Выпускник

Еще раз внутренне вздохнув, Петя вынул из сумки, которую скромно поставил на пол у ножки начальственного стола, отрезанный кусок статуи. Безумно ценный для него не золотом, а как накопитель темной энергии. Утешало лишь то, что его обычный накопитель был заряжен под завязку, да и сам накачан этой энергией по самое не могу. На какое-то время хватит. А обломок ноги, хоть и обладает большой емкостью, на всю жизнь ему эту проблему все равно не решит.

Шольский буквально выхватил артефакт у Пети из рук.

– Да, внутри какой-то камень. Но и слой золота немаленький. В этом куске его фунтов пять будет, а то и побольше. А какого размера вся статуя?

– Соразмерно ноге. Где-то с два человеческих роста.

– И вся так же отделана?

– Могу только по отрубленному мной куску судить, но, думаю, не меньше. У нее еще и плащ золотой на плечи накинут.

– Пудов пять получается, ваше высочество. А то и десять. Что делать прикажете?

Владимир Васильевич взвесил обрубок в руках. Тяжелый. И большая часть веса не на камень, а на золото приходится.

– Экспедицию туда надо готовить. С солдатами. Тех, кто понадежнее, отберите. Это же надо, в таком тихом месте бунтовщики нашлись. Чуть мага-целителя не убили. Порядок навести надо.

– Шаманы там, ваше высочество, – позволил себе напомнить Петя. – Считай, те же маги, только другой специализации. Простые солдаты с их духами не справятся.

– Пожалуй, прав юноша. Не буду я тут задерживаться. Из столицы хотя бы парочку магов-боевиков пришлю. Ну и трофей птахинский как следует оценить надо.

Петя опять подал голос:

– Мне бы именьице оформить, ваше высочество…

Князь поглядел на Петю. Потом на трофей в своих руках. Видимо, до него дошло, что просто так отбирать несколько фунтов золота будет не совсем красиво. Поэтому выдавил через силу:

– Хорошо. Вы это… Иван Карлович, оформите уж нашему молодому целителю землю под имение, как полагается. Где он там ее для себя выбрал.

После чего городничий быстро выставил Петю из кабинета. Мешать высокому начальству обсуждать детали предстоящей экспедиции за «Золотой бабой» Птахин счел для себя излишним. Даже нежелательным. Принимать в ней участие он не хотел совершенно. В том, что шаманы вполне могут отбиться от роты солдат и пары магов, он не сомневался. Так что легким поход не будет. Самому бегать по поселку с кинжалом наперевес не было никакого желания. Зачем жизнью рисковать, если награды за это не дадут? Статую-то князь явно себе забрать хочет. Точнее, золото с нее. Только артефакт загубит, если его все-таки добыть сумеет. Может, удастся из обломков камней что-нибудь себе прибрать? Вдруг они свойств накопителя не потеряют? Но лучше на это не рассчитывать.

Петина задача – успеть до начала экспедиции землю под имение для себя оформить. А для этого придется при первой же возможности в Архангельск за землемером ехать.

Сделать это удалось довольно быстро. Князь уехал неожиданно быстро, даже прием участников Северного завоза оборвал. В следующий раз – и все. Ему так можно, он брат государя.

«Лучшие люди» немного побурлили, но за неделю успокоились. Петю все это почти не коснулось. Разве что пациентов в эти дни было чуть больше, чем обычно. Видимо, Шольский успокаивал народ в том числе и таким способом.

Потом и время инспекции подошло, и Птахин решил ее использовать в своих интересах. Собственно, он всегда так делал, но теперь поехал не по окрестным поселкам, а в Архангельск к землемеру. Была такая служба при губернаторе. Но Петя начальство беспокоить не стал, договорился частным порядком. За деньги. Кстати, не такие и большие. Всего двести рублей за поездку и работу.

Пришлось, правда, еще на паровой катер с экипажем потратиться, а также оплатить целую кучу временных межевых столбиков. Около полусотни, а точнее, все, что были на складе. На самом деле обычные колья с бирками. Есть и постоянные, каменные, но такие каждый по двадцать пудов весит, везти их и устанавливать целая проблема. Да и нет у Пети права их ставить, пока землю на себя не оформит.

