Выбор Леди
Часть 30 из 67 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Эфирные кристаллы, – ответил зазнайка Уитстон.
Но кроме меня в поднявшемся галдеже ни его, ни преподавателя никто уже не слышал.
– Ой, да какая разница, – отозвалась Джоан, зевая. – В Амхельне все равно никому нет до нас дела.
Собрав вещи, я терпеливо дождалась подругу, и мы вместе молча пошли к выходу из аудитории.
– Мисс Тали, – неожиданно окликнула профессор, – меня попросили передать, что вас ждут в деканате по поводу вашего заявления об отчислении.
– Да, спасибо, – улыбнулась я в ответ, не обращая внимания на удивленные взгляды, направленные в мою сторону.
Можно не сомневаться, что через час-другой вся академия будет знать о моем решении.
Глава 10
Двигаясь к выходу, я делала вид, что ничего не произошло. Но стоило выйти за пределы аудитории, как Джоан взорвалась негодованием:
– Все, с меня хватит! Я больше не собираюсь это терпеть. Или ты мне сейчас же рассказываешь, что происходит, или можешь больше не притворяться моей подругой. Раз ты собираешься уходить из академии, в этом все равно уже нет смысла.
При выпаде Джоан на моем лице отразилось нечто среднее между усталостью и обреченностью. Я понимала: мое поведение невыносимо, а подруга заслуживает внимания и объяснений. Но с чего начать и стоит ли вообще рассказывать кому-то о произошедшем?
Эклз презрительно фыркнула, так и не дождавшись ответа:
– Понятно. Ладно, можешь не утруждать себя.
Веер рыжих волос агрессивно взметнулся передо мной, когда Джоан развернулась и стремительно исчезла за углом. Я подняла руку, хотела ее остановить, но так ничего и не сделала. Возможно, в этом и правда не имелось никакого смысла. В своем решении я была уверена: то, что случилось прошлой ночью, оказалось для меня чрезмерным. Оставалось надеяться, что Джоан когда-нибудь поймет. Тяжело вздохнув, я поплелась в сторону деканата.
– Можно? – постучав два раза, заглянула в кабинет.
Просторная комната с книжными шкафами и письменным столом из темного дерева показалась пустой.
– Да, прошу, – густой баритон развеял мое заблуждение.
Я сделала неуверенный шаг и заметила широкое окно, из которого открывался вид на внутренний двор студенческого городка. Возле окна с мечом в одной руке и точильным камнем в другой стоял декан.
С Вергилио Сейджем лично я общалась первый раз. Была наслышана о суровости его характера, строгости взглядов и непреклонности по отношению к студентам. Проволочки с отчислением быть не должно. Но, увидев декана, спокойно точившего клинок, я не на шутку испугалась.
– А, Тали, проходите. – Мужчина с пепельными волосами, к моему облегчению, положил меч на оружейную стойку.
Со второго курса у факультета стражей начинались занятия с холодным оружием, и декан Сейдж лично руководил подготовкой студентов. Опасливо смотря на клинки, я была рада, что все это меня уже не коснется.
Послушно пройдя вперед, я с любопытством окинула взглядом вычурный интерьер кабинета. Помимо кинжалов с искусной отделкой стены украшали живописные полотна. Мой взгляд задержался на двух картинах, висевших возле двери. На одной я узнала каменных гигантов у входа в академию, а на второй был изображен кто-то из правителей. Но художник изобразил его так, что за спиной виднелась его же тень, пылающая в огне.
– Сражение со своей душой тяжелее поединка с врагом, – отозвался декан, заметив, как я замерла, разглядывая картину. – Тьма всегда испытывает на прочность, терзает душу. Кажется, именно так говорил автор о своей картине.
Я растерянно повернулась. Одернув серый пиджак, мужчина сел в кресло. Кожа обивки под ним характерно заскрипела.
