За Черной лестницей

Великий герцог зажал свой окровавленный нос. Он ничего не сказал, но, по крайней мере, самодовольство исчезло из его глаз.

Хорошо, с этим я могла бы жить. Оставив его лежать, я проложила себе путь через поле ледяных обломков, которое сама же и вызвала. Осколки в моих руках по-прежнему излучали нежное свечение. Они пугали меня. Тем не менее мне не на что было жаловаться. В конце концов они уберегли меня от худшего, что могло произойти сегодня вечером.

– Амайя? – хриплый голос Зимы остановил меня, когда я добралась до красных штор у выхода. Я повернулась к ней с отвращением. Если бы княгиня вздумала сказать очередную гадость, я бы точно сорвалась.

Зима, дрожа от холода, все еще стояла по другую сторону бассейна. Она поймала мой взгляд.

– Я никогда не пыталась убить тебя.





Дом на берегу озера




Признание Зимы отрезвляло. Сразу по нескольким причинам. Во-первых, я ей поверила. Я! Это настолько ошеломило меня, что я даже не знала, как с этим смириться. С другой стороны, это означало, что мне снова пришлось бы выбросить за борт одну из своих теорий. Если Зима не была той таинственной женщиной, от которой капитан-перевертыш Хаоса передавал мне привет, то кто?

Кроме того, меня волновал насущный вопрос о том, как, черт возьми, мне нужно было искать обратный путь к своим покоям. По крайней мере, мое промокшее платье волочилось по каменному полу, оставляя за собой заметный след. Таким образом, я убила сразу двух зайцев одним выстрелом: я знала, откуда пришла, и избавила команду дворцовой прислуги от необходимости ежедневно мыть пол. После третьего поворота – к моему облегчению – свечение моих ладоней, наконец, угасло. Вскоре ко мне подбежали Ромэ, Паш и Юнос с обнаженными мечами. Они остановились передо мной, разинув челюсти. Друзья Ноара, по-видимому, собирались ворваться в убежище Валаира во время спасательной операции и никак не ожидали обнаружить блестящую имперскую швабру.

– Что произошло? – спросил Ромэ обеспокоенно и растерянно. Мое желание сообщить им об оргии Валаира сошло к нулю, тем более что они без промедления передали бы всю информацию Ноару. Он наверняка тут же превратился бы в бога мести, и все это имело бы куда более худшие последствия, чем сломанный нос. Тогда мне пришлось бы вмешаться, чего мне, вообще-то, не следовало делать, если я собиралась принимать Ноара таким, каким он был. Но могла ли я это сделать, было еще под вопросом. А я уже достаточно столкнулась сегодня с серьезными экзистенциальными вопросами, для которых я уже просто слишком устал.

– Мне пришлось кое-кому указать на границы, – уклончиво ответила я и двинулась дальше в сторону теневых врат, из которых вышел мой запоздалый спасательный отряд.

– Да неужели? – Паш убрал меч и с широкой ухмылкой догнал меня. – А эта граница случайно не пролегла через водоем, полный полуночной пыльцы?

– Нет, – проворчала я. – Это скорее совпадение.

– Так-так, – засмеялся он, хватая меня за руку и продемонстрировав окровавленные костяшки, словно улику. – Может быть, эта граница прошла также через лицо Зимы?

Юнос локтем ударил Паша в живот.

– Да что не так? – надулся граф. – Только не говори мне, что наша многоуважаемая княгиня этого не заслужила!

Теперь и Ромэ бросил на него предостерегающий взгляд, после чего Паш отпустил меня и поднял руки в примирительном жесте. – Понятно. Я понял. Амайя ранена, и я не должен так на нее давить.

– Я не ранена, – упрямо возразила я. – И нет, я не била Зиму. Все остальное я лучше расскажу Ноару лично, так что даже не думайте навязывать ему свои предположения!

Слава Богу, теперь и до Паша дошло, что я не была настроена шутить или разговаривать, и поэтому они, молча, проводили меня в мои покои.

