Вторая правда
Часть 10 из 65 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Ты недовольна?
– Может быть. Немного.
Мерси внимательно посмотрела на Трумэна и заметила, что бинты на его шее свежие.
– Ты по-прежнему выглядишь измотанным. И неудивительно: за последние два дня ты спал часов пять… Как ожоги?
– Нормально.
– Ну-ну.
Она достала из сумки ибупрофен[4] и протянула ему. Судя по тому, что Трумэн взял лекарство без возражений, на самом деле ему было совсем не «нормально». Он запил таблетки одним глотком из дорожной кофейной кружки в бардачке машины. Мерси старалась не думать, сколько лет этому кофе.
– Как насчет версии, что кто-то из поджигателей – женщина? – спросила она.
– В смысле – одна из убийц?
– И это тоже.
– Почему бы и нет… Меня больше волнует тот факт, что Клайд видел, как они мчались через его сад. Наш убитый явно давным-давно не бегал. И он определенно не обычных габаритов.
– Возможно, тут замешаны не только двое-трое.
Килпатрик тщательно обдумала эту идею. Поджогами занимается целая группировка? У агента ФБР сложилось впечатление, что поджигатели обычно действуют в одиночку, если не считать радикальных организаций вроде Фронта освобождения животных или Фронта освобождения Земли.
– Я не вижу мотивов, – медленно произнесла Килпатрик. – В таких случаях я обязательно спрашиваю себя: «Кому выгодно?» Но пока здесь не заметно чьей-то выгоды. Никто не богатеет. Никому не мстят.
Она познакомилась с отчетами Трумэна по трем небольшим пожарам. Никто из пострадавших понятия не имел, почему пострадала именно их собственность. Между ними нет ничего общего – как будто поджигатели выбирали цель совершенно случайно.
Судя по тому, что Килпатрик раньше читала о поджигателях, им нравилось смотреть на пламя и ощущать, что они обладают разрушительной силой. Иногда они специально причиняли кому-то вред, но чаще всего их мотив – само наслаждение процессом. К тому же поджигатели не имели привычки стрелять в тех, кто тушит пожар. Им нравилось просто смотреть, как спасатели борются с огнем.
Логика поведения этих поджигателей – нет, убийц – оставалась для нее загадкой.
– Я тоже не вижу ничьей выгоды, – сказал Трумэн. – Хотя пожар на ферме Брасс вызвал определенную реакцию. Ты не хуже меня знаешь, что в нескольких городах начались протесты против властей. И об этом нельзя забывать.
Мерси и не забывала – она думала об этом каждый день.
С пассажирского места Килпатрик отчетливо видела профиль Трумэна, сосредоточившегося на дороге, и наслаждалась зрелищем. Если ее радует, что он редко надевает форму, – это неправильно? На поясе Дейли рядом с пистолетом висел полицейский значок, но с первого взгляда он не походил на сотрудника правоохранительных органов. С точки зрения Мерси так даже лучше – безопаснее. То же самое касалось и ее самой: когда она не надевала куртку с надписью «ФБР» на спине, никто не догадался бы, как она зарабатывает на жизнь.
Я трусиха?
Радоваться своей анонимности, когда множество добропорядочных мужчин и женщин в форме ежедневно рискуют жизнью… Мерси почувствовала тошноту.
Да и кого я дурачу? У Трумэна Дейли на лбу написано: коп.
– Мне совсем не нравится версия, что поджигали специально, чтобы заманить полицейских, – сказала она.
– Мне тоже.
– Здесь такого просто не может быть.
Шеф полиции в ответ на сомнительное заявление лишь приподнял бровь:
– Такое может случиться где угодно.
Да знаю я. Но все равно мне это не нравится.
В салоне надолго воцарилась тишина. Они мчались по шоссе мимо мелькающих сосен, валунов и зарослей полыни. Мерси подождала, пока они не свернули за поворот, и выглянула в окно. Каскадные горы выглядели потрясающе. Небо было туманно-серым вместо летнего насыщенно-синего, зато заснеженные вершины казались гораздо белоснежнее и величественнее, чем в сентябре, когда она приехала сюда. Мерси никогда не надоест смотреть на них.
Она подумывала о покупке дома, но не торопилась. Голос разума подсказывал сначала посмотреть, как пойдут дела с Кейли, с работой и с Трумэном. Ни она, ни Дейли не заговаривали о совместном будущем: еще слишком рано. Но у нее было хорошее предчувствие. Пока ничего в Трумэне не отталкивало ее. Пока.