– Я получил ваше заявление. – Он взял в руки бумагу, исписанную моим почерком. – Что случилось?
– Ничего, – почти инстинктивно соврала я. – Просто поняла, что быть стражем – это не для меня. Я хотела бы перевестись… на архитектуру.
Брови декана удивленно дернулись вверх.
– В самом деле? У вас неплохая успеваемость. Преподаватели вами довольны, я наслышан о вашем рвении. Что повлияло на ваше решение?
Интересно, кто это мог положительно отзываться о моем рвении? Единственный тренер, которому было до меня дело, считал, что я ни на что не способна.
– К сожалению, это не так, сэр. Я ошиблась, когда подумала, что могу стать стражем.
Признать себя слабачкой оказалось непросто. Если честно, я не ожидала, что придется объяснять, почему написано заявление. В академии никого не держали против воли, а уж трусов тем более.
– Видимо, это связано с историей, в которую вы попали вместе с Ридом, Берчем и Милтоном прошлой ночью? – с нескрываемой скукой спросил декан.
Он все знал и читал меня как открытую книгу. Врать больше не было смысла. Но я так и не нашла, что сказать в свое оправдание. Пальцы непроизвольно вцепились в рюкзак.
Перед глазами вновь возник Джейсон, истекающий кровью. Невыносим страх перед неизвестностью, когда не знаешь, жив человек или погиб, потому что тебе не удалось его защитить.
– Судя по тому, что мне известно, вы защитили будущих правителей и справились со своей задачей стража, – все так же безразлично проговорил Сейдж. – Так в чем проблема?
– Справилась? – не выдержала я. – Рид и Берч ранены, Милтон чуть не погиб. Да мы все чудом выжили. Я не спала всю ночь, думала о том, что будет, если Джейсон умрет. Не знаю, как смогла бы жить с этим дальше.
Уголки глаз вновь начали наливаться слезами.
– Вы – первокурсник, Тали. Только начали обучение. И вам удалось одолеть взрослого адепта Тьмы. Немногие старшекурсники могут похвастаться подобным.
– А я и не хочу этим хвастаться. Когда я поступала, хотела защищать, а не убивать. Это слишком большая ответственность.
Сдерживать слезы было уже невозможно. Вскоре я не смогла смотреть на декана и стыдливо закрыла лицо ладонями. Отпущенный рюкзак громко рухнул на пол.
– Ну, посмотрите на меня, – рыдая, простонала я. – Какой из меня страж?
Оставалось надеяться, что мое поведение выведет декана из себя, он подпишет заявление и выставит меня из кабинета. Но вместо этого Сейдж протянул бумажный платок из салфетницы.
– Первое убийство – всегда непросто. – Голос декана звучал спокойно. – Но и к этому можно привыкнуть.
Промокнув глаза салфеткой, я недоуменно взглянула на профессора.
– В нашем мире слишком много ублюдков, которым Смерть развязал руки. И если бы мы убивались каждый раз, как вы, Тали, то от Эстера уже камня на камне не осталось бы. Страж должен уметь принимать взвешенные решения, а не поддаваться эмоциям. Если вам это не под силу, я не буду вас держать.
Декан подался вперед, облокотился о стол.
– Только ваше решение никого не избавит от чудовищ за углом, а перевод из академии не сделает этот мир менее жутким. Мерзавец, случайно погибший от вашей руки, завтра вышел бы на улицу и убил кого-нибудь из ваших близких. Было ли бы вам легче от этого?
Я набрала воздуха в грудь для возражения, но Сейдж поднял руку:
– Даю время до следующего двулуния. Если через два дня вы придете и будете по-прежнему уверены в своем решении, я не стану больше пытаться вас вразумить. Хорошо?
– Хорошо, – сдалась я, выдавив из себя подобие улыбки.
– Тогда ступайте, мне кажется, звонок на следующее занятие уже прозвенел.
