Выстрел в ночи

– Зато с момента убийства этого… – она пощелкала пальцами.

– Бакулева, – подсказала Андриана.

– Вот с момента убийства Бакулева, как вы сами сказали, прошло немало времени. А результат все тот же! Нулевой.

– Может быть, у них что-то уже и есть, но в интересах следствия они пока не раскрывают информацию.

– Да бросьте вы! – отмахнулась Беседина. – Развели тут тайны мадридского двора.

Андриана уже узнала в лице Галины Андреевны ту самую Мадонну, которую с такой любовью изображал на своих картинах Вениамин Стеклов. И как она теперь догадывалась, младенец, а потом и мальчик, изображенный рядом с ней, был Стеклову не сыном, а племянником.

– Брат, наверное, очень сильно любил вас, – начала Андриана издалека.

– С чего вы это взяли?

– Я видела, как он изображал вас и своего племянника. Он вложил в свои полотна столько нежности. Мне даже показалось, что, касаясь кисточкой полотна, он не только писал вас, но и сдувал с вас пылинки.

– Да, это так, – смягчилась Галина Андреевна.

– Расскажите мне о нем, пожалуйста, – попросила Андриана Карлсоновна.

– О Вениамине и рассказывать особо нечего, – вздохнула женщина, – ни семьи, ни детей, он был женат на своих картинах.

– Но ведь у него была девушка? – осторожно спросила Андриана. – Я видела ее изображение.

– Точно! – кивнула сестра художника, – была! Но так давно, что мне это уже кажется неправдой.

– Все равно, Галина Андреевна, расскажите мне о ней.

– Ну, хорошо, – кивнула Беседина, – если вы настаиваете, я вам расскажу.

– Я не настаиваю, я прошу.

– Без разницы, – отмахнулась Беседина, – только давайте где-нибудь остановимся, не могу я рассказывать о брате за рулем.

– Да, конечно, – охотно согласилась Андриана Карлсоновна.

Вскоре Галина Андреевна остановила машину на верхней набережной.

– Идемте вниз. – Заметив кафе на зеленой террасе, Беседина указала на него. И вскоре они уже сидели за столиком открытого кафе. Кроме них под зонтиками никого не было. Несмотря на самое начало осени, ближе к вечеру уже становилось прохладно, тем более что с Волги время от времени долетало дуновение ветра.

– Скоро станет совсем холодно, – вздохнула Беседина и взяла в руки принесенную официантом чашку кофе. Голос ее при этом был таким печальным, что у Андрианы сжалось сердце. Она понимала, что печалит сестру художника не приближение холодов, а то, что на свете больше нет ее брата. Андриана не торопила Беседину. Терпеливо ждала и отпивала маленькими глотками довольно вкусный кофе из своей чашки.

– Когда Веня учился в восьмом классе, он влюбился в одну девочку.

– В свою одноклассницу?

– В том-то и дело, что нет. Руфина была старше его на два года и училась уже в десятом классе. Естественно, она не обращала на Вениамина никакого внимания, он был для нее малявкой. Брат страшно страдал.

– Он сам вам об этом рассказал?

– Нет, конечно! Хотя, да, сам. Но намного позже. У нас с братом разница в десять лет, и тогда ему и в голову не приходило посвящать меня в свои проблемы.

– Но все-таки потом он рассказал вам об этом. Почему?

– Из жалости, – вздохнула Беседина.

– Из жалости? – искренне удивилась Андриана Карлсоновна.

– Да! Понимаете, когда мне было двадцать лет, я безумно влюбилась. Мягко говоря, в недостойного человека. И брат из опасения, что я могу наделать глупостей, решил рассказать мне о своей собственной несчастной любви.

– И что, помогло? – спросила Андриана, не скрывая интереса.

– Представьте себе, да, – грустно улыбнулась Галина Андреевна. – Я смогла справиться со своей влюбленностью. И благодаря вмешательству брата позднее встретила порядочного человека и вышла замуж. Теперь я счастливая жена и мать. Но не в этом суть.

– А в чем?

– Когда я уже образумилась, брат рассказал мне, что сам он не избежал крушения надежд.

– То есть?

– Он встретился с Руфиной через два года после окончания школы, и его чувства к ней вспыхнули с новой силой. В ту пору он уже был симпатичным, крепким молодым человеком, и Руфина ответила ему взаимностью. Однако их роман хоть и был бурным, оказался весьма коротким. Она уехала учиться в столицу и там вышла замуж. Вениамин опять страшно переживал. Но потом смирился с реальностью, ушел с головой в творчество и дал себе слово больше не наступать на одни и те же грабли.

