Вторая сестра
Часть 39 из 80 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
При виде этих листков бумаги размером с ладонь, с рамочкой в виде маленьких фигурок животных, у Нга-Йи на глаза набежали слезы, она не смогла читать дальше.
– Это почерк Сиу-Ман, – хрипло выговорила она.
Мисс Юэн остолбенела. Школьники вытаращили глаза. – Сиу-Ман оставила предсмертную записку, но мы не знали, где ее искать, – сказал N и положил на конторку два листка рядом. Бумага была разлинована, по тринадцать коротких строчек на каждом листке. Нга-Йи нашла в себе силы продолжить.
Я так устала. Так ужасно устала.
Каждую ночь мне снится этот страшный сон. Я в чаще леса, а потом за мной начинают гнаться страшилища.
Я бегу и зову не помощь, но никто не приходит спасти меня.
Темные тени рвут меня на куски. Отрывают мне руки и ноги и хохочут.
Такой страшный хохот.
Самое ужасное, что я тоже смеюсь. Мое сердце тоже гнилое.
Каждый день я чувствую, как тысячи глаз, полных ненависти, смотрят на меня.
Они все хотят, чтобы я умерла. Мне некуда бежать.
По дороге в школу и домой я думаю: если бы на платформах МТЖД не стояли барьеры, я бы бросилась под поезд. И конец всему.
Может быть, будет лучше, если я умру. Я только все порчу.
Каждый день в классе я смотрю на нее. Она этого не показывает, но я знаю, что она ненавидит меня.
И я знаю, что она делает по секрету.
Она называет меня воровкой парней, наркоманкой и шлюхой. Хотя…
– А дальше?
Нга-Йи перевернула оба листка, но обратные стороны были пусты. Как сумасшедшая она принялась перелистывать страницы «Анны Карениной».
– Это всё. Только две странички, – печально произнес N. – Когда я понял, что это только часть записки, я подумал кое о чем… если нам повезет.
Нга-Йи и все остальные непонимающе уставились на него, а он бросился к стеллажам. Они были невысокие, всего лишь по плечо детективу. Нга-Йи видела, что он быстро идет вдоль полок и бормочет названия. Наконец он схватил какую-то книгу с полки и вернулся к конторке.
«Анна Каренина», второй том.
N положил книгу на конторку и стал ее перелистывать. Нга-Йи поняла, что он имел в виду, когда он дошел до сто двадцать шестой страницы. Там лежал точно такой же, сложенный вдвое листок желтой бумаги для заметок. Стараясь, чтобы руки не дрожали, Нга-Йи потянулась к листку. – Хорошо, что никто не выбросил, – пробормотал N.
Но содержание записки не помогло лучше понять смысл.
…уже.
Я не написала ее имя, чтобы обвинить ее. В конце концов, ты не знаешь меня, а я не знаю тебя.
Просто мне хотелось, чтобы незнакомый человек услышал обо всем, что я пережила, и пусть это послужит подтверждением того, что я когда-то жила в этом мире.
Когда ты будешь читать эти строки, меня, может быть, уже не будет в живых.
– Что-то не сходится, верно? – спросил Квок-Тай.
– Такое впечатление, что одной странички не хватает, – сказала мисс Юэн.
N еще раз старательно переворошил страницы тома, но из книги ничего не выпало.
– А третий том есть? – спросила учительница у Вайолет.
– Нет… – проговорила та, и Нга-Йи закончила за нее:
– У этой книги всего два тома.
– Тогда… – N задумчиво опустил голову и вдруг резко повернулся к Вайолет. – Скорее проверь абонемент Сиу-Ман.
– Ее абонемент? – эхом повторила мисс Юэн.