Закрыв за собой дверь, я на несколько мгновений замерла в опустевшем коридоре. Разговор с деканом принял неожиданный оборот. Но повлиять на мое решение ему все же не удалось.
Студенты уже разошлись по аудиториям, и никто не видел моего зареванного лица. Я незаметно пробралась в ближайшую уборную, умылась холодной водой, открыла рюкзак и достала косметичку. Наверняка уже весь курс знает о моем отчислении, не хотелось давать повод для слухов о его причинах. Но нежелательных расспросов все равно не избежать. Хотя, если постараться… Взглянула на часы. Лекция шла уже пятнадцать минут.
Закинув рюкзак на спину, я пошла совсем в другую сторону. На этот раз ключ от комнаты сделал свое дело, и я наконец осталась одна. Не обратив внимания на чемодан, из-за которого произошло столько злоключений, рухнула на кровать. Раскладывать вещи не стану. Еще одно занятие, которое утратило смысл.
Показалось, что я только на мгновение успела прикрыть глаза. Но звук поворачивающегося в замочной скважине ключа говорил о том, что пролетел как минимум час и Джоан уже вернулась с последней лекции. Встрепенувшись, поднялась на локтях. Подруга даже не взглянула в мою сторону. Бросила сумку и тут же вышла.
Надо было настоять на отчислении сегодня, я могла бы уже вернуться домой. Хотя что меня останавливает? Недолго думая резко поднялась, накинула пуховик, шарф и, взяв за ручку злополучный чемодан, двинулась к выходу.
– Вы же так мечтали попасть в кампус, мисс Тали, и уже уходите? – донесся голос вездесущего коменданта Эрлкрафт.
Но мне хотелось как можно скорее сбежать, поэтому я не обратила на женщину внимания. Путь до омнибусной остановки расчистили, а признаки былой непогоды исчезли.
– Помочь? – послышался знакомый голос.
Обернувшись, я увидела Эда.
– В чем? Стереть мне память? – Он был последним человеком, которого я хотела видеть. – Можешь не беспокоиться, я больше не появлюсь в академии.
Эд не успел ответить, впереди показался омнибус. Толпа студентов, мечтающая провести два дня однолуния дома, хлынула к дверям.
Рухнув у ближайшего окна, я проводила взглядом удаляющийся силуэт уже не интересующего меня учебного заведения. Только вчера я с тоской желала остаться, а сегодня хотела как можно скорей покинуть его. Как многое может измениться буквально за одну ночь.
Легкий стук в дверь, и в комнату заглянула мама. На ней красовался ее любимый солнечно-желтый фартук. Когда она его надевала, я с детства радостно хлопала в ладоши, предвкушая что-то вкусное.
– Милая, просыпайся, я приготовила апельсиновый пирог и блинчики с вишней, – мамин голос был переполнен заботой. – Все, как ты любишь.
Я давно проснулась от невероятного аромата с кухни, проникшего во все уголки дома. Но продолжала нежиться в кровати, наблюдая за утренним солнцем, которое пробивалось сквозь белые занавески на окне.
– Доброе утро! Сейчас спущусь, – улыбнулась в ответ.
– Хорошо, мы ждем тебя.
Дверь закрылась, но за секунду до этого я услышала писклявый голос младшей сестры, возвестивший о том, что никого она ждать не собирается. Несмотря на то что родительский дом я покинула только позавчера, казалось, мы давно не виделись.
Конечно, родители очень удивились, когда вечером увидели меня на пороге с чемоданом. Но не было ни упреков, ни насмешек с их стороны. Стоило объявить, что я подала заявление об отчислении, и отец тут же сменил привычное недовольство на лице одобрением. Маму я вообще давно не видела такой счастливой. Только Анна по-прежнему оставалась несносной. Но мнение младшей сестры меня никогда не волновало.
Когда я спустилась, Анна вовсю уплетала блины, обильно политые джемом. Мама продолжала суетиться, расставлять стаканы и разливать сок.
