Выпускник

Не то чтобы Петю привлекала мысль кататься на санях по зимним чащобам и буеракам, но от нового куска аметиста он бы не отказался. Неплохо он тогда на своей доле добычи заработал.

– Боюсь, в этот раз не получится, – с каким-то неопределенным выражением ответил Матвей. – В санях ездить, это не верхами ходить, всюду не проедешь. Да и интерес Фрол Игнатьевич имеет не столько в друзах кварца, а в камешках вроде того, что вы с командира диверсантов тогда сняли. Ведь откуда-то из этих мест он был. Все лето проходчиков и рудознатцев по речкам и ручьям гоняли, но ничего не нашли. Вы его Исайе не покажете? У него глаз – алмаз. Как раз алмазы рассматривать.

Не сказать, что просьба эта Петю сильно обрадовала. Висит у него накопитель на ремешке на шее, запас энергии обеспечивает, и снимать его как-то непривычно. И неприятно. Сразу слабее себя начинаешь чувствовать. Но не украдут же они у него его? Даже если попытаются, не даст. Но они и не будут. Так что после недолгих колебаний выудил этот кулон из-за ворота и даже стянул петлю ремешка через голову.

– Вот, держите.

А Исайя, получается, не просто порученец. И даже не просто приказчик. Вон как на алмаз уставился, то к одному глазу поднесет, то к другому. Что там углядеть можно? Но, видимо, что-то видит, раз еще и языком прицокивает. Это он не лошадок так подгоняет, слишком тихо это делает. Хотя сани гуськом идут, наверное, даже править не надо, но вожжи не бросил, в левой руке держит. А с правой рукавицу снял, в ней – алмаз.

Минут десять рассматривал, чтобы наконец изречь:

– Нет, не знаю я такого месторождения.

«Я тоже не знаю, – подумал Петя. – Я вообще ни одного не знаю. А с умным видом на камень пялиться смог бы еще лучше. Тем более что магическим зрением владею».

Почему-то этот Исайя Даниилович Птахину не понравился, хотя чем именно, он бы сказать затруднился. Внешность самая обыкновенная для старовера, ведет себя скромно, лошадьми правит. Может быть, тем, что алмаз с каким-то нехорошим блеском в глазах лапает? Была у кадета первоначально мысль показать Исайе дымчатый накопитель с темной энергией, что он в пещере шамана к рукам прибрал, раз он специалист по камням, но что-то расхотелось это делать. Он выждал еще несколько минут и потребовал свой алмаз обратно. Пришлось его фактически вырывать из рук.

Это даже Матвей Яковлевич заметил:

– Чего ты, Исайя, так в камень вцепился? Аль разглядел что-то интересное?

– Вот чувствую, что-то знакомое в нем есть. Никак вспомнить не могу. А тут только всматриваться начал, как уже отдавай. Камни торопливости не любят.

– Мне алмаз не для баловства нужен, – строго осадил его Птахин. – Накопитель энергии это. Я без него больше половины своих возможностей теряю. Вспомнишь что конкретное, так и быть, дам еще раз посмотреть. Из своих рук. Понятно?

Последние слова были довольно грубыми, но миндальничать с Исайей совершенно не хотелось. Да и ни к чему. Видно, что от него ответной вежливости не дождешься. Зачем его только Карташов держит? Неужели и вправду специалист хороший?

Перевел разговор на другое, чтобы не осложнять взаимоотношения. Тем более что Матвей Яковлевич Пете нравился. Нормальный дядька, предан Карташову, но в защите его интересов не наглел и обмануть не пытался.

– Толмача с собой везете или опять на месте искать придется?

