Выпускник

Шатаясь, сделал несколько шагов в сторону и вывалился из тумана. Глаза сразу заслезились от света. А когда их протер, выяснилось, что никакого враждебного духа рядом больше нет. Сбежал, что ли? А почему раньше этого не делал? Или, находясь внутри туманного облака, Петя просто не давал ему это сделать?

Зато рысь была на месте и, кажется, даже немного в росте прибавила. И, кстати, обрела материальность. Несмотря на неприятные ощущения, вонзенный в ладонь хвост Птахин так и не вытащил. Надеялся, что тем самым помогает своему духу в его борьбе.

Так или иначе, но справились.

Очень захотелось сесть и отдохнуть, но, случайно бросив взгляд в сторону озера, обнаружил там чуть ли не десяток лодок, энергично плывущих к этому берегу. Значит, погоню язычники все-таки не бросили. И очень хорошо, что медведь, как оказалось, задержал их совсем ненадолго. А то вышел бы Петя из тумана, а его – копьями. Или, скорее, веслами. Не видно, чтобы копья из лодок торчали. Но тоже приятного мало.

Пришлось подбирать с земли кусок статуи, шапку лидера язычников (зачем она нужна?), снова взбираться рыси на спину и мчаться куда глаза глядят. Глаза рыси, потому что сам Петя впал в какую-то прострацию. И немного пришел в себя только тогда, когда они добрались до поселка. Причем неожиданно не того, где шаманы посвящение проводили, а Мары, где пост Пекки Оравы находился. Когда только успели!

Только тут молодой маг немного пришел в себя. На околице слез с рыси и отозвал ее в амулет. Заметили или нет? Вроде бурной реакции его появление не вызвало. Ни Пекки, ни членов его семьи на улице точно нет. А если кто из самоедов что и заметил, не так и страшно, даже если начальнику поста об этом доложат. Они шаманисты, им духи всюду могут померещиться. А то, что рядом с Петей – это признак того, что они его зауважали.

Мара (или все-таки Нара?) это, конечно, хорошо, но в безопасности Птахин себя здесь не чувствовал. Никакого воинского отряда тут не стояло, один торговый пост. Если язычники сюда доберутся, защищать молодого мага никто не будет. Шаманы если кому и станут помогать, так скорее поклонникам «Золотой бабы», чем ему. Так что надо срочно двигаться дальше.

С этим и направился к Ораве. Требовать себе корабль или хотя бы лодку до Мезени. Благо плыть не слишком далеко, каких-то сто – сто пятьдесят верст. А в морских милях так и вовсе семьдесят – семьдесят пять. Но понимания не встретил. Куда спешить? Корабль мимо будет проходить через неделю, максимум через две. Радоваться надо, что такой случай отдохнуть подвернулся. На охоту можно сходить, на рыбалку.

«Местных разносолов поесть»… – Петю от этой мысли всего передернуло. И он продолжал настаивать на необходимости скорейшего отбытия. Но сказать правду, что опасается мести язычников и шаманов, не решился. Очень может быть, что начальник поста обо всех (и о язычниках) хорошо знает и с ними торгует к вящей своей выгоде. Так что вполне может на мажье имущество позариться. О том, что саквояжи у «Золотой бабы» остались, юноша говорить не стал. Наоборот, напомнил, что Пекки для него с местных самоедов подарки за лечение собирал. Где это все?

Вот тут хитрый чухонец вспомнил, что лодку, наверное, нанять можно. И даже за эти самые подарки. Только они тут, в поселке, стоят совсем ерунду, но на наем перевозчика должно хватить.

– Так может, проще деньгами заплатить, – не понял Петя.

Оказалось не проще. Лодки тут маленькие, к перевозу грузов не приспособлены, так что все равно много с собой взять не удастся. Хотя идея доплатить серебром правильная. Так с лодкой точно проблем не будет.

Тут бывшему лавочнику очень захотелось посмотреть на подарки. Пекки сначала поупирался (зачем, если все равно на лодку тратить), но все-таки повел Петю в сарай.

– Это все подарки?

В углу сарая на рогоже была навалена целая гора мехов. Не лучший способ хранения, намекающий на их невысокое качество, но было их много.

– Качество совсем дрянь, – немедленно включился Орава. С его слов получалось, что, принимая их в качестве оплаты, он еще одолжение делает.

Петя не стал возражать. Только сказал:

– Наверное, вы правы. Но давайте до утра отложим. А я, если позволите, здесь и переночую. Никогда в жизни на мехах спать не доводилось.

Пекки посмотрел на Петю с подозрением, но возражать не стал. Только посмеялся над таким детским желанием. Но меха же пока Петины, а то, что он на них спать собрался, только лишний повод цену на них снизить.