Но кроме меня в поднявшемся галдеже ни его, ни преподавателя никто уже не слышал.
– Ой, да какая разница, – отозвалась Джоан, зевая. – В Амхельне все равно никому нет до нас дела.
Собрав вещи, я терпеливо дождалась подругу, и мы вместе молча пошли к выходу из аудитории.
– Мисс Тали, – неожиданно окликнула профессор, – меня попросили передать, что вас ждут в деканате по поводу вашего заявления об отчислении.
– Да, спасибо, – улыбнулась я в ответ, не обращая внимания на удивленные взгляды, направленные в мою сторону.
Можно не сомневаться, что через час-другой вся академия будет знать о моем решении.
Глава 10
Двигаясь к выходу, я делала вид, что ничего не произошло. Но стоило выйти за пределы аудитории, как Джоан взорвалась негодованием:
– Все, с меня хватит! Я больше не собираюсь это терпеть. Или ты мне сейчас же рассказываешь, что происходит, или можешь больше не притворяться моей подругой. Раз ты собираешься уходить из академии, в этом все равно уже нет смысла.
При выпаде Джоан на моем лице отразилось нечто среднее между усталостью и обреченностью. Я понимала: мое поведение невыносимо, а подруга заслуживает внимания и объяснений. Но с чего начать и стоит ли вообще рассказывать кому-то о произошедшем?
Эклз презрительно фыркнула, так и не дождавшись ответа:
– Понятно. Ладно, можешь не утруждать себя.
Веер рыжих волос агрессивно взметнулся передо мной, когда Джоан развернулась и стремительно исчезла за углом. Я подняла руку, хотела ее остановить, но так ничего и не сделала. Возможно, в этом и правда не имелось никакого смысла. В своем решении я была уверена: то, что случилось прошлой ночью, оказалось для меня чрезмерным. Оставалось надеяться, что Джоан когда-нибудь поймет. Тяжело вздохнув, я поплелась в сторону деканата.
– Можно? – постучав два раза, заглянула в кабинет.
Просторная комната с книжными шкафами и письменным столом из темного дерева показалась пустой.
– Да, прошу, – густой баритон развеял мое заблуждение.
Я сделала неуверенный шаг и заметила широкое окно, из которого открывался вид на внутренний двор студенческого городка. Возле окна с мечом в одной руке и точильным камнем в другой стоял декан.
С Вергилио Сейджем лично я общалась первый раз. Была наслышана о суровости его характера, строгости взглядов и непреклонности по отношению к студентам. Проволочки с отчислением быть не должно. Но, увидев декана, спокойно точившего клинок, я не на шутку испугалась.
– А, Тали, проходите. – Мужчина с пепельными волосами, к моему облегчению, положил меч на оружейную стойку.
Со второго курса у факультета стражей начинались занятия с холодным оружием, и декан Сейдж лично руководил подготовкой студентов. Опасливо смотря на клинки, я была рада, что все это меня уже не коснется.
Послушно пройдя вперед, я с любопытством окинула взглядом вычурный интерьер кабинета. Помимо кинжалов с искусной отделкой стены украшали живописные полотна. Мой взгляд задержался на двух картинах, висевших возле двери. На одной я узнала каменных гигантов у входа в академию, а на второй был изображен кто-то из правителей. Но художник изобразил его так, что за спиной виднелась его же тень, пылающая в огне.
– Сражение со своей душой тяжелее поединка с врагом, – отозвался декан, заметив, как я замерла, разглядывая картину. – Тьма всегда испытывает на прочность, терзает душу. Кажется, именно так говорил автор о своей картине.
Я растерянно повернулась. Одернув серый пиджак, мужчина сел в кресло. Кожа обивки под ним характерно заскрипела.
– Я получил ваше заявление. – Он взял в руки бумагу, исписанную моим почерком. – Что случилось?
