Забудь меня, если сможешь

Парень тут же покидает комнату, и я молниеносно поднимаюсь на ноги, руками опираясь об стену. Бросая мимолетный взгляд на браслет, я улавливаю новые водяные волдыри, возвышающиеся над кожей и образовавшиеся после вчерашнего разряда током. Делаю несколько шагов в сторону холла, продолжая размышлять над произошедшим.

Пару минут назад в меня выстрелила Ева Финч. Но прямо сейчас я жива и невредима иду по коридору навстречу к повстанцам, противящимся оздоровлению. Это возможно лишь в двух случаях: сознание постепенно подбрасывает мне различные моменты, прожитые Евой, либо мне действительно снятся сны с ее участием.

И то, и другое — побочные эффекты оздоровления, о которых я должна немедленно сообщить корпорации, и они явно не сулят ничего хорошего, как для меня, так и для моей миссии в целом.

— Но мы не можем просто так взять и… — взволнованный голос Грейс обрывается на полуслове при моем появлении в холле. Одной рукой женщина смахивает подступающую к глазам светлую прядь волос, а другой рукой удерживает малышку, которая так и норовит схватить со стола какой-нибудь боеприпас.

Настороженные взгляды всех присутствующих мигом приковываются ко мне и у меня складывается такое ощущение, что каждый раз мы вновь и вновь возвращаемся к первому моему появлению в группе.

Они все еще не могут привыкнуть ко мне.

Или отвыкнуть от моего нынешнего обличия.

— Я имею в виду у нас трое детей, мы не можем так рисковать! — подытоживает Грейс, направляя тревожный взгляд в сторону главного.

— Вот именно, у нас дети, и мы не можем рисковать, — спокойно отвечает Рон, складывая руки на груди.

Я наблюдаю, как нервно играют желваки на его лице, а напряженный взгляд хмуро скользит по ребятам. На нем по-прежнему сидит черная застиранная футболка-поло с поднятым вверх воротником, из-под которого торчат темные клешни скорпиона, изображенного на левой стороне его шеи. Поверх темных волос наспех накинута однотонная черная бейсболка и, оглядывая всех присутствующих в комнате, я замечаю, что подобный головной убор есть у каждого, кто так или иначе выходит за пределы убежища.

— Брось, Грейс! — раздраженно проговаривает Сэм, демонстративно усаживаясь на громоздкий овальный стол. — Мы не можем всю жизнь находиться в этом обветшалом здании. Рано или поздно нас здесь накроют, и мы даже не сможем скрыться. Тем более, благодаря нашей подружке…

— Это все из-за тебя! — раздается крик Ханны, она угрожающе быстро направляется в мою сторону. — Если бы не ты, на нас бы не устроили охоту другие группы! Если бы не ты, мы бы сейчас не бежали и от них, и от корпорации зла…

— Тише, Ханна, — со зловещей улыбкой проговаривает Джеймс. Он приподнимает черную бейсболку, запускает руку в рыжеватые волосы и медленно приподнимает несколько прядей вверх. — Не нужно с ней так разговаривать, она понимает только один язык.

За считанные мгновения он преодолевает расстояние между нами и резко замахивается, чтобы нанести мне удар. Я тут же реагирую на его агрессию и мгновенно хватаю его за запястье, обезвреживая угрожающую руку.

Пару секунд он с легкой ухмылкой смотрит на мою кисть, продолжающую удерживать его мертвой хваткой и тут же свободной рукой производит резкий удар в челюсть. Я не успеваю заблокировать его рывок, но тут же реагирую моментально. После удара, еще толком не придя в себя, я с силой завожу его руки за спину и с грохотом припечатываю его щекой с столу. В воздухе раздается его глухой стон вперемешку с вялым смехом, а я начинаю ощущать первые последствия удара: верхняя губа начинает нервно пульсировать, и с каждым мгновением я все отчетливее ощущаю неприятный железный привкус во рту.

— Какого хрена, Джеймс? — ошарашенно восклицает Сэм. — Я вообще-то первый хотел это сделать.

— В следующий раз я уступлю тебе очередь…

— Заткнитесь оба, — раздраженно бросает Рон.

