Выше только любовь
Часть 8 из 51 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Не по собственной воле. В данный момент средства не позволяют.
– Вот оно. – Джулиан вытянул руки. – Видишь? Легко. У нас получилось.
– Точно! – засмеялась она. – Я тоже спрошу: у тебя фамилия хорватская, но акцент… испанский?
– Correcto[9], – быстро ответил он. – Но тема у нас путешествия, и следующий вопрос. Не думай, просто отвечай. Если бы ты могла отправиться в любое место в мире, куда бы ты поехала?
– В Венецию.
– Венецию? То есть Венис-Бич?[10] – Он поискал в кармане телефон. – Я вызову тебе такси. Сможешь сегодня ночью выехать. Уже утром будешь на месте.
– Ладно тебе, – засмеялась она, – в Италию. Венецию в Италии.
– Ммм, это уже посложнее. – Он бросил телефон на стол. Натали отметила про себя, что это последняя модель айфона. И наклонился к ней. – Почему именно Венеция?
– Потому что это… Италия. Красивая страна… и… – Натали всплеснула руками. – Нет, я не стану говорить, почему Венеция.
– Почему нет?
– Потому что. Просто не могу. Ты решишь, что я рохля. Или пересмотрела романтических фильмов.
– А, значит это связано с романтикой, – невинно улыбнулся Джулиан. – Но скажи мне на милость, что такого романтичного в Венеции в Италии?
Она бросила в него салфеткой.
– О боже, дай подумать…
– Не нужно думать, просто отвечай. – Джулиан протянул ей салфетку. – Думаю, ты уронила.
Натали вдруг рассмеялась, а он посмотрел на нее так, словно этот звук ему нравился. Когда девушка успокоилась, Джулиан вскинул бровь в ожидании.
– Ну?
– Поверь, ты не захочешь об этом слышать, – произнесла Натали, и смех пропал из ее голоса. – Я опять заведусь и начну трещать без умолку. Снова.
– А что в этом плохого?
– В тот раз я говорила о Рафаэле Мендоне, и ты просто… ну, ты ушел. – Натали прочистила горло. – Кажется, тебе было неловко.
Вместо игривого выражение лица Джулиана стало болезненным.
– Прости, если заставил тебя стыдиться. Я не хотел. Просто… думал о других вещах. Глупостях, которые мешают. Но то, что ты сказала… твоя страсть к… книгам. Мне это понравилось.
Натали почувствовала, как в животе разливается тепло от его взгляда.
– Несмотря на это, меня часто заносит. Я в курсе.
Джулиан постучал пальцами по столу.
– Ладно, признаюсь, у меня есть скрытые мотивы расспрашивать тебя о Венеции.
– О?
– Я хочу услышать, как ты рассказываешь о чем-то так же, как говорила о любимом авторе.
Натали сглотнула.
– Правда?
– Однажды мама сказала, что можно увидеть душу человека, когда он говорит о месте на земле, которое имеет для него самое большое значение. Какой бы ни была причина, побывал ли он там или нет.
На душе у Натали стало еще теплее.
– Значит, ты только что задал мне очень личный вопрос, не так ли?
– Да, наверное, так.
– Ладно. – Она положила подбородок на ладонь, на губах заиграла улыбка. – Ты первый.
Он со смешком откинулся на стуле.
– Ну что ж, это справедливо.
– Я тоже так считаю.
– Риека, Хорватия, – через мгновение ответил он. – Северный портовый город, где родился мой отец. Он работал на верфи, прежде чем приехать в Америку. Я никогда там не бывал, но всегда хотел. Чувствую, что мне нужно туда. Он бросил нас с матерью, когда мне было три, а потом вернулся, когда мне исполнилось десять, и месяц спустя умер.
Натали тяжело сглотнула.
– Мне очень жаль. Я не знала…
– Откуда тебе было знать? – мягко укорил он, а потом обратил взгляд невероятных голубых глаз на окно. – Мне всегда казалось, что из-за его отсутствия мне не хватает кусочка себя. Больше, чем кусочка. На самом деле я не понимаю половину себя, своей крови и своей истории. Думаю, если бы я съездил в Риеку, то нашел бы эти недостающие части или хотя бы остатки его духа и, возможно, тогда бы заполнил дыры.
