Высшая школа хаоса

– Кто? – пересохшими губами спросил я, а Кристиан прижал палец к моим губам и промолвил:

– Тсс-с… пропустишь самое интересное.

Я зло зашипела, но развернулась к сцене. Не потому, что Кристиан велел, а потому, что не могла пропустить. Смотреть было страшно, но в душе жило какое-то идиотское детское убеждение, что, если я буду смотреть, с Констером ничего не случится.

Огромная тварь уже освоилась на арене за защитным куполом и заметила Констера. На ее фоне он казался каким-то кукольно-маленьким и хрупким. Жирное склизкое тело было раза в четыре толще, чем талия моего брата, огромные жвалы походили на два ядовитых клинка, а у Констера не было ничего, кроме магии. Причем светлой. Хуже, чем темная, приспособленной для сражения. Разве что резерв у него был собственный, не ограниченный наличием рядом живых существ.

Червь молниеносно кинулся на Констера, по всей видимости планируя откусить моему брату голову. И этот паршивец практически позволил твари хаоса это сделать! Рядом взвизгнула Лесси, вцепившись мне в руку. Я просто шумно вздохнула, но, сжав кулаки, до кровавых лунок впилась ногтями себе в ладони.

То, как Констер ускользнул, предварительно повиснув на одном из клыков червя и демонстративно покачавшись, а потом уйдя в сторону через сальто, дало понять: брат играет на публику. Он не хотел победить червя быстро, он забавлялся, развлекая зрителей. Чего еще я не знаю о тебе, Конст? И это меня называют неправильной светлой?!

Констер подходил опасно близко, уворачивался в последний момент и совсем не использовал магию, если не считать элементарного, с детства известного и темным и светлым огонька, который он зажег для того, чтобы раззадорить слишком ленивого и неповоротливого червя.

Червь взревел. Он пытался развернуться на маленькой и тесной для него сцене, а Констер забавлялся с ним и заводил и без того беснующуюся публику. Поднырнул под брюхо, снова уцепился рукой в перчатке за ядовитое жвало и, как мне кажется, закинул твари что-то в рот. Не отрываясь, я наблюдала за действом и даже вздрогнула, когда Кристиан шепнул мне на ухо:

– А вот сейчас будет самое интересное.

Эти слова сбили с толку, и я отвлеклась от сцены.

– Что… Что ты имеешь в виду?

– Смотри сама, – ухмыльнулся он.

Одновременно с его словами двери распахнулись, и в помещение ворвались люди с оружием. Стражники.

– Вот ты мерзавец! – потрясенно произнесла я и дернулась, понимая, что нужно как можно быстрее бежать. Если поймают в таком месте, не поздоровится даже мне. Но Кристиан не позволил, крепко удерживая меня за руку. – Лесс, сматывайся! – бросила я замершей на ступенях подруге. – Беги, Лесси. Я справлюсь. Мне ничего не будет.

Конечно, я лукавила. Будет. Но если у меня был шанс выпутаться после встречи со стражниками, то у Лесси его точно не было.

Внизу уже царил дурдом. Зрители пытались сбежать от стражей порядка, Констер на арене щелкнул пальцами, и червь с противным звуком взорвался, обдав ошметками плоти и брызгами крови первые ряды зрителей. Все же я оказалась права: он что-то закинул в глотку твари. Вероятнее всего, семена, которые проросли в ее брюхе. Червь был обречен почти с самого начала. Констер убил его уже давно, просто никто этого не заметил. Включая самого монстра.

Люди суетились, пытались подняться со своих мест и совсем не ожидали, что их окатит кровью и кусками плоти. Досталось и первым оказавшимся возле сцены стражникам. Сам Констер перескочил невысокое ограждение, отделяющее сцену от первых рядов, и, пока стражники отряхивали ошметки червя, очень быстро затерялся в толпе. Даже я не поняла, куда он делся. Теперь никто и никогда не докажет, что сражался с тварью хаоса именно он, даже если поймают. А за просмотр магических поединков с тварями хаоса Констера не уволят и не отчислят. Учиться он уже закончил, а уволили его по другой причине.

К нашему балкону уже поднимались вооруженные люди. Я почувствовала, что ладони стали влажными и липкими. Бежать было некуда. Не прыгать же со второго этажа на первый? Да и Кристиан бы не позволил. Он до сих пор крепко держал меня за локоть.

– А вот теперь пора, – удовлетворенно пробормотал парень и разбил у наших ног миниатюрную горошину телепорта.

Пощечину мерзавцу я влепила уже у него в лофте.

