Встретимся в загсе!

- Господи, мы чуть не раздавили Маркиза! - со смешком, мама достала из сумки свою собачонку и отстранилась от меня. И вдруг заявила: - Ты должна поехать и выйти замуж за Руслана!

Не за Русика, нет. За Руслана! Ну, надо же.

- Почему это должна? - подернула я плечами, мгновенно ощетинившись.

Вот только советов мне сейчас и не хватало.

- Потому что только с ним ты можешь быть счастлива.

Мама присела на пуфик и, подхватив с пола Маркиза, прижала его к себе.

- Я знаю, о чем говорю. Видишь, какая я несчастная? Таскаюсь с собакой... колю себе всякие уколы.

Она все же чмокнула Маркиза и опустила его на пол.

- А больше у меня ничего нет. Только ты. И, как я надеюсь, ты сможешь построить совсем другие отношения с мужчиной. И сможешь быть счастливой.

Мама посмотрела на меня так, как раньше никогда не смотрела. А я вдруг поняла. Как бы ни сложилась моя судьба с Русланом - я никогда не стану своему ребенку вот такой матерью выходного года. Даже если останусь одна. Но ведь одной мне оставаться и не нужно. Я могу простить того мужчину, который во мне усомнился, дать ему (и себе) шанс на то, чтобы выстроить отношения в правильном русле. Но если вдруг это не получится сделать - я просто стану своему ребенку самой лучшей мамой на свете!

- Спасибо, - просто сказала я, надевая легкое пальто. Наклонилась и чмокнула мать в щеку. - Спасибо, мама! Я обязательно буду счастливой.

И с этой уверенностью я отправилась в сторону загса.



Никаких ухищрений в том, чтобы понять, прибыл ли Соколовский жениться на мне, не потребовалось. Едва такси остановилось по указанному адресу, и я вышла из машины, как Руслан появился в поле моего зрения. Он стоял чуть поодаль от главного входа и ждал меня. Никаких букетов (слава тебе, Господи!), никаких вычурных одежд и брюк со стрелочками. Простые джинсы, светлая футболка и черный пиджак. Все то, что я и желала сейчас видеть.

- Вера! - удивленно-восторженно сказал босс, когда я подошла к нему.

- Да, это я, - вздохнула и кивнула на двери загса. И добавила: - Идем... если ты не передумал.

Он посмотрел на меня так, как будто я выдала какую-то сущую нелепицу, после чего пророкотал:

- Не передумал. И не передумаю.

Нас было двое (с малышом - трое). И больше никого. Наверно, именно так было правильным. Выполнив все указания, мы остались один на один с регистратором. Я физически чувствовала напряжение, исходящее от Соколовского, и сама ощущала себя рядом с ним так, как будто отправилась куда угодно, но только не на собственную свадьбу.

Последовала речь женщины напротив. Сколько раз я в разных передачах видела подобное, и это вызывало у меня лишь смех. Сейчас же отразилось внутри таким чувством, от которого я захотела лишь одного - спрятаться куда подальше.

Я могла сбежать прямо сейчас. Сорваться с места и умчаться куда глаза глядят. И это было бы совершенно оправданным, ведь Соколовский усомнился во мне, принял на веру другую сторону что для меня было оскорбительным. Я могла бы лелеять свою обиду столько, сколько возможно. Стала бы гордой женщиной, носящей перед своим носом знамя «не подходи ко мне!». Гордой, но несчастной.

Я же предпочла сейчас совсем иное. Попробовать, насколько можно довериться после всех недопониманий и стать, наконец, абсолютно цельной.

- Руслан Андреевич, - разнесся по залу, где мы были наедине с регистратором, женский голос.

- Готовы ли вы взять в жены Веру Николаевну?

- Готов! - тут же откликнулся босс, на которого я бросила быстрый взгляд.

- Вера Николаевна. А вы? Готовы ли взять в мужья Руслана Андреевича?

Мы стояли рука об руку, и от этой близости в любой другой момент я могла бы потерять дар речи. Но не сейчас.

Сейчас я его не потеряла. Напротив.

Повернулась не к регистратору, а к Соколовскому и спросила:

- Прежде, чем я отвечу на этот вопрос... ответь ты на мой.

Я почти задохнулась от того, как на меня смотрел Руслан. С ожиданием, желанием... и страхом. Меня затопило такой волной, из которой я могла и не выплыть. И все же я спросила:

- Готов ли ты доверять мне и только мне? Не кому бы-то ни было. Одной лишь мне. Что бы ни случилось. И знай, если ты ответишь на этот вопрос неискренне - я пойму. И просто уйду отсюда, даже если это и покажется мне впоследствии самой огромной ошибкой из всех

возможных.





Часть 44. Руслан





Я и сам не знал, как удалось продержаться всю эту командировку, казавшуюся бесконечной, и не сорваться, примчавшись назад. К Вере. Останавливало лишь понимание, что, досаждая ей своим присутствием, могу сделать только хуже. Но вместе с тем я понимал - даже если к загсу в назначенный день она не придет, я так просто все равно не сдамся. Даже если придется зарабатывать прощение месяцами, довольствуясь лишь присутствием рядом - пойду и на это. Потому что не было ничего, чего бы я не сделал ради своей женщины. И ради своего ребенка. Ради них стоило ждать. И терпеть - тоже. И это, наверно, было лучшее, что я вообще мог сейчас сделать.

- Что? Опять свадьба? - ужаснулся Змеевский, завалившись ко мне в гости сразу по возвращению. Аккурат накануне похода в загс.