Чьи-то властные руки мгновенно разнимают нас, заставляя сделать пару шагов назад, и мои глаза сталкиваются с хмурым взглядом Рона. Он продолжает удерживать мой локоть и на мгновение взгляд светло-серых глаз падает на свежие ожоги от браслета корпорации. Я не могу распознать его выражение лица: он разочарован, зол, удивлен?..

— Да ладно тебе, Рон, уже завтра она будет как новенькая, — раздается беззаботный смех Ханны.

— Хватит нападать на нее, это вам не игрушки, — сердито произносит Грейс, выходя из холла вместе с малышкой Изи на руках.

Рон резко отпускает мою руку и разворачивается к парням, которые все это время продолжают ехидно хихикать в ответ на свои придуманные шуточки. Повстанец принимается разбирать один из массивных камуфляжных рюкзаков с боеприпасами, мельком поглядывая в мою сторону.

Я стою на месте и едва прикасаюсь к разбитой кровоточащей губе: на указательном и среднем пальцах тут же отпечатываются несколько капель алой крови.

— Повторяю последний раз, — раздается сердитый голос Рона, который продолжает разбирать рюкзак, не обращая внимание на парней. — Если вас не устраивают правила нашей группы — вы можете в любой момент свалить отсюда и присоединиться к тем, кто не будет с вами церемониться. Или ты забыл, Джеймс, как твой брат схлопотал пулю в лоб от тех байкеров?

Лицо рыжеволосого парня тут же бледнеет, и он глотает широкую улыбку, которая только что играла на его устах. По его реакции все становится предельно ясно: смерть брата оставила глубокую отметину на его сердце и каждый раз вспоминать его утрату становится все тяжелее. Джеймс нервно поправляет козырек черной бейсболки и напряженно поджимает губы в плотную линию, погружаясь в мысли.

— Да ладно, все же нормально, — с ободряющей улыбкой произносит Сэм, неловко почесывая затылок. — Финч не обижается, правда?

— Агрессию будете направлять на муз, ясно?! — раздраженно отвечает Рон, оглядываясь через плечо. — Не на свою группу…

— Ало, она больше не наша и никогда ею не будет! — нервно вскрикивает Сэм в ответ, как будто друг не услышит его, если он не будет кричать. — Нам уже надоело, что ты постоянно…

— Заткнись, Сэм, — сквозь зубы проговаривает Рон и моментально разворачивается к другу со стволом в руке, дуло которого направляется парню в лоб, — иначе будет поздно.

Парень недоуменно хмурит брови, поднимает руки вверх, сгибая руки в локтях, и осторожно отходит назад, боясь сделать лишнее телодвижение.

Напряженно выдыхая, Рон прячет оружие в кобуру и принимается копаться в импровизированной аптечке. Через пару секунд он достает кусок ваты и промачивает его какой-то прозрачной жидкостью, протягивая его мне.

— Поможет остановить кровь, — бесцветным голосом заявляет он, натягивая рюкзак за спину, и коротко кивает мне в сторону выхода. — Идем.

Мне не приходится повторять дважды, ведь сегодня Рон впервые за две недели обратился ко мне и смотрел в мою сторону дольше, чем пару секунд.

Я тут же следую за парнем, по пути прикладывая вату со странным запахом к пульсирующей верхней губе, которая мгновенно отзывается неприятным пощипыванием. Мы идем по длинному и узкому коридору, усыпанному различными разорванными книгами, разбросанными испорченными журналами и разноцветными буклетами, и я наблюдаю, как Рон нервно поправляет козырек черной бейсболки, заворачивая за угол.

Пару секунд, и он заходит в небольшое помещение, больше похожее на кабинет. В углу расположен громоздкий стол из темного дерева с небольшой картой города, который, очевидно, до эпидемии восседал посередине кабинета. По краям комнаты располагаются два открытых книжных шкафа с бесконечными полками, идентичные цветовой гамме стола, но на них вместе положенных книг находятся различные детские вещи, вперемешку с другими различными личными вещами участников группы.

Грейс со спящей малышкой на руках тут же прикладывает указательный палец к губам, сердито хмуря брови, а Кэти и Тони чуть ли не подпрыгивают на месте, когда видят нас на пороге комнаты.

— Эй, принцесса, — обращается Рон к своей сестре мягкий голосом, приседая на корточки перед девочкой. — Одолжишь Еве на некоторое время свою бейсболку?

