Всего один взгляд. Невиновный
Часть 81 из 175 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
И ты женишься на ней.
В один прекрасный день, через девять лет после того, как ты вышел из этих ворот, ты узнаешь, что твоя красавица-жена беременна. И решаешь купить мобильные телефоны, чтобы всегда быть с ней на связи. Однажды ты сидишь на работе, и телефон звонит.
Тебя зовут Мэтт Хантер. Телефон звонит второй раз. И ты отвечаешь…
Девять лет спустя
Глава 1
Рино, штат Невада
18 апреля
Звонок в дверь пробудил Кимми Дейл от сна. Она потянулась в кровати, тихонько застонала, подтащила поближе будильник.
11:47.
На улице, можно сказать, самый разгар дня, а в трейлере темно, как ночью. Кимми так нравилось. Она работала по ночам и засыпала с трудом. Прежде, в Лас-Вегасе, она чего только не перепробовала — жалюзи на окнах, занавески, шторы, ставни и специальную повязку для глаз, пока наконец не нашла устраивающую ее комбинацию, не позволяющую раскаленным лучам солнца Невады проникать в ее убежище. Здесь, в Рино, лучи не такие безжалостные, но все равно так и норовят пробраться в мельчайшую щелку.
Кимми села в своей огромной двуспальной кровати. Телевизор безымянной модели, купленный по случаю у одного местного владельца мотеля, решившего обновить обстановку в номерах, был включен, но без звука. На экране плавали некие мутные образы, точно призраки из потустороннего мира. Сейчас она спала одна — настал перерыв в неиссякаемом потоке партнеров. Был период, когда каждый гость Кимми, каждый мало-мальски перспективный самец приносил с собой надежды в эту кровать, вновь и вновь заставлял ее с замиранием сердца задумываться: «Может, это он и есть, тот, единственный?» Но по прошествии времени и недолгом размышлении Кимми понимала: нет, не он.
И надежд больше не осталось.
Она медленно поднялась. Припухлость на груди, оставшаяся после недавней косметической операции, еще не спала, любое резкое движение отдавалось болью. Кимми уже в третий раз сделала себе такую операцию. Она не хотела ее делать, но настоял Чалли, уверяющий, что глаз у него в подобных делах наметанный. Груди у нее опускались, это факт. А потому и успехом Кимми почти не пользовалась. Вот и пришлось согласиться. Но кожа в этом месте сильно натянулась из-за предшествующих хирургических вмешательств. И когда Кимми лежала на спине, проклятые груди распадались в разные стороны и пялились сосками, точно рыбьи глаза.
В дверь опять позвонили.
Кимми перевела взгляд на свои ноги цвета эбенового дерева. Всего-то тридцать пять, никогда не рожала, но варикозные вены разрастались, как откормленные червяки. Слишком много лет простояла на ногах. Чалли скажет, что и над ногами надо поработать. Нет, она пока в форме, фигурка просто супер, а уж задница — глаз не оторвать, однако тридцать пять — это тебе не восемнадцать. И целлюлит. И варикозные вены. Ну точь-в-точь рельефная карта.
Кимми воткнула сигарету в рот. Коробок спичек фирменный, позаимствован с последнего места работы, стриптиз-бара «Похотливый бобер». А ведь некогда в Лас-Вегасе она была звездой, выходила на сцену под именем Черная Магия.
Впрочем, о тех днях Кимми не тосковала. Если честно, она вообще не тосковала ни об одном дне своей жизни.
Кимми накинула халат и отворила дверь спальни. Защиты от солнца в этой комнате не было, и свет больно ударил в глаза. Она заморгала, заслонила их ладошкой. Гости редко баловали Кимми — дома она сидеть не любила. И решила, что это, наверное, пришел кто-то из «Свидетелей Иеговы». В отличие от большинства обитателей этого мира Кимми обычно не возражала против подобных визитов. Всегда приглашала в дом и терпеливо выслушивала помешанных на религии людей. Она даже немного завидовала им: нашли хоть какую-то опору в жизни. И от души желала столь же свято уверовать. Надеялась, как это было с мужчинами в ее жизни, что на сей раз все будет по-другому, они убедят ее, и она найдет наконец что-нибудь стоящее, на что всегда можно опереться.
Кимми, не спрашивая, кто там, открыла дверь.
— Вы Кимми Дейл?
На пороге стояла молоденькая девушка лет восемнадцати-двадцати, совсем не похожая на свидетельницу Иеговы. Не было на ее лице вымученной фальшивой улыбки. Кимми даже подумала, будто это одна из новообращенных Чалли, но нет. Некрасивой девушку назвать нельзя, однако она не во вкусе Чалли. Тот любил шик, блеск и всяческий гламур.
— Ты кто? — спросила Кимми.
— Не важно.
— Не поняла…
Девушка опустила голову и прикусила нижнюю губку. Кимми усмотрела в этой манере нечто отдаленно знакомое и ощутила, как вдруг забилось сердце.
— Вы знали мою маму, — промолвила девушка.
Кимми глубоко затянулась сигаретой.
— Да я много матерей знала.
— Мою маму, — повторила девушка. — Кэндес Поттер.
Кимми вздрогнула. На улице жара, но ей вдруг стало зябко, и она поплотнее запахнула халат.
— Можно войти?
Разве Кимми ответила «да»? Да она вообще ничего не сказала, лишь отступила и пропустила девушку в фургон.
— Я не понимаю… — сказала Кимми.
— Кэндес Поттер, так звали мою мать. Она отдала меня на удочерение в тот день, когда я родилась.
Кимми старалась успокоиться. Закрыла дверь.
— Хочешь чего-нибудь выпить?
— Нет, спасибо.
Женщины смотрели друг на друга. Кимми скрестила руки на груди.
— И все равно не врубаюсь, чего тебе здесь надо.
Девушка заговорила, будто читала наизусть хорошо отрепетированный текст:
— Два года назад я узнала, что меня удочерили. Я люблю своих приемных родителей, так что не подумайте чего плохого. Родители у меня замечательные, и еще есть две сестры. Они очень добры ко мне. Дело не в них. Просто, когда узнаешь такое… хочешь разобраться, знать.
Кимми кивнула, сама не понимая зачем.
— Я начала копать, собирать информацию. Это было не просто. Но есть такие люди, которые помогают усыновленным детям отыскать их настоящих родителей.
Кимми выплюнула окурок изо рта. Руки ее дрожали.
— Но ведь ты, надеюсь, знаешь, что Кэнди… твоя мать Кэндес…
— Умерла? Да, знаю. Ее убили. Я выяснила это на прошлой неделе.
Ноги у Кимми стали ватными. Она села. Нахлынули мучительные воспоминания.
Кэндес Поттер. Известная в клубах под прозвищем Кэнди Кейн.
— Чего ты от меня хочешь? — спросила она.
— Я говорила с офицером, который расследовал ее убийство. С Максом Дэрроу. Помните его?
Как же ей не помнить старину Макса. Она знала его еще до убийства. Сначала детектив Макс Дэрроу с трудом делал хорошую мину при плохой игре. Говорил что-то о низкоприоритетности. Мертвая стриптизерша, без семьи. Очередной несчастный случай «на производстве» — вот и все, чем была для него Кэнди. И она, Кимми, влезла во все это, выторговывала услугу за услугу. Так уж устроен мир.
— Да, — сказала Кимми. — Помню.
— Он теперь на пенсии. Утверждает, что полиция знала, кто ее убил, но не может его найти.
Кимми почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.
— Это случилось так давно.
— Вы с мамой дружили?
Кимми кивнула. Конечно, она все помнила. Кэнди была для нее больше чем просто подругой. В жизни встречается не так много людей, которым можно доверять безоглядно. Кэнди являлась как раз таким надежным и близким человеком, пожалуй единственным с тех пор, как умерла мама Кимми, самой ей тогда было двенадцать лет. Они были неразлучны, Кимми и эта белая цыпочка. Иногда они называли себя, по крайней мере на сцене, Пик и Сайерс — так звали героев старой киноленты «Песня Брайана»[20]. А потом, как и в фильме, белая подруга умерла.
— Она была проституткой? — спросила девушка.
Кимми покачала головой и соврала, как ей показалось, очень убедительно:
— Никогда.
— Но ведь она была стриптизершей.
Кимми промолчала.
— Я ее не осуждаю.
— Так чего ты все-таки хочешь?
— Узнать о своей маме побольше.
— Какое теперь это имеет значение?
— Для меня имеет.
Кимми хорошо помнила, как узнала печальную весть. Она выступала неподалеку от Тахо, исполняла медленный танец для толпы неудачников, сидящих за ланчем, — мужчин в грязных, нечищеных ботинках, чьи продырявленные сердца страдали и ныли при виде обнаженной женщины. Кэнди она не видела три дня. И вот здесь, на сцене, она вдруг услышала тревожный шепоток и сразу сообразила: что-то случилось. Лишь взмолилась тогда про себя: «Только бы не с Кэнди!»
Но речь шла именно о ней.
— Жизнь у твоей мамы выдалась нелегкая, — сказала Кимми.
Девушка сидела и внимательно слушала.
— Кэнди считала, мы сумеем найти выход. Сначала решила обратиться к одному парню в клубе. Они нашли нас и вроде бы взяли, но все это оказалось фуфлом. Многие девушки пытаются, однако это никогда не срабатывает. Тому парню нужны были всякие фантазии, не ты. Твоя мама быстро это поняла. Она хоть и мечтательницей была, но цель в жизни имела.
В один прекрасный день, через девять лет после того, как ты вышел из этих ворот, ты узнаешь, что твоя красавица-жена беременна. И решаешь купить мобильные телефоны, чтобы всегда быть с ней на связи. Однажды ты сидишь на работе, и телефон звонит.
Тебя зовут Мэтт Хантер. Телефон звонит второй раз. И ты отвечаешь…
Девять лет спустя
Глава 1
Рино, штат Невада
18 апреля
Звонок в дверь пробудил Кимми Дейл от сна. Она потянулась в кровати, тихонько застонала, подтащила поближе будильник.
11:47.
На улице, можно сказать, самый разгар дня, а в трейлере темно, как ночью. Кимми так нравилось. Она работала по ночам и засыпала с трудом. Прежде, в Лас-Вегасе, она чего только не перепробовала — жалюзи на окнах, занавески, шторы, ставни и специальную повязку для глаз, пока наконец не нашла устраивающую ее комбинацию, не позволяющую раскаленным лучам солнца Невады проникать в ее убежище. Здесь, в Рино, лучи не такие безжалостные, но все равно так и норовят пробраться в мельчайшую щелку.
Кимми села в своей огромной двуспальной кровати. Телевизор безымянной модели, купленный по случаю у одного местного владельца мотеля, решившего обновить обстановку в номерах, был включен, но без звука. На экране плавали некие мутные образы, точно призраки из потустороннего мира. Сейчас она спала одна — настал перерыв в неиссякаемом потоке партнеров. Был период, когда каждый гость Кимми, каждый мало-мальски перспективный самец приносил с собой надежды в эту кровать, вновь и вновь заставлял ее с замиранием сердца задумываться: «Может, это он и есть, тот, единственный?» Но по прошествии времени и недолгом размышлении Кимми понимала: нет, не он.
И надежд больше не осталось.
Она медленно поднялась. Припухлость на груди, оставшаяся после недавней косметической операции, еще не спала, любое резкое движение отдавалось болью. Кимми уже в третий раз сделала себе такую операцию. Она не хотела ее делать, но настоял Чалли, уверяющий, что глаз у него в подобных делах наметанный. Груди у нее опускались, это факт. А потому и успехом Кимми почти не пользовалась. Вот и пришлось согласиться. Но кожа в этом месте сильно натянулась из-за предшествующих хирургических вмешательств. И когда Кимми лежала на спине, проклятые груди распадались в разные стороны и пялились сосками, точно рыбьи глаза.
В дверь опять позвонили.
Кимми перевела взгляд на свои ноги цвета эбенового дерева. Всего-то тридцать пять, никогда не рожала, но варикозные вены разрастались, как откормленные червяки. Слишком много лет простояла на ногах. Чалли скажет, что и над ногами надо поработать. Нет, она пока в форме, фигурка просто супер, а уж задница — глаз не оторвать, однако тридцать пять — это тебе не восемнадцать. И целлюлит. И варикозные вены. Ну точь-в-точь рельефная карта.
Кимми воткнула сигарету в рот. Коробок спичек фирменный, позаимствован с последнего места работы, стриптиз-бара