Я передернул плечами:

- В прошлый раз мы всего лишь подали заявление.

- А перед этим вас поженили на корпоративе, я помню, - хмыкнул друг. - Ну что ж, давай выпьем за счастливую семейную жизнь!

Он протянул свой бокал к моему и я, автоматически чокнувшись с ним, признался в том, чего боялся сейчас больше всего на свете:

- Не уверен, что церемония вообще состоится.

- В смысле? Это у вас что, хобби такое - ходить в загс и не жениться? - взметнул Змей брови в неподдельном удивлении.

- Нет, просто я... - покачав головой, я отпил бренди и выложил другу все, что случилось. Странно, но от этого стало немного легче.

Я ничуть себя не оправдывал, но ведь в жизни случались испытания и пострашнее. Просто невозможно было пройти свой путь без единой ошибки. Но возможно - учиться на том, в чем был неправ. Свой урок я усвоил ясно. Оставалось лишь надеяться, что у Веры хватит сил на то, чтобы меня простить.

- Не парься, Рус, - выдал свой вердикт Змей, делая очередной глоток. - Это же давно известный факт: если женщина говорит "нет" это значит "да, но сначала поуламывай меня".

Если Дэн и был прав, то спокойнее от этого мне не становилось. Вера - не какая-то там женщина из числа многих, от отказа которой могла пострадать только моя гордость. Нет, она - женщина моей жизни и мать моего будущего ребенка. Та, без кого я не представлял своего будущего.

- Завтра все будет ясно, - ограничился я коротким ответом и, отодвинув недопитый бренди, поднялся на ноги, чтобы отправиться спать.

Хотя сильно сомневался, что вообще сумею заснуть в эту ночь.

В загс я отправился в самой обычной одежде. Не хотелось выглядеть расфуфыренным идиотом, который, к тому же, рискует остаться без своей невесты. Да и главным ведь был не весь этот внешний лоск, а то, что внутри. И не слова, которые произносил вслух потому, что так положено, а то, что при этом чувствовал.

Когда Вера все же появилась у загса, меня захлестнуло настоящее цунами, что бушевало в грудной клетке всеми оттенками эмоций - от облегчения до невыразимой радости. Хотелось сжать Веру в объятиях, чтобы почувствовать, что все это - правда, и вместе с тем я боялся сделать хоть одно неверное движение, после которого она может попросту исчезнуть.

Когда регистраторша спросила Веру, готова ли она взять меня в мужья, я заметил, что Красникова сомневается. Сердце испуганно заколотилось, ожидая каждую секунду, что сейчас Вера развернется и уйдет, оставив меня одного. И унесет с собой все, на что я надеялся и во что верил.

Но вместо этого она всего лишь спросила, готов ли я ей доверять. Господи!

- Вера, - ответил размеренно, глядя ей прямо в глаза. - Я понимаю, что очень перед тобой виноват. Но ведь я сам понял свою ошибку и сам в ней раскаялся. Разве это не доверие? Я пришел сюда, чтобы жениться на тебе, чтобы провести с тобой всю жизнь, безо всяких условий и брачных договоров. Потому что я доверяю тебе полностью. Доверяю свою жизнь и свое сердце.

- Хорошо, - выдохнула она в ответ и повернулась к регистраторше. Но прежде, чем Вера успела сказать бесповоротное «да», я требовательно сжал ее руку, заставляя снова посмотреть на себя.

- Перед тем, как ты ответишь на главный вопрос, я хочу, чтобы ты тоже кое-что мне пообещала.

-Что?

- Я хочу, чтобы отныне ты делилась со мной всем. Чтобы не скрывала от меня даже самые мелкие проблемы. Потому что все, что касается тебя - касается и меня тоже. Потому что я - твоя защита и опора. Потому что люблю тебя и сделаю для тебя все.

- Обещаю, - ответила Красникова и я наконец сумел перевести дух.

- Ну вы там закончили? - скучающим тоном осведомилась регистраторша.

- Нет, - покачал я головой, с улыбкой глядя на Веру. - У нас все еще только начинается. Ведь так, любовь моя?

- Так, - кивнула она в ответ и регистраторша громогласно заявила:

- Объявляю вас мужем и женой! Можете поцеловать невесту!

Повторять мне это предложение дважды не было нужды. Склонившись к Вере, я впился в ее губы поцелуем и ощутил, как доверчиво она прижимается ко мне в ответ.

Это было куда больше и важнее обычных слов. Доверие в ее глазах - то, что способно было удержать меня от дальнейших ошибок куда надежнее любых обещаний. Потому что больше никогда в жизни я не хотел видеть боли и разочарования в ее взгляде.

Подхватив Веру на руки, я понес ее к выходу из загса. Выпустил из объятий только тогда, когда мы оказались возле моей машины. Открыв перед ней дверцу, приглушенно признался:

- Ты даже не представляешь, как я скучал по тебе все эти дни. И как мне не терпится немедленно приступить к нашей первой брачной ночи...

- Но сейчас день, - рассмеялась Красникова, точнее теперь уже - Соколовская, в ответ.

- Плевать! - отрезал решительно. - Я хочу тебя немедленно.

- Ну так действуй, - улыбнулась мне Вера так, что можно было, глядя на это, просто сойти с ума от возбуждения.

Сев за руль, я тронулся с места, чтобы отвезти Веру к себе и наконец положить начало нашей долгожданной брачной ночи. И еще многим другим ночам, что мы проведем отныне вместе.

Отныне и навсегда.