За Черной лестницей

– Три раза?! – прогрохотал Ноар. Казалось, он не мог решить: выглядеть ли ему расстроенным, встревоженным или виноватым.

– Дул очень сильный ветер, – с раскаянием отозвался Паш. – Но да, возможно, я немного переборщил…

Ноар потер лоб, будто у него внезапно разаболелась голова.

– Ничего подобного больше не повторится! – пообещал он мне.

– Знаю, – небрежно ответила я. – В противном случае я назначу Паша своим самым высокопоставленным свадебным организатором. Тогда он сможет позаботиться о каждой детали: от цветочного декора до свадебного торта – и разобраться с мастером Джото по поводу порядка рассадки и прочих мельчайших деталей дворцового этикета.

Моя угроза заставила Паша побледнеть. Ноар же, наоборот, разразился громким хохотом.

– Я не смог бы придумать лучшего наказания.

– Что есть, то есть, – усмехнулась я. – А теперь расскажи, что еще у нас в планах на сегодня!

– Лучше я тебе покажу. Тебе точно понравится.

Почти сразу Ноар потащил меня в заднюю часть палатки. Здесь находился второй выход, ведущий прямо в зловещую пещеру. Скептически хмыкнув, я остановилась.

– У тебя очень странное представление о том, что может мне понравиться.

– Подожди и увидишь, – сказал принц Теней.





Когда дела говорят громче слов…




Для пещеры воздух здесь был на удивление свежим. Вероятно, это было связано с ветерком, который постоянно дул по разветвленным коридорам. Света не было, но с тех пор, как вчера Ноар приказал Теням позволить мне видеть, я прекрасно могла ориентироваться и в темноте. Скалистые стены покрывали лианы. Они неуклонно двигались, петляя взад и вперед, обходя друг друга. Если я не ошиблась, то нас встречали ночные усики – крайне враждебное и ядовитое растение, с которым я уже успела познакомиться.

– Назад! – тихий голос Ноара эхом отразился от влажных каменных стен. Сначала я подумала, что он сказал это мне, но потом обнаружила несколько побегов ночных усиков, которые, словно щупальца, тянулись к моей спине. По приказу Ноара они отступили, переплетаясь с остальными растениями. Впервые я заметила, что гладкие побеги украшали сверкающие цветы с зубчатыми листьями, которые выглядели так, будто были выточены из обсидиана. Вообще, в этой пещере было больше красоты, чем я ожидала: струи темного серебра тянулись по черной скале. Мох покрывал землю, и бесчисленные семейства грибов выталкивались из трещин скал. От их остроконечных шляпок исходило нежное свечение. Я была так очарована, что хотела коснуться одного из светящихся грибов, но Ноар перехватил мое запястье. Одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы понять, в чем было дело.

– Яд или наркотик? – лаконично осведомилась я. И то и другое мне уже довелось испытать в Кассардиме. Ничто из этого не вызывало у меня желания повторить свой опыт.

Ноар серьезно посмотрел на меня. Свет от грибов мерцал в его глазах.

– Яд. Смертоносный. Но сначала ты испытывала бы сильнейшие боли в течение нескольких часов.

Оу, хорошо-хорошо. Я одернула руку и спрятала ее в карман своей накидки. Сначала ночные усики, потом ядовитые грибы…

– Есть ли здесь что-нибудь, что не попыталось бы убить меня?

Мой риторический вопрос мало беспокоил Ноара. Вместо ответа он со всей ответственностью стал изучать внутреннее убранство пещеры. Ноар разом повернулся вокруг собственной оси, цокнул языком и набрал воздуха только затем, чтобы промолчать.

– Хорошо, – проворчала я. – Мне все ясно. Даже флора и фауна твоей родины смертельны, жестоки и беспощадны.

Кривая улыбка появилась на лице Ноара.

– Есть веская причина, по которой другие народы избегают крепости Теней, – признался он. – Однако тот, кто продержится в живых достаточно долго, может за Тенями разглядеть изящество.

Прежде чем я успела согласиться с Ноаром, он вытащил из-за пояса нож и порезал им палец. Из гладкой раны показалась единственная капля крови. Ноар протянул руку вперед и заговорщически подмигнул мне.

– Э-э-э… – мгновение спустя я уже забыла, что хотела сказать, потому что из темноты появилась большая черная моль и бесшумно приземлилась на палец Ноара. Бархатистые крылья еще пару раз взметнулись вниз и вверх, прежде чем изящное создание остановилось. Ничего в этом мотыльке не показалось бы мне угрожающим – до тех пор, пока он не начал пить кровь Ноара!