– Она взяла из библиотеки первый том, чтобы спрятать в нем листки с запиской. Я не думаю, что она специально выбрала именно эту книгу, а другую часть записки сунула в первую попавшуюся книгу в библиотеке. Скорее, она взяла в библиотеке несколько книг, разделила листки между ними и вернула книги обратно, но по случайности одну оставила в шкафчике. Еще одна часть записки в какой-то другой книге. Или в нескольких.
Квок-Тай нахмурился.
– Но зачем ей было это делать?
– Понятия не имею. – N покачал головой. – Может быть, она хотела, чтобы мы не нашли записку до того, как она себя убьет, потому и оставила послание так своеобразно. Заложить листки сразу в несколько книг – гораздо труднее будет разыскать записку. Немногие школьники в наши дни читают книги, если на то пошло. Если бы она положила все листки в один том, они могли там пролежать не один год, и кто-то нашел бы их тогда, когда о Сиу-Ман уже давным-давно все забыли бы.
У Нга-Йи больно кольнуло сердце. Как Сиу-Ман могла сказать все эти слова воображаемому незнакомцу, а не родной сестре?
– Наверное, когда она это писала, она была в сильном смятении, – продолжал N. – С одной стороны, ей не хотелось, чтобы другие люди узнали о ее чувствах, но при этом она отчаянно стремилась высказаться, снять камень с души. И вот она предпочла поделиться своими мыслями с кем-то, кого она не знает, кто, быть может, существует а может быть, и нет…
– Нашла, – сообщила Вайолет и прочла с экрана: – «◊Анна Каренина”, тома первый и второй». Больше ничего. – Больше ничего? – хором спросили N и Нга-Йи.
– Ничего. – Вайолет пару раз щелкнула мышкой. Она взяла эти книги после уроков тридцатого апреля и вернула второй том утром четвертого мая. Наверное, это был перерыв в занятиях после третьего семестра.
Сиу-Ман не стало пятого мая. Тоска охватила Нга-Йи. Значит, Сиу-Ман думала о самоубийстве еще до последней атаки kidkit727.
– И больше никаких книг она в библиотеке не брала? – спросил N.
Вайолет покачала головой.
– В записях ее абонемента только эти две книги.
– Я не могу даже вспомнить, чтобы она хоть раз говорила о библиотечных книгах, – сказал Квок-Тай.
– О! – воскликнула Нга-Йи. – А не могла записка быть заложена в какую-то другую книгу? В один из ее учебников? – Хорошая мысль. Надо бы проверить. Мисс Юэн, вы не могли бы посмотреть? Может быть, часть записки осталась в ее шкафчике или еще где-то в школе?
– Конечно. Я проведу самую тщательную проверку.
Крепко держа в руках три листочка бумаги для заметок, Нга-Йи благодарно поклонилась. Мысли у нее в голове бешено метались, и она не знала, что теперь делать.
– Давай встретимся в другой день, – предложил N Квок-Таю, открыв дверь библиотеки. Парень кивнул.
Нга-Йи и N вернули охраннику пропуска и быстро зашагали по Ватерлоо-роуд к станции МТЖД «Яу Ма Тей». Нга-Йи была в таком замешательстве, что даже забыла объясниться с Лили. Теперь не было ничего важнее поиска последней части предсмертной записки ее сестры.
Но даже по неоконченному письму было ясно, что Сиу-Ман знала, кто пятнает ее имя, она знала, что этот человек ненавидит ее.
Она знала, что с ней творит Лили. Ужасная, мучительная мысль.
– Эй! Сюда!
Нга-Йи обернулась и увидела, что N стоит около бокового входа в отель Cityview и указывает на автоматические двери, ведущие в вестибюль.
– Разве мы не поедем к вам домой, чтобы поискать часть записки в учебниках? – спросила Нга-Йи.
– Хватит задавать вопросы, просто идите со мной.
N порывистым шагом вошел в отель, и Нга-Йи ничего не оставалось, как только побежать следом за ним.