Иногда казалось, что он слишком идеален.
У него свои скелеты в шкафу, но они надежно спрятаны. А у кого нет скелета-другого?
Даже у нее есть. Они заставляют ее колоть дрова посреди ночи и с нездоровым интересом следить за международными фондовыми рынками.
Мерси ничего не скрывала от Трумэна. Он знал все: каждый ее страх и каждый груз в ее душе.
Но знаю ли я все его секреты?
В целом он казался открытой книгой. Что снаружи, то и внутри. Но Килпатрик по-прежнему наблюдала за ним, ожидая, как проявится его натура. Просто не могла не ожидать – уж такой она человек.
– У тебя есть планы на День благодарения? – нарушил тишину Дейли.
– Это когда?
Трумэн искоса взглянул на спутницу:
– В следующий четверг. Только не говори, что не знала.
– Не помню, когда в последний раз я что-то планировала на День благодарения.
– Шутишь? – «Тахо» слегка вильнул, когда Трумэн вытаращился на Мерси, оторвавшись от дороги. – Тебе не нравится все американское?
Это болезненный выпад.
– Нет, просто я пятнадцать лет провела без семьи, – огрызнулась она.
– День благодарения – не просто семейная традиция. За последний десяток лет я отмечал его с самыми разными людьми, обычно не родственниками. Как правило, у меня нет времени лететь к родителям на праздник.
Мерси уставилась в точку прямо перед собой. Праздники – это что-то странное. А еще – ее больное место, которое лучше не трогать.
– На дверях моего полицейского участка в Сан-Хосе висело приглашение для тех, кому некуда податься на День благодарения. Каждый год к нам приходила толпа самых разных людей, и каждый раз выходило здорово.
– У меня в портлендском офисе тоже отмечали что-то подобное, – призналась Мерси. Она никогда не ходила на праздник. День благодарения для нее был четырехдневным отпуском (что редкость), который она проводила, трудясь у себя в домике. В одиночестве.
– Думаю, родственники не предложили тебе провести праздники вместе?
– Нет.
– Тогда давай сами запланируем что-нибудь. Я не самый плохой повар. Можно отметить у меня дома. – Его голос (и автомобиль) переполнял энтузиазм. – Может, Кейли позовет пару подруг… М-м-м, я уже чую запах жареной индейки. Это лучшая часть Дня благодарения… в смысле – запах, которым пропитывается весь дом.
Мерси вспомнила этот запах: в памяти всплыла картина – празднование в компании четырех родителей и братьев и сестер за битком набитым столом.
Они же соберутся отмечать в этом году? Возникнет ли у них хотя бы мысль позвать меня?
Пятнадцать лет не возникала. С чего бы сейчас все изменилось?
– Звучит неплохо, – Мерси начала испытывать легкое радостное волнение по поводу предстоящего праздника. – Кейли с удовольствием испечет пироги.
И тут вспомнила о грязных следах на кухне.
– О, черт…
Она совсем забыла о планах вызвать девушку на разговор по душам.
– В чем дело? – Трумэн свернул с шоссе на дорогу, ведущую к ферме Брасс.
Мерси рассказала ему об отпечатках на полу, косметике и духах.
– Думаешь, она сбегала из дома прошлой ночью? – скептически поинтересовался шеф полиции.
– Конечно. И, думаю, дело в парне, раз она так надушилась и накрасила ресницы. Я вообще не знала, что у нее есть духи.
– Хм-м… – Дейли потер подбородок.
– Что? Я слишком остро реагирую? Ты же знаешь, заменять родителей мне в новинку.
– А ты сама подростком никогда не убегала тайком из дома?
– Нет!
Судя по взгляду Трумэна, он явно не верил ей.
– Это правда! Хочешь сказать, что все… что большинство подростков убегают?
– Значит, ты была очень примерной девочкой, Мерси Килпатрик. Но я гарантирую, что твои братья наверняка сбегали не меньше дюжины раз, если не больше.
– Значит, это исключительно проблема парней.
– Ну, я сбегал на свидание с девушкой. Так что, думаю, тут пятьдесят на пятьдесят.
Мерси откинулась на сиденье.
– Да, я была примерной девочкой. Как и мои сестры. И это не значит, что я должна закрыть глаза на то, что Кейли вытворяет сейчас.
– Ты и не должна. Тебе нужно удостовериться, что она не наделает глупостей… – Трумэн кашлянул. – Она принимает противозачаточные? – тихо спросил он.