– Ничего, – почти инстинктивно соврала я. – Просто поняла, что быть стражем – это не для меня. Я хотела бы перевестись… на архитектуру.
Брови декана удивленно дернулись вверх.
– В самом деле? У вас неплохая успеваемость. Преподаватели вами довольны, я наслышан о вашем рвении. Что повлияло на ваше решение?
Интересно, кто это мог положительно отзываться о моем рвении? Единственный тренер, которому было до меня дело, считал, что я ни на что не способна.
– К сожалению, это не так, сэр. Я ошиблась, когда подумала, что могу стать стражем.
Признать себя слабачкой оказалось непросто. Если честно, я не ожидала, что придется объяснять, почему написано заявление. В академии никого не держали против воли, а уж трусов тем более.
– Видимо, это связано с историей, в которую вы попали вместе с Ридом, Берчем и Милтоном прошлой ночью? – с нескрываемой скукой спросил декан.
Он все знал и читал меня как открытую книгу. Врать больше не было смысла. Но я так и не нашла, что сказать в свое оправдание. Пальцы непроизвольно вцепились в рюкзак.
Перед глазами вновь возник Джейсон, истекающий кровью. Невыносим страх перед неизвестностью, когда не знаешь, жив человек или погиб, потому что тебе не удалось его защитить.
– Судя по тому, что мне известно, вы защитили будущих правителей и справились со своей задачей стража, – все так же безразлично проговорил Сейдж. – Так в чем проблема?
– Справилась? – не выдержала я. – Рид и Берч ранены, Милтон чуть не погиб. Да мы все чудом выжили. Я не спала всю ночь, думала о том, что будет, если Джейсон умрет. Не знаю, как смогла бы жить с этим дальше.
Уголки глаз вновь начали наливаться слезами.
– Вы – первокурсник, Тали. Только начали обучение. И вам удалось одолеть взрослого адепта Тьмы. Немногие старшекурсники могут похвастаться подобным.
– А я и не хочу этим хвастаться. Когда я поступала, хотела защищать, а не убивать. Это слишком большая ответственность.
Сдерживать слезы было уже невозможно. Вскоре я не смогла смотреть на декана и стыдливо закрыла лицо ладонями. Отпущенный рюкзак громко рухнул на пол.
– Ну, посмотрите на меня, – рыдая, простонала я. – Какой из меня страж?
Оставалось надеяться, что мое поведение выведет декана из себя, он подпишет заявление и выставит меня из кабинета. Но вместо этого Сейдж протянул бумажный платок из салфетницы.
– Первое убийство – всегда непросто. – Голос декана звучал спокойно. – Но и к этому можно привыкнуть.
Промокнув глаза салфеткой, я недоуменно взглянула на профессора.
– В нашем мире слишком много ублюдков, которым Смерть развязал руки. И если бы мы убивались каждый раз, как вы, Тали, то от Эстера уже камня на камне не осталось бы. Страж должен уметь принимать взвешенные решения, а не поддаваться эмоциям. Если вам это не под силу, я не буду вас держать.
Декан подался вперед, облокотился о стол.
– Только ваше решение никого не избавит от чудовищ за углом, а перевод из академии не сделает этот мир менее жутким. Мерзавец, случайно погибший от вашей руки, завтра вышел бы на улицу и убил кого-нибудь из ваших близких. Было ли бы вам легче от этого?
Я набрала воздуха в грудь для возражения, но Сейдж поднял руку:
– Даю время до следующего двулуния. Если через два дня вы придете и будете по-прежнему уверены в своем решении, я не стану больше пытаться вас вразумить. Хорошо?
– Хорошо, – сдалась я, выдавив из себя подобие улыбки.
– Тогда ступайте, мне кажется, звонок на следующее занятие уже прозвенел.