К Петиной удаче, раздался голос Ритты, зовущей Пекки обедать. Петя демонстративно обрадовался, что наконец-то удастся поесть домашнего, и отправился вместе с ним. Похоже, все несколько десятков шагов от сарая до дома хозяин поста отчаянно пытался придумать повод, как бы отправить молодого мага к кому-нибудь еще, но не придумал. И смирился, хотя расстроился. По нему это еще не так было видно, а вот хозяйка даже сделала судорожное движение, чтобы убрать со стола разделочную доску с лежащим на ней окороком, но не успела, так и застыла с нею в руках.

– Угощайтесь, Петр Григорьевич, – с трудом выдавила из себя.

А еще на столе была сковорода с большой яичницей, круг копченой колбасы, головка сыра, топленое масло в жестяной банке и большой каравай хлеба. И никакой тухлой рыбы или дичины! А на соседнем столике слегка попахивал дымком самовар с большим заварным чайником и целой связкой баранок рядом. Красота!

Скромничать Петя не стал и набил брюхо показавшейся очень вкусной едой с громадным удовольствием. И понял, что утром при расчете за лодку его горы мехов не хватит. Обязательно должен останется. Он абсолютно искренне поблагодарил хозяев за вкусный стол и отправился в сарай ночевать, сославшись на усталость.

К сожалению, реальная ночевка в сарае в его планы не входила. То есть нормально отдохнуть, конечно, не помешало бы, но пришлось ограничиться наложением на себя пары заклинаний и недолгой медитацией. Сна не заменит, но маг жизни может себе позволить и неделю не спать, если нужда будет. А нужда была. Во-первых, Петя не был уверен, что язычники не явятся в поселок по его душу. Даже предполагал, что явятся. За счет скачки на рыси минимум половину дня он у них выиграл, но рисковать не хотелось. А во-вторых, отдавать задаром меха было жалко. Понятно, что выбивал Пекки их из самоедов для себя, воспользовавшись Петиным приездом как поводом. Но сам же сказал, что это подарки не ему, а магу.

Еще в первый заход в сарай он заприметил в углу на полке целую стопку мешков. Вот теперь и стал заталкивать свое богатство в два из них. Укладывать старался аккуратно, но как можно более плотно. Спать на мешках он не собирался, а вот садился на них несколько раз. После чего еще добавлял туда шкурок.

Все впихнул, ничего не оставил. Зря он, что ли, столько лет в галантерейной лавке проработал!

Дальше у него было два варианта действий. Снова оседлать рысь и добираться своим ходом или все-таки попробовать самому найти подходящую лодку в поселке. Первый вариант был проще в реализации, но вызывал некоторое беспокойство, так как Пекки Орава вполне мог написать своему начальству о странном поведении мага, который любит путешествовать в одиночку по лесам, да еще с грузом. Ничего предосудительного в этом в принципе нет, но если дойдет до опричников, эти господа вполне могут снова пристать к молодому магу, не восстановились ли его шаманские способности. Отбрехаться, возможно, и удастся, но рисковать не хотелось.

Поэтому первым делом отправился к морю, посмотреть местные лодки. Вдруг какая поприличнее найдется. Предварительно убедившись, что никого из семейства Оравы на улице нет. Впрочем, самоеды по улице тоже не шатались. Дело было к вечеру, а просто гулять по поселку здесь, похоже, не принято.

И тут Петя заметил в море дым. Который еще и смещался в нужном направлении – с востока на запад. Сам двигался, а не под влиянием ветра. То есть какой-то пароход мимо проходил. Почему о нем Пекки не сказал? Наверное потому, что тот здесь остановки делать не будет. А гнаться за ним по морю на лодке, скорее всего, местные жители не стали бы. А если их как следует заинтересовать? Все равно не надо…

Птахин бегом вернулся в сарай, схватил мешки в охапку и снова поспешил на берег. У воды выбрал место, где берег прикрывал его от дома Оравы, материализовал рысь, нагрузил ее мешками, сам уселся и помчался прямо по воде в сторону дыма.

Оказалось не слишком близко, но сколько именно, Петя сказать затруднился бы. На воде ориентиров нет. Верст пять, а может, и десять. К счастью, волнения тоже не было, добрался относительно спокойно. А дальше, все так же верхом, взлетел по борту на палубу, сразу же вернул рысь в амулет и закричал куда-то вниз, свесившись с борта:

– Спасибо! Можете возвращаться!

Чем, естественно привлек к себе внимание.

