Заберите вашего сына

— Вчера ничего не успела попробовать, — бурчу, разводя руками.

— Так надо было есть, а не парней похищать, — весело отвечает недоумок, радостно скалясь и вызывая у меня изжогу.

— Ты столько болтал, что весь аппетит испортил, — огрызаюсь, отворачиваясь к окошку, наблюдая, как мы проезжаем дома городского типа и обычные коттеджи в деревне.

Мимо нас, просигналив, проехал фургончик зеленых. На нем радостный пес подмигивает и большими буквами написано с одной стороны: «Зооспас». Машу рукой в ответ, вновь заметив, как Доронов прекращает демонстрировать идеальный оскал и хмурится.

— Что? — вскидываю брови, вновь зевая. — Собак не любишь?

— Зеленых, — цедит недовольно, сжимая руль до побелевшей кожи.

Хмыкаю, прикрывая глаза, сползая по сиденью. Почти проваливаюсь мгновенно в сон, ощутив, как меня накрыло чем-то теплым с ароматом океана — куртка Доронова. А еще он вновь возвращается к болтовне ни о чем, но она почему-то не раздражает совсем. Рассказывает мне что-то там про горных баранов, про дядюшку и тетушку, виноград, вино, шашлык и какая классная погода в Грузии зимой в отличие от Москвы. Голос приятный, не цепляет уши. Раньше он на всех мероприятиях козликом скакал на радость директрисе. Звезда класса, красавец-нападающий нашей баскетбольной команды — с ним хорошо засыпается. Хорошо, тепло, уютно.

Просыпаюсь резко, будто от толчка. Первые несколько минут не могу понять где я и что делаю в машине, закутавшись в мужскую куртку точно гусеница. Спустя некоторое время доходит — бараны, похищение, Доронов. Последний, к слову, заправляет машину и перекидывается парой слов с пассажиркой оранжевого Рено, пока ее водитель или муж, а может парень, стоит у кассы. Она почти вся вылезла в окно, хлопая отчаянно ресницами — того гляди, взлетит на них от любви к этому балаболу.

— Тук-тук, подъем, Лили, — улыбается, стоит мне опустить стекло, взглянув на задравшую нос девицу, с интересом. Губы красные, одета не по погоде. Искусственный полушубок, а под ним кофточка с декольте да пальцы все в золоте. Холеными ручками с французским маникюром демонстрирует мне целый слиток, противно мурлыча:

— Амир, так приятно побеседовать с вами, — и снова моргает, невесть из каких закромов протягивая черную визитку. — Вот, если пригодится, — улыбка тоже будто из рекламы зубной пасты.

На счетчике мигает цифра и Доронов убирает пистолет, забирая визитку. Еще бы, своего точно упустить не может. Благодарит даму как раз вовремя — от кассы в нашу сторону шагает ее супруг. Лысоват, староват и уже чем-то по жизни недоволен. Кутаясь в серый пуховик, цыкает на драгоценную супругу, приказывая натянуть выжженные пергидролью волосы шапку, иначе снова заболеет.

— Я в магазин, куплю кофе и пару булочек, — с сомнением косится на серое здание с вывеской, на которой пара букв бесследно исчезла, отчего получается: «Мгазн». Не хочется интересоваться. Из чего там могут быть пирожки да прочая выпечка, потому машу рукой, бормоча:

— Мне со сладкой начинкой. А лучше без.

— Кофе куплю, лучше в ресторан в городе заедем, — как-то обреченно произносит. Ну, еще бы. Кофе там тоже поди гадость, но выбора никакого нет. Хотя можно ограничиться водой, хотя подозреваю, доза кофеина нужна не только мне.

Гордым павлином шагает по снегу между топливораздаточных колонок местной АЗС. Сонный кассир зевает в кулак, а я скучающе тычу в умирающий смартфон. На батарее всего три процента — один звонок и тишина. Вздыхаю, вновь кутаюсь в куртку, собравшись было вновь заснуть, как внезапно словно оживаю. Слышу шелест колес — Рено с ругающимися супругами отчаливает дальше по своему пути. Хорошо.