– А почему ты не поедешь? – тихо спросила она.
– Потому что боюсь того, что найду.
В этот раз на них опустилась густая тишина, абсолютная, но не неприятная. Натали не встречала еще человека, который бы говорил так, как Джулиан, который вот так бы думал о мире. У нее внезапно возникло непреодолимое желание прочитать то, что он писал.
– Твоя очередь, – заявил Джулиан.
– Да, моя очередь, – согласилась Натали и тяжело вздохнула. – Мне хочется побывать в Венеции, потому однажды в книге о путешествиях я увидела фотографию Гранд-канала. Снимок сделали на закате, и вода была просто поразительного голубого цвета. Голубого как… – Она взглянула в глаза внимательно наблюдающего за ней парня и прочистила горло. – О, ну, потрясающего цвета. Лампы ресторанов и кафе вдоль канала отбрасывали золотистый свет по краям. А посередине находилось несколько гондол, и на передней части каждой из них горел фонарик. Управляющие ими гондольеры были одеты в черно-белые полосатые костюмы и в каждой лодке находились обнимающиеся пары. В гондоле на переднем плане сидели двое мужчин, один играл на аккордеоне, а другой держал скрипку под подбородком. При этом рот гондольера был открыт, и я поняла, что он поет. Казалось, действительно играет музыка, я ощущаю теплый ветерок и запах воды, слышу голос мужчины… это было прекрасно. Теперь мне хочется отправиться туда и самой увидеть эту красоту в окружении истории и искусства. Думаю, это было бы…
– Божественно? – подсказал Джулиан.
– Да, точно. – Натали выдохнула и вытерла глаза. – Тебе нужно знать обо мне кое-что еще: я очень легко начинаю плакать, и это смущает, но ничего не могу с этим поделать.
Улыбка Джулиана выглядела одновременно и тоскливой, и успокаивающей.
– А еще моя мама говорила, что слезы текут, когда душа переживает такие сильные эмоции, что тело не в силах с ними справиться.
– Ну, если так, то тогда мне приятно, – произнесла Натали. – А я всегда испытывала только стыд. – Она прочистила горло. – Очевидно, у твоей мамы душа поэта.
– Была. – Джулиан покосился на часы на стене. – Время закрытия. Я провожу тебя домой.
Он подождал, пока девушка закроет кофейню, а потом – пока она отпирала ворота в подъезд.
– Спокойной ночи, Натали. Увидимся завтра.
– Спокойной ночи, Джулиан.
Натали медлила столько, на сколько осмелилась, но, когда он ничего не предпринял, скользнула в темный проход и просто наблюдала, как Джулиан уходит.
Глава 7
Октябрь и тянулся, и мчался на всей скорости. Когда Джулиан не являлся в кофейню, время ползло невероятно медленно. Обычно он приходил, писал и разговаривал с ней, а потом пропадал на несколько дней, и Натали не видела причины такого расписания, помимо желания помучить ее своим отсутствием.
Маршалл и Либерти умоляли ее посетить с ними «грандиозную» вечеринку на Станьян-стрит в ночь Хеллоуина. Она отказалась и пришла в ужас, когда они нагрянули в кофейню в тот вечер.
Маршалл оделся как Гомес Аддамс, а Либерти – как Мартиша. Подруга сама сшила костюмы и нанесла макияж. Натали решила, что они вполне могли бы занять первое место в конкурсе костюмов. Друзья не скрывали, что ищут Джулиана. Оба бесцеремонно рассматривали каждого посетителя, гадая, кто из молодых завсегдатаев может им оказаться. Джулиан опаздывал. Или вовсе не собирался сегодня приходить. Натали надеялась на первый вариант: пусть бы он появился в идеальное время, когда Маршалл и Либерти уже уйдут.
