Взрывная Шипучка

— А, ну ладно тогда.

Собачки это хорошо, там костюм удобный и программа простая. А после сегодняшнего вечера я на большее способна и не буду.

Из коридора доносится скрежет дверного замка, а затем протяжное:

— Аг-ни-я?

— Вот черт! — шипит Гуся. Быстро вытирает руки о полотенце и выходит в коридор.

— Светлана Борисовна! Здравствуйте! — доносится ее фальшиво радостный голос. — А я сама к вам ехать собралась через пару часиков. Вот, денежки приготовила.

— Выселю, Агния, — слышится скрипучий голос в ответ. — Я пенсионерка, мне жить не на что, а ты опять квартплату задерживаешь. Заставляешь меня ехать через весь город. Делать мне больше нечего. Еще раз — и выселю. Так и знай.

— Больше не повторится, честное слово.

— А полы почему грязные? — опять цепляется карга старая.

Вот как вышла бы сейчас, как высказала бы все этой "бедной" пенсионерке с тремя квартирами, которые она сдает. Но нельзя, по договору Гуся одна тут снимает жилье. И если карга опять увидит меня, одним "подруга на денек погостить приехала" не обойдешься!

Подруга, как всегда, верх дипломатизма, мягко отшучивается и выпроваживает хозяйку спустя пару минут.

— Фух, пронесло, — снова возвращается к готовке. — Надо нормальную работу найти, Май. А то скоро на улице окажемся.

— Ага, надо, — соглашаюсь я.

Но этот вопрос висит над нами уже не первый год. И мы очень стараемся, правда, но только кто ж возьмёт на работу вчерашних студенток факультета социально-культурной деятельности, по специальности "Организация и постановка культурно-массовых мероприятий и театрализованных представлений". Только захудалые Event — агентства. И уж точно не на постановщика.

Хотя у меня созрел план. И этот план, ну… он включает в себя Медведя. И, возможно, пистолет.



[1] Боска (Boska) — известный бренд игристого вина.





Глава 4. Опасная ты штучка




Влад

Можно биться головой об стену. Можно орать в трубку: не поеду! Даже не отвечать на дверной звонок. Но твой лучший друг все равно припрется и вытащит тебя на свет божий.

Или в бар.

Потому что миссия у него такая — напоминать, что ты ещё жив. Ну, ещё пить за твой счёт, ни в чем себя не ограничивая. А ещё делать то, что ты категорическим просил не делать.

Потираю пальцами щетину, оглядывая злачное место, куда притащил меня Серёгин. Зеленые ковры, красные стены, полумрак, народу, как в Ашане в воскресенье. Полуголые девицы раскачиваются возле барной стойки, привлекая самцов, как животные на водопое хищников. Самцы, они же старперы вроде меня, с блестящими глазками и масляными взглядами так и норовят пристроиться сзади и… захватить жертву. А я… я слишком стар для всего этого.

Всё-таки кризис среднего возраста еще не настиг, и я чувствую себя ужасно глупо здесь, среди почти молодежи. Здесь же каждой даме в районе двадцати: молодые, подтянутые, энергичные. Они не мужчину себе ищут, а папика. А я и на него не тяну. Слишком разборчив, слишком эгоистичен, слишком… хотя не, в данном случае, недостаточно стар.

— Сейчас закажем выпить и пойдем туда, — орет мне на ухо Макс, указывая на тонированные стекла за баром.

Я устало подчиняюсь. Вспоминаю кота и коробку с пивом в холодильнике. А ещё "Ходячих" на паузе. Нормально ж сидел. Куда приперся? Зачем?

Серёгин чувствует себя здесь, как рыба в воде. Закоренелый холостяк, он частый гость на таких увеселительных мероприятиях, в смысле, во всякого рода барах и пабах. Это я последние десять лет выбыл из круговорота ночных развлечений, а он выстраивал свой досуг, ни на кого не обращая внимания. Запустил себя, конечно, вон, из-за дорогого кожаного ремня пузо вываливается, залысины начали появляться. Но он этого словно не замечает и продолжает скакать вольным барашком по пастбищу из молодых девиц. И как они на него ведутся?

Поправляю на себе пиджак, вспоминая, что любимый отдал полоумной девице с безумными волосами и подавляю очередной тяжелый вздох. Надо было ей старую куртку кинуть или футболку, которую она и просила, или вообще ничего не давать. Такая заноза. А теперь поминай, как звали идеально скроенный Burberry.

Заходим в огороженное тонированным стеклом помещение, здесь уже ждут нас старые институтские приятели. Последние годы встречаемся не часто, только если есть повод, типа дня рождения, свадьбы, или рождения сына, как в прошлом месяце у Антохи Кравцова. Довольный папаша помню, поил нас прямо на улице возле винного магазина — водкой без закуски — и угощал всех прохожих. А больше я ничего и не помню кроме его довольной рожи. Только как проснулся дома почему-то в одном ботинке. Да, старость не радость. После определенной дозы алкоголя вечер просто стирается. Но хуже всего года сказываются на похмелье. Я тогда двое суток приходил в себя, попивая только минералку и прячась от прямых солнечных лучей.

