелась поди вся? Совсем ручки, ножки тоненькие, личико бледненькое. Не заболела?

Я хотела было прервать эти сетования. Не то, чтобы она мне не нравилась, но от такой заботы всегда чувствуешь себя не в своей тарелке. Но тут же одернула себя. Пусть лучше думает, что мне не хорошо. Тем более что все тело до сих пор страшно ломило.

— Нет, не заболела, но что-то мне нехорошо… А можно я тут посижу, на урок идти, сил нет?

— Конечно. Но может лучше к доктору и домой? — Заволновалась она.

— Нет-нет. Я только отдохну немного.

— Ну, как знаешь. Я тогда пойду на обед и тебя тут закрою, хорошо?

— Конечно.

Пока Лидия Михайловна поднимала себя со стула, выбиралась из-за стола и закрывала дверь с другой стороны, я прошла к любимому потертому матерчатому креслу между дальними стеллажами, заполненными зарубежной литературой. Удобно устроившись в нем, я наугад взяла с полки книгу. На черной кожаной обложке выцветшими золотыми буквами шла надпись: Жюль Верн «Таинственный остров».

Я уже давно прочитала все книги этого автора, но была не прочь перечитать еще раз, тем более что он всегда уделял внимание таким бесчисленным деталям, как названия и описания растений, животных, минералов, погоды, ветров, людей, населявших тот или иной уголок земного шара. Вот бы учебники по географии писали так же интересно! Каждая его книга как подробное описание путешествия — подводный мир, южные страны, северные края, моря, реки, заливы, континенты…

Погрузившись в мир приключений, я постепенно расслабилась, на меня навалилась слабость, сонливость и под нарисованные воображением поиски Сайруса Смита, отлив, шквальный ветер и лай собаки Гедеона Спилета, я провалилась в туманную дымку сна.

Разбудил меня громкий звук упавшей книги, прозвучавший как взрыв бомбы в мирной тишине библиотеки.

— Диана? — Раздался от двери голос Лидии Михайловны.

— Да? — В горле пересохло, отчего голос прозвучал как-то надломлено.

— Проснулась? Давай я тебе чайку заварю, и пойдем домой. На улице уже стемнело, пора закрываться.

Поежившись, я медленно поднялась с кресла, подняла с пола книгу и, закрыв, поставила ее на место. Спина затекла от сна в скрючившемся положении, зато мышцы почти перестали болеть, и я почувствовала себя хоть и помятой, но отдохнувшей.

Выбравшись из закутка, я увидела, что на столе на бумажных салфетках уже стоят две чашки крепкого ароматного чая с бодрящим запахом ежевики и голубая эмалированная вазочка с домашним печеньем. Выпив чая, я ощутила прилив сил, как будто возвращалась к жизни после тяжелой болезни.

К счастью, Лидия Михайловна не пыталась меня разговорить и задавать вопросы, которые были бы мне не приятны.

Лео… Тяжелая волна грусти накатила и отхлынула, опустошая сердце, чтобы тут же вернуться и снова ударить по больному месту. Я все еще не знала, что делать, но, по крайней мере, у меня появились силы, чтобы справиться с этим.

Помыв за собой посуду, мы закрыли библиотеку, спустились в раздевалку, оделись и пошли к дому. На улице очень быстро темнело, туда-сюда сновали возвращающиеся с работы люди, уставшие после тяжелого трудового дня, но счастливые от того, что кто-то ждал их дома, кричали родители, зовущие домой своих загулявшихся отпрысков, проезжали последние автобусы. Жизнь шла своим чередом.

Попрощавшись с Лидией Михайловной у ее подъезда, я нехотя поплелась к себе.

Лео, как он мог так поступить? И даже ничего не объяснить мне? Да, я не должна была влюбляться, да, временами я вела себя как романтичная дурочка и вопреки всяким доводам разума продолжала на что-то надеяться. Но это же не повод отталкивать меня как прокаженную?! Неужели есть что-то, чего я не знаю? Почему так? Почему?! За что!?