К счастью, память у молодого мага хорошая, так что свой зимний маршрут по льду реки в обратную сторону летом на лодке прошел без проблем. Доехали быстро, за два дня и даже в относительном комфорте. Расстояние не такое и большое оказалось, с учетом изгибов реки, меньше двухсот верст. А скорее и вовсе полтораста.

Кстати, земля оказалась совершенно не болотистой, даже наоборот, немного возвышалась над остальной тундрой. Первоначально Петя хотел все это плато себе забрать, но потом решил, что жирно будет. Жизнью фонило примерно на четверти этой территории. И то немного больше пятисот десятин получилось. Конечно, приличное помещичье землевладение это четыре-пять тысяч десятин, но Птахин даже не потомственный дворянин. Только личный. Не стоит зарываться. К тому же было у него нехорошее предчувствие, что просто так Шольский ему эту землю не отдаст. Выкупать придется. А то, что князь пять фунтов золота в качестве подарка забрал, это городничего не касается. Ему из них ничего не перепало.

Так или иначе, межевые столбики в землю были вбиты, а у Пети появилась карта (скорее набросок) местности с привязкой к реке, от которой его потенциальные владения и начинались. И не просто карта, а официально составленная и подписанная в губернской управе (еще четвертной, увы). С этими документами он и вернулся к Шольскому.

– Быстро же вы управились, – заметил городничий, подразумевая при этом «вот что значит, когда личный интерес есть».

– Не люблю откладывать дела, которые можно сделать сразу, – сказал ему в ответ молодой маг, но его собеседник лишь хитро улыбнулся.

– Земля казенная, а вы ее в частное владение перевести хотите. Что же, законом не возбраняется. Но ее вам выкупать придется. Тарифы на этот случай Земельным министерством установлены.

Чего-то подобного Петя и ожидал. Но совершенно не ожидал услышать сумму.

– Получается пятьсот тридцать три десятины по сорок семь рубликов. Итого с вас в казну, – небольшая заминка, – двадцать пять тысяч пятьдесят один рубль.

Нельзя сказать, что Петя к беседе совсем не подготовился. За время поездки успел с землемером наговориться и цены на землю примерно знал.

– Помилосердствуйте, Иван Карлович! Какие сорок семь рубликов? Это же цена пахотной земли в Черноземье. А здесь тундра. Да Архангельская губерния вовсе в этот реестр не входит.

– Ну и что, что не входит? На что ориентироваться прикажете? Или вы хотите, чтобы вам эту землю даром отдали? Не положено!

Торговаться Петя не любил, но думал, что умеет. Все-таки в галантерейной лавке немало лет проработал. Но, похоже, купцам из Песта далеко до матерого чиновника, работающего с Северным завозом.

Самое обидное, что, когда уже казалось, что договоренность достигнута, спор начинался заново, как только переходили к следующему пункту обсуждения. В смысле, вообще сначала. И так три раза.

На первом этапе Пете удалось все-таки сбить цену с сорока семи рублей до семнадцати. Хотя такие неудобья должны были стоить вдвое дешевле. Но городничий уперся.

– Вы же там не просто жить собираетесь, но и разработки природных богатств вести. Траву свою целебную собирать. Или что вы там найти надеетесь.

Петя сразу же заткнулся. Точнее, поспорил еще для виду, но согласился, боясь спугнуть удачу. То есть договорился о том, что в документе на землю будет закреплено не только его право на сельскохозяйственные работы, но и право на разработку недр.

Недоуменный вопрос Шольского о недрах Птахин отразил заявлением:


– Есть у меня подозрение, что целебная трава в тамошнем болоте уже торфом стала. Очень уж ее мало на поверхности, не могла она такой магический фон дать. А добыча торфа не что иное, как разработка недр.

Договорились.

