Второй шанс для шефа

Я вижу, как Марк колеблется, но, подумав, он все же сдается и согласно кивает головой. Майбах плавно едет по улицам Питера, приближая меня к неизвестности. Я не знаю куда зайдет наш разговор с Артемом и что мы решим. Я не уверена, что у меня остались хоть какие-то чувства к этому мужчине. Но годы, проведенные вместе, настойчиво уговаривают меня дать ему еще один шанс. Чувствуя пронизывающий взгляд Марка на своем затылке, я вздыхаю. Никогда выбор не был так сложен.

Ключ бесшумно поворачивается в замке, и я прохожу в квартиру. Пахнет мясом и звучит тихая музыка. Почему-то Марсик не бежит меня встречать, и сердце замирает от дурного предчувствия

— Тема! — зову я и прохожу на кухню.

Из ванной раздается звук царапающих когтей и тихий скулеж. Я распахиваю дверь и Марсик чуть не сшибает меня с ног.

— Какого черта? Артем?

На кухонном столе стоят две грязные тарелки с остатками еды, два бокала из под вина, один из которых по краю окрашен ярко розовой помадой. Осознание происходящего медленно проникает в мою голову. Я треплю, вьющегося у моих ног пса за уши и прохожу в спальню. Музыка становится громче, и к ней примешиваются громкие и какие-то чересчур картинные девичьи стоны. Я распахиваю дверь и застываю на пороге, ощущая себя словно в плохом анекдоте.

Артем лежит на нашей кровати, а сверху на нем скачет и громко стонет молодая белокурая девица. Они так заняты процессом, что совсем меня не замечают. Не знаю сколько бы еще я так стояла, если бы не Марсик, который с громким негодующем лаем врывается в комнату. Артем поворачивается на звук и замирает, глядя мне в глаза.

— Черт!

Поспешно скинув с себя девушку, Тема заматывается простыней и вскакивает с кровати.

— Ты откуда тут?

— Ну вообще из больницы, где лежала с сотрясением мозга, которое ты мне устроил.

Девица позади Темы спешно натягивает белье, стараясь не издавать ни звука.

— Я… Э… Ну… — он мнется и потирает затылок.

— Не утруждайся. Это не то о чем я подумала. Она ничего не значит и все в таком роде, — я машу рукой, выхожу из спальни, на ходу снимая кольцо, подаренной Темой.

Он, все еще обмотанный простыней следует за мной.

— Ой, только вот не начинай. У самой-то рыльце в пушку. Или ты думаешь только тебе можно по углам трахаться?

— Артем, давай обойдемся без сцен, просто собери вещи, пожалуйста, и уходи.

— Еще чего! — он взвизгивает от негодования. — Никуда я не пойду. Чтобы ты привела сюда своего Михельсона и тут с ним кувыркалась?

— Во-первых, это моя квартира. Во-вторых, я слишком брезглива, чтобы привести мужчину на ту кровать где ты только что трахал непонятно кого. В-третьих, моя жизнь больше не имеет к тебе никакого отношения.

Я слышу как хлопает входная дверь. Видимо, девица поспешно скрылась, чтобы избежать скандала. Тема оборачивается на дверь, а я пытаюсь пройти на кухню.

— Нет уж, — он больно хватает меня за руку. — Вам так просто от меня не избавиться. Думаешь, что твой Михельсон белый и пушистый? Да это он подложил эту девку мне в постель. Он же подкупал меня, чтобы я ушел от тебя! Вложился в мой стрим!

Я смеюсь от абсурдности этого предположения и пытаюсь вырваться из хватки Артема. Но он только сильнее сжимает мне руку.

— О, я понял. Ты была в курсе. Духу не хватило уйти по-человечески, решила все обставить будто это я виноват.

— Артем, ты бредишь. При чем тут Марк, какой заговор. Успокойся и отпусти меня. Я хочу принять душ.

— Я тебе сейчас устрою душ.

