Взлёт Коршуна
Часть 36 из 41 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Да! Пошли они все к чертям собачьим!
Через пятнадцать минут он уже ехал в такси к знакомому игорному заведению. Спустя ещё двадцать минут он уже входил в него. Не повезло в одном – значит, повезёт в другом. Так считал Хельги, который, как истинный игрок, был суеверен: верил в приметы, в счастливые дни и в Фортуну.
Но вот сегодня это правило почему-то не работало. Несмотря на то что карта за покерным столом чаще приходила неплохой, он никак не мог сорвать банк, постоянно что-то мешало. В очередной раз получив с раздачи двух тузов и увидев, что остальные игроки сбросили карты, Хельги понял, что ему необходимо успокоить нервы и поднять настроение. Покинув стол, он набрал номер знакомого наркоторговца и попросил подвезти товар поближе к казино.
– Да где этот долбаный пушер? – Хельги нервно ходил по фойе, он уже дважды выглядывал на улицу. Но вот, наконец, пикнул сигнал о входящем сообщении на смартфоне, и Хельги быстрым шагом вышел из здания. Метрах в ста от входа стояла неприметная «забава» с нужными номерами.
Олафссон быстро нырнул на заднее сиденье автомобиля.
– Давай! – требовательно произнёс он.
– Тебе на сколько? – поинтересовался барыга.
– Давай на две сотни, – ответил мужчина.
– Вот! – На ладони пушера как по волшебству появились два маленьких пакетика.
Хельги достал портмоне, открыл его и грязно выругался. Наличные он поменял на фишки, в отделении для купюр сиротливо лежала одна купюра в пятьдесят рублей.
– Слушай, давай я тебе на карту скину, а? – в голосе его послышались просительные нотки.
– Послушай, дружище, ты же знаешь наши правила? Только кэш. Извини, не я их придумал, но соблюдать я их обязан. – Наркодилер скорчил огорчённое лицо и развёл руками. – Я подожду, пока ты сходишь к банкомату. Вон как раз ближайший.
Хельги посмотрел на банкомат, стоящий за стеклянными дверями магазина, и кивнул:
– Одна минута.
Он быстро покинул салон «забавы» и упругой походкой направился к цели, на ходу доставая из портмоне банковскую карту и негромко ругаясь: мелочная задержка вызывала дикое раздражение. Карточка запорхала вокруг его пальцев.
Но вот и вход, до заветного банкомата осталось пять-шесть шагов. Что это? На экране аппарата светилась надпись: «Извините, банкомат неисправен и временно не работает». В левой ладони наливающегося бешенством мага заплясал огонёк, то разгораясь, то затухая. Хельги резко развернулся, одновременно делая шаг к дверям, и врезался в какую-то парочку.
– Ой! – громко вскрикнула упавшая на пятую точку девушка, прижимая руку к плечу. Под пальцами ладони виднелся след прожжённого отверстия в лёгком пальто, украшенном каким-то гербом.
На Хельги смотрели наполненные болью большие глаза на побледневшем лице девушки, почти девочки. Над ней склонился чернявый мелкий паренёк примерно такого же возраста. Вот он мельком взглянул на мага огня и тут же резко развернулся к нему всем корпусом. Глаза его вспыхнули узнаванием и… ненавистью? радостью? – непонятно.
– Мразь, – негромко прошептали губы паренька, а затем в голове у Олафссона вспыхнула звезда, и он потерял сознание.
Глава 28
После Юлиной дуэли с Инной по школе ещё неделю, а то и дольше гуляли слухи один веселее другого. На меня с диким интересом косились, густо краснея, девчата, а парни, наоборот, всячески выказывали своё одобрение и уважение. Юля в ответ на эти необычайно оживлённые разговоры и предположения о причинах поединка только молча и очень мило улыбалась, в глазах её плясали чертенята, я тихо бесился, но больше всех психовала Настя. Субботину просто разрывало от негодования, она чуть ли не лопалась от переполнявших её эмоций.