– Ну? – Либерти перебросила локон искусственных черных волос через плечо. – Где он?
– Не здесь, – пожала плечами Натали.
– Не здесь, – повторил Маршалл. – Значит, его нет, чтобы не пригласить тебя на нормальное свидание. Следовательно, ты можешь встретиться с нами, когда закончишь с работой.
Не найдясь с ответом, Натали начала вытирать стойку тряпкой. Решение рассказать друзьям о Джулиане сейчас казалось ей колоссальной ошибкой. Маршалл был прав: парень не приглашал ее никуда за пределами кофейни, не делал никаких романтичных жестов. И все же он проявлял к девушке внимание, относился к ней с теплотой. Вечера, когда он посещал кофейню, были наполнены интересными разговорами, а каждое мгновение возле ворот ее подъезда – возможностями. Сегодня молодой человек пригласит ее на ужин, или в кино, или, возможно… что-то большее. Однако он этого не делал, а Натали оказывалась слишком скована собственной застенчивостью и просто пропускала эти моменты. Джулиан желал спокойной ночи, а она закрывала за собой дверь и оставалась наедине с темной, пустой лестницей, пустой квартирой и холодной постелью.
– Я не в настроении, – отмахнулась Натали.
На лице Либерти под слоями черного карандаша и белой краски отразилось сочувствие.
– Милая, пойдем с нами.
– Я не могу бросить все. Я работаю.
– Ты же заканчиваешь в одиннадцать, так? Учитывая масштабы вечеринки, явишься как раз вовремя. Давай. Будешь нашей маленькой Уэнсдей. У тебя как раз большие грустные глаза. – Либерти широко улыбнулась и выбрала новую стратегию. – Ты познакомишься с новыми людьми! Забудь на время про этого Джулиана. Очевидно, тебе это не помешает.
– Нет, идите. Я приму ванну и посплю.
– Уверена? Алкоголь может поменять точку зрения.
– Я не хочу напиваться, – заявила Натали.
– Почему? Боишься, что позвонишь ему в пьяном состоянии?
– Нет, я не могу. Я…
– Вот оно. – Джулиан вытянул руки. – Видишь? Легко. У нас получилось.
– Точно! – засмеялась она. – Я тоже спрошу: у тебя фамилия хорватская, но акцент… испанский?
– Correcto[9], – быстро ответил он. – Но тема у нас путешествия, и следующий вопрос. Не думай, просто отвечай. Если бы ты могла отправиться в любое место в мире, куда бы ты поехала?
– В Венецию.
– Венецию? То есть Венис-Бич?[10] – Он поискал в кармане телефон. – Я вызову тебе такси. Сможешь сегодня ночью выехать. Уже утром будешь на месте.
– Ладно тебе, – засмеялась она, – в Италию. Венецию в Италии.
– Ммм, это уже посложнее. – Он бросил телефон на стол. Натали отметила про себя, что это последняя модель айфона. И наклонился к ней. – Почему именно Венеция?
– Потому что это… Италия. Красивая страна… и… – Натали всплеснула руками. – Нет, я не стану говорить, почему Венеция.
– Почему нет?
– Потому что. Просто не могу. Ты решишь, что я рохля. Или пересмотрела романтических фильмов.
– А, значит это связано с романтикой, – невинно улыбнулся Джулиан. – Но скажи мне на милость, что такого романтичного в Венеции в Италии?
Она бросила в него салфеткой.
– О боже, дай подумать…
– Не нужно думать, просто отвечай. – Джулиан протянул ей салфетку. – Думаю, ты уронила.
Натали вдруг рассмеялась, а он посмотрел на нее так, словно этот звук ему нравился. Когда девушка успокоилась, Джулиан вскинул бровь в ожидании.
– Ну?
– Поверь, ты не захочешь об этом слышать, – произнесла Натали, и смех пропал из ее голоса. – Я опять заведусь и начну трещать без умолку. Снова.
– А что в этом плохого?
– В тот раз я говорила о Рафаэле Мендоне, и ты просто… ну, ты ушел. – Натали прочистила горло. – Кажется, тебе было неловко.