Но тут встал вопрос оплаты. Не было у Пети таких денег (чуть больше девяти тысяч требовалось). Зато были облигации Южного общества товарных складов. Ровно двести облигаций номиналом в сто двадцать пять рублей. Под десять процентов годовых, которые, правда, можно было получить только при погашении выпуска. То есть через четыре года с момента покупки. Но два года уже почти прошли.

Так что второй раунд переговоров шел по поводу того, сколько теперь такая облигация может стоить, если Птахин ими рассчитываться будет. И был он куда жестче, чем предыдущий. Ибо городничий увидел здесь вполне конкретную личную выгоду.

Петя считал, что облигации должны идти по сто пятьдесят рублей. То есть за номинал и дивиденды за два года. Но был поднят на смех. Обменять эти бумаги по номиналу можно только в конторе Южного общества, то есть в Тьмутаракани. В Государственном банке за них могут дать только по сто рублей, и ни о каких дивидендах речи идти не может.

В этом вопросе Шольский стоял насмерть, и Петя в конце концов решил уступить. Да, большой убыток. Но так из-за пяти тысяч рублей (даже четырех с половиной) можно потерять алмазное поле. А ведь уже те четыре камешка, что он там нашел, дороже стоят. Так что скрепя сердце вынужден был согласиться. Как и согласиться с тем, что городничий его облигации сам в деньги обратит. Тут все ясно было. Та разница в цене, что Шольский у него выторговал, именно ему и пойдет. Обидно, зато не надо отдельной взятки давать и документы оформит быстро.

Вот тут Петя грубо ошибся. Молодость подвела, головокружение от успехов накрыло… Сам не мог бы сказать, как же он так лопухнулся.

Дело в том, что пачку облигаций он взял с собой на переговоры. И достал, намереваясь отсчитать нужное количество (девяносто штук). Но всего-то их было двести!

И с городничим буквально случилась истерика. От всех достигнутых договоренностей он решительно отказался. Не позволит он этой сделке осуществиться, и все тут!

В итоге через два часа криков, стонов и закатывания глаз пришлось отдать ему все облигации. Вместе с документом, подтверждающим их покупку у Южного общества товарных складов, с припиской, что этих ценных бумаг было приобретено Птахиным ровно двести.

За что Петино землевладение было увеличено до двух тысяч десятин. «Цените, с большой скидкой вам их уступаю!» Какая скидка? Две тысячи по семнадцать рублей даже меньше, чем облигации через два года стоить будут. Только из этих денег почти половина Шольскому пойдет. Хорошо, что межевые камни (именно камни, а не те времянки, что стояли сейчас) и их установку городничий обязался провести в течение месяца за казенный счет. Ну а документ на владение выдал уже на следующий день, даже не дожидаясь начала работ. Как оказалось, карта уезда у него в управе хранилась. С нее и сняли копию (точнее, с соответствующего ее фрагмента). И еще Петя на этот месяц официальный отпуск получил, чтобы за работами проследить и начать возведение усадьбы. Правда, денег строить усадьбу у Птахина уже не было, но не это было главное. Лето наступило, можно и в палатке пожить. Главное, земля его. И алмазы его!

К чести городничего, получив свое, он с выполнением взятых обязательств тянуть не стал. Паровой катер нашелся прямо в Мезени, к нему баржу прицепили, груженную межевыми камнями. Землемер и полдюжины рабочих были отправлены в командировку в Петино распоряжение.

Что команда катера, что бригада землемера энтузиазмом не горела, так что пришлось последние деньги наскребать, чтобы их простимулировать. Но в целом все прошло удачно. Даже погода стояла вполне приличная.

Самым сложным во время этой поездки было удержаться и самому не начать копать землю в поисках алмазов. Тем более что их искать? Крупные камни сами сквозь землю в магическом зрении заметны были. Но нельзя. Увидят рабочие, чем он занимается, все дела бросят, сами копать начнут. Потом еще и других охочих людей целая толпа набежит. А охраны у него нет. Можно, конечно, рысь выпустить, но это, пожалуй, слишком радикальное средство. Так что терпел. Чтобы себя занять, искал в округе целебные травы. Не слишком много, но нашел. Так что и легенду будет чем поддержать.