– Что это вообще за представление?! Зачем ты заманил нас на эти идиотские бои? Чтобы я посмотрела на Констера? Так я и сама знаю, что у меня семейка с огоньком. Да, я понятия не имела, что он сражается на арене с тварями хаоса. Но поверь, ничуть не удивлена. Это вполне в его духе.

– Я же сказал: твой брат-идиот тут ни при чем. Он угробит себя сам. Если бы из-за него не погибла Селест, такая безбашенность меня бы даже восхищала. Взорвать червя изнутри было гениальным решением. Скажи, как он это сделал? В вашем арсенале не так много боевых заклятий.

– Это семена париуса, – отмахнулась я. – Констер закинул их червю в пасть и просто ждал удобного момента. Брат убил его еще в начале боя…

– То есть ему ничего не угрожало. – Кристиан произнес это с долей восхищения.

– Да. – Я кивнула и обхватила себя руками. – Если бы ему не помешали, брат дразнил бы зрителей, пока опасность не стала бы действительно серьезной. Тогда он просто произнес бы команду «расти». Семена проросли бы мгновенно и разорвали червя изнутри. Но если не Констер и не я, то кто твоя цель? И самое главное – зачем?

– А кого нет с тобой рядом, маленькая светлая благодетельница? – Выражение лица Кристиана стало жестоким.

– Лесси! – ахнула я. – Но… где и зачем? Что ты задумал?

– Я знал, что ты позволишь ей сбежать. Нет, даже прикажешь. И она кинется прямо в руки стражников. Я специально попросил. Ее обязательно поймают. А если бы она осталась, я не взял бы ее с собой, и ее опять же поймали бы. Я рассчитал все. Просто гениальный в своей простоте план.

– Но зачем?

– Потому что из-за этой выходки ее отчислят. И даже ты не спасешь.

– Зачем тебе это надо? – Я сжала зубы, понимая, что бесполезно пытаться его ударить. Еще раз он мне этого не позволит.

– Око за око, – отозвался парень и отступил к бару. – Выпьешь?

Кристиан как ни в чем не бывало налил янтарный густой коньяк в два бокала и один протянул мне. Словно мы с ним лучшие друзья! На что он рассчитывал? Что я стану вести себя как на светском рауте? Так вроде рядом никого не было, не нужно соблюдать видимость приличий.

Меня потряхивало от злости, а на кончиках пальцев искрила магия. Я бы воспользовалась ею, но подвернулся бокал. Я приняла его из рук Кристиана и с наслаждением выплеснула содержимое ему в физиономию.

Дорогой алкоголь потек по пшеничной челке, аристократичному носу и волевому подбородку на воротник дорогой рубашки. Зрелище доставляло удовольствие, но, увы, реакция оказалась не такой, какую бы мне хотелось увидеть.

Кристиан ржал! Моя злость просто его позабавила!

– А ты горячая, светлая, – сказал он с издевательской усмешкой. Голубые глаза смотрели на меня с наглым вызовом. Под этим взглядом я чувствовала себя голой. – Ты это сделала для того, чтобы сходить со мной в душ?

Я замахнулась, чтобы влепить мерзавцу пощечину, но он перехватил мою руку.


– А вот бить меня не стоит, – тихо и холодно произнес он. И в его глазах всколыхнулась тьма. Древняя, пугающая. В Кристиане сосредоточилось столько силы, что даже мне стало не по себе. Такой мощью у нас обладал, пожалуй, лишь Констер. По праву старшего.

– Ты мерзавец, Кристиан Нордвинг, и я ненавижу тебя! – припечатала я, вырывая руку, которую парень практически не удерживал.

– Взаимно, светленькая, взаимно. Но у меня к тебе есть разговор. Никуда не уходи. Я в душ! И ты все еще можешь присоединиться!

«Щас! – мрачно подумала я, разглядывая спину Кристиана. – Размечтался! Я не намерена здесь оставаться ни секундой дольше».

Правда, следующие слова мерзавца вернули меня с небес на землю.

– Хотя как ты отсюда уйдешь? У тебя нет мини-порталов!

– Ненавижу! – прошептала я и со злостью швырнула в стену первую попавшуюся статуэтку с полки. Жаль, она была одна. Следом в стену полетела бутылка коньяка. Стекло разлетелось вдребезги, усыпав осколками пол и деревянный полированный стол, стоящий у стены. А коньяк стекал по светлым обоям. Кажется, темному придется делать ремонт. Какая жалость! Зато злость немного улеглась. До такой степени, что я смогла хотя бы думать.