Вопрос на самом деле не праздный. Полтора года назад шаман по-русски не говорил, и трудно рассчитывать, что успел язык выучить. И это было слабое место в Петиных планах. Нужен приватный разговор, а как его обеспечить, если через переводчика говорить придется? Если будет местный, еще полбеды. Против воли шамана, скорее всего, не пойдет. А вот опричникам знать о том, что Петя отправил (Куда? На перерождение? На встречу с духами предков?) Магаде и его деда совершенно ни к чему. Еще неизвестно, как этот шаман на такие откровения отреагирует, хотя прямо в лоб ему об этом Петя сообщать не собирался. Но почву прощупать нужно. Почему-то Птахин его не боялся. Не потому, что кинжалом в бок можно ткнуть и этого Ульратачи, внутренний голос говорил, что не станет шаман кадета убивать. Максимум выгонит. Зато прояснится ситуация с шаманами вообще. Станет понятно, можно ли Пете в этих краях появляться или лучше не стоит.

К сожалению, оказалось, что переводчик есть. Еще один приказчик Карташова, на других санях едет. Опричник за малое время успел основательно подготовиться, старался все предусмотреть. Потому караван таким длинным и получился. Впрочем, все приказчики, что с ульта дело имели, как-то с ними объясняться наловчились, но у этого вроде получалось лучше других. Жаль, что Петя сам в местных языках ни бельмеса не смыслит.

Впрочем, карташовские приказчики с ульта не столько разговаривают, сколько простейшие распоряжения отдают. Будет ли этого достаточно для серьезных переговоров, покажет время. Может, удастся на этом как-то сыграть. Например, говорить специально длинными витиеватыми фразами, которые переводчик и по-русски повторить не сможет. Вот и будет все в сокращенном виде переводить. А когда шаман вместо сотни Петиных слов услышит два-три слова перевода, наверняка заметит разницу. И своего толмача пригласит.

Так себе план, но для начала можно будет попробовать. Впрочем, шаман не дурак, должен догадаться, что Петя ему что-то наедине поведать хочет.

Места были гораздо более плотно заселены, чем на севере. Деревни (дома тулоу) попадались чаще и были большего размера. Когда из Дальнего ехали, только один небольшой дом встретили, где и заночевали, а тут три только за первый день пути. Ночевали, правда, снова по три человека в комнате-клетушке, но так у них и народа прибавилось.

Нельзя сказать, что Петя здешние места узнавал. Все-таки зимние пейзажи от летних очень отличаются, но сама мысль, что он здесь уже бывал, как-то успокаивала. Может, и зря. Разговор впереди непростой, собраться надо.

Через день прибыли на место. Последний перегон радости не доставил. Зима решила напомнить о себе страшным снегопадом, причем снежинки были необычайно крупные и мокрые. Самое то снеговиков лепить. Только они не в парке развлекались, а на санях ехали. Вот снег и превращал в снеговиков самих путешественников. Лошадей тоже, но в меньшей степени, от тех только пар валил. Кучера тихо ругались сквозь зубы, широко открывать рты хлопья снега не позволяли. Видно было плохо, сквозь пургу мерещились причудливые тени, а вот дорога еле угадывалась. Так что добрались до места обитания шамана не к полудню, как собирались, а значительно позже. Но добрались.

Обстановка здесь несколько изменилась. В прошлый раз тут была одна хижина (на самом деле дом) жившего отшельником шамана. Для гостей была расчищена от растительности площадка, на которой Карташов и его люди поставили тогда палатки. Теперь же на этой площадке стояли два домика. Не тулоу. По внешнему виду напоминали контору Карташова около прииска, только поменьше размером.

Матвей Яковлевич подтвердил Петины наблюдения.

– Фрол Игнатьевич стал шаману гостинцы регулярно посылать да в гости уже три раза заезжал. Вот мы тут домик и построили, чтобы солидному человеку не в палатке жить.

– Ульратачи не возражал?

– Так мы потому второй дом и поставили. Для местных. Чтобы под открытым небом не ночевали. Все равно же идут к нему за советом многие. Так что шаман подумал и даже спасибо сказал.

– А наводки?

– Дать-то дал одну, да мы найти ничего не смогли. Одна на вас надежда, вы с ним как-то друг друга лучше понимали.