Так вышло, что я как-то незаметно стал больше времени проводить с Юлей, уделять ей больше внимания, чем раньше. Если честно, то я продолжал воспринимать Настю больше как сестрёнку, которой у меня никогда не было. Да, я признавал, что она очень красива и что я к ней тепло отношусь, но… Положа руку на сердце, именно Юля нравилась мне как девушка. А когда она сражалась на арене, я понял, что очень переживаю за неё и что она мне очень дорога.
После подобного осознания было бы глупо пытаться делать вид, что всё осталось по-прежнему, так что и Юля, и Настя вскоре почувствовали изменения в моём поведении. Тень сказал, чтобы я сам разбирался со своими девушками, а он, мол, мне своё мнение уже высказал. А я? Я снова стал ходить в школу и из школы домой пешком, и, конечно, не один – с Юлей. Охрана никуда не делась, как моя, так и Лопухиных. Но Шахов с Митиным, видимо, как-то умудрились договориться, и бойцы обеих сторон держались на отдалении. Или, может, просто мы с Юлей не замечали ближний круг охраны.
Каждый день мы разговаривали: по дороге в школу, в школе, по дороге домой. В выходные мы с удовольствием посетили кинотеатр и посмотрели комедию, название и содержание которой я не запомнил, что-то там про побег какой-то. Мы с Юлей сидели в соседних креслах в тёмном зале, держались за руки и негромко беседовали, то и дело прерываясь из-за постоянных замечаний других зрителей, и на экран практически не смотрели.
Юля много рассказывала о своем детстве, родителях, деде, тётке, которая заменила ей старшую сестру и мать в одном лице, о тяжёлых, изнурительных тренировках, о тестировании на Силу. Мы болтали обо всём и ни о чём. Я рассказал ей о своей семье, о непростых отношениях с роднёй по отцу, о ближайших планах на учёбу и поступление в вуз. Казалось, нам надо было рассказать друг другу обо всём, разговоры не прекращались, как будто вдруг прорвало плотину молчания.
Когда я услышал, что Юле понравился джинсовый костюм на рекламном баннере недалеко от нашей школы, то пригласил её посетить фабрику и дизайнерский отдел «Джинн-С». Она очень удивилась приглашению, а ещё больше – тому, что я оказался владельцем этой фабрики и человеком, придумавшим джинсовую одежду. Это не помешало ей после посещения фабрики возвращаться к автомобилю с кучей пакетов и пакетиков с продукцией «Джинн-С». Догадайтесь, кто их нёс?
Тень то подшучивал надо мной, то напоминал, что дела забрасывать нельзя, но мне не удавалось надолго сосредоточиться на деловых проблемах. Моё время занимали тренировки, учёба и общение с красивой девушкой, с которой нашлось так много общего и которая с каждым днём всё больше и больше мне нравилась.
Время летело очень быстро, и вот уже на носу конец года и зимние каникулы. Погода баловала совсем небольшим минусом, и в последний учебный день мы с моей девушкой в очередной раз пешком и не спеша шли домой. После школы мы решили немного прогуляться и побродили по городу, поэтому вышел немаленький такой крюк.
– Ху-у-ух, – медленно подула на пальцы Юля, и изо рта её вырвалось облачко пара.
– Замерзла? – участливо спросил я. – Может, зайдем в кофейню? Отогреемся?
– Не стоит, – покачала головой Юля. – Давай просто возьмём по стаканчику из аппарата? Только руки согреть. Перчатки где-то забыла. – Девушка кивнула на кофейный аппарат за стеклянной витриной большого магазина, виновато улыбнулась и покрутила бледными ладонями.
– Хорошо, – согласно улыбнулся я. – Пойдём.
Взявшись за руки, мы прибавили шаг и вошли в магазин, где между стеклянными перегородками призывно мигал анимированной картинкой парящей чашки кофе аппарат.
– Мне с молоко-о-о… Ой!