– Может быть. Немного.
Мерси внимательно посмотрела на Трумэна и заметила, что бинты на его шее свежие.
– Ты по-прежнему выглядишь измотанным. И неудивительно: за последние два дня ты спал часов пять… Как ожоги?
– Нормально.
– Ну-ну.
Она достала из сумки ибупрофен[4] и протянула ему. Судя по тому, что Трумэн взял лекарство без возражений, на самом деле ему было совсем не «нормально». Он запил таблетки одним глотком из дорожной кофейной кружки в бардачке машины. Мерси старалась не думать, сколько лет этому кофе.
– Как насчет версии, что кто-то из поджигателей – женщина? – спросила она.
– В смысле – одна из убийц?
– И это тоже.
– Почему бы и нет… Меня больше волнует тот факт, что Клайд видел, как они мчались через его сад. Наш убитый явно давным-давно не бегал. И он определенно не обычных габаритов.
– Возможно, тут замешаны не только двое-трое.
Килпатрик тщательно обдумала эту идею. Поджогами занимается целая группировка? У агента ФБР сложилось впечатление, что поджигатели обычно действуют в одиночку, если не считать радикальных организаций вроде Фронта освобождения животных или Фронта освобождения Земли.
– Я не вижу мотивов, – медленно произнесла Килпатрик. – В таких случаях я обязательно спрашиваю себя: «Кому выгодно?» Но пока здесь не заметно чьей-то выгоды. Никто не богатеет. Никому не мстят.
Она познакомилась с отчетами Трумэна по трем небольшим пожарам. Никто из пострадавших понятия не имел, почему пострадала именно их собственность. Между ними нет ничего общего – как будто поджигатели выбирали цель совершенно случайно.
Судя по тому, что Килпатрик раньше читала о поджигателях, им нравилось смотреть на пламя и ощущать, что они обладают разрушительной силой. Иногда они специально причиняли кому-то вред, но чаще всего их мотив – само наслаждение процессом. К тому же поджигатели не имели привычки стрелять в тех, кто тушит пожар. Им нравилось просто смотреть, как спасатели борются с огнем.
Логика поведения этих поджигателей – нет, убийц – оставалась для нее загадкой.
– Я тоже не вижу ничьей выгоды, – сказал Трумэн. – Хотя пожар на ферме Брасс вызвал определенную реакцию. Ты не хуже меня знаешь, что в нескольких городах начались протесты против властей. И об этом нельзя забывать.
Мерси и не забывала – она думала об этом каждый день.
С пассажирского места Килпатрик отчетливо видела профиль Трумэна, сосредоточившегося на дороге, и наслаждалась зрелищем. Если ее радует, что он редко надевает форму, – это неправильно? На поясе Дейли рядом с пистолетом висел полицейский значок, но с первого взгляда он не походил на сотрудника правоохранительных органов. С точки зрения Мерси так даже лучше – безопаснее. То же самое касалось и ее самой: когда она не надевала куртку с надписью «ФБР» на спине, никто не догадался бы, как она зарабатывает на жизнь.
Я трусиха?
Радоваться своей анонимности, когда множество добропорядочных мужчин и женщин в форме ежедневно рискуют жизнью… Мерси почувствовала тошноту.
Да и кого я дурачу? У Трумэна Дейли на лбу написано: коп.
– Мне совсем не нравится версия, что поджигали специально, чтобы заманить полицейских, – сказала она.
– Мне тоже.
– Здесь такого просто не может быть.
Шеф полиции в ответ на сомнительное заявление лишь приподнял бровь:
– Такое может случиться где угодно.
Да знаю я. Но все равно мне это не нравится.
В салоне надолго воцарилась тишина. Они мчались по шоссе мимо мелькающих сосен, валунов и зарослей полыни. Мерси подождала, пока они не свернули за поворот, и выглянула в окно. Каскадные горы выглядели потрясающе. Небо было туманно-серым вместо летнего насыщенно-синего, зато заснеженные вершины казались гораздо белоснежнее и величественнее, чем в сентябре, когда она приехала сюда. Мерси никогда не надоест смотреть на них.
Она подумывала о покупке дома, но не торопилась. Голос разума подсказывал сначала посмотреть, как пойдут дела с Кейли, с работой и с Трумэном. Ни она, ни Дейли не заговаривали о совместном будущем: еще слишком рано. Но у нее было хорошее предчувствие. Пока ничего в Трумэне не отталкивало ее. Пока.
