Всё та же я
Часть 7 из 71 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Похоже, она была уверена, что я в курсе, где ее можно будет найти.
– Если есть какие-то сомнения, подожди ее в холле, – шепнул Майкл, когда она ушла. Он улыбнулся, напускная деловитость моментально исчезла. – Когда я только начал здесь работать, то никогда не знал, где их искать. Наша задача быть всегда рядом в любой момент, когда мы можем им понадобиться. Но при этом не ходить за ними хвостом в ванную или уборную.
Майкл был не намного старше меня, но относился к тому типу людей, которые появляются на свет из утробы матери уже красивыми, в сочетающейся по цвету одежде и в идеально начищенных туфлях. И у меня невольно возник вопрос: неужели все в Нью-Йорке, за исключением меня, именно такие?
– И как давно ты тут работаешь?
– Чуть больше года. Им пришлось уволить свою личную секретаршу, потому что… – Он смущенно замолчал. – Ну, в общем, они решили начать с чистого листа и все такое. А через какое-то время поняли, что им недостаточно одного помощника на двоих. И тут появилась ты. Ну привет! – Он протянул мне руку.
– Ну и как тебе здесь? – пожав его руку, поинтересовалась я.
– Очень нравится. Причем я даже не знаю, кто из них мне нравится больше – он или она, – ухмыльнулся Майкл. – Он умнейший человек. И очень красивый. А она просто куколка.
– Ты с ними бегаешь?
– Бегаю? Ты что, издеваешься?! – Он вздрогнул. – Терпеть не могу потеть. Ну разве что с Натаном. Черт! Вот с ним бы я попотел. Роскошный мужик! Он предложил мне помассировать плечо, и я влюбился в него с первого взгляда. Как, ради всего святого, ты умудрилась, так долго проработав с ним бок о бок, не запрыгнуть на это великолепное австралийское тело?
– Я…
– Не говори мне. Даже если ты и была с ним, не хочу ничего знать. Мы должны оставаться друзьями. Ладно. Мне пора на Уолл-стрит. – Он дал мне кредитную карту («На всякий пожарный – она постоянно забывает свою. Все выписки со счета отправляются ему») и планшет, после чего показал, как набирать пин-код. – Здесь контактные телефоны, которые могут понадобиться. А также все, что касается расписания встреч. – Майкл принялся прокручивать указательным пальцем сенсорный экран. – Каждый человек имеет свой цветовой код: мистер Гупник – синий, миссис Гупник – красный, Табита – желтый. Мы больше не ведем ее ежедневник, так как она живет в другом месте, но всегда полезно знать, когда она может появиться здесь и намечаются ли совместные семейные мероприятия вроде заседаний членов опекунского совета или правления фондов. Я сделал тебе персональный адрес электронной почты. Если будут какие-либо изменения, мы с тобой это обговорим, чтобы продублировать их на экране. Тебе придется все перепроверять. Единственная вещь, которая гарантированно приведет мистера Гупника в бешенство, – накладки в расписании встреч.
– Поняла.
– Итак, каждое утро ты будешь проверять ее почту и выяснять, какие мероприятия она захочет посетить. Затем мы будем проводить сверку, так как иногда она говорит «нет», а он ее заставляет. Поэтому ничего не выкидывай. Просто складывай приглашения в две стопки.
– А много приходит приглашений?
– Ой, ты даже не представляешь! Гупники – это элита. А значит, они получают приглашения буквально на все светские мероприятия и, как правило, не ходят ни на одно из них. Но если ты принадлежишь к высшему обществу, но уровнем пониже, то почтешь за счастье получить хотя бы половину этих приглашений и ни от одного из них не откажешься.
– А как насчет третьего уровня?
– Неудачники. С радостью пойдут на открытие фургончика, где торгуют бурито. Их можно встретить даже на светских тусовках. – Майкл вздохнул. – Ужасно неловко.
Я открыла страницу ежедневника, нашла текущую неделю, которая буквально ослепила меня разноцветием красок. И постаралась по возможности скрыть свою полную растерянность.
– А что значит коричневый цвет?
– Это для Феликса. Кота.
– У кота есть свой ежедневник?!
– Всего лишь запись к грумерам, ветеринару, дантисту-гигиенисту, ну и типа того. Ой нет! На этой неделе он записан к бихевиористу. Должно быть, опять обосрался после «Зиглера».
– А фиолетовый?