К своему удивлению, там, в полумраке, я обнаружила храпящую Эсекру, которая задремала в кресле. А мой бодрствующий младший брат сидел на кровати и играл со Шмельком. Поскольку я не знала, который час, то едва ли была в праве отчитывать его за поздние игры. Тем не менее я была уверена, что Мо давно следовало спать, а Эсекра должна была присматривать за ним, а не наоборот. Когда мой брат обнаружил меня, он выглядел пойманным с поличным. Поспешно откинувшись на подушки, Мо натянул покрывало до подбородка, будто давно уже готовился ко сну. Видимо, он знал время лучше меня и от угрызений совести даже не заметил, что похоронил Шмелька под одеялом.

– Ты не можешь заснуть? – спросила я шепотом. Он смущенно кивнул.

– Как насчет того, чтобы я ненадолго заглянула в ванную, а потом почитала тебе что-нибудь?

Раньше это было лучшим оружием всякий раз, когда у Мо возникали проблемы с засыпанием.

Снова кивок, на этот раз увенчанный большими сияющими детскими глазами, а затем приглушенный писк из-под покрывала. Пока Мо пытался освободить Шмелька, я поплелась в ванную. Глядя в зеркало, я осознала всю степень своего состояния: блестки были повсюду, волосы растрепаны и спутаны, а макияж размазан. Неудивительно, что друзья Ноара подумали, что я ранена. Мне очень повезло, что для Мо все эти внешние признаки не имели значения. В противном случае он, вероятно, беспокоился бы обо мне еще больше, чем уже это делал.

Мне сразу же стало ясно, что заглянуть в ванну ненадолго у меня бы не получилось. Потребовалось несколько слоев мыла и горячей воды, чтобы отмыться от этих блесток. Когда я, наконец, удовлетворенно скользнула в свою ночную рубашку и открыла дверь ванной, комната показалась мне на удивление тихой. Храп Эсекры уже стих, ее кресло пустовало, а сама женщина уже исчезла. Встревоженная и внезапно преисполнившаяся адреналина, я сделала несколько шагов вперед и застыла. На моей постели происходило зрелище, при котором мое сердце ушло в пятки, а беспорядок в голове утих.

Ноар лежал там в полной неподвижности, глаза его были закрыты, а на его животе покоилась открытая книга с великолепными иллюстрациями. Шмелек, позабыв их вражду, свернулся калачиком на груди принца, а Мо использовал его плечо в качестве подушки. Видимо, все они заснули за чтением.

Эта картина тронула меня до глубины души. Это было что-то, чего я не могла назвать, а могла только восхищаться. Я могла бы стоять здесь целую вечность и наблюдать за этими тремя, но тут Ноар открыл глаза. Несколько бесконечных секунд мы просто смотрели друг на друга. Во взглядах, которыми мы обменялись, были любовь, раскаяние, упреки, извинения и понимание. В какой-то момент Ноар осторожно закрыл книгу и отложил ее в сторону. Я предполагала, что он хотел встать, но ошиблась. Вместо этого Ноар протянул мне руку, приглашая сесть к ним. Это было немое предложение. Я согласилась. Завтра мы поговорим, может быть, снова поссоримся. А, может быть, и все прояснится, но на сегодняшнюю ночь было заключено перемирие.

Едва стоило мне прижаться к Ноару, как меня охватило безграничное удовлетворение. Ничто не могло подарить мне такого спокойствия, как его мирное сердцебиение и его пальцы, нежно гладившие мою руку.

– Ты иногда скучаешь по человеческому миру? – тихо спросил он меня. Я не знала, почему именно сейчас его это интересовало, но я была слишком сонной, чтобы искать этому причины.

– В основном нет, – прошептала я. На самом деле я уже довольно давно не думала о человеческом мире.

– А чего тебе не хватает?

– Хм, ну… – на это было не так-то легко ответить. – Дождя, – пробормотала я. – Небес. И кофе. – Все глубже и глубже я погружалась в небытие между бодрствованием и сном. – Википедии…

Улыбка заиграла на моих губах при мысли о том, как было бы здорово, если бы в Кассардиме существовал свой цифровой справочник. И с этой улыбкой я заснула.

