Выжить, чтобы умереть

Слишком поздно. — Женщина ухватила Клэр за плечи и с силой встряхнула. — Они погибли, понимаешь? Они оба погибли.

Клэр покачала головой, не отрывая глаз от Боба. От лужи крови, которая, словно темный нимб, расплывалась вокруг его головы.

Этого не может быть, — прошептала девочка. — Это не могло повториться.

Пойдем, Клэр. — Незнакомка схватила ее за руку и помогла подняться на ноги. — Пойдем со мной. Если, конечно, хочешь остаться в живых.





2




В ту ночь, когда Уилл Яблонски должен был бы умереть, он стоял в темноте на одном из полей Нью-Гэмпшира и искал пришельцев.

Для своей «охоты» мальчик собрал все необходимое оборудование. Например, десятидюймовый добсоновский телескоп, зеркало которого он собственноручно отшлифовал три года назад, когда ему было всего-навсего одиннадцать лет. Это заняло у Уилла два месяца: начав с грубой наждачной бумаги зернистостью 80, он продолжал придавать форму стеклу и полировать его все более и более мелким наждаком. С папиной помощью он соорудил свою собственную альт- азимутальную монтировку. Двадцатипятимиллиметровый окуляр Плёссла был подарком дяди Брайана, он же помогал Уиллу вытаскивать все это оборудование в поле после ужина, в те дни, когда небо было ясным. Однако дядя Брайан был жаворонком, а не совой, — вот почему к десяти вечера он заканчивал все дела и ложился спать.

Поэтому тем вечером, как и почти каждую безлунную ночь, когда небо не закрывали облака, Уилл стоял один на поле, расположенном позади фермерского дома его тети и дяди, и пытался отыскать вверху косматых пришельцев, которых иначе называют кометами. Если мальчик когда-нибудь обнаружит новое небесное тело, он будет точно знать, как его назвать. Комета Нила Яблонски, в честь погибшего отца. Астрономы-любители постоянно открывают новые кометы, почему бы четырнадцатилетнему подростку не сделать то же самое? Папа как-то сказал ему, что для этого необходимы лишь упорство и натренированный глаз, а еще — большая удача. «Это похоже на поиски сокровищ, Уилл, — говорил папа. — Вселенная напоминает пляж, а звезды — словно песчинки, скрывающие за собой то, что ты ищешь».

Охота за сокровищами не надоедала Уиллу. Мальчик с неизбывным восторгом ожидал момента, когда они с дядей Брайаном вытащат оборудование и установят его под темнеющим небом; каждый раз он предвкушал, что эта ночь та самая, именно сегодня он обнаружит Комету Нила Яблонски. И тогда все его старания оправдаются, а бесчисленные ночные бдения принесут плоды — бдения, во время которых он подкреплял силы горячим шоколадом и сладкими батончиками. Тогда незряшными покажутся даже оскорбления, нанесенные бывшими одноклассниками из Мэриленда: «Жирдяй! Зефирный Стэй Пафт!»[3]

Охота за кометами — не то увлечение, которое сделает человека загорелым и подтянутым.

Сегодня, как всегда, Уилл начал поиски вскоре после наступления сумерек, потому что кометы особенно хорошо видны сразу после заката или перед восходом солнца. Дневное светило зашло уже несколько часов назад, однако косматых шариков мальчик так и не приметил. Он увидел несколько прошедших над его головой спутников и один метеор, вспыхнувший на долю секунды, но больше ничего необычного в этом участке неба не появилось. Уилл направил телескоп на другой участок, и тут же в поле его зрения появилась самая нижняя звезда Canes Venatici. Гончих Псов. Мальчик вспомнил ту ночь, когда отец впервые сказал ему, как называется это созвездие. Ту самую холодную ночь, когда они не ложились до рассвета, попивая напитки из термоса и поедая…

Внезапно Уилл дернулся и, обернувшись, посмотрел назад. Что за шум? Какое-то животное или просто ветер шелестит в ветвях деревьев? Он замер, прислушиваясь, однако ночь стала какой-то неестественно тихой, такой тихой, что громким казалось даже его собственное дыхание. Дядя Брайан утверждал, что в здешнем лесу нет ничего опасного, но сейчас, во тьме, оставшемуся в одиночестве Уиллу на ум пришла целая куча зубастых чудовищ. Черные медведи. Волки. Пумы.

Мальчик с тревогой повернулся к своему телескопу и немного изменил поле зрения. И вдруг в окуляре возник косматый шарик. «Я нашел ее! — обрадовался Уилл. — Нашел комету Нила Яблонски!»

Нет. «Нет, дурачок, — мысленно обратился к себе мальчик, — это не комета». Поняв, что он смотрит на шаровое скопление МЗ, Уилл разочарованно вздохнул. Любой нормальный астроном сразу узнал бы это скопление звезд. Слава Богу, он не бросился будить дядю Брайана, чтобы показать ему находку, — вот было бы неудобно!

Треск ветки снова заставил его обернуться. В лесу какое-то шевеление. Там определенно что-то есть.

Взрыв отбросил его вперед. Мальчик ничком упал на устланную дерном землю и некоторое время лежал, потрясенный ударом. Мигнул какой-то свет, затем стал ярче; Уилл поднял голову и увидел, что лесная чаща озарилась мерцающим оранжевым сиянием. Мальчик ощутил жар на своей шее, словно на него дыхнуло какое-то чудище. И обернулся.

Фермерский домик был объят огнем, языки пламени взметались вверх, словно пальцы, скребущие по небесам.

Дядя Брайан! — заорал Уилл. — ТетяЛинн!