Майкл понизил голос:
– Бывшая миссис Гупник. Если увидишь фиолетовый квадрат возле какого-нибудь события, это значит, что она тоже там будет. – Майкл собрался было что-то добавить, но тут у него зазвонил телефон. – Да, мистер Гупник… Да. Конечно… Да, непременно. Ждите меня. – Он убрал телефон в сумку. – Ладно. Мне пора бежать. Добро пожаловать в команду!
– А сколько человек в этой нашей команде? – спросила я, но он уже стоял в дверях с пальто в руках.
– Первый большой фиолетовый код намечается через две недели. Поняла? Я отправлю тебе имейл. И носи в нерабочее время нормальную одежду! А иначе будешь похожа на девушку из сетевого экосупермаркета.
День прошел как в тумане. Двадцать минут спустя мы вышли из дому и сели в ожидающий автомобиль, который доставил нас в шикарный салон в нескольких кварталах от «Лавери», при этом я усиленно делала вид, будто мне не привыкать ездить в больших черных авто с кремовыми кожаными сиденьями. Я сидела в сторонке и смотрела, как парикмахерша со стрижкой, будто сделанной с помощью линейки, моет и укладывает Агнес волосы. Час спустя водитель отвез нас к дантисту, где мне опять пришлось ждать в приемной. Обстановка во всех местах, которые мы сегодня посетили, была умиротворяющей и изысканной. Другой мир, где не было и намека на то безумие, что творилось на улицах вокруг.
По такому случаю я выбрала наименее кричащий наряд: темно-синюю блузу с якорями и полосатую юбку-карандаш, хотя, похоже, можно было и не трудиться, так как повсюду я мгновенно становилась человеком-невидимкой, словно у меня на лбу вытатуировали слово «ОБСЛУГА». Я научилась сразу замечать других личных помощников, расхаживающих взад-вперед с сотовыми телефонами в руках или вбегающих в приемную с пакетами из химчистки и картонными упаковками кофе из специализированных кофеен. Интересно, мне тоже следовало принести Агнес кофе или нужно делать все строго по списку? Бóльшую часть времени я вообще не понимала, зачем здесь нахожусь. Все работало как часы и без моей помощи. Похоже, для Агнес я была своеобразным защитным барьером – живым щитом, отделяющим ее от остального мира.
Между тем, когда Агнес вернулась в автомобиль, вид у нее был расстроенный, она или разговаривала по-польски по сотовому, или просила меня записать кое-какие вещи в планшете: «Нам нужно узнать у Майкла, отдали ли в химчистку серый костюм Леонарда. И возможно, позвонить миссис Левитски насчет моего платья от „Живанши“. Мне кажется, я немного похудела с тех пор, как надевала его в последний раз. Может, она чуть-чуть ушьет его». Агнес порылась в необъятной сумке «Прада», достала блистер с таблетками, две сунула в рот.
– Воды! – (Отыскав бутылку с водой в кармане двери автомобиля, я отвинтила крышку и протянула бутылку Агнес.) – Благодарю.
Водитель – мужчина средних лет с густыми темными волосами и полными и обвислыми щеками, колыхавшимися при каждом движении, – вышел, чтобы открыть Агнес дверь.
Когда Агнес исчезла в ресторане, где швейцар приветствовал ее как родную, я собралась было последовать за ней, но водитель заблокировал дверь. Я осталась на заднем сиденье.
С минуту я просто сидела, пытаясь отгадать, что мне следует делать.
Затем проверила телефон. Посмотрела в окно в поисках магазина, где можно было бы купить сэндвич. Нетерпеливо притопнула ногой. И, не выдержав, протиснулась вперед между спинками кресел переднего сиденья:
– Мой папа, когда ходил в паб, вечно оставлял нас с сестрой в машине. Он приносил нам оттуда кока-колу и упаковку маринованного лука «Монстр Мунк», чего вполне хватало, чтобы успокоить нас на три часа. – Я побарабанила пальцами по коленке. – Сейчас за это вполне могут вменить жестокое обращение с детьми. Учтите, маринованный лук «Монстр Мунк» был нашим любимым лакомством. Во все дни недели.
Водитель ничего не ответил.
Я наклонилась еще ближе, мое лицо оказалось всего в нескольких дюймах от его.
– Итак. Сколько времени это обычно занимает?
– Сколько нужно, столько и занимает. – Он посмотрел в зеркало заднего вида, стараясь не встречаться со мной глазами.
– И вы все это время ждете в машине?
– Работа такая.
Подумав с минуту, я просунула руку между спинками кресел:
– Я Луиза. Новая помощница миссис Гупник.
– Приятно познакомиться, – не оборачиваясь, буркнул он.