К счастью, письмо городничего Мезени с просьбой оказывать магу Птахину содействие в его путешествиях по губернии он, отправляясь к поселку язычников, на всякий случай переложил из саквояжа в бумажник за пазуху, так что при поспешном бегстве его не лишился. Поэтому, когда его окружили моряки, потребовал к себе капитана и самым небрежным тоном сообщил:

– Новый маг из Мезени, Птахин Петр Григорьевич. Был с инспекционной поездкой в Маре, но застрял у самоедов из-за отсутствия попутного транспорта. Ваш пароход единственным за две недели оказался. Так что пришлось воспользоваться вашим гостеприимством. Надеюсь, отдельная каюта для меня найдется?

Свою специализацию уточнять не стал. То есть по академическому знаку, который он, в отличие от орденов, никогда не снимал, видно, что он целитель. Но возможна же и вторая специальность. Тот же ветер, например. Объяснять, как он без посторонней помощи взобрался на борт, не было никакого желания. Да и не важно это. Маги многое умеют. Маловероятно, чтобы обычные моряки много про магию знали. Только то, что чудеса творить умеют.

А Петя сразу же переключил их мысли на другое:


– Так как моя основная специальность целитель, могу, пока будем до порта добираться, оказать помощь нуждающимся. Бесплатно, в рамках все той же инспекционной поездки.

После чего завалил капитана кучей ненужных вопросов. Куда ходили, что везут, каково водоизмещение, численность команды? Ответить не давал, сразу задавая новый. И довольно быстро довел капитана до того, что тот от него сбежал, распорядившись заняться Петей какому-то начальнику поменьше. Боцману, что ли. Корабль был гражданский, так что знаков отличия никто не носил.

В общем, каюту он себе выбил. Маленькую, больше на чулан похожую, но сумел втиснуться в нее вместе с мешками. А больше и не нужно. Главное, что не сам по лесам бегает, а его везут. И кормить тоже будут.

Единственным неудобством оказалось, что пароход следует прямо в Архангельск, без захода в Мезень. Но по здравом размышлении Петя решил, что так даже лучше. В Мезени он под плотной опекой чрезмерно навязчивого городничего, а в Архангельске вполне благожелательно настроенные коллеги по мажескому цеху. Проще свои дела решать. И придраться Фоншольский к опозданию не сможет. Докладывал о результатах первой инспекционной поездки непосредственному начальнику по губернии – магу жизни и воздуха четвертого разряда Буняеву. Получал замечания и ценные советы для накопления опыта. А то, что при этом мехами торговал и утерянные ордена восстанавливал, его личное дело.

Оставленные в баулах ордена было очень жаль. Трехствольный пистоль – тоже. Очень он к этому оружию привык, и выручало оно его не раз во время прошлой практики. Да и просто как память жалко.

Но все его потери, по сути, только в деньгах выражаются. Не таких уж и больших. Ордена награжденный сам себе у ювелиров покупает. К сожалению, наградных листов с собой нет, но есть надежда, что маги за него слово замолвят. Видели они его при всех наградах. С покупкой нового пистоля тоже проблем быть не должно. Может, заодно и охотничье ружье прикупит. Вроде третий архангельский маг, Рябчиков, любитель этого дела. Наверняка не откажется помочь.

Ну а про всякое там утерянное белье и прочую одежду и говорить нечего. Только бы денег хватило. Но свободные средства зависят от того, как дорого меха пристроить удастся. Опять же на магов надежда. Целитель Буняев может подсказать, как их лучше обрабатывать, да и любитель охоты наверняка много чего полезного подсказать может.

Так что в Архангельск Петя ехал без волнения, а наоборот, с предвкушением приятных и полезных занятий.

Видимо, в жизни молодого мага наступила белая полоса, почти все, как он планировал, и получилось.

До Архангельска добрался без проблем, снял там номер в гостинице и отправился в присутствие – докладывать начальству об успехах. Прошел спокойно, никто при входе во флигель магов не дежурил и вопросов, кто он и почему два мешка несет, не задавал. Заглянул к Буняеву. Но там ни в приемной, ни в кабинете никого не оказалось. Оставил свою ношу и пошел искать дальше.

На сей раз все три мага были в сборе и сидели за столом для совещаний у Шепелева. Значит, совещались. Об интенсивности работы свидетельствовали слегка раскрасневшиеся лица, рюмки в руках, наполовину съеденный окорок на доске, блюдо с мелкими жареными птичками, корзина с хлебом и корзина с вяленой рыбой, тарелки со снедью и миски для мусора. Бутылка на столе была только одна и наполовину полна, но утверждать, что у нее не было предшественниц, Петя бы не взялся. Все знают, плохая примета – пустые бутылки на столе оставлять.

Софушка и Любушка тоже были тут, обслуживая магов, да и о себе не забывая. Так что тоже были румяными, немного растрепанными и с легким беспорядком в одежде. Даже как-то неловко стало отвлекать столь деловых людей.