Вместо игривого выражение лица Джулиана стало болезненным.
– Прости, если заставил тебя стыдиться. Я не хотел. Просто… думал о других вещах. Глупостях, которые мешают. Но то, что ты сказала… твоя страсть к… книгам. Мне это понравилось.
Натали почувствовала, как в животе разливается тепло от его взгляда.
– Несмотря на это, меня часто заносит. Я в курсе.
Джулиан постучал пальцами по столу.
– Ладно, признаюсь, у меня есть скрытые мотивы расспрашивать тебя о Венеции.
– О?
– Я хочу услышать, как ты рассказываешь о чем-то так же, как говорила о любимом авторе.
Натали сглотнула.
– Правда?
– Однажды мама сказала, что можно увидеть душу человека, когда он говорит о месте на земле, которое имеет для него самое большое значение. Какой бы ни была причина, побывал ли он там или нет.
На душе у Натали стало еще теплее.
– Значит, ты только что задал мне очень личный вопрос, не так ли?
– Да, наверное, так.
– Ладно. – Она положила подбородок на ладонь, на губах заиграла улыбка. – Ты первый.
Он со смешком откинулся на стуле.
– Ну что ж, это справедливо.
– Я тоже так считаю.
– Риека, Хорватия, – через мгновение ответил он. – Северный портовый город, где родился мой отец. Он работал на верфи, прежде чем приехать в Америку. Я никогда там не бывал, но всегда хотел. Чувствую, что мне нужно туда. Он бросил нас с матерью, когда мне было три, а потом вернулся, когда мне исполнилось десять, и месяц спустя умер.
Натали тяжело сглотнула.
– Мне очень жаль. Я не знала…
– Откуда тебе было знать? – мягко укорил он, а потом обратил взгляд невероятных голубых глаз на окно. – Мне всегда казалось, что из-за его отсутствия мне не хватает кусочка себя. Больше, чем кусочка. На самом деле я не понимаю половину себя, своей крови и своей истории. Думаю, если бы я съездил в Риеку, то нашел бы эти недостающие части или хотя бы остатки его духа и, возможно, тогда бы заполнил дыры.
– А почему ты не поедешь? – тихо спросила она.
– Потому что боюсь того, что найду.
В этот раз на них опустилась густая тишина, абсолютная, но не неприятная. Натали не встречала еще человека, который бы говорил так, как Джулиан, который вот так бы думал о мире. У нее внезапно возникло непреодолимое желание прочитать то, что он писал.
– Твоя очередь, – заявил Джулиан.
– Да, моя очередь, – согласилась Натали и тяжело вздохнула. – Мне хочется побывать в Венеции, потому однажды в книге о путешествиях я увидела фотографию Гранд-канала. Снимок сделали на закате, и вода была просто поразительного голубого цвета. Голубого как… – Она взглянула в глаза внимательно наблюдающего за ней парня и прочистила горло. – О, ну, потрясающего цвета. Лампы ресторанов и кафе вдоль канала отбрасывали золотистый свет по краям. А посередине находилось несколько гондол, и на передней части каждой из них горел фонарик. Управляющие ими гондольеры были одеты в черно-белые полосатые костюмы и в каждой лодке находились обнимающиеся пары. В гондоле на переднем плане сидели двое мужчин, один играл на аккордеоне, а другой держал скрипку под подбородком. При этом рот гондольера был открыт, и я поняла, что он поет. Казалось, действительно играет музыка, я ощущаю теплый ветерок и запах воды, слышу голос мужчины… это было прекрасно. Теперь мне хочется отправиться туда и самой увидеть эту красоту в окружении истории и искусства. Думаю, это было бы…
– Божественно? – подсказал Джулиан.
– Да, точно. – Натали выдохнула и вытерла глаза. – Тебе нужно знать обо мне кое-что еще: я очень легко начинаю плакать, и это смущает, но ничего не могу с этим поделать.
Улыбка Джулиана выглядела одновременно и тоскливой, и успокаивающей.