На территорию въезжает серый внедорожник. В нем ничего особенно, таких в Москве — сотни тысяч. Вот только вышедший из него мужчина внезапно кажется знакомым. Один из тех «черных костюмов», что утащили парня-зеленого тогда из заброшенного здания. У меня память фотографическая, даже в сумерках признала, однако для убедительности приоткрываю дверь и выглядываю наружу.

— Эй, алло, пацан, спишь там что ли? — голоса перекликаются с тем, что я слышала, когда дозвонилась в первый раз. Может немного отличается из-за искажения звука. Мужик тянется в карман зимнего расстегнутого пальто, доставая смартфон. Неужели мне мерещится? Совсем ополоумела, не бывает таких совпадений. В столице миллионы живут, Лиля.

Мой телефон пищит, издавая звук пришедшего сообщения спустя пару минут, и я замираю.

«Этот абонент доступен для звонка»

Вдох-выдох, набираю номер, глядя, как переминается с пятки на носок незнакомец. Раздаются первые гудки, а с ним мелодия звонка. Какая-то стандартная, ничего особенного, но смартфон разрывает в руках мужчины в костюме, и он пристально смотрит на экран, хмуря брови. Подносит к уху, а затем я слышу у себя в динамике все тот же хриплый голос:

— Алло? Эй, овца!

Сглатываю, сбрасываю звонок, осторожно забираясь в салон и затихаю точно мышь. Самсунг издает предсмертный писк, выключаясь, а я сползаю по сиденью ниже. Регистрационный номер серого КИА бросается в глаза, прежде, чем закрываюсь с головой курткой. «М895НТ» — запоминаю, прикрыв глаза, повторяя из раза в раз. Пока мужик в костюме матерится, убирая от уха телефон, незаметно выглядываю, пропустив момент возвращения Доронова с парой шоколадных батончиков, стаканчиков кофе и бутылкой воды. Садится за руль, отдавая мне сникерс, с интересом оглядывая мой взъерошенный вид.

— Что с тобой? — интересуется, шурша упаковкой. «Черный костюм» шагает обратно к машине, спеша куда-то. Даже про бензин забыл, слыша крики кассира. Или мой звонок его так взбудоражил, или что. Стараюсь не смотреть, хватаясь за сладкое и тяня руку к стаканчику, но Амир отводит его, нагло улыбаясь.

— А поблагодарить? — мурлычет, наклоняясь наглым образом, за что получает по лицу Сникерсом.

— Не тормози — сникерсни, — цитирую рекламу, успокаиваясь лишь тогда, когда КИА скрывается из поля зрения. — Что ты там говорил про ресторан? Имей в виду мне домой надо. Мама, бабуля там. Тараканы не кормлены, кровать не лежана, телефон в кому впал, — вздыхаю, отгоняя все мысли о расследовании.

Баран кавказский мне в ответ улыбается широко, нисколько не обижаясь на мою выходку с батончиком.

— Тю, проблема что ли? Успеем все. И полежать, и поесть, — вещает, щуря взгляд. — Раз настаиваешь — поедим у тебя.

Икаю от ужаса, давясь кофе, чуть не выплюнув его на куртку Амира и лобовое стекло.

— Доронов. Скажи, что ты пошутил? — выдыхаю, с ужасом представляя себе, что там будет дома.

Это же кошмар. Плевать, что бабушка уже наденет на него костюм и под ручку отведет лично в Загс. С ее борщом я стану вдовой раньше, чем мы в ее мечтах поженимся! Я уже не говорю о том, что трехчасовую лекцию о распаде Российской Империи еще не выдерживал никто из кавалеров, случайно забредавших в наше жилище. Что потом Давиду Джумберовичу говорить? Извините, ваш сын умер в жутких конвульсиях от несварения и скуки?

— Не-не-не, — суечусь отмахиваясь. — Давай ресторан. Два ресторана, три. Куда хочешь, вези, главное не домой!

Минутку. А почему он так радостно скалится?