Тишина превратилась в темноту. Темнота превратилась в дым. Дым отодвинул мои сны на задний план. Фон превратился в черные вихри. Черные вихри образовали глаза. Глаза открылись, обнажив черные закручивающиеся бездны.

Черные вихри образовали глаза. Глаза открылись, обнажив водянистую зелень.


– Ты хотела забрать ее у меня. – Я узнала голос. Это был мой дед. Дед засмеялся. Смех превратился в лицо. Лицо рассыпалось в пепел. Пепел образовал фигуру. Фидрин. – Ты такая же, как я. Никогда не собиралась возвращать ее, а теперь ты хранишь ее под кожей.

Фидрин носил корону. Корона распалась на тысячу бабочек тумана. Туманные бабочки рассекли его фигуру. Фигура превратилась в темноту. Темнота превратилась в черные вихри. Черные вихри образовали глаза. Глаза открылись, обнажив черные вихри. Черные вихри образовали глаза. Глаза открылись, обнажив водянистую зелень.

– Иди ко мне. Принеси мне драгоценный камень, и Хаос повинуется нам. Навсегда.

Зеленый цвет стал фиолетовым. Фиолетовый стал именем. Имя стало голосом. Голос стал светом. Свет стал болью. Боль стала криком.

С этим криком я распахнула глаза. Я стояла посреди комнаты. Вокруг было ослепительно светло. Ноар тряс меня, выкрикивая мое имя, но я могла только чувствовать огонь, которым осколки жемчужины сжигали Хаос внутри меня. Это нашло путь в мой разум. Фидрин был в моей голове.

– Майя?

Мо поднял глаза и тревожно уставился на меня. Нет, он уставился на мои руки, от которых исходил чистый свет. Гораздо ярче, чем вчера.

– Впусти это, котенок! Это нормально! Драгоценный камень поможет тебе снова заблокировать Хаос. – Ноар обхватил мое лицо и заставил меня посмотреть на него. – Это уже случилось и со всеми нами тоже. Если Хаос однажды поймает тебя на крючок, он снова и снова будет пытаться поглотить тебя. Чем больше ты боишься, тем труднее тебе будет с этим справиться. Дыши. Прими боль. Сосредоточься на своей воле.

Снова и снова Ноар обращался ко мне. Его советы с трудом доносились до меня, но голос Ноара был как маяк, которому я могла следовать.

Когда я в следующий раз открыла глаза, осколки в моих руках лишь слабо светились. Но тем не менее Ноар наблюдал за мной с тревогой.

– Все в порядке?

Было ли все в порядке? Да на какой планете он жил?!

– Вообще ничего не в порядке! – прохрипела я. – Это был не просто Хаос. Фидрин был здесь! В МОЕЙ ГОЛОВЕ! Но мне никто не хочет верить. И с каких это пор мои руки мутируют в прожекторы? А еще здесь Мо! Он один прошел через весь Кассардим, хотя ты сказал, что твои люди присматривают за ним. И, кроме того, император, который, очевидно, не мой отец, планирует заговор против нас, в то время как ты просто уходишь и оставляешь меня наедине со своей сумасшедшей бывшей.

Именно моя паника открыла все шлюзы и заставила мои мысли полностью выплеснуться. В действительности я не хотела этого – не перед Юносом, который стоял у открытой двери с обнаженным клинком, и, разумеется, не перед моим младшим братом. Мо и так достаточно пережил, ему не следовало наблюдать еще и мой нервный срыв.

Ноар воспринял все без протеста: он не оправдывался и не защищался. Его боль заставила сжаться мое горло, но в тот момент я не могла быть сильной.

Внезапно Ноар отпустил меня и сел на кровать к Мо.

– Твоя сестра сейчас чувствует себя не очень хорошо, но ей не угрожает никакая опасность, – ласково пояснил он. – Я позабочусь о ней, пока ты еще немного поспишь. Юнос позаботится о тебе, пока мы не вернемся, хорошо?