Мальчик помчался к дому, но путь преградила огненная стена, и жар заставил Уилла отступить — жар такой силы, что у мальчика пересохло в горле. Уилл оступился, отшатнувшись назад, задыхаясь, и учуял запах своих собственных опаленных волос.

«Позови на помощь! — велел себе мальчик. — Позови соседей!» Уилл повернулся к дороге но, пробежав всего несколько шагов, остановился.

Ему навстречу шла женщина. Незнакомка, одетая во все черное, поджарая, как пантера. Ее светлые волосы были убраны в хвост; свет мигающего фонарика добавлял остроты чертам ее лица.

Помогите! — закричал Уилл. — Мои тетя и дядя… Они в том доме!

Незнакомка поглядела на здание, почти полностью поглощенное огнем.

Прости. Но уже поздно.

Нет, еще не поздно. Мы должны спасти их!

Женщина грустно покачала головой.

Я не в силах помочь им, Уилл. Зато тебе я помогу. Я могу спасти тебя. — Она протянула мальчику руку. — Пойдем со мной. Если, конечно, хочешь жить.





3




Некоторых девчонок очень украшает розовый цвет. Некоторые девчонки, облачившись в кружева и банты, способны шествовать, шурша шелковой органзой, и при этом выглядеть очаровательными и женственными.

Джейн Риццоли не относилась к их числу.


Она стояла в комнате мамы, пристально разглядывая в зеркале собственное отражение в полный рост, и думала: «Пристрелите меня! Пристрелите немедленно!» Платье-колокол цвета ярко-розовой жвачки с вырезом, отделанным широченной оборкой, которая по размеру вряд ли уступала клоунскому воротнику. Пышная юбка состояла из бесконечных рядов нелепых оборок. Пояс вокруг талии был завязан в огромный розовый бант. Даже Скарлетт О'Хара ужаснулась бы.

О, Джени, смотри-ка! — воскликнула Анжела Риццоли, радостно хлопнув в ладоши. — Ты так красива, что теперь произведешь даже больший фурор, чем я. Ты ведь в восторге, верно?

Джейн сощурилась — она была настолько потрясена, что не могла произнести ни слова.

Конечно же, тебе придется надеть туфли на высоком каблуке, чтобы получился комплект. Думаю, подойдут атласные шпильки. А еще нужен букет из розовых роз с гипсофилой. Или это уже не модно? Как думаешь, с каллами или чем-то в этом роде я буду выглядеть более современно?

Мам…

Мне придется немного ушить талию. Как так получилось, что ты похудела? Плохо питаешься?

Ты серьезно? Неужели ты действительно хочешь, чтобы я надела это платье?

А в чем дело?

Оно же… розовое.

И ты в нем прекрасно выглядишь.

Ты когда-нибудь видела меня в розовом?

Я шью точно такое же маленькое платьице для Реджины. Вы будете просто прелестны! Мама и дочка в одинаковых платьях.

Реджина прелестна, а вот я — нет.

У Анжелы начала подрагивать губа. Знак не менее зловещий, чем первое трепетание на сигнальном табло ядерного реактора.

Я все выходные трудилась над этим платьем. Собственными руками делала каждый стежок, пришивала каждую оборочку. А ты не хочешь его надевать, даже на мою свадьбу!

Джейн нервно сглотнула.

Я этого не говорила. Вернее, имела в виду не совсем это.

Ну я же вижу по твоему лицу! Оно тебе совершенно не нравится.

Нет, мам, это великолепное платье, — возразила Риццоли, а про себя добавила: «Для какой-нибудь чертовой Барби — возможно».

Опустившись на кровать, Анжела испустила вздох, достойный умирающей героини.

Знаешь, возможно, нам с Винсом нужно было просто сбежать. Это всех обрадовало бы, правда? Тогда мне не пришлось бы сражаться с Фрэнки. Не пришлось бы волноваться, кого включили, а кого не включили в список приглашенных. А тебе не пришлось бы надевать это ненавистное платье.

Джейн уселась на кровать рядом с мамой, и органза раздулась у нее на коленях, словно огромный шар сахарной ваты. Риццоли примяла ее кулаком.

Мам, ты даже толком не развелась. Свадьбу можно планировать сколько угодно. Тебе не кажется, что в этом есть своя прелесть? Никуда не нужно торопиться.

Услышав звонок в дверь, Джейн подняла глаза.

Вине не хочет ждать. Знаешь, что он мне сказал? Говорит, хочу заявить свои права на невесту. Разве не прелесть, а? Я чувствую себя, как в той песне Мадонны. Словно я снова девственница.

Джейн даже подскочила.

Пойду открою дверь.

Нам нужно было просто взять и пожениться в Майами! — крикнула Анжела в спину дочери. — Это было бы куда проще. Да и дешевле, потому что не пришлось бы кормить всех родственников!

Джейн открыла дверь. На пороге стояли двое мужчин, которых ей совсем не хотелось бы видеть этим воскресным утром.

Это еще что за уродское платье? — усмехнулся ее брат Фрэнки, заходя в дом.

Вслед за ним вошел отец Риццоли, Фрэнк Старший, и объявил:

Я пришел поговорить с твоей матерью.

Пап, сейчас не лучший момент, — возразила Джейн.

Я пришел. Значит, момент подходящий. Где она? — спросил Фрэнк, оглядывая гостиную.

Не думаю, что мама захочет говорить с тобой.

Ей придется это сделать. Пора положить конец безумию.

Безумию? — возмутилась Анжела, выходя из своей комнаты. — Это кто тут толкует о безумии?

Фрэнки говорит, ты действительно занимаешься этим, — ответил отец Джейн. — Ты правда собралась выйти за того человека?