— Лили, — мурлычет, заводя вновь двигатель, — да ты прямо мои мысли читаешь. Я даже готов про барашка забыть, раз все так серьезно и по согласию.

Мама, на что я подписалась только что?





Глава 11





Лиля

Я не заметила, как мы вернулись в город. Нас действительно никто не остановил. То ли сержант Метелкин всем дал команду не трогать нашу парочку сумасшедших, то ли у Амира за рулем магия невидимости для гаишников работает. Не так уж важно.

Пока он болтал, переговаривая радио, успела вспомнить все, что знаю о зеленых радикалах нашего города. Получалось не густо. На ум пришла всего парочка радикально настроенных группировок зеленых, которые обычно были на слуху, но и их давно не было слышно. Обычно их сайты, группы в Телеграм да ВК пестрели довольно жесткими высказываниями в адрес нашей элиты и политиков. Со многим я была согласна, однако уж больно кровожадные методы решения они предлагали.

Очнулась, как видано, только тогда, когда Доронов мне в шею ткнулся.

— Знаешь, не хочу в ресторан, как тебе мысль купить продуктов и приготовить у меня? — от его хриплого голоса по спине мурашки пробежались. Даже сумку выронила под ноги, почувствовав жалящий поцелуй на коже.

— Это, слушай, — быстро вспомнила, куда там нас везти собрался. Не-не, я к нему не поеду. — Ой! — взвизгнула, когда он укусил за мочку уха, не больно, однако совершенно неожиданно и прижался еще плотнее.

— Доронов, — зашипела, барахтаясь в кресле и почувствовав проникновение вражеской руки под пуховик. — Прекрати облизывать мне шею! У меня крови нет!

— Отлично, я неожиданно стал вегетарианцем, — мурлыкнул он жарко дыша. Черт возьми, от его поведения совсем в глазах помутнело. Решение пришлось само собой, неожиданно и быстро.

— Домой! — крикнула я, подрываясь и пугая его своей реакцией. Амир от неожиданно чуть в окно не вылетел.

— Чего? — хлопнул глазами этот страстный баран, поджав свои шаловливые копыта. — Куда?

— Ко мне домой, — безапелляционно заявила, наклонившись, с трудом достав сумочку, убедившись, что из нее ничего не вывалилось.

— Ты же не хотела, вновь удивился Доронов, складывая руки на руле и с любопытством глядя на меня. Пока губы не расплылись в улыбке. — Блин, Магазинчикова. Ты реально что ли никогда с парнем не была?

— Я тебе сейчас сумкой по рогам дам, баран, — прорычала, покрываясь красными пятнами от столь невежливого вопроса.

— Ох-хо-хо, — прикрыв рот, захихикал самый болтливый в мире остолоп, языком которого можно земной шар обмотать. — Все чудесатее и чудесатее. Мне начинает нравиться, возможно, стоит подумать о женитьбе!

— Поезжай в магазин, парнокопытное! — процедила, скрипя зубами, с ужасом представляя домашний концерт. Сколько времени? Бабуля успела накрутить свои советские бигуди? Хотя ладно, лучше бабушка, чем поползновения этого гада. Потому что не уверена, что в последнем случае дам отпор.

Лучше бы я согласилась на секс, обед и даже ужин у Доронова. Клянусь.

Во-первых, мы заехали в продуктовый. Не знаю, что там можно было выбирать, но возле стойки с бараниной, от вида которой мне резко подурнело, Амир кружил полчаса, выбирая кусочек получше. Замучал несчастную кассиршу, задергал до нервного тика охранника, и все равно «цвет ему какой-то не тот». Без понятия. Какой там нужен, для меня все куски одинаковыми были и вообще я не была уверена, что смогу есть теперь мясо.

Вторым пунктом стали фрукты, овощи, вино и сладости. Он так тщательно выбирал виноград, будто пытался по ягоде на гроздьях понять, где и как его выращивали. Хорошо хотя бы вино взял собственной марки, похвалив уже белого администратора за прекрасное место для продажи их продукции — самая большая полка. С десертом все проще: ограничились любимым бабушкиным тортом «Прага».