Это были его последние слова, обращенные ко мне. Он вставил CD-диск в приемник.
– Estoy perdido, – произнес по-испански женский голос. – ¿Dónde está el baño?[2]
– Эс-ТОЙ пер-ДИ-до. ДОН-де ест-ТА эль БАНЬО, – повторил водитель.
– ¿Cuánto cuesta?[3]
– Куан-то КВЕС-та, – произнес водитель.
Весь следующий час я сидела на заднем сиденье, таращилась в айпад, стараясь не слушать лингвистические экзерсисы водителя, и гадала, нужно ли мне тоже заняться чем-то полезным. В результате я отправила Майклу имейл с этим вопросом, на что он написал:
Пупсик, это твой перерыв на обед. Наслаждайся! Целую.
Мне не хотелось сообщать ему, что у меня нет еды. В тепле стоящей на месте машины меня окончательно разморило, и усталость в очередной раз накатила, как морской прибой. Я прислонила голову к окну, уговаривая себя, что это нормально – чувствовать себя выбитой из колеи, будто я взялась не за свое дело. Поначалу тебе будет не по себе в изменившемся мире. Покидать уютное гнездышко всегда непривычно. Строки из письма Уилла эхом отдавались у меня в голове.
А затем – пустота.
Я проснулась в испуге, когда открылась дверь. В автомобиль садилась Агнес, очень бледная и натянутая как струна.
– Все в порядке? – поспешно выпрямившись, поинтересовалась я, но она не ответила.
Машина тронулась с места, в салоне повисла тягостная тишина, прохладный воздух, казалось, звенел от возникшего напряжения.
Агнес повернулась ко мне. Я нашарила бутылку с водой и предложила ей.
– У тебя есть сигареты?
– Э-э-э… нет.
– Гарри, у тебя есть сигареты?
– Нет, мэм. Но мы можем купить для вас.
Только сейчас я заметила, что у нее трясутся руки. Она залезла в сумочку, достала бутылочку с таблетками, я снова протянула ей бутылку с водой. Она молча проглотила несколько таблеток, в глазах у нее стояли слезы. Гарри припарковался возле аптеки «Дьюан Рид», и я поняла, что сейчас мой выход.
– А какие? Я хочу сказать, какой марки?
– «Мальборо лайтс», – промокнув глаза, ответила Агнес.
Я выпрыгнула, а скорее, вывалилась кулем из машины, поскольку ноги до сих пор болели после утренней пробежки, и купила пачку «Мальборо», не переставая удивляться, что в аптеке продают сигареты. Когда я вернулась, Агнес на кого-то орала по телефону по-польски. Закончив разговор, она открыла окно, прикурила сигарету, сделала глубокую затяжку. После чего предложила мне закурить. Я отказалась.
– Только не говори Леонарду, – попросила Агнес, ее лицо сразу как-то смягчилось. – Он терпеть не может, когда я курю.
Несколько секунд мы просто сидели, двигатель работал, а Агнес курила, делая короткие сердитые затяжки, и я даже испугалась за ее легкие. Затем Агнес затушила окурок – ее губы кривились от едва сдерживаемой внутренней ярости – и махнула Гарри, приказывая ехать.
У Агнес был урок игры на фортепиано, и на короткое время я оказалась предоставлена самой себе. Я ретировалась в свою комнату и стала подумывать о том, чтобы прилечь, но, побоявшись, что одеревеневшие ноги не позволят мне встать с постели, села за письменный столик, отправила Сэму короткий имейл и проверила расписание на следующие несколько дней.
И пока я занималась своими делами, квартира наполнилась музыкой: сначала это были гаммы, но потом – нечто очень мелодичное и прекрасное. Я прервалась, чтобы послушать, наслаждаясь чарующими звуками. Как это, должно быть, чудесно – рождать подобную красоту! Я закрыла глаза, пропуская через себя музыкальное произведение и вспоминая тот вечер, когда Уилл впервые пригласил меня на концерт, чтобы я смогла открыть для себя новый мир. Живая музыка оказалась гораздо объемнее, чем в записи, и у меня тогда словно что-то замкнуло внутри. Дивная музыка, что лилась из-под пальцев Агнес, казалось, исходила из потайного уголка ее израненной души, наглухо закрытого во время повседневного общения с миром. «Ему бы это понравилось, – рассеянно подумала я. – Ему бы здесь точно понравилось». И в самый кульминационный момент Илария включила пылесос, который, ударяясь о тяжелую мебель, заглушал магические звуки пронзительным ревом. Музыка смолкла.
У меня завибрировал телефон.