Во как! Теперь понятно, почему карташовские приказчики так быстро на просьбу Штепановского откликнулись. Небось купец их по-отечески поторопил. Как бы не пинками. С Петей-то он даже ласков был (еще бы, друзу аметистов ему нашел), а вот на работников своих бывало и порыкивал. Серьезный господин. Такой и прикопать может.

Впрочем, золотопромышленнику иначе нельзя. Дашь слабину – самого если не прикопают, то разорят уж точно. Не работники, так конкуренты.

Дом неожиданно оказался теплым, на что Петя никак не рассчитывал. Оказалось, два работника Карташова накануне сюда из Ханки заехали и печи протопить успели. Хороший порядок купец держит.

Во втором доме тоже оказались обитатели, ульта. Причем двое из них вышли встречать караван. И оба говорили по-русски.

– Ульратачи духи говорить, вы езжай, – сказал тот из них, кто выглядел постарше. Хотя различать возраст местных жителей у Пети получалось с трудом. Не юноша и не старик. А тридцать ему или пятьдесят, сказать трудно. Тут и в лицо одного от другого не всегда отличишь. Привычку иметь надо, а ее у Птахина как раз и не было.

– Молодой шаман к себе зовет, – пригласительный жест в сторону Пети. – А вы отдыхай. Надо люди помогать, Сучи позовет.

Сучи (ну и имена у них!), по всей видимости, второй ульта. Он с гостями остался, а старший сделал Пете знак следовать за собой.

Вот боялся, планы строил, как наедине поговорить, а все просто оказалось. Хорошо, что в вещах копаться не надо, все самое ценное уже с собой. Амулеты на шее висят или по карманам спрятаны, а тетрадь он еще утром за пазуху переложил. Одну, вторая в бауле среди вещей зарыта.


Но тут вмешался опричник:

– Переводчика с собой возьмите!

Ульта на это никак не отреагировал, а Петя напрягся.

– Не стоит. Неуважительно по отношению к шаману будет. Да и не буду я один никаких серьезных разговоров вести. Здоровье его проверю. Спрошу, не надо ли какие еще шрамы свести.

И быстро, пока приказчики из саней не выгрузились, подхватил ульта под руку и потащил в хижину к шаману. Плотно прикрыв за собой дверь.

– Не надо посторонних, – пояснил он сопровождающему. – У меня к Ульратачи серьезный разговор. О делах шаманов.

По сравнению с прошлым визитом хижина отшельника мало изменилась. Поперек всего строения шла перегородка, разделяющая, так сказать, прихожую и кабинет шамана. За ним уже часть, куда посторонних не пускали. В общем, чем-то напоминает пещеру деда Магаде.

Кстати, внутри хижины было тепло. Магия? Или просто толстые стены и отопление?

Шамана нашли в «кабинете» на полу. Не подумайте ничего плохого, сидел на циновке посреди комнаты с пиалой в руке. Застывшим, отрешенным выражением лица вполне мог бы соответствовать каменной скульптуре Будды, если бы эти скульптуры одевали в наряды из вышитого полотна и меховых шкур. Глаз на Петю не перевел, так и смотрел куда-то перед собой. Духи там, что ли?

Птахин перешел на магическое зрение, но никаких теней в фокусе зрения Ульратачи не обнаружил. Тогда сам встал на это место и отвесил уважительный поклон.

– Приветствую великого шамана и от всего сердца желаю ему здоровья, долгих лет жизни, успеха во всех начинаниях и всеобщего уважения.

Потом посмотрел на застывшего в паре шагов за ним ульта.

– Переводи же!

Тот вздрогнул и прочирикал несколько слов.

– Нормально переводи! Подчеркни, что я проявляю уважение.

На сей раз чириканье заняло больше времени. Петя удовлетворенно кивнул головой. И на всякий случай еще раз поклонился.

– Рад видеть искренне уважаемого мною Ульратачи в полном здравии. Но если мои скромные силы целителя нужны великому шаману, то я в полном его распоряжении. За прошедшее время мне удалось с седьмого разряда перейти на пятый, так что мои возможности увеличились.