Еще охотился, но не слишком рьяно. Мех летом неважного качества, а на пропитание приехавшей с ним бригады особо много не нужно. Но все равно добыл несколько тетеревов и птиц поменьше (с увеличением его территории ягодные болота у него тоже появились), а один раз кабаргу подстрелил. В общем, мяса на всех хватало, и его авторитет как охотника был подтвержден.

Наконец камни были установлены. В промежутках между ними (по просьбе Пети) воткнули первоначально стоявшие колья-времянки. Получился, конечно, не забор, но две тысячи десятин мага Птахина оказались довольно четко огорожены. Надо бы нормальный забор поставить, но территория больно велика. Впрочем, имелись и естественные границы. В одном месте ручей протекал, в другом какое-то подобие неглубокого оврага было. Ну и река, от которой надел и начинался. В общем, новоиспеченный землевладелец был доволен, выдал всем небольшую премию и отпустил с миром. А сам, как он сказал, решил остаться еще на неделю. Обживаться и прочувствовать, что значит быть хозяином поместья.

По поводу того, как в Архангельск добираться будет, ни у кого сомнений не возникло. В этот поход Петя догадался помимо баржи с межевыми камнями привязать к катеру приписанную ему лодку. На сей раз без инвалида-моряка. Сказал, что сам хочет попробовать.

Так что оставшуюся неделю копался в земле. Лопата с собой была (даже две), даже рысь вызывать не требовалось. Просто ходил по своим владениям, выбирал место с наиболее концентрированным фоном энергии жизни и начинал там копать. К счастью, грунт был не каменистый и проблем почти не возникало. Ну а определить, в каком комке земли спрятался очередной камешек, помогало магическое зрение. Так что самой трудоемкой частью работы стало скрытие следов раскопок. Еще восемь довольно крупных алмазов добыл. Похожих с виду на обычные камни, но каждый весом, как хорошая пуля. Весьма прилично. И по размеру и по цене. Даже страшно представить сколько.

Можно было и дальше искать, но Петя решил не увлекаться. У него теперь дюжина алмазов есть. Хорошее число. А копать все глубже приходилось. В общем, надо сначала разобраться, что со свалившимся на него богатством делать. Вроде все его, законное. Но страшно. За такое и убить могут, никакой аурный щит не спасет.

Так что вернулся в Архангельск, а потом в Мезень в тяжких думах. Надо производство организовывать, то есть рудник. Рабочих нанимать, приказчиков где-то искать. А где взять честных? Алмаз мал, но дорог. Самое то, чтобы воровать. Самому за всем следить? Или, как последнюю неделю, самому и работать? Много так не накопаешь. Компаньонов найти? Те же проблемы. Плюнуть на все и продать землю задорого? Тоже проблемы будут. И жалко. Наверняка продешевишь.

Приобрел себе Петя головную боль.

Триумфального возвращения в Мезень юный маг не ждал, и когда на пристани встретил его наряд солдат, несколько перетрусил. Неужели как-то про алмазы известно стало? Никому же не говорил. Даже сестре.

Оказалось, все по другому поводу. Но тоже неприятному. Князь вернулся. Не один, а с ротой солдат и чуть не взводом опричников. Со Стасовым и Родзянкой во главе. И, возможно, новым городничим. Как опричники про «Золотую бабу» проведали, осталось тайной. Скорее всего, сам князь и растрепал, когда отряд собирал. Но виновным назначил Шольского. Орал на него так, что на улице было слышно. А потом отправил его на пост в Мару, пригрозив, что, если операция провалится, там его и оставит. Ну а в Мезени какой-то новый немец появился. Некий Розен Константин Карлович. Надворный советник и при этом барон. Официально дела не принял, но активно принюхивается.

Все это Пете вывалила прямо сразу после приезда сестра. Так бы он еще долго разбирался. Чиновники из присутствия носились, как наскипидаренные, и к разговорам всякую склонность потеряли. А вот кумушки активно сплетничали. Как всегда. Полезное свойство, как оказалось.