Когда вернулся Кристиан, я снова выглядела как и положено настоящей светлой леди. Беспристрастно и слегка отстраненно. Правда, под подоконником у темного мерзавца уже начала пробиваться одна очень интересная травка. Неприхотливая, быстро разрастающаяся и очень аллергенная. Только узнает об этом Кристиан не раньше завтрашнего утра, когда я уже найду способ от него смотаться. Да и не будет он удерживать меня силой.

– О… – глубокомысленно заявил он. – Вижу, ты уже выплеснула злость, а значит, готова к мирному разговору.

Я развернулась на голос и замерла с раскрытым ртом. Он что, совсем офигел? У него вообще совесть есть?

Волосы Кристиана были влажными после душа. Рубашка лишь накинута на плечи, а узкие серые брюки сидели на бедрах так низко, что смотрелось это почти неприлично. Я могла разглядеть косые мышцы, треугольником идущие под массивный ремень, полоску светлых волос на плоском загорелом прессе и накачанную грудную клетку.

Справиться с эмоциями удалось не сразу. Возмущение, удивление и, как ни отвратительно признавать, смущение, видимо, отразились на моем лице, потому что губы Кристиана искривила самодовольная усмешка. Неторопливо, словно напоказ, парень начал застегивать на рубашке пуговичку за пуговичкой, начиная с нижней. И с каждой застегнутой пуговицей ко мне возвращались здравый смысл и злость! Он что, меня соблазняет? Вроде бы это прерогатива девушек. Это он должен смотреть на меня и пускать слюни, пока я придумываю, как использовать коварного темного в своих целях! Как вышло, что у нас так неправильно распределились роли?

– Я хочу уйти, – несколько нервно заявила я.

– Не раньше, чем мы поужинаем и поговорим, как взрослые люди.

– Ты только что провернул целую аферу, чтобы подгадить моей ни в чем не повинной подруге! – парировала я. – А теперь ждешь, что я, будто ничего не случилось, стану сидеть с тобой на соседних стульях?

– Видишь, у нас есть общая проблема. Наши друзья в беде – Эйб и темненькая.

– Твой Эйб едва не убил меня! А вина Лесси лишь в том, что через нее проще всего воздействовать на меня! Это подло!

– Не могу поспорить. Но наши друзья нас объединяют.

– Меня ничего с тобой не объединяет! – выпалила я, чувствуя, что от возмущения и злости, которую не получилось выплеснуть, начинают гореть щеки.

– Сейчас Лесси сидит в камере вместе с остальными. – Кристиан по-прежнему оставался невозмутимым. Он холодно улыбался и благоухал свежим гелем для душа – морской бриз и лайм. – Пока отпускают тех, чьи фамилии не должны светиться в разного рода скандалах. Например, Констера.

– Ты позаботился и о том, чтобы он попался? – с ненавистью прошипела я.

– Нет, что ты. Просто предположил. – Парень безразлично пожал плечами, а я снова уставилась в вырез его рубашки. – Думаешь, ему впервой? Таким, как мы, ничего не угрожает. Даже платить приходится не всегда. Как правило, нас просто отпускают, не желая связываться с громкими фамилиями. Еще пару часов стражники подождут на тот случай, если кого-то не опознали в этой толпе. А потом начнут оформлять остальных. К утру на столе ректора будет пачка бумаг. Я знаю курьера, который повезет бумаги. Там будет не только дело Лесси. Пропажу одного из пачки не заметит никто.

– Зачем ты об этом говоришь?

– Ты снимаешь обвинения с Эйба. Я забираю дело Лесси.

– Я не верю тебе.

– Твое право. Я возьму тебя с собой. Получишь дело своей подружки на руки. И заметь, сам я поверю тебе на слово. Просто предпочту думать, что ты усвоила урок и не станешь меня подводить. Потому что я непременно найду способ с тобой поквитаться.

– У тебя отвратительные друзья, Кристиан.

– А у тебя – родня, – парировал он.

– И она не захочет возвращать Эйба. Даже если я вдруг поменяю решение.

– Но ты постарайся. Он принесет публичные извинения.

– А потом снова постарается меня убить на первой же тренировке?

– Ты не будешь стоять с ним. Никогда. Гарантирую. И он не подойдет к тебе ближе чем на пять метров.

– Какая трогательная забота! – фыркнула я.

– У меня есть на то причины, – жестко заявил Кристиан.

– Я подумаю, – наконец ответила я и отвернулась к окну.

– Хорошо. Я пока распоряжусь, чтобы накрыли на стол.

– Я не давала согласия на ужин.