— Конечно! — в ответ громко восклицает Кэти, получая немой нагоняй от Грейс, и тут же переходит на шепот. — Она ведь и так принадлежит тебе…


Я принимаю из рук девочки однотонную черную бейсболку и вопросительно смотрю в сторону Рона. В ответ он лишь лениво кивает на головной убор и тут же перемещает взгляд в сторону женщины со спящим ребенком на руках.

— Грейс, проследи, чтобы парни к вечеру собрали все боеприпасы, а Ханна закончила со сбором необходимых вещей, — командным тоном произносит он. — Мы уйдем ненадолго.

Грейс коротко кивает, плотно поджимая губы.

Мы разворачиваемся в сторону двери, собираясь уходить, но жалобный детский голосок позади заставляет нас задержаться.

— Ты пошел искать маму, да? — с надеждой в голосе произносит Кэти, бросаясь в сторону дверей. — Ты же ее найдешь?

Рон на некоторое время замирает на месте, продолжая стоять спиной к сестренке. Пару секунд он плотно сжимает губы и прикрывает веки, проводя рукой по лбу. Нервно сглатывая, он разворачивается на пятках, встречаясь с умоляющим взглядом девочки.

— Кэти, мы уже говорили с тобой на эту тему, — тихо произносит он, с нежностью поглаживая светлые волосы сестры. — Как только мы ее найдем ты узнаешь об этом первой.

Девочка коротко кивает, опуская грустный взгляд, и Рон тут же спешит покинуть небольшое помещение. А я проскальзываю вслед за ним, по пути надевая бейсболку.

— Что случилось с вашей матерью? — спрашиваю я, когда мы выходим из здания, навстречу ледяному лондонскому ветру. Верхнюю губу мгновенно пронзает укол боли, и я тут же жмурюсь, пытаясь перетерпеть этот неприятный момент. Завтра уже ничего не будет. — Она пропала?

Рон подходит к двухэтажному рутмастеру с красной облупленной краской и пару раз громко хлопает ладонью по дверям.

— Питер, мы уходим, — произносит он. — Проследи за детьми, как поменяешься с Робертом.

— Ага… — отстраненно отвечает Питер, продолжая собирать и разбирать на части автомат.

Через лобовое стекло автобуса я наблюдаю, как он увлеченно собирает оружие, мимолетно почесывая темные вьющиеся волосы, и секунду спустя внимательный взгляд его карих глаз находит меня. Парень быстро пробегается по моему телу хищным взглядом и губ его касается едва заметная улыбка, будто улыбается своим мыслям или воспоминаниям.

Но я вовремя прихожу в себя, улавливая удаляющуюся спину Рона. Быстрыми шагами, не оглядываясь, я направляюсь вслед за ним, и спустя пару минут мы выходим за территорию библиотеки, встречаясь лицом к лицу с опасностью, скрывающейся за каждым углом, за каждой дверью и за каждым резким движением.

— Почему Питер так любит сидеть на посту? — вновь задаю вопрос я, надеясь на вразумительный ответ.

— Сегодня день глупых вопросов? — раздается ухмылка со стороны повстанца.

— И я все еще надеюсь, что ты ответишь хоть на один из них, — говорю я, оглядывая мертвые улицы с разбитыми окнами и брошенными велосипедами буквально на каждом углу.

— Питер — одиночка, — отстраненно сообщает он, поправляя рюкзак. — Он не любит лишний раз контактировать с людьми. Мы наткнулись на него месяца три назад, когда он пытался выкрасть у нас оружие. Тогда он выживал один, но, как показывает практика, выживание в одиночку в подобных условиях практически невозможно. Мы приняли решение взять его в группу только потому что он тихий, не доставляет проблем и отлично справляется с музами.

Я убедительно киваю, благодарная столь внезапной откровенности со стороны парня. Мы идем молча около получаса, перешагивая через городские препятствия полуразрушенного города. Рон подходит практически к каждому автомобилю, брошенному хозяином посреди дороги, проверяя электрику, наличие топлива и ключа зажигания, попутно убивая застрявших в нем зомби.

— А что на счет вашей матери? — интересуюсь я, выжидая, пока парень выйдет из очередного внедорожника цвета мокрого асфальта. — Ты так и не ответил на мой вопрос.

Он выглядывает из машины и вопросительно изгибает бровь, оттряхивая руки от большого слоя серой пыли.