Впрочем, на скандалы среди высоких начальников Пете было наплевать. Только порадовался, что бумаги на землю полностью оформить успел. И если теперь Шольского с должности снимут, на его правах это никак не отразится. Но оказалось, и князь Владимир Васильевич и опричники требовали Птахина с собой. В поход на язычников. «Золотую бабу» отнимать.

Зачем? Место поселка и как к нему пройти из Мары, он подробно описал, при всем желании заблудиться не получится. Но нет, требуют. И не возразишь. На службе он.

В Мару шли не просто на корабле – на крейсере «Князь Владимир». Интересно, случайно ли совпадение имен? Хотя на чем брату государя еще по морю ходить? Не на карбасе же.

Петя сначала даже обрадовался. На подобном судне он с Паленом во время блокады Томы уже жил. На гражданском пароходе для солидных пассажиров каюты комфортнее, но гамак в качестве спального места вспоминался с теплотой.

В этом Птахин не обманулся. А вот отдельной каюты ему не досталось. Слишком много дополнительного народа на корабле оказалось. Две с половиной сотни солдат, три десятка магов и опричников, а еще не меньше полусотни свитских за князем увязалось. Это помимо пятисот матросов и двадцати офицеров экипажа. Которых изрядно потеснить пришлось. Для князя, понятно, роскошная каюта нашлась, генералов тоже не стесняли, да и свитские неплохо устроились. А вот столь незначительным личностям, как маг пятого разряда Птахин, спать пришлось посменно, как и матросам. Хорошо, что путь был недолгий, за сутки дошли.

Только вот поселка Мары на берегу не было. Один пост. Который и указывал, что приплыли они куда надо. Все-таки нет у самоедов поселков, одни стойбища. Которые могут годами на одном месте находиться, а потом – раз! – и исчезнуть. Если так обстоятельства сложатся. Видимо, местные жители посчитали появление нескольких сот военных достаточно важным событием, чтобы откочевать куда-нибудь подальше в тундру. Вместе с оленями.

Вопрос, откуда они о походе узнали. Петя решил, что, скорее всего, Орава их специально предупредил. Все-таки ему с самоедами еще жить и работать, не скажут они ему спасибо, если всех их оленей на мясо пустят для прокорма такой оравы военнослужащих. (Ха! Каламбур получился.) Но Пекки – человек маленький, князь был разгневан, и шансы Шольского вернуться к исполнению прежней должности еще уменьшились. Птахин ему даже мысленно посочувствовал. Городничий (или уже бывший городничий?) человеком был не слишком приятным, властолюбивым и корыстолюбивым, но дело знал и работать с ним было можно. Все с ним случившееся – обратная сторона медали доверенного лица очень большого начальника. Не потрафил ему, больно падать приходится. Лучше от власть предержащих держаться подальше.

К сожалению, последнее пожелание попало для Пети в разряд несбывшихся. С тем, что ему придется поработать для отряда проводником, он уже смирился. Но то, что князь не останется на посту в Маре, а лично возглавит поход, стало неприятным сюрпризом. Он что, не понимает, что нападать на шаманов очень опасно? Или он таким образом решил Стасова с Родзянкой вынудить в бой идти, вспомнив о том, что на Дальний Восток они Шипова послали, а сами побереглись. Как-то все это очень по-детски выглядит. Хотя когда так себя ведет родной брат государя, это называется не капризом, а мужеством.

День ушел на выгрузку и суету, а потом рота солдат, усиленная сотней матросов и почти двумя десятками магов, двинулась на северо-восток в направлении на Канин Нос[11].

Для князя, старших офицеров и опричников, а также большей части свитских нашлись лошади (с собой морем привезли). Петя шел пешком, но совсем рядом с Владимиром Васильевичем. Почему-то тот не пустил проводника вперед, а сам громким голосом отдавал приказания, куда отряду двигаться, перед этим тихо выяснив это у молодого мага. Получалось что-то вроде:

– Держим направление вон на ту березовую рощу!

– Прямо по курсу – болото, обходим его слева!

И все в таком духе.