Закрыв за собой дверь, я на несколько мгновений замерла в опустевшем коридоре. Разговор с деканом принял неожиданный оборот. Но повлиять на мое решение ему все же не удалось.
Студенты уже разошлись по аудиториям, и никто не видел моего зареванного лица. Я незаметно пробралась в ближайшую уборную, умылась холодной водой, открыла рюкзак и достала косметичку. Наверняка уже весь курс знает о моем отчислении, не хотелось давать повод для слухов о его причинах. Но нежелательных расспросов все равно не избежать. Хотя, если постараться… Взглянула на часы. Лекция шла уже пятнадцать минут.
Закинув рюкзак на спину, я пошла совсем в другую сторону. На этот раз ключ от комнаты сделал свое дело, и я наконец осталась одна. Не обратив внимания на чемодан, из-за которого произошло столько злоключений, рухнула на кровать. Раскладывать вещи не стану. Еще одно занятие, которое утратило смысл.
Показалось, что я только на мгновение успела прикрыть глаза. Но звук поворачивающегося в замочной скважине ключа говорил о том, что пролетел как минимум час и Джоан уже вернулась с последней лекции. Встрепенувшись, поднялась на локтях. Подруга даже не взглянула в мою сторону. Бросила сумку и тут же вышла.
Надо было настоять на отчислении сегодня, я могла бы уже вернуться домой. Хотя что меня останавливает? Недолго думая резко поднялась, накинула пуховик, шарф и, взяв за ручку злополучный чемодан, двинулась к выходу.
– Вы же так мечтали попасть в кампус, мисс Тали, и уже уходите? – донесся голос вездесущего коменданта Эрлкрафт.
Но мне хотелось как можно скорее сбежать, поэтому я не обратила на женщину внимания. Путь до омнибусной остановки расчистили, а признаки былой непогоды исчезли.
– Помочь? – послышался знакомый голос.
Обернувшись, я увидела Эда.
– В чем? Стереть мне память? – Он был последним человеком, которого я хотела видеть. – Можешь не беспокоиться, я больше не появлюсь в академии.
Эд не успел ответить, впереди показался омнибус. Толпа студентов, мечтающая провести два дня однолуния дома, хлынула к дверям.
Рухнув у ближайшего окна, я проводила взглядом удаляющийся силуэт уже не интересующего меня учебного заведения. Только вчера я с тоской желала остаться, а сегодня хотела как можно скорей покинуть его. Как многое может измениться буквально за одну ночь.
Легкий стук в дверь, и в комнату заглянула мама. На ней красовался ее любимый солнечно-желтый фартук. Когда она его надевала, я с детства радостно хлопала в ладоши, предвкушая что-то вкусное.
– Милая, просыпайся, я приготовила апельсиновый пирог и блинчики с вишней, – мамин голос был переполнен заботой. – Все, как ты любишь.
Я давно проснулась от невероятного аромата с кухни, проникшего во все уголки дома. Но продолжала нежиться в кровати, наблюдая за утренним солнцем, которое пробивалось сквозь белые занавески на окне.
– Доброе утро! Сейчас спущусь, – улыбнулась в ответ.
– Хорошо, мы ждем тебя.
Дверь закрылась, но за секунду до этого я услышала писклявый голос младшей сестры, возвестивший о том, что никого она ждать не собирается. Несмотря на то что родительский дом я покинула только позавчера, казалось, мы давно не виделись.
Конечно, родители очень удивились, когда вечером увидели меня на пороге с чемоданом. Но не было ни упреков, ни насмешек с их стороны. Стоило объявить, что я подала заявление об отчислении, и отец тут же сменил привычное недовольство на лице одобрением. Маму я вообще давно не видела такой счастливой. Только Анна по-прежнему оставалась несносной. Но мнение младшей сестры меня никогда не волновало.
Когда я спустилась, Анна вовсю уплетала блины, обильно политые джемом. Мама продолжала суетиться, расставлять стаканы и разливать сок.