О боже мой. Однако я не могла долго испытывать отвращение к этому огромному мотыльку-вампиру, потому что внезапно его крылья разжались. Горящие линии переплетались между собой. Светлые дуги поднимались, образуя огненное произведение искусства. Походило на то, что Ноар держал в руках цветок чистого пламени. Зрелище оказалось настолько ошеломляющим, что у меня пропал дар речи.

– Мы называем их огнепоклонниками, или последней милостью судьбы, – пояснил Ноар приглушенным голосом, чтобы не спугнуть это существо. – Кровь приманивает их, но на самом деле они довольно миролюбивы и застенчивы.

Демонстративно Ноар пошевелил пальцами. Тут же огненный цветок погас, и черная бабочка скрылась в тенях. Чувство разочарования и потери разрасталось во мне, когда я смотрела вслед завораживающему существу.

– Значит, здесь все-таки есть нечто такое, что меня не убьет, – пробормотала я.

– Я этого не говорил, – со смехом поправил меня Ноар. – Еще несколько минут, и тебе пришлось бы вытаскивать меня отсюда. Огнепоклонники обладают парализующим секретом, который приводит к отказу органов. Раненые воины на поле боя часто надеются на спасительную смерть от них. И, конечно же, все те, кто добровольно хотят положить конец своей жизни.

Теперь холодная дрожь поползла по моей спине. Это и объясняло название «Последняя милость судьбы».

На несколько мгновений взгляд Ноара потемнел. Мне стало интересно, знал ли он кого-нибудь, кто сам выбрал смерть с помощью огнепоклонника. Но, как только я собиралась спросить об этом, его мрачное настроение исчезло так же быстро, как и появилось. Он схватил меня за руку и потащил вглубь пещерного лабиринта. Вскоре наша дорога расширилась и превратилась в восхождение. Снова и снова проходы разделялись или переходили в тупики. Затем лагерь армии Теней раскинулся под нашими ногами. Это был момент, когда я поняла, что мы находились внутри одной из многочисленных скальных вершин, которые, очевидно, были продырявлены, как швейцарский сыр. Наконец, когда по пещерным коридорам прогремел еще один мощный рев, я вдруг все поняла.

– Ты ведешь меня к шендаи! – воскликнула я, широко ухмыляясь, словно ребенок в магазине сладостей.


Ноар озадаченно покачал головой.

– Ты и в самом деле особенная. Зубчатые стены – одно из самых опасных мест во всем Кассардиме. Не только из-за моей армии, но и, главным образом, из-за шендаи, которые гнездятся здесь. Вряд ли кто-то пришел бы сюда добровольно, но на твоем лице нет ни малейшего намека на страх.

– Мне нравятся шендаи, – оправдывалась я, пожав плечами. – Кроме того, это наверняка навредит твоим планам по захвату власти, если ты скормишь меня своим питомцам. Так что мне, судя по всему, не грозит никакая опасность.

Мои слова задумывались как шутка, но они ударили Ноара так сильно и сурово, словно я отвесила ему пощечину. Он, казалось, вполне понимал мою иронию, поэтому старался скрыть свою обиду за улыбкой. Однако я видела его беспокойство, что, возможно, какая-то часть меня все-таки может усомниться в нем.

– Со мной ты всегда будешь в безопасности, – тихо проговорил Ноар. – Но я… – он замялся и стиснул челюсти, на долю секунды разозлился, потом впал в отчаяние. Наконец он глубоко вздохнул и вернул контроль. Не глядя на меня, Ноар выглядел рассерженным, а потом отчаявшимся. – Мне страшно, котенок. Страшно, что мне придется выбирать между твоей жизнью и твоей любовью.

– Но почему же… – растерянно ответила я.

– Потому что всякая ложь всегда имеет цену, и в какой-то момент ты больше не понимаешь, где правда, а где ложь.

С этими словами Ноар отвернулся и прошел вглубь пещеры. Я понимала, что он закончил разговор не потому, что не хотел больше разговаривать со мной, а потому, что не мог. Я не собиралась давить на его, и мне, вероятно, не оставалось ничего другого, как пойти за Ноаром и обдумать его заявление. Меня испугало, что мой жених испугался. Ведь я не знала, что на самом деле происходило у него внутри и насколько ужасна была борьба, которую он вел со своей совестью. Конечно, мне хотелось прокричать Ноару, что я всегда буду знать, где правда. Но были вещи сложнее, чем это. Что, если ему, например, пришлось бы уничтожить душу Зои, чтобы спасти мою жизнь? Он бы это сделал? И смогла бы я продолжать любить его после такого? Смог бы потом Ноар смотреть на себя в зеркало? Был ли он вообще способен сделать это сейчас – после всего, что ему уже пришлось сделать? Он не был таким бессердечным, как его отец. Или отец Ноара тоже когда-то был таким же, как он? Мальчиком, который верил в чудеса и мечтал о лучшем Кассардиме?