Я почувствовал сильный толчок в спину и сделал пару шагов вперед, от неожиданности выпустив Юлину руку из своей ладони. Боковым зрением заметил, как девушка упала на покрытый простенькой плиткой пол, прижимая ладонь к плечу. Противно запахло палёной шерстью, на плече тонкого пальто появилось прожжённое пятно, а на глазах моей девушки набухали слёзы боли и обиды. Я резко развернулся и увидел врезавшегося в нас высокого блондина с холёным, сейчас явно недовольным лицом, показавшимся мне смутно знакомым. Я сжал кулаки, и тут в мозгу вспыхнуло узнавание: да это же Хельги Олафссон! Точно он! Пусть я и видел его только на фото и видео, но я не мог ошибиться!
Рот Олафссона скривился в пренебрежительной гримасе одновременно с тем, как из глаз Юли сорвались дорожки слёз. Я почувствовал странную смесь ненависти и облегчения. Мир застыл. Вот он – мой враг. На расстоянии двух шагов. И он снова причинил мне вред. Только теперь не через моих работников. Нет, он сделал больно моему близкому человеку – моей девушке. Какие, к чёрту, изощрённые планы? Какие войны? Вот же он! Что? Снова строить грамотную стратегию ударов и защиты? Откладывать на более удобное, запланированное для агрессии время? Нет!
Проваливаясь в ускорение, я преодолеваю разделяющее нас расстояние и без затей вбиваю апперкот прямо в выпяченную челюсть своего недруга. Мне что-то пытается сказать Тень, но я слышу только буханье пульса в ушах.
Время возвращается к своему естественному течению, но я успеваю заметить оторвавшиеся от пола стопы Хельги, который с грохотом падает на пол. Падает так, что сразу становится ясно: сознание он потерял еще до того, как упал.
Я подхожу к Юле и приседаю рядом с ней.
– Ты как? Надо скорее показать тебя целителям.
– Больно. Зачем он на нас напал? – с обидой спросила девушка.
– Не знаю, – честно ответил я.
– Кто это вообще такой?
Я аккуратно поднял Юлю на ноги и ласково убрал её ладонь от ожога. На вид ничего страшного: ярко выраженное покраснение, и вроде всё.
– Да это Х… э-э-э, даже не знаю, – соврал я…
* * *
Макс был очень предупредителен: под руку довёл меня до нашей машины, где меня уже ждал старший сегодняшней смены охраны с телефоном в руках. На связи был Виктор Викторович Митин, который потребовал, чтобы меня немедленно везли в ближайшую клинику. Но узнав, что у меня всё в порядке и что от инцидента остался лишь небольшой ожог, переиграл всё, и мы поехали домой, куда уже была вызвана одна из наших целительниц.
Макс уверенно сел в одну машину со мной, вынудив сотрудников службы безопасности ограничиться водителем и охранником на переднем сиденье. В дороге он извинился, что не заметил этого психа раньше и не смог оградить меня от него. Вот ведь глупый! Мы же стояли к нему спиной, как он мог его заметить?
Плечо болело, но если не двигаться, то было терпимо. Макс держал мою ладонь и нервно, но при этом аккуратно перебирал пальцы, сокрушался по поводу своей невнимательности и обещал, что больше такого не повторится. Я же больше переживала о том, что об инциденте сообщат отцу, а то и деду.
Вот этого не хотелось. Мне и так после дуэли с этой выскочкой Козловой досталось от папы: он долго высказывал мне всё, что думает о моём поведении, и грозился приехать лично для беседы со мной и Марией. Кое-как удалось его успокоить и убедить в том, что у меня всё в порядке, а дуэль – просто проба своих возросших сил.
Но вот и наш дом. В фойе вместо целительницы меня встречали Митин собственной персоной, встревоженная Мария и Эдуард Романович, наш старший целитель в Обнинске.
– Ну что же вы так убиваетесь! – прервал Эдуард Романович причитания Марии. – Вы ж так никогда не убьётесь! Шучу-шучу! Ну-ка, что тут у нас? Ах, не у нас, а у вас?
Лекарь громко захохотал и предложил подняться в квартиру, где и осмотреть, наконец, как он выразился, «дико пострадавшую». Макса от меня оттёрли, мы скомкано попрощались, и я пообещала сразу же после лечения ему позвонить.