Они быстро прошли через вестибюль и подошли к лифтам. N нажал кнопку шестого этажа. Когда двери кабины открылись, он повел Нга-Йи по коридору к шестьсот третьему номеру. Не обращая внимания на табличку «НЕ БЕСПОКОИТЬ», висевшую на дверной ручке, он достал ключ-карту и провел по щели ридера. Красный огонек сменился зеленым, послышался тихий щелчок.
У Нга-Йи было такое чувство, будто она выпала из реальности. Перед ней был более или менее стандартный номер четырехзвездочной гостиницы. Но… На кровати лежали два ноутбука, от которых тянулись кабели разных цветов, а на письменном столе, рядом с вазой с фруктами, лежало несколько черных коробочек размером с упаковки для еды на вынос, стояли два монитора и лежала клавиатура с тачпадом. По полу змеилось еще множество проводов, несколько из них были воткнуты в гнезда настенного телевизора с сорокадвухдюймовым экраном. У окна стояли три треноги. На тех, что по краям, были закреплены видеокамеры (у одной был длинный объектив, а у второй короткий), а на центральной треноге находилось круглое принимающее устройство, похожее на спутниковую антенну. За письменным столом сидел темнокожий, суровый с виду мужчина в наушниках. Он пытливо всматривался в экраны мониторов. Лишь на миг он оторвал от них взгляд и махнул рукой вошедшим Нга-Йи и N.
У Нга-Йи было такое чувство, будто она угодила на страницы романа Тома Клэнси.
– Есть движение? – спросил N, подойдя к окну.
– Пока нет.
– Теперь этим займусь я, ты можешь уйти.
Мужчина снял наушники, взял черный рюкзак, стоявший у него под ногами, и пошел к двери. Проходя мимо Нга-Йи он ей кивнул, но ничего не сказал – похоже, ее появление не стало для него сюрпризом.
– Кто это был? – спросила Нга-Йи, когда он вышел.
– Его зовут Утка. Пожалуй, можно сказать, что он часть моей группы поддержки.
N уже сидел в офисном кресле, где за минуту до этого находился Утка, и смотрел на экраны мониторов.
– Утка?
– Это почерк Сиу-Ман, – хрипло выговорила она.
Мисс Юэн остолбенела. Школьники вытаращили глаза. – Сиу-Ман оставила предсмертную записку, но мы не знали, где ее искать, – сказал N и положил на конторку два листка рядом. Бумага была разлинована, по тринадцать коротких строчек на каждом листке. Нга-Йи нашла в себе силы продолжить.
Я так устала. Так ужасно устала.
Каждую ночь мне снится этот страшный сон. Я в чаще леса, а потом за мной начинают гнаться страшилища.
Я бегу и зову не помощь, но никто не приходит спасти меня.
Темные тени рвут меня на куски. Отрывают мне руки и ноги и хохочут.
Такой страшный хохот.
Самое ужасное, что я тоже смеюсь. Мое сердце тоже гнилое.
Каждый день я чувствую, как тысячи глаз, полных ненависти, смотрят на меня.
Они все хотят, чтобы я умерла. Мне некуда бежать.
По дороге в школу и домой я думаю: если бы на платформах МТЖД не стояли барьеры, я бы бросилась под поезд. И конец всему.
Может быть, будет лучше, если я умру. Я только все порчу.
Каждый день в классе я смотрю на нее. Она этого не показывает, но я знаю, что она ненавидит меня.
И я знаю, что она делает по секрету.
Она называет меня воровкой парней, наркоманкой и шлюхой. Хотя…
– А дальше?
Нга-Йи перевернула оба листка, но обратные стороны были пусты. Как сумасшедшая она принялась перелистывать страницы «Анны Карениной».
– Это всё. Только две странички, – печально произнес N. – Когда я понял, что это только часть записки, я подумал кое о чем… если нам повезет.