Мой брат переводил свой взгляд туда-сюда между мной, Ноаром и Юносом. Его маленькое личико выглядело взволнованным и несчастным, но Мо, казалось, по-своему понимал ситуацию. Этим я могла только восхищаться.

– Ладно, – прошептал он, прежде чем наклониться к принцу Теней, чтобы что-то сказать ему на ухо. О чем бы они ни говорили, они производили при этом удивительно знакомое впечатление. После того как Ноар ответил на просьбу Мо кивком, мой брат снова упал на подушки. Ноар погладил его по волосам и пробормотал

– Спи!

Его воля немедленно отправила Мо в страну грез. Неужели мой брат просил его об этом? Чтобы принц Теней помог ему заснуть? Типа как мужчина мужчину?

Ноар поднялся и обменялся мимолетным взглядом с Юносом. Немой воин знал, чего от него ждали. Он защитил бы мальчика даже ценой своей жизни.

– Пойдем, котенок. – Ноар взял меня за руку и повел к двери. – Нам нужно поговорить.

Да, нам нужно было. Словно по велению пульта управления, я последовала за ним из своих покоев. Только когда мои босые ноги ступили на холодный пол в коридорах, я заметила, что на мне была только ночная рубашка.

– Э-э, разве мне не следовало что-то надеть?

– Не надо, – сказал Ноар, продолжая тянуть меня в том направлении, в котором я никогда раньше не бывала. Может быть, там находились его покои?

Мы подошли к неизвестным вратам Теней. Тьма окутала нас, Ноар пробормотал несколько непонятных слов, и вскоре навстречу мне подул свежий ветерок. Каменный пол под моими ногами превратился в мягкий мох, в который мои стопы погрузились по щиколотку. Я услышала плеск воды и шум листьев. И тут передо мной открылась залитая дневным светом пещера, которая буквально перевернула мое понимание природы с ног на голову. Черные деревья росли из потолка. Их длинные ветви были покрыты разноцветными переливающимися листьями и свисали вниз так далеко, что мне оставалось только протянуть руку, чтобы прикоснуться к ним. Наш приход вспугнул стаю красных птиц. Они пролетели рядом с нами, пытаясь что-то смахнуть с плеча Ноара. Он отпугнул их энергичным движением руки. Тем не менее пищащий Шмелек забрался под рубашку Ноара – к большому огорчению принца Теней. Я и не подозревала, что ококлин увязался за нами.

– Мо хотел, чтобы я взял его с собой, – страдальчески признался Ноар, прежде чем выловить Шмелька из-за своего шиворота и посадить его мне на плечо.

– Веди себя прилично, – сурово посоветовал он меховому комку, – иначе в следующий раз я не оставлю огненных воронов без завтрака.

Обиженно Шмелек заполз под мои кудри, а я все еще стояла с открытым ртом и смотрела на причудливый пейзаж.

– Где это мы?

Моя реакция заставила Ноара усмехнуться.

– Больше не при дворе Теней, если это то, что ты хочешь знать, – ответил он, уводя меня глубже в перевернутый лес. – Фактически, мы находимся примерно на четыреста этажей ниже дворца.

Что?! Для моего понимания этого было слишком много. Как такое прекрасное и светлое место могло существовать посреди страны, где всегда царила только ночь? Даже по стандартам Кассардима это было трудно понять.

– Неужели ты думала, что мой дом может предложить только тьму? – поддразнил меня Ноар, когда я догнала его. – Тень на поверхности служит только для защиты. А это – настоящее Царство Теней.

– Ты хочешь сказать, что есть больше, чем эта пещера? – заинтриговано вдохнула я.

– Гораздо больше. Никто точно не знает, как далеко на самом деле простирается Царство Теней. – Отрешенная улыбка появилась в уголках его рта. – Будучи молодым принцем, я решил стать первым, кто исследует все, и потерпел в этом неудачу.