Иногда казалось, что он слишком идеален.
У него свои скелеты в шкафу, но они надежно спрятаны. А у кого нет скелета-другого?
Даже у нее есть. Они заставляют ее колоть дрова посреди ночи и с нездоровым интересом следить за международными фондовыми рынками.
Мерси ничего не скрывала от Трумэна. Он знал все: каждый ее страх и каждый груз в ее душе.
Но знаю ли я все его секреты?
В целом он казался открытой книгой. Что снаружи, то и внутри. Но Килпатрик по-прежнему наблюдала за ним, ожидая, как проявится его натура. Просто не могла не ожидать – уж такой она человек.
– У тебя есть планы на День благодарения? – нарушил тишину Дейли.
– Это когда?
Трумэн искоса взглянул на спутницу:
– В следующий четверг. Только не говори, что не знала.
– Не помню, когда в последний раз я что-то планировала на День благодарения.
– Шутишь? – «Тахо» слегка вильнул, когда Трумэн вытаращился на Мерси, оторвавшись от дороги. – Тебе не нравится все американское?
Это болезненный выпад.
– Нет, просто я пятнадцать лет провела без семьи, – огрызнулась она.
– День благодарения – не просто семейная традиция. За последний десяток лет я отмечал его с самыми разными людьми, обычно не родственниками. Как правило, у меня нет времени лететь к родителям на праздник.
Мерси уставилась в точку прямо перед собой. Праздники – это что-то странное. А еще – ее больное место, которое лучше не трогать.
– На дверях моего полицейского участка в Сан-Хосе висело приглашение для тех, кому некуда податься на День благодарения. Каждый год к нам приходила толпа самых разных людей, и каждый раз выходило здорово.
– У меня в портлендском офисе тоже отмечали что-то подобное, – призналась Мерси. Она никогда не ходила на праздник. День благодарения для нее был четырехдневным отпуском (что редкость), который она проводила, трудясь у себя в домике. В одиночестве.
– Думаю, родственники не предложили тебе провести праздники вместе?
– Нет.
– Тогда давай сами запланируем что-нибудь. Я не самый плохой повар. Можно отметить у меня дома. – Его голос (и автомобиль) переполнял энтузиазм. – Может, Кейли позовет пару подруг… М-м-м, я уже чую запах жареной индейки. Это лучшая часть Дня благодарения… в смысле – запах, которым пропитывается весь дом.
Мерси вспомнила этот запах: в памяти всплыла картина – празднование в компании четырех родителей и братьев и сестер за битком набитым столом.
Они же соберутся отмечать в этом году? Возникнет ли у них хотя бы мысль позвать меня?
Пятнадцать лет не возникала. С чего бы сейчас все изменилось?
– Звучит неплохо, – Мерси начала испытывать легкое радостное волнение по поводу предстоящего праздника. – Кейли с удовольствием испечет пироги.
И тут вспомнила о грязных следах на кухне.
– О, черт…
Она совсем забыла о планах вызвать девушку на разговор по душам.
– В чем дело? – Трумэн свернул с шоссе на дорогу, ведущую к ферме Брасс.
Мерси рассказала ему об отпечатках на полу, косметике и духах.
– Думаешь, она сбегала из дома прошлой ночью? – скептически поинтересовался шеф полиции.
– Конечно. И, думаю, дело в парне, раз она так надушилась и накрасила ресницы. Я вообще не знала, что у нее есть духи.
– Хм-м… – Дейли потер подбородок.
– Что? Я слишком остро реагирую? Ты же знаешь, заменять родителей мне в новинку.
– А ты сама подростком никогда не убегала тайком из дома?
– Нет!
Судя по взгляду Трумэна, он явно не верил ей.
– Это правда! Хочешь сказать, что все… что большинство подростков убегают?
– Значит, ты была очень примерной девочкой, Мерси Килпатрик. Но я гарантирую, что твои братья наверняка сбегали не меньше дюжины раз, если не больше.
– Значит, это исключительно проблема парней.
– Ну, я сбегал на свидание с девушкой. Так что, думаю, тут пятьдесят на пятьдесят.
Мерси откинулась на сиденье.
– Да, я была примерной девочкой. Как и мои сестры. И это не значит, что я должна закрыть глаза на то, что Кейли вытворяет сейчас.
– Ты и не должна. Тебе нужно удостовериться, что она не наделает глупостей… – Трумэн кашлянул. – Она принимает противозачаточные? – тихо спросил он.