* * *
– А я сказал, пусть он засунет своё мнение в потную задницу взмыленной лошади, на которой будет скакать в самые дальние окраины нашей бескрайней страны! – С этими словами Томас Олафссон, начальник клановой службы безопасности, нажал на клавишу отбоя и размахнулся, чтобы шваркнуть смартфоном о стену, но в последний момент опомнился и просто положил его на стол.
Подняв покрасневшие глаза на своего заместителя, он громко и очень членораздельно выругался, а затем спросил:
– Скажи мне, Карл, как так получается, что после длительного разговора с тобой (кстати, ты помнишь, что должен был во время этого разговора объяснить одной паршивой овце недопустимость поведения, порочащего честь клана?)… Так вот, после этого разговора наш развесёлый Хельги сначала попёрся в игорный зал, а затем к черту на кулички, где его избил какой-то сопляк! У этого придурка сломана челюсть, и не в одном месте! Вот как так получилось, а? Что вообще за день сегодня? Сначала эта дур-р-ра, моя секретарша, «радует» меня новостью о том, что она уходит в декрет, потом мне сообщают, что скучающая смена группы быстрого реагирования решает пострелять на полигоне из лука, и один из этих идиотов умудряется поймать задницей стрелу. Из лука, Карл! Где они вообще его взяли? Да ещё и в задницу! Ты меня слышишь? В задницу, Карл! А теперь ещё и это! За что мне всё это, а?!
Томас склонил голову, одновременно прикрывая пухлой ладошкой лоб и глаза.
– Я уже копчиком чувствую, что за этого балбеса с меня ещё спросят. Поэтому вот тебе моё указание: немедленно узнай всё возможное по произошедшему инциденту с Хельги. Ты еще здесь? Я же сказал, немедленно!
* * *
Кофемашина проиграла простенькую и бодрую мелодию, и я пошлёпал на кухню. Добавив в ароматный напиток ложку сахара, я механически стал его размешивать, одновременно продолжая диалог с Тенью.
– Но я же всё успеваю! Сплю я мало, так что то, что я больше времени провожу с Юлей, не мешает мне ни капли.
– Ты не заметил явную опасность, – не унимался Тень.
– Да я и подумать не мог, что встречу Хельги Олафссона! Кроме того, мы были спиной к нему.
Через пятнадцать минут он уже ехал в такси к знакомому игорному заведению. Спустя ещё двадцать минут он уже входил в него. Не повезло в одном – значит, повезёт в другом. Так считал Хельги, который, как истинный игрок, был суеверен: верил в приметы, в счастливые дни и в Фортуну.
Но вот сегодня это правило почему-то не работало. Несмотря на то что карта за покерным столом чаще приходила неплохой, он никак не мог сорвать банк, постоянно что-то мешало. В очередной раз получив с раздачи двух тузов и увидев, что остальные игроки сбросили карты, Хельги понял, что ему необходимо успокоить нервы и поднять настроение. Покинув стол, он набрал номер знакомого наркоторговца и попросил подвезти товар поближе к казино.
– Да где этот долбаный пушер? – Хельги нервно ходил по фойе, он уже дважды выглядывал на улицу. Но вот, наконец, пикнул сигнал о входящем сообщении на смартфоне, и Хельги быстрым шагом вышел из здания. Метрах в ста от входа стояла неприметная «забава» с нужными номерами.
Олафссон быстро нырнул на заднее сиденье автомобиля.
– Давай! – требовательно произнёс он.
– Тебе на сколько? – поинтересовался барыга.
– Давай на две сотни, – ответил мужчина.
– Вот! – На ладони пушера как по волшебству появились два маленьких пакетика.
Хельги достал портмоне, открыл его и грязно выругался. Наличные он поменял на фишки, в отделении для купюр сиротливо лежала одна купюра в пятьдесят рублей.
– Слушай, давай я тебе на карту скину, а? – в голосе его послышались просительные нотки.
– Послушай, дружище, ты же знаешь наши правила? Только кэш. Извини, не я их придумал, но соблюдать я их обязан. – Наркодилер скорчил огорчённое лицо и развёл руками. – Я подожду, пока ты сходишь к банкомату. Вон как раз ближайший.
Хельги посмотрел на банкомат, стоящий за стеклянными дверями магазина, и кивнул:
– Одна минута.