Еще один поклон.

Пока говорил переводчик, хозяин внимательно вглядывался в лицо кадета. Тот всем своим видом изобразил почтительность и радость от встречи. Наконец шаман похлопал рукой по циновке рядом с собой.

– Садись. Чаю выпей.

Очень хорошо. Рядом Петя, конечно, не сел, сел напротив. Запоздало мелькнула мысль, не надо ли было снять сапоги? Все равно поздно. И что сидеть на полу неудобно – мелочи. Главное, встреча началась вполне дружелюбно. Когда хотят убить, чаем не поят. Или у ульта все по-другому?

Следующие полчаса прошли в ничего не значащем обмене фразами. Как доехали? Как здоровье? Не сильно ли паломники докучают?

Петя еще несколько слов об академии сказал и передал приветы (по собственной инициативе, никто ему такого не поручал) от ректора, своих преподавателей, своей родни. Даже Дивеева и великого князя приплел. Он же его величество видел и даже говорил с ним. Или говорил только князь? Не важно. Ведь он хотел с ним о шаманах поговорить. Не сложилось, но монарх же этим вопросом интересуется. В общем, нагловато получилось, но Ульратачи вроде был доволен.

К причине своего приезда Петя стал подходить издалека.

– Знает ли уважаемый Ульратачи, что государь Мстислав Васильевич очень заинтересован в шаманах? Но в столице очень мало о вас знают. Хотят узнать больше. Вот великий князь и поручил нашим генералам наладить с вами взаимодействие.

Петя сделал паузу, ожидая реакции. Не дождался. Сохранять каменное лицо этот шаман умел отлично. Поэтому Петя продолжал:

– Как работают генералы, вы, наверное, знаете?

Снова пауза и никакой реакции.

– Наверное, ханьские и чжурчжэньские мандарины так же работают. Бумаги пишут и других гоняют. Вот и меня погнали. Не к вам, а к другому Ульратачи, что севернее Дальнего жил. К нему раньше опричники ездили. Это такие доверенные люди государя. Ничем не управляют, но за всем присматривают. Один из них к вам сейчас приехал. Штепановский Александр…

– Наверное, первым делом опричники стали собирать все шаманские артефакты в своем хранилище. И государь по их просьбе издал указ, что все, относящееся к шаманам, не может находиться в частных руках, а должно туда сдаваться…

Сказав несколько фраз, Петя делал паузу, всматриваясь в лицо шамана. Но тот своего отношения к словам Птахина никак не выражал. Вроде слушал, смотрел на Петю скорее благожелательно, иногда в паузах опускал веки, что кадет воспринимал как предложение говорить дальше. Но никаких эмоций на его лице не отражалось.

Ну, раз так, Петя не спеша и выдал все, что как-либо относилось к данной теме. Естественно, стараясь представить самого себя как жертву обстоятельств. Даже не постеснялся поругать генералов и опричников за отсутствие гибкости.

В его интерпретации события развивались в следующем порядке.

Указ о сдаче артефактов в хранилище был издан без учета мнения шаманов. И, естественно, очень плохо выполнялся. Согласно ему даже уважаемому Ульратачи, раз он проживает на территории Великого княжества Пронского, все свои артефакты надлежит сдать, а потом писать прошение об их возвращении во временное пользование для проведения ритуалов. Причем прошение опричники могут и не удовлетворить.

У шамана и тут ни один мускул не дрогнул.

Далее опричники несколько раз ездили к Ульратачи, что проживал немного севернее Дальнего, и договорились с ним, что его внук Магаде приедет в магическую академию.

Дальше все пошло наперекосяк. На занятиях по развитию магической силы этот Магаде вызвал духа Абасы и убил нескольких кадетов и одного преподавателя, которым не повезло оказаться с ним рядом. Только с Петей ничего не смог сделать, поскольку тот духа видел и мог немного на него воздействовать. Остальные маги духа не видели и не поняли, что случилось. Молодому шаману все сошло с рук.