Он зло цедит слова и внезапно заламывает мне руку. Я вскрикиваю от боли и не на шутку пугаюсь. Артем тащит меня в ванную, когда входная дверь снова хлопает. Мы оба оборачиваемся, и я вижу как кулак Марка врезается в Темину челюсть. Он разжимает руку, удерживающую меня, и я поспешно отступаю.

— С первого раза было не понятно? — Марк сжимает простыню, в которую завернут Тема, в кулаке. — Еще хоть раз увижу тебя рядом с ней… — Марк многозначительно смотрит на него. — Ты понял?

Марк снова заносит кулак для удара, но Тема поспешно кивает головой. Михельсон разжимает кулак, простыня падает на пол, и голый Артем стремительно скрывается в комнате, откуда через минуту выскакивает одетый в джинсы и рубашку.

— Я приеду вечером за вещами.

— Ты пришлешь смс с адресом и мой водитель их тебе привезет. Чтобы на пороге этого дома не вздумал больше появляться.

Глаза Темы пылают ненавистью, но он торопливо обувается и, громко хлопнув, дверью уходит.

— Спасибо, — устало произношу я.

Марк подходит ко мне, обнимает и прижимает к своей широкой груди.

— Я же сказал, что больше никогда тебя не оставлю.

Его запах проникает в меня и постепенно мое сердцебиение приходит в норму. Марк вселяет в меня уверенность, и я прижимаюсь к нему еще сильнее.

— Это значит, что ты дашь мне еще один шанс? — по голосу слышно, что он улыбается.






Глава 30. Марк





Мы с Агатой гуляем, держась за руки, по саду Зимнего Дворца, и я безмерно счастлив. Она хохочет над моими даже самыми глупыми шутками, а я не устаю выдавать новые. Такой ясной и солнечной погоды в Питере я не видел давно. Даже скворцы оживились и закатывают свои трели, перескакивая с ветки на ветку уже зеленых деревьев.

Прошла неделя с того инцидента у нее в квартире, когда Агата застала Артема с другой девушкой. И с тех пор она переехала к Вере, потому что, как и сказала, не смогла спать на кровати, где ее бывший трахал какую-то потаскуху. И да, это все было частью очень дорогого плана Мирона. Девушку ему банально подложили, выдав проститутку за отчаянную фанатку. Мне с одной стороны мерзко от этого, а с другой — так было гораздо спокойнее. Раз она не могла порвать со своими токсичными отношениями, нужно было ей помочь. Этот хмырь даже ни разу не навестил ее в больнице. Хотя кто бы его туда еще пустил, но это уже другой разговор. Он даже не пытался этого сделать. Увлеченно занимался своими стримами, как ни в чем не бывало. Тюфяк съехал в тот же день и на пороге той квартиры больше не появлялся. Я не стал отбирать у него его стримы, хоть и мог — это моя плата за спокойную жизнь Агаты. Надеюсь, у него хватит ума больше никогда не появляться в ее жизни, даже в смс. Но финансирование его деятельности, я, естественно, прекратил в тот же день. Дальше уже пускай как-нибудь сам.

Агата чувствует себя прекрасно. Головные боли прошли совсем, остались только не частые головокружения.

— Я угощу тебя мороженным, — заявляет она, когда мы проходит мимо лотка с эскимо.

— Ты? Меня? — удивляюсь я.

— Да, я — тебя. Ты против? — лукаво улыбается девушка.

— Только если ты покормишь меня из своих рук, — восклицаю я и тяну ее на себя.

Девушка легко поддается и буквально падает в мои объятия. Наши губы в опасной близости друг от друга, но я не спешу сокращать дистанцию, а она не торопится меня обнимать, и будто висит на моих руках. Продавщица мороженного явно с интересом наблюдает за нами.

— Интересно получается, — щурится Агата. Я чувствую движение ее губ своими. — Я только из больницы, а сиделка требуется тебе?

— Разве я сказал хоть слово про сиделку? — вскидываю брови я.

— А для чего тебя тогда кормить? — Агата ставит руки на свои бока, выражая картинное недовольство.