Он быстро покинул салон «забавы» и упругой походкой направился к цели, на ходу доставая из портмоне банковскую карту и негромко ругаясь: мелочная задержка вызывала дикое раздражение. Карточка запорхала вокруг его пальцев.
Но вот и вход, до заветного банкомата осталось пять-шесть шагов. Что это? На экране аппарата светилась надпись: «Извините, банкомат неисправен и временно не работает». В левой ладони наливающегося бешенством мага заплясал огонёк, то разгораясь, то затухая. Хельги резко развернулся, одновременно делая шаг к дверям, и врезался в какую-то парочку.
– Ой! – громко вскрикнула упавшая на пятую точку девушка, прижимая руку к плечу. Под пальцами ладони виднелся след прожжённого отверстия в лёгком пальто, украшенном каким-то гербом.
На Хельги смотрели наполненные болью большие глаза на побледневшем лице девушки, почти девочки. Над ней склонился чернявый мелкий паренёк примерно такого же возраста. Вот он мельком взглянул на мага огня и тут же резко развернулся к нему всем корпусом. Глаза его вспыхнули узнаванием и… ненавистью? радостью? – непонятно.
– Мразь, – негромко прошептали губы паренька, а затем в голове у Олафссона вспыхнула звезда, и он потерял сознание.
Глава 28
После Юлиной дуэли с Инной по школе ещё неделю, а то и дольше гуляли слухи один веселее другого. На меня с диким интересом косились, густо краснея, девчата, а парни, наоборот, всячески выказывали своё одобрение и уважение. Юля в ответ на эти необычайно оживлённые разговоры и предположения о причинах поединка только молча и очень мило улыбалась, в глазах её плясали чертенята, я тихо бесился, но больше всех психовала Настя. Субботину просто разрывало от негодования, она чуть ли не лопалась от переполнявших её эмоций.
Так вышло, что я как-то незаметно стал больше времени проводить с Юлей, уделять ей больше внимания, чем раньше. Если честно, то я продолжал воспринимать Настю больше как сестрёнку, которой у меня никогда не было. Да, я признавал, что она очень красива и что я к ней тепло отношусь, но… Положа руку на сердце, именно Юля нравилась мне как девушка. А когда она сражалась на арене, я понял, что очень переживаю за неё и что она мне очень дорога.
После подобного осознания было бы глупо пытаться делать вид, что всё осталось по-прежнему, так что и Юля, и Настя вскоре почувствовали изменения в моём поведении. Тень сказал, чтобы я сам разбирался со своими девушками, а он, мол, мне своё мнение уже высказал. А я? Я снова стал ходить в школу и из школы домой пешком, и, конечно, не один – с Юлей. Охрана никуда не делась, как моя, так и Лопухиных. Но Шахов с Митиным, видимо, как-то умудрились договориться, и бойцы обеих сторон держались на отдалении. Или, может, просто мы с Юлей не замечали ближний круг охраны.
Каждый день мы разговаривали: по дороге в школу, в школе, по дороге домой. В выходные мы с удовольствием посетили кинотеатр и посмотрели комедию, название и содержание которой я не запомнил, что-то там про побег какой-то. Мы с Юлей сидели в соседних креслах в тёмном зале, держались за руки и негромко беседовали, то и дело прерываясь из-за постоянных замечаний других зрителей, и на экран практически не смотрели.
Юля много рассказывала о своем детстве, родителях, деде, тётке, которая заменила ей старшую сестру и мать в одном лице, о тяжёлых, изнурительных тренировках, о тестировании на Силу. Мы болтали обо всём и ни о чём. Я рассказал ей о своей семье, о непростых отношениях с роднёй по отцу, о ближайших планах на учёбу и поступление в вуз. Казалось, нам надо было рассказать друг другу обо всём, разговоры не прекращались, как будто вдруг прорвало плотину молчания.
Когда я услышал, что Юле понравился джинсовый костюм на рекламном баннере недалеко от нашей школы, то пригласил её посетить фабрику и дизайнерский отдел «Джинн-С». Она очень удивилась приглашению, а ещё больше – тому, что я оказался владельцем этой фабрики и человеком, придумавшим джинсовую одежду. Это не помешало ей после посещения фабрики возвращаться к автомобилю с кучей пакетов и пакетиков с продукцией «Джинн-С». Догадайтесь, кто их нёс?