Уже на кассе узнал, что у меня нет дома никаких приправ. И вообще вряд ли что-то есть, ужаснулся и, прошептав администратору на ушко, отправил бедного парня через весь «Вкусвилл» добывать нужные ингредиенты. Пока несчастный петлял по рядам, кассирша строила Амиру глазки, хлопая пушистыми ресницами.

— Вы так хорошо разбираетесь в мясе, а я вот говядинку нормальную выбрать не могу. Боюсь, — трещала эта сорока, держа всю очередь ради Доронова. Ему хорошо, он на ленту облокотился и в уши ей воду лил, как правильно готовить загадочный «чакапули». Мне захотелось перекреститься.

— Долго еще? — не выдержала, заметив мелькающего где-то вдали администратора в рубашке. Вся очередь встала, развесила уши и внимала словам гуру готовки. Хоть бы кто возмутился — ничего подобного. Несколько человек даже с корзинками на нашу кассу перебрались, вслушиваясь в слова Доронова.

— А мясо надо выбирать обязательно молодое, — повторял шестой раз мамочке с тремя детьми. Та кивала, записывала в телефон и влюбленными глазами смотрела в лицо Амиру. Не выдержала, пихнула его в бок, заработав в свою сторону с десяток возмущенных взглядов.

— Заинька, погоди, — пожурил и опять отвернулся!

Кажется, когда мы вышли, прошел час или все три. Но третьим шагом оказалась не долгожданная поездка домой. Ничего подобного: мы заехали в цветочный магазин и принялись выбирать букеты. К этому времени я уже едва соображала и просто кивала, беспорядочно тукая на все подряд.

— Вон те фиалки, — принялся раздавать указания Доронов, заметив мое состояние и толкнул в сторону выхода, удивив очень сильно. — Иди, твоей маме цветы выбрал, осталось немного.

— Откуда ты знаешь про фиалки? — удивилась, подозрительно покосившись на него. Амир же вздрогнул, забегал глазами и улыбнулся.

— Она же Виолетта, верно? Значит «фиалка», — подмигнул, выпихивая меня на улицу. Странный он какой-то, точно говорю. Может на наркотиках сидит?

Вздохнула полной грудью морозный, наблюдая за шагающими туда-сюда людьми. Выходной день, каждый спешил по своим делам да за покупками. Несколько семей явно направлялись в торговый центр, дабы поразвлечься, сходить в кино и игровые комнаты. Город жил полной жизнью.: в два раза больше машин, шум, гомон, крики. Непроизвольно потянулась к смартфону, забыв, что он отключился и только уже отдернула руку, как перед моими глазами оказался запакованный бумагу букет, упавший мне в руки.

— Что это? — озадачилась, приметив еще два в руках Доронова. Один — упакованная фиалка в горшочке, второй гораздо больше, но мой, наверное, самый пышный.

— Тебе, — усмехнулся Амир, подмигивая и открывая дверь с моей стороны, галантно предлагая сесть. — Давай, Лилия, поторопимся.

Это парень на меня очень странно влияет. Надорвала бумагу, заглянув внутрь и ойкнула.

— Белые лилии! — выдохнула, разглядывая лепестки больших цветов. Те самые, которые так не любят за навязчивый запах, а я его просто обожаю. Прижала к себе букет, взглянув на Амира, остановившего у двери со стороны водителя и улыбнулась впервые за весь день по-настоящему.

— Спасибо, лилии мне еще не дарили никогда.

— Люблю быть первым. Везде, — ехидно отозвался, испортив все впечатление. Впрочем, не так уж сильно.

Уже будучи во дворе у подъезда, он распаковал несколько десятков красных роз на длинном стебле, критично оглядел и повернулся в мою сторону. Заметив странный взгляд.

— Пошли?

— Ты точно уверен? — снова спрашиваю, понимая, что сейчас будет самое настоящее испытание. А ведь Доронов даже не мой парень!