– А еще моя мама говорила, что слезы текут, когда душа переживает такие сильные эмоции, что тело не в силах с ними справиться.
– Ну, если так, то тогда мне приятно, – произнесла Натали. – А я всегда испытывала только стыд. – Она прочистила горло. – Очевидно, у твоей мамы душа поэта.
– Была. – Джулиан покосился на часы на стене. – Время закрытия. Я провожу тебя домой.
Он подождал, пока девушка закроет кофейню, а потом – пока она отпирала ворота в подъезд.
– Спокойной ночи, Натали. Увидимся завтра.
– Спокойной ночи, Джулиан.
Натали медлила столько, на сколько осмелилась, но, когда он ничего не предпринял, скользнула в темный проход и просто наблюдала, как Джулиан уходит.
Глава 7
Октябрь и тянулся, и мчался на всей скорости. Когда Джулиан не являлся в кофейню, время ползло невероятно медленно. Обычно он приходил, писал и разговаривал с ней, а потом пропадал на несколько дней, и Натали не видела причины такого расписания, помимо желания помучить ее своим отсутствием.
Маршалл и Либерти умоляли ее посетить с ними «грандиозную» вечеринку на Станьян-стрит в ночь Хеллоуина. Она отказалась и пришла в ужас, когда они нагрянули в кофейню в тот вечер.
Маршалл оделся как Гомес Аддамс, а Либерти – как Мартиша. Подруга сама сшила костюмы и нанесла макияж. Натали решила, что они вполне могли бы занять первое место в конкурсе костюмов. Друзья не скрывали, что ищут Джулиана. Оба бесцеремонно рассматривали каждого посетителя, гадая, кто из молодых завсегдатаев может им оказаться. Джулиан опаздывал. Или вовсе не собирался сегодня приходить. Натали надеялась на первый вариант: пусть бы он появился в идеальное время, когда Маршалл и Либерти уже уйдут.
– Ну? – Либерти перебросила локон искусственных черных волос через плечо. – Где он?
– Не здесь, – пожала плечами Натали.
– Не здесь, – повторил Маршалл. – Значит, его нет, чтобы не пригласить тебя на нормальное свидание. Следовательно, ты можешь встретиться с нами, когда закончишь с работой.
Не найдясь с ответом, Натали начала вытирать стойку тряпкой. Решение рассказать друзьям о Джулиане сейчас казалось ей колоссальной ошибкой. Маршалл был прав: парень не приглашал ее никуда за пределами кофейни, не делал никаких романтичных жестов. И все же он проявлял к девушке внимание, относился к ней с теплотой. Вечера, когда он посещал кофейню, были наполнены интересными разговорами, а каждое мгновение возле ворот ее подъезда – возможностями. Сегодня молодой человек пригласит ее на ужин, или в кино, или, возможно… что-то большее. Однако он этого не делал, а Натали оказывалась слишком скована собственной застенчивостью и просто пропускала эти моменты. Джулиан желал спокойной ночи, а она закрывала за собой дверь и оставалась наедине с темной, пустой лестницей, пустой квартирой и холодной постелью.
– Я не в настроении, – отмахнулась Натали.
На лице Либерти под слоями черного карандаша и белой краски отразилось сочувствие.
– Милая, пойдем с нами.
– Я не могу бросить все. Я работаю.
– Ты же заканчиваешь в одиннадцать, так? Учитывая масштабы вечеринки, явишься как раз вовремя. Давай. Будешь нашей маленькой Уэнсдей. У тебя как раз большие грустные глаза. – Либерти широко улыбнулась и выбрала новую стратегию. – Ты познакомишься с новыми людьми! Забудь на время про этого Джулиана. Очевидно, тебе это не помешает.
– Нет, идите. Я приму ванну и посплю.
– Уверена? Алкоголь может поменять точку зрения.
– Я не хочу напиваться, – заявила Натали.
– Почему? Боишься, что позвонишь ему в пьяном состоянии?
– Нет, я не могу. Я…