Тень то подшучивал надо мной, то напоминал, что дела забрасывать нельзя, но мне не удавалось надолго сосредоточиться на деловых проблемах. Моё время занимали тренировки, учёба и общение с красивой девушкой, с которой нашлось так много общего и которая с каждым днём всё больше и больше мне нравилась.
Время летело очень быстро, и вот уже на носу конец года и зимние каникулы. Погода баловала совсем небольшим минусом, и в последний учебный день мы с моей девушкой в очередной раз пешком и не спеша шли домой. После школы мы решили немного прогуляться и побродили по городу, поэтому вышел немаленький такой крюк.
– Ху-у-ух, – медленно подула на пальцы Юля, и изо рта её вырвалось облачко пара.
– Замерзла? – участливо спросил я. – Может, зайдем в кофейню? Отогреемся?
– Не стоит, – покачала головой Юля. – Давай просто возьмём по стаканчику из аппарата? Только руки согреть. Перчатки где-то забыла. – Девушка кивнула на кофейный аппарат за стеклянной витриной большого магазина, виновато улыбнулась и покрутила бледными ладонями.
– Хорошо, – согласно улыбнулся я. – Пойдём.
Взявшись за руки, мы прибавили шаг и вошли в магазин, где между стеклянными перегородками призывно мигал анимированной картинкой парящей чашки кофе аппарат.
– Мне с молоко-о-о… Ой!
Я почувствовал сильный толчок в спину и сделал пару шагов вперед, от неожиданности выпустив Юлину руку из своей ладони. Боковым зрением заметил, как девушка упала на покрытый простенькой плиткой пол, прижимая ладонь к плечу. Противно запахло палёной шерстью, на плече тонкого пальто появилось прожжённое пятно, а на глазах моей девушки набухали слёзы боли и обиды. Я резко развернулся и увидел врезавшегося в нас высокого блондина с холёным, сейчас явно недовольным лицом, показавшимся мне смутно знакомым. Я сжал кулаки, и тут в мозгу вспыхнуло узнавание: да это же Хельги Олафссон! Точно он! Пусть я и видел его только на фото и видео, но я не мог ошибиться!
Рот Олафссона скривился в пренебрежительной гримасе одновременно с тем, как из глаз Юли сорвались дорожки слёз. Я почувствовал странную смесь ненависти и облегчения. Мир застыл. Вот он – мой враг. На расстоянии двух шагов. И он снова причинил мне вред. Только теперь не через моих работников. Нет, он сделал больно моему близкому человеку – моей девушке. Какие, к чёрту, изощрённые планы? Какие войны? Вот же он! Что? Снова строить грамотную стратегию ударов и защиты? Откладывать на более удобное, запланированное для агрессии время? Нет!
Проваливаясь в ускорение, я преодолеваю разделяющее нас расстояние и без затей вбиваю апперкот прямо в выпяченную челюсть своего недруга. Мне что-то пытается сказать Тень, но я слышу только буханье пульса в ушах.
Время возвращается к своему естественному течению, но я успеваю заметить оторвавшиеся от пола стопы Хельги, который с грохотом падает на пол. Падает так, что сразу становится ясно: сознание он потерял еще до того, как упал.
Я подхожу к Юле и приседаю рядом с ней.
– Ты как? Надо скорее показать тебя целителям.
– Больно. Зачем он на нас напал? – с обидой спросила девушка.
– Не знаю, – честно ответил я.
– Кто это вообще такой?
Я аккуратно поднял Юлю на ноги и ласково убрал её ладонь от ожога. На вид ничего страшного: ярко выраженное покраснение, и вроде всё.
– Да это Х… э-э-э, даже не знаю, – соврал я…
* * *
Макс был очень предупредителен: под руку довёл меня до нашей машины, где меня уже ждал старший сегодняшней смены охраны с телефоном в руках. На связи был Виктор Викторович Митин, который потребовал, чтобы меня немедленно везли в ближайшую клинику. Но узнав, что у меня всё в порядке и что от инцидента остался лишь небольшой ожог, переиграл всё, и мы поехали домой, куда уже была вызвана одна из наших целительниц.