Сейчас Антоха выглядит совсем не так бодро, как при нашей последней встрече, и совсем не так радостно. Улыбка, которой он встречает меня, выглядит скорее вымученной. Рядом с ним сидит и уже заливает в себя порцию коньяка Жора. Георгий Иванович для своих студентов и Жорик для тех, кто помнит, что семейное право, которое он нынче преподает, он посещал ровно два раза: на вводной лекции и на экзамене. Жора улыбается почти так же, как Антоха, только глаза у него погрустнее, он уже дважды папаша.

Мы с Максом здесь единственные, у кого не сложилось. У друга — по его собственному жизненному принципу, у меня… А впрочем, сегодня об этом думать хочется меньше всего.

Довольно быстро мы доходим до той кондиции, когда ужасно смешным кажется вспоминать, кто как чудил в былые времена. Скользкие темы жен и детей не затрагиваем, видимо, с указания Серегина, который бдит, чтоб все были на позитиве. А тема эта такая, не из самых приятных в связи с некоторыми событиями.

Когда лица друзей становятся чуть расплывчатыми, а их шутки кажутся все смешнее, я понимаю, что набрался. Расслабленно откидываюсь на диванчике и соглашаюсь на кальян, который все втирает мне Макс. Он исчезает за дверью нашей уединенной ложи, а возвращается уже с широченной лыбой на лице. И хоть я уже достаточно пьян, мозг ещё шевелится и подсказывает: сейчас будет то, что я его просил не делать.

И когда по всей кабинке, где мы сидим, раздается громкая музыка эротического характера я издаю громкий стон и закрываю лицо руками. Нет. Ну, нет. Я же его просил без этих вот…


Но то, что происходит дальше, напрочь сносит мне голову, потому что в дверях появляется не полуголая девица в блестящих лоскутах, которую я ожидаю, а огромная, гигантская свинья!

Пока я прихожу в себя, приятели заливаются хохотом. Больше всех — Серёгин. У него, кажется, сейчас случится приступ, так сильно он ржет. Тем временем нечеловеческих размеров хрюшка, плавно покачивая мягкими боками, проходит внутрь под "Happy birthday" в исполнении Мэрилин Монро, неся в руках торт с нереальным количеством свечей. Она доходит до нашего стола и замирает. Кажется, сейчас должно начаться представление, но его не случается. Свинка просто стоит. И я голову готов дать на отсечение, пялится на меня.

Мне под этими поросячьими глазками становится совсем неуютно. Даже слегка страшно от таких габаритов. Меня вообще всегда ростовые куклы пугали, а тут еще и свинья — малоприятное создание. Я даже немного отодвигаюсь от стола, пытаясь вжаться в диван сильнее. Может, если притвориться мёртвым, этот треш закончится, так и не начавшись? Но что-то мне подсказывает, что если я сейчас отключусь, в сознание меня будет приводить именно это двухметровое создание, вон, на ней даже костюм развратной медсестры одет. На свинье. Развратной медсестры. Остановите землю, я сойду.

Сквозь сковавший меня ужас предчувствия слышу, как сменяется трек. Хрюшка отмирает, ставит злополучный торт, призванный напомнить, сколько мне лет, на стол и делает несколько шагов назад.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В этот момент в моем мозгу только один звук: no, no, no, no, no. Голосом того парня, что стал мемом.

Хватаюсь за бокал с коньяком и жадно заливаю в себя всю порцию залпом. Соберись, Влад, нужно просто это пережить. С друзьями расправишься позже.

Свинка начинает плавные движения мягкими конечностями, не забывая вилять хвостиком, медленно стягивает с себя белые перчатки и бросает в меня. Мама, за что мне достались друзья-дебилы? Что за дикий треш? Оглядываюсь на приятелей, те радостно ржут и громко аплодируют. Мне одному до одури страшно от этой великанши?

Дальше — хуже. Очень медленно, выписывая восьмёрки своей необъятной задницей, хрюшка расстегивает медицинский халат. Там оказывается шесть сисек в блестящих бюстгальтерах. Словно кто-то влез в мои кошмары и осуществил худшие из них. Чувствую, как начинает потеть затылок и дёргаться кадык. Стены начинают давить, а я снова шестилетний пацан, застрявший в гримёрке родителей, среди огромных кукол.

Свинка тем временем достает из кармана гигантский малиновый стетоскоп, вставляет в не менее гигантские уши и движется ко мне. Выискиваю пути к побегу, но, как назло, справа — стена, слева — Антоха. И уже поздно, нежвачное парнокопытное взгромождается ко мне на колени и принимается слушать пульс, прижимая к своим шести сиськам. С искаженным ужасом лицом выискиваю поддержки в лице друзей, но все, как один, снимают происходящее на телефон. Предатели.