Я так глубоко погрузилась в собственные мысли, что чуть не врезалась в спину Ноара. Он стоял у входа во внушительный свод пещеры, который имел отверстия сразу с нескольких сторон, где могли бы приземлиться шендаи со своими могучими крыльями. В Тенях я могла разглядеть не менее пяти черных, как смоль, животных. Чувствовался резкий запах. Вероятно, это аромат последних блюд, разбросанных повсюду. В темноте раздалось низкое рычание.

– Угомонись, Хая. Она принадлежит мне, – сказал Ноар, обращаясь к самке шендаи, которая подошла к нам с навостренными ушами и оскаленными зубами.

Однако Хая, казалось, мало заботилась о том, что сказал принц Теней. С ужасающим шипением она прыгнула в мою сторону. Ноар загородил меня собой, но больше не отступил ни на миллиметр. Самке шендаи пришлось затормозить в последний момент, чтобы не сбить его с ног. Свое недовольство по этому поводу она продемонстрировала ревом, который я прочувствовала до глубины души. Хотя она и была меньше Нокса, но все равно без труда могла бы меня съесть.

Но на Ноара не оказала никакого впечатления разинутая пасть, сверкнувшая смертоносными зубами.

– Амайя принадлежит мне, – повторил он на этот раз с такой решительностью, что Хая на самом деле опустила свою морду и просто устремила свой враждебный вгляд на меня.

– Разве ты не знаешь меня достаточно хорошо, чтобы понимать это? – раздраженно спросил Ноар.

Очевидно, что они беседовали, причем мне была известна только одна сторона обсуждения.

– Я бы никогда не стал подвергать гнезда опасности.

Самка шендаи, казалось, все еще не верила ему. Она оттолкнула принца Теней мордой в сторону, чтобы получить возможность спокойно меня обнюхать. Ее огромный влажный нос при этом показался мне похожим на пылесос. Через некоторое время она уловила каждый запах, доносившийся от меня, а затем проделала с Ноаром то же самое.

– Я был занят, – ответил он, твердо глядя Хае в глаза. Самка шендаи неодобрительно фыркнула и выдержала его взгляд, пока Ноар наконец не вздохнул и не повернулся ко мне.

– Хая – тетя Нокса и альфа-самка стаи. Она немного… – он на мгновение замолчал, словно подыскивая нужное слово. – …своенравная.

– Она считает, что я представляю опасность? – тихо спросила я.

Ноар усмехнулся.

– В силу сложившихся обстоятельств. Хая хотела бы знать, почему ты прилетела сюда с Пашем, а не со мной.

– Это то, что она узнала, просто понюхав меня? – вдохнула я озадаченно.

– Шендаи обладают крайне острым обонянием, – подтвердил Ноар. А потом он сделал то, что совершенно меня озадачило. Он опустился передо мной на колени и опустил голову. В таком положении Ноар оставался до тех пор, пока в какой-то момент мне не сделалось крайне неловко.

– Эм, что именно ты там делаешь?

Прежде чем Ноар успел ответить, Хая удовлетворенно фыркнула, развернулась и исчезла в тени.

– Шендаи не особо доверяют словам. Дела говорят громче, – сказал Ноар, снова поднимаясь.

– А-а?

Теперь я окончательно запуталась, что только еще больше повеселило Ноара. Смеясь, он схватил меня за руку и потащил в главную пещеру.

– Хая потребовала доказательства того, что твое присутствие связано не только с моей мимолетной прихотью.

– Что? – повторила я.

Ноар с улыбкой покачал головой и еще раз подчеркнуто медленно объяснил мне:

– Она хотела знать, сплю ли я только с тобой и принадлежит ли тебе мое сердце.

В недоумении я моргнула, глядя на него.

– Тогда твое колено было чем-то вроде элегантной версии валяться на спине и показывать живот?

– Если тебе так угодно, – засмеялся он. – У шендаи альфа никогда не подчиняется самке, если уже избрал свою спутницу.

Вау. Это выглядело как-то странно и в то же время так трогательно, что я даже не знала, как на это реагировать. Еще несколько минут назад я беспокоилась о нашем будущем, а теперь снова ощутила то невесомое тепло, которое стало мне знакомо только после встречи с Ноаром. Это потрясло меня. И, как всегда, когда я бываю ошеломленной, я сказала первое лучшее, что пришло мне в голову, даже если это совсем не соответствовало ситуации.