Макс уверенно сел в одну машину со мной, вынудив сотрудников службы безопасности ограничиться водителем и охранником на переднем сиденье. В дороге он извинился, что не заметил этого психа раньше и не смог оградить меня от него. Вот ведь глупый! Мы же стояли к нему спиной, как он мог его заметить?
Плечо болело, но если не двигаться, то было терпимо. Макс держал мою ладонь и нервно, но при этом аккуратно перебирал пальцы, сокрушался по поводу своей невнимательности и обещал, что больше такого не повторится. Я же больше переживала о том, что об инциденте сообщат отцу, а то и деду.
Вот этого не хотелось. Мне и так после дуэли с этой выскочкой Козловой досталось от папы: он долго высказывал мне всё, что думает о моём поведении, и грозился приехать лично для беседы со мной и Марией. Кое-как удалось его успокоить и убедить в том, что у меня всё в порядке, а дуэль – просто проба своих возросших сил.
Но вот и наш дом. В фойе вместо целительницы меня встречали Митин собственной персоной, встревоженная Мария и Эдуард Романович, наш старший целитель в Обнинске.
– Ну что же вы так убиваетесь! – прервал Эдуард Романович причитания Марии. – Вы ж так никогда не убьётесь! Шучу-шучу! Ну-ка, что тут у нас? Ах, не у нас, а у вас?
Лекарь громко захохотал и предложил подняться в квартиру, где и осмотреть, наконец, как он выразился, «дико пострадавшую». Макса от меня оттёрли, мы скомкано попрощались, и я пообещала сразу же после лечения ему позвонить.
* * *
– А я сказал, пусть он засунет своё мнение в потную задницу взмыленной лошади, на которой будет скакать в самые дальние окраины нашей бескрайней страны! – С этими словами Томас Олафссон, начальник клановой службы безопасности, нажал на клавишу отбоя и размахнулся, чтобы шваркнуть смартфоном о стену, но в последний момент опомнился и просто положил его на стол.
Подняв покрасневшие глаза на своего заместителя, он громко и очень членораздельно выругался, а затем спросил:
– Скажи мне, Карл, как так получается, что после длительного разговора с тобой (кстати, ты помнишь, что должен был во время этого разговора объяснить одной паршивой овце недопустимость поведения, порочащего честь клана?)… Так вот, после этого разговора наш развесёлый Хельги сначала попёрся в игорный зал, а затем к черту на кулички, где его избил какой-то сопляк! У этого придурка сломана челюсть, и не в одном месте! Вот как так получилось, а? Что вообще за день сегодня? Сначала эта дур-р-ра, моя секретарша, «радует» меня новостью о том, что она уходит в декрет, потом мне сообщают, что скучающая смена группы быстрого реагирования решает пострелять на полигоне из лука, и один из этих идиотов умудряется поймать задницей стрелу. Из лука, Карл! Где они вообще его взяли? Да ещё и в задницу! Ты меня слышишь? В задницу, Карл! А теперь ещё и это! За что мне всё это, а?!
Томас склонил голову, одновременно прикрывая пухлой ладошкой лоб и глаза.
– Я уже копчиком чувствую, что за этого балбеса с меня ещё спросят. Поэтому вот тебе моё указание: немедленно узнай всё возможное по произошедшему инциденту с Хельги. Ты еще здесь? Я же сказал, немедленно!
* * *
Кофемашина проиграла простенькую и бодрую мелодию, и я пошлёпал на кухню. Добавив в ароматный напиток ложку сахара, я механически стал его размешивать, одновременно продолжая диалог с Тенью.
– Но я же всё успеваю! Сплю я мало, так что то, что я больше времени провожу с Юлей, не мешает мне ни капли.
– Ты не заметил явную опасность, – не унимался Тень.
– Да я и подумать не мог, что встречу Хельги Олафссона! Кроме того, мы были спиной к нему.