Хрюшка подскакивает, картинно зажимая рот рукой, и поворачивается ко мне спиной. Снова двигает необъятными телесами, наклоняется вперед, сгибаясь в три погибели, выставляет свой крючковатый хвост перед моим лицом и начинает стягивать ярко-красные трусы с своей плюшевой задницы. Хочу закрыть глаза, чтоб не вспоминать потом этот момент, просыпаясь в холодном поту среди ночи, но не в силах. Это как смотреть на крушение поезда: страшно, но какого-то черта, глаз не отвести.

Труселя уже оказываются у самых колен зверушки, когда слышится глухой стук, гигантская голова откатывается на добрый метр, и из-за широкой филейной части свиньи я вижу голубые волосы.

Мать твою.





Глава 5. Мисс Пигги




Майя

Ненавижу. Свою. Работу.

Всем сердцем и особенно носом. И если плясать по утрам с детишками ещё куда ни шло, вкусняшки и милые улыбки прилагаются, то вот эти вечерние заказы — просто мрак. Мрак, содомия и пот.

Держу в руках гигантский кусок поролона и уговариваю себя его одеть. Так, сначала ноги, потом торс, руки. Голова — последней. От запаха внутри почти тошнит, синтетика пополам с по́том, ммм… Все оттенки удовольствия.

"Пять тысяч рублей, Майя. Пять тысяч рублей".

Начитываю себе мантру, пока залезаю в душный костюм. Господи, если мои родители когда-нибудь узнают, как их дочь строит карьеру в Москве, сгорят со стыда. Это ещё хуже, чем залететь неизвестно от кого и вернуться в отчий дом. Хотя нет, пожалуй, последнее хуже.

Этим себя и успокаиваю.

Огромный костюм мне великоват. Сильно. До меня в нем работала Галя "90-60-90", под нее и заказывали. Но на одном таком мероприятии она умудрилась скадрить, без пяти минут, жениха в этом уродском прикиде — и тут я просто хлопаю стоя — и укатила в безбедную безработную жизнь под руку с "богатеньким Ричи". И так он достался мне. Костюм. Не "Ричи". Вместе с пятью тысячами раз в неделю. Если повезёт, десятью.

А ещё чесоткой.

После каждого выступления я, как прокаженная, сдираю свою кожу, пытаясь избавиться от зуда. На химчистку реквизита Алла, владелица нашего агентства по устройству праздников, тратится не особо часто. Экономная женщина. И бессердечная. А ещё скупая, как дядя Скрудж, и такая же не симпатичная. Но что толку сейчас об этом рассуждать, когда пытаешься закрепить огромную поросячью башку, которая так и норовит отвалиться. Липучки внутри держатся на одном добром слове, честно, но я стараюсь придерживать ее еще и подбородком, чтоб не качало из стороны в сторону, когда я буду выплясывать для очередного несчастного.

К точно оговоренному сроку я, вся такая эффектная в костюме мисс Пигги, подхожу к вип-комнате одного известного бара. Народ тычет в меня пальцем и ржет, я вхожу в роль и отвечаю всем воздушными поцелуями от мисс свинки и помахиванием хвостиком. Главная фишка костюма — твое лицо в нем никто не видит, а значит, ты можешь творить, что угодно. На реальный стриптиз я бы никогда не решилась, а тут… пффф… Пять тысяч рублей, Май.

— О, наш подарок подоспел! — возле меня появляется какой-то лысеющий Казанова и так радостно лыбится, что сомневаться не приходится — это заказчик.

— Мисс Пигги готова, — соблазнительно, насколько это возможно в огромном костюме свиньи, покачиваю бедрами и размахиваю стетоскопом.

Это же не просто свинья! Это скорая поросячья помощь!

— Чудесно! — радуется мужик. — Сейчас торт захватим. Именинник в черной футболке. Сидит слева. Это сюрприз, так что…

— Да-да, мне все объяснили.

Алла четко дала распоряжение: отхэппибездить под пошлую Мэрилин, дать задуть свечи, потом программа с раздеванием и чуть тискануть именинника. Стандарт, в общем-то.

Мне вручают огромный торт с миллионом свечей, черт, там должно быть чувак при смерти, судя по их количеству! Как бы не сдох от восторга, когда я начну светить своими шестью сиськами.

Заказчик скрывается за матовыми перегородками, пару секунд спустя оттуда раздается знакомая мелодия, сигнализируя о моем выходе. Толкаю стекло и, важно покачивая всеми стратегически важными выпуклостями Пигги, вплываю в помещение. Здесь полумрак, а в маленькие щелочки костюма почти ничего не видно, поэтому пока не добираюсь до стола, даже разглядеть толком не могу, кто именинник. Зато стоит притормозить с тортом у диванов, как я застываю, не в силах шелохнуться.

Матерь божья, вот это мне повезло!