— А что ты хочешь услышать? — спустя пару минут ухмыляется Рон, открывая капот автомобиля. Некоторое время он машет перед собой рукой и слегка прокашливается, пытаясь избавиться от многолетнего слоя внезапно взлетевшей пыли. — Что я нашел ее в нашем семейном доме и что она чуть не сожрала меня? Что я едва опередил Кэти и если бы задержался хотя бы на пару минут, то случилось бы непоправимое? Ты это хотела услышать?!

Его глаза цвета самого светлого льда нервно блуждают по моему лицу, пытаясь разыскать хоть какой-то ответ, но, как и всегда натыкаются лишь на непробиваемую молчаливую стену.

— Ты должен сказать ей правду, — спустя некоторое время произношу я, продолжая наблюдать, как он с четвертого раза пытается завести двигатель внедорожника. — Ты с самого начала кормишь ее ложными обещаниями и прекрасно понимаешь, что…

— Я, конечно, предполагал, что ты такая вся бесчувственная и без эмоциональная, но не стоит забывать, что ты находишься в обществе нормальных людей со страхами, чувствами и эмоциями, — резко отвечает он, выходя из автомобиля. — К тому же, Кэти всего десять, она еще совсем ребенок и подобными заявлениями в такой обстановке можно попросту навредить ее психике. И запомни, я не люблю, когда дают непрошенные и неуместные советы. Если бы я хотел спросить у тебя совет, я бы так и сказал, ясно?

Он проходит мимо меня, отправляясь на поиски более подходящего автомобиля, и я следую за ним, крепче нанизывая бейсболку на лоб от пронзительного ветра.

— Хорошо, у меня осталось еще парочка вопросов, — предупреждаю я, догоняя его. — Куда вы собираетесь уезжать и зачем носите эти черные бейсболки?

Рон не сразу отвечает на мои вопросы, предпочитая молча следовать какому-то только ему известному маршруту. Он намеренно обходит обыкновенные легковые автомобили с пятью пассажирскими сидениями и небольшими багажниками. Наконец, его взгляд цепляется за черный тонированный фургон средних размеров с выдвижной дверью-купе и большим слоем насевшей городской пыли. Он с осторожностью открывает дверь автомобиля, выставляя оружие вперед и, удостоверяясь, что в нем нет ходячих трупов — тут же с грохотом закрывает ее, направляясь в сторону водительского сиденья. Практически с первого раза ему удается завести двигатель и пару секунд парень увлечённо что-то проверяет на панели управления.

Я решаюсь залезть в фургон вслед за ним на одно из передних пассажирских сидений, и как только устраиваюсь поудобнее, разглядывая салон автомобиля, парень напряженно выдыхает.

— Так что по поводу моих вопросов? — напоминаю я.

— Странно, не находишь? — тут же произносит он, оглядывая салон хмурым взглядом.

И как только я хочу задать соответствующий вопрос, он с подозрением принимается копаться в бардачке автомобиля, вываливая прямо мне в ноги различные глянцевые журналы, счета, белоснежные носовые платки и целую кучу длинных нечитабельных чеков. Когда бардачок остается пустым, за исключением обыкновенной шариковой ручки, затерявшейся где-то в углу, он продолжает перебирать бумаги, больше похожие на документы, закрепленные под солнцезащитным козырьком автомобиля.

Некоторое время он рассматривает водительские права, изучая фотографию их владельца, затем приступает к изучению остальных документов. Как только он намеревается засунуть их обратно под солнцезащитный козырек — откуда-то из бумаг вываливается семейная фотография, плавно приземляясь на мои колени.

Рон тут же хватает ее, всматриваясь в изображенных людей, запечатленных на фото, но, судя по всему, не обнаруживает в них ничего подозрительного и складывает ее обратно к остальным документам.

— Что-то не так? — спрашиваю я, наблюдая, как он вытаскивает ключ зажигания, плотно сжимая его в ладони.

— А ты не видишь? — с издевкой спрашивает он, хмурым взглядом оглядывая салон автомобиля. — За полтора часа мы обошли десятки машин, не пригодных к эксплуатации и тут посреди улицы встречаем практически новый фургон с заполненным топливным баком и исправной электрикой.

— Обычный пыльный автомобиль, брошенный паникующими людьми посреди улицы, — отстраненно произношу я, пожимая плечами. — Ты так и будешь игнорировать мои вопросы?