Видимо, ничему серьезному Петя все-таки не помешал, или компания уже дошла до благодушного состояния, но молодого мага заметили и встретили поощрительными восклицаниями.

– Вот вы, Петр Петрович, говорили, что ничего интересного у нас не происходит, – первым сориентировался целитель Буняев. – А тут наш молодой коллега из первой в жизни инспекционной поездки вернулся. И раз поспешил нам о ней доложить, явно что-то неожиданное там случилось.

И совсем громко добавил, обращаясь к Птахину:

– Вы заходите, Петр Григорьевич, не стесняйтесь. И рассказывайте!

Петя попытался изобразить саму скромность, разве что ножкой не шаркал.

– Вы изумительно прозорливы, Михаил Павлович! Съездил я к самоедам в Мару. Или Нару? Оттуда чуть ли не до Каниного Носа пешком дошел, от шаманов еле сбежал. Но для начала хотел по другому поводу посоветоваться. Тамошний представитель Северного Товарищества, господин Пекки Орава, за оказанные мною целительские услуги принял от благодарных пациентов, пока я по округе путешествовал, некоторое количество разных мехов. Которые потом любезно мне передал. Вот я и хотел с бывалыми людьми посоветоваться: как нежданные подарки обработать для их лучшей сохранности и что с ними вообще делать?

– Ну и где эти ваши шкурки? – несколько пренебрежительно спросил известный любитель охоты Рябчиков. – Небось на десяток летних белок расщедрился?

– Я их, простите, в кабинете Михаила Павловича оставил. Постеснялся по присутствию с двумя большими мешками ходить.

– Мешками?!

– Ничего, сюда несите, – разрешил Шепелев, опрокинув рюмку. – Даже любопытно посмотреть.

– Нет уж, позвольте, – не согласился с ним Рябчиков. – Тут у нас на столах, простите, закусочка. Шкурам здесь не место. Давайте лучше сами перейдем, а Софушка с Любушкой тут пока приберут.

– Юрий Иванович, – не согласилась одна из дам, – нам тоже посмотреть любопытно. А убрать еще успеется. Думаю, вы же сами успехи молодого мага обмыть пожелаете.

Стол у Буняева оказался маловат. Вся гора мехов на нем не поместилась. Пришлось еще один из его комнаты отдыха выносить. И оттоманку загружать. Все молча встали вокруг.

– Н-да, – нарушил тишину Шепелев. – И это, говорите, вам все Орава на своем посту собрал?

– Да.

– Каков подлец!

К кому относился этот вопль души, Петя не понял. Надеялся, что не к нему. К счастью, Буняев пояснил:

– Есть тут один деятель, у которого снега зимой не выпросишь. Мол, летом мехов не бывает в принципе, да и пушного зверя в губернии повыбили, только оленьи шкуры остались. А они, знаете ли, лезут так, что их и на стену вешать не рекомендуется, не то что шубы с шапками из них шить. Вот Юрий Иванович и навострился сам по зиме лис бить, но чтобы такое… Чего тут только нет!..

Дальше пошел банальный дележ добычи. Но при этом веселый и азартный. Шкурки переходили из рук в руки, их разбирали по видам и сортам, перебирали по качеству.

Волчьи шкуры Рябчиков сразу в сторону отложил, сказав, что их как раз на две шубы хватит. Ему и супруге? Или супруге лучше песцовую?

Пришлось еще за столами сходить. Что характерно, это пришлось делать Пете. Желающих помочь не нашлось, только ключи от кабинетов дали.

На отдельный стол сложили рыжую лису, на другой, с некоторым пренебрежением, изрядную кучу шкур зайца-беляка. Небольшая связка горностаев уехала в кресло. И, похоже, за нее изрядные бои наметились. А вот тюленьи шкуры сразу на две кучи разложили – больших и бельков. К последним тоже интерес имелся у всех присутствующих.

Впрочем, споры велись вполне корректно. Поминались и обсуждались шубы, шубки, муфты, ротонды, кому или чьей супруге что нужно и что из имеющихся мехов можно сделать. Оказалось, что у магов еще и дети есть и прочие родственники, о которых тоже можно бы вспомнить. Но, естественно, после удовлетворения собственных запросов.

Софушка и Любушка участвовали в обсуждении и дележе фактически на равных. Один Петя остался не у дел. Пришлось ему о себе напомнить.

– Господа, а мне вы хоть что-нибудь оставите? Со мной еще сестра приехала.

Напоминать про матушку в Песте с кучей младших братьев и сестер он не решился. Уже ясно, что много из привезенной кучи ему не достанется, разве что всех послать и перессориться с магами вусмерть. А этого, пожалуй, меха не стоят. Но и просто так дарить тоже нельзя.