– И он сдержал свое слово?


– Наверное, – пожала плечами Галина Андреевна, – тем более что к этому времени Фортуна повернулась к Вениамину лицом, его картины засветились на выставках, в том числе и столичных, стали неплохо продаваться. У брата появились деньги. Он оставил мне родительскую квартиру, а себе купил в старом двухэтажном доме две квартиры на разных этажах. Соединил их и получил двухуровневые хоромы с мансардой, где устроил себе чудесную мастерскую.

– А где он писал свои завораживающие пейзажи?

– В окрестностях Липовки.

– Липовки?

– Да, это деревня такая. Вокруг нее много лип.

– У вас там родственники?

– Нет, там живет Вася.

– Кто это?

– Венин друг.

– Они вместе учились?

– Нет, Вася младше Вениамина на два года. Он жил с родителями в нашем дворе. Но родителям не было до сына никакого дела! К тому же его часто обижали другие мальчишки. А Веня с детства был поборником справедливости. Он взял Васю под свое крыло и, вообще, часто приводил его к нам домой, Вася обедал и ужинал с нами, время от времени оставался ночевать. А потом Вася вырос и превратился в такого бугая, что теперь, если бы возникла такая необходимость, он сам бы мог защитить кого угодно.

– Как же он оказался в Липовке?

– Пришел из армии, узнал, что троюродная бабка отца оставила им свой дом. Отказался от своей доли в родительской квартире, получив взамен развалюху в деревне, но с большим участком и укатил жить в Липовку. Там занялся хозяйством. Держит гусей, уток и пчел. Отстроил себе новый дом. И Веня в любое время года уезжал в деревню Липовку к другу, там и писал он большую часть своих картин. Брат был очень счастлив в Липовке, – проговорила Беседина, – кто же мог подумать, что именно там и оборвется его жизнь. – Сестра художника отвернулась.

Андриана догадалась, что женщина не хочет, чтобы чужие люди видели ее слезы. Так и есть. Галина Андреева достала из сумки платочек, вытерла лицо и только потом повернулась.

– А как относилась жена Васи к тому, что в их доме постоянно живет друг мужа? – решилась спросить Андриана.

– У Васи нет жены, – тихо и грустно рассмеялась Галина Андреевна, – он закоренелый холостяк, или, как он сам о себе говорит, – замшелый.

– А где именно в Липовке находится его дом?

– На улице Озерной, восемнадцать. А зачем вам?

– Да так, – неопределенно отозвалась Андриана и спросила: – Вы не помните, как была фамилия той девушки?

– Какой девушки? Руфины?

– Да.

– Почему же, отлично помню: Руфина Станиславовна Никитовская, – произнесла Беседина и сердито поджала губы. Было видно, что она не простила неведомой Руфине ее коварства в отношении Вениамина.

– А вам не казалось, что брат продолжал ее любить? – осторожно спросила Андриана.

– Нет, не казалось, – отрезала Беседина и пояснила: – Когда Веня кого-то любил, он всегда переносил любимый образ на полотно. И раз он перестал писать Руфину, значит, выбросил ее из своего сердца.

– Но у него появилась другая возлюбленная?

– С чего вы взяли? – удивилась Галина Андреевна.

– Но как же! Вы же сами сказали, что ваш брат писал тех, кого любил. А я увидела на множестве его картин неизвестную женщину! Только непонятно, почему ваш брат всегда изображал ее спиной к зрителю?

– Потому что никакой такой женщины у Вениамина не было! – воскликнула Галина Андреевна.

– То есть?! – удивленно спросила Андриана. – А как же незнакомка на его картинах?

– Вы сами заметили, – проговорила Беседина, – что ни на одной из картин не видно лица женщины. Почему?

– Почему? – повторила, как эхо, Андриана.

– Потому что у нее не было лица!

– Как так?!

– А так! Душа Вениамина требовала, чтобы он писал женщину! Но так как женщины не было, он писал только фигуру, не показывая лица. Так что эта так называемая незнакомка всего лишь олицетворение некой женской сущности. Одним словом, символ! И не более того.

– Наверное, вы правы, – проговорила Андриана вслух, а про себя подумала: «А может, и нет». Поблагодарив Беседину за уделенное ей время и откровенный разговор, Андриана стала прощаться.

– Давайте я отвезу вас домой, – предложила Галина Андреевна, – ведь вы без машины.

– Спасибо вам большое! Но мне нужно заехать еще в одно место, так что я доберусь на автобусе.