Ты еще ножкой топни. Это будет очень мило. Я в который раз не сдерживаю улыбку.

— Просто из твоих рук все кажется вкуснее, — низким голосом, как можно сексуальнее, говорю я и тут же накрываю ее губы поцелуем. Она незамедлительно отвечает на него.

Мы целуемся, кажется, целую вечность, потому что время остановилось вокруг нас. Исчезли прохожие, продавщица мороженого, птицы перестали щебетать и солнце погасло. Мы одни в целом мире. Пока ее губы так жарко касаются моих ничего кроме этого момента не имеет значения. Она сама засовывает язык в мой рот и на меня резко накатывает возбуждение, я едва сдерживаю стон. Я пытаюсь поймать ее язык своим, но он все время ускользает от меня.

Поцелуй медленно снижает свой темп. Нахлынувшая страсть, сменяется осознанием того, что на нас все-таки смотрят люди. Наши губы замирают, но так и не хотят друг от друга отлипать. Какое-то время мы так и стоим, замерев как приклеенные.

Я все-таки отстраняюсь, а Агата застывает в одной позе с закрытыми глазами, склонив голову на бок.

— Я передумал, — говорю вдруг я.

Девушка тут же открывает глаза и непонимающе хлопает ресницами.

— Ты не будешь кормить меня мороженым, — продолжаю я. — Ты будешь есть его сама, а я буду слизывать его с твоих губ.

— Фууу, — хохочет Агата. — Как такую мерзость вообще можно придумать?!

— Еще как можно, — тут же отвечаю я. — Все! Давай покупай мне мороженое я подарю его тебе.

— Ты неисправим, — закатывает глаза Агата.

— Ты же понимаешь, что можешь переехать ко мне? — спрашиваю я, когда мы подходим к парадной дома Верки и Кирюхи.

— Угу, и лучше сразу голая, — кивает Агата, поджав губы.

Я смотрю на нее прищурив взгляд и слегка склонив голову на бок. Вот вроде бы все хорошо, но иногда выдает такое. Хотя я же заслужил все колкости в свою сторону, у меня только сомнение в их количестве.

— Пущу тебя только в шубе и валенках, — пытаюсь все свести в шутку, но Агата лишь едва заметно улыбается. — Я серьезно. Просто не уверен, что тебе комфортно стеснять друзей. Да и Вера с Кириллом, конечно, отличные друзья, но как-то… неудобно.

— Так говоришь, как будто сам у них живешь, — вдруг задорно улыбается Агата. — Да мне неудобно уже их напрягать. У них своя жизнь — семья, дети. Но это же Вера, — она пожимает плечами и разводит руки в стороны. — Теперь уже она не хочет, чтобы я съезжала так быстро.

— Даже ко мне? — я вскидываю вверх бровь.

— Про тебя, Михельсон, вообще речи не было, — она шутливо бьет меня кулачком в плечо и хохочет.

— Да так уж не было, — пытаюсь я увернутся от удара. — Сто процентов обсуждаете вечерами куда ты уходишь постоянно, а возвращаешься такая счастливая.

— Самодовольный индюк! — кричит Агата и уже с силой бьет меня раскрытой ладонью по спине. Но на ее лице улыбка — она нисколько не сердится.

— Ну так что? Переедешь ко мне?

Конечно, Агата никуда не переехала. Какое-то время еще пожила у Верки, а потом я купил ей новую кровать в квартиру (на что она конечно же сильно возмущалась) и девушка вернулась к себе домой. Я и сам понимаю, что съезжаться нам еще рано. Просто сама идея настолько заманчива, что я ничего не могу с собой поделать.

Наши ежедневные встречи становятся все дольше и все жарче. Мы как подростки, гуляем по городу, смеемся и дурачимся. Но я принципиально игнорирую те места, где мы были четырнадцать лет назад. Не хочу, чтобы они вызывали у девушки неприятные воспоминания. Нам настолько нравится это времяпрепровождение, настолько нравится быть вместе, что вечерами у подъезда мы долго не можем расстаться. Рекорд был час.