Нга-Йи и все остальные непонимающе уставились на него, а он бросился к стеллажам. Они были невысокие, всего лишь по плечо детективу. Нга-Йи видела, что он быстро идет вдоль полок и бормочет названия. Наконец он схватил какую-то книгу с полки и вернулся к конторке.
«Анна Каренина», второй том.
N положил книгу на конторку и стал ее перелистывать. Нга-Йи поняла, что он имел в виду, когда он дошел до сто двадцать шестой страницы. Там лежал точно такой же, сложенный вдвое листок желтой бумаги для заметок. Стараясь, чтобы руки не дрожали, Нга-Йи потянулась к листку. – Хорошо, что никто не выбросил, – пробормотал N.
Но содержание записки не помогло лучше понять смысл.
…уже.
Я не написала ее имя, чтобы обвинить ее. В конце концов, ты не знаешь меня, а я не знаю тебя.
Просто мне хотелось, чтобы незнакомый человек услышал обо всем, что я пережила, и пусть это послужит подтверждением того, что я когда-то жила в этом мире.
Когда ты будешь читать эти строки, меня, может быть, уже не будет в живых.
– Что-то не сходится, верно? – спросил Квок-Тай.
– Такое впечатление, что одной странички не хватает, – сказала мисс Юэн.
N еще раз старательно переворошил страницы тома, но из книги ничего не выпало.
– А третий том есть? – спросила учительница у Вайолет.
– Нет… – проговорила та, и Нга-Йи закончила за нее:
– У этой книги всего два тома.
– Тогда… – N задумчиво опустил голову и вдруг резко повернулся к Вайолет. – Скорее проверь абонемент Сиу-Ман.
– Ее абонемент? – эхом повторила мисс Юэн.
– Она взяла из библиотеки первый том, чтобы спрятать в нем листки с запиской. Я не думаю, что она специально выбрала именно эту книгу, а другую часть записки сунула в первую попавшуюся книгу в библиотеке. Скорее, она взяла в библиотеке несколько книг, разделила листки между ними и вернула книги обратно, но по случайности одну оставила в шкафчике. Еще одна часть записки в какой-то другой книге. Или в нескольких.
Квок-Тай нахмурился.
– Но зачем ей было это делать?
– Понятия не имею. – N покачал головой. – Может быть, она хотела, чтобы мы не нашли записку до того, как она себя убьет, потому и оставила послание так своеобразно. Заложить листки сразу в несколько книг – гораздо труднее будет разыскать записку. Немногие школьники в наши дни читают книги, если на то пошло. Если бы она положила все листки в один том, они могли там пролежать не один год, и кто-то нашел бы их тогда, когда о Сиу-Ман уже давным-давно все забыли бы.
У Нга-Йи больно кольнуло сердце. Как Сиу-Ман могла сказать все эти слова воображаемому незнакомцу, а не родной сестре?
– Наверное, когда она это писала, она была в сильном смятении, – продолжал N. – С одной стороны, ей не хотелось, чтобы другие люди узнали о ее чувствах, но при этом она отчаянно стремилась высказаться, снять камень с души. И вот она предпочла поделиться своими мыслями с кем-то, кого она не знает, кто, быть может, существует а может быть, и нет…
– Нашла, – сообщила Вайолет и прочла с экрана: – «◊Анна Каренина”, тома первый и второй». Больше ничего. – Больше ничего? – хором спросили N и Нга-Йи.
– Ничего. – Вайолет пару раз щелкнула мышкой. Она взяла эти книги после уроков тридцатого апреля и вернула второй том утром четвертого мая. Наверное, это был перерыв в занятиях после третьего семестра.
Сиу-Ман не стало пятого мая. Тоска охватила Нга-Йи. Значит, Сиу-Ман думала о самоубийстве еще до последней атаки kidkit727.
– И больше никаких книг она в библиотеке не брала? – спросил N.
Вайолет покачала головой.
– В записях ее абонемента только эти две книги.
– Я не могу даже вспомнить, чтобы она хоть раз говорила о библиотечных книгах, – сказал Квок-Тай.
– О! – воскликнула Нга-Йи. – А не могла записка быть заложена в какую-то другую книгу? В один из ее учебников? – Хорошая мысль. Надо бы проверить. Мисс Юэн, вы не могли бы посмотреть? Может быть, часть записки осталась в ее шкафчике или еще где-то в школе?
– Конечно. Я проведу самую тщательную проверку.
Крепко держа в руках три листочка бумаги для заметок, Нга-Йи благодарно поклонилась. Мысли у нее в голове бешено метались, и она не знала, что теперь делать.
– Давай встретимся в другой день, – предложил N Квок-Таю, открыв дверь библиотеки. Парень кивнул.
Нга-Йи и N вернули охраннику пропуска и быстро зашагали по Ватерлоо-роуд к станции МТЖД «Яу Ма Тей». Нга-Йи была в таком замешательстве, что даже забыла объясниться с Лили. Теперь не было ничего важнее поиска последней части предсмертной записки ее сестры.
Но даже по неоконченному письму было ясно, что Сиу-Ман знала, кто пятнает ее имя, она знала, что этот человек ненавидит ее.
Она знала, что с ней творит Лили. Ужасная, мучительная мысль.
– Эй! Сюда!
Нга-Йи обернулась и увидела, что N стоит около бокового входа в отель Cityview и указывает на автоматические двери, ведущие в вестибюль.
– Разве мы не поедем к вам домой, чтобы поискать часть записки в учебниках? – спросила Нга-Йи.
– Хватит задавать вопросы, просто идите со мной.
N порывистым шагом вошел в отель, и Нга-Йи ничего не оставалось, как только побежать следом за ним.
Они быстро прошли через вестибюль и подошли к лифтам. N нажал кнопку шестого этажа. Когда двери кабины открылись, он повел Нга-Йи по коридору к шестьсот третьему номеру. Не обращая внимания на табличку «НЕ БЕСПОКОИТЬ», висевшую на дверной ручке, он достал ключ-карту и провел по щели ридера. Красный огонек сменился зеленым, послышался тихий щелчок.
У Нга-Йи было такое чувство, будто она выпала из реальности. Перед ней был более или менее стандартный номер четырехзвездочной гостиницы. Но… На кровати лежали два ноутбука, от которых тянулись кабели разных цветов, а на письменном столе, рядом с вазой с фруктами, лежало несколько черных коробочек размером с упаковки для еды на вынос, стояли два монитора и лежала клавиатура с тачпадом. По полу змеилось еще множество проводов, несколько из них были воткнуты в гнезда настенного телевизора с сорокадвухдюймовым экраном. У окна стояли три треноги. На тех, что по краям, были закреплены видеокамеры (у одной был длинный объектив, а у второй короткий), а на центральной треноге находилось круглое принимающее устройство, похожее на спутниковую антенну. За письменным столом сидел темнокожий, суровый с виду мужчина в наушниках. Он пытливо всматривался в экраны мониторов. Лишь на миг он оторвал от них взгляд и махнул рукой вошедшим Нга-Йи и N.
У Нга-Йи было такое чувство, будто она угодила на страницы романа Тома Клэнси.
– Есть движение? – спросил N, подойдя к окну.
– Пока нет.
– Теперь этим займусь я, ты можешь уйти.
Мужчина снял наушники, взял черный рюкзак, стоявший у него под ногами, и пошел к двери. Проходя мимо Нга-Йи он ей кивнул, но ничего не сказал – похоже, ее появление не стало для него сюрпризом.
– Кто это был? – спросила Нга-Йи, когда он вышел.
– Его зовут Утка. Пожалуй, можно сказать, что он часть моей группы поддержки.
N уже сидел в офисном кресле, где за минуту до этого находился Утка, и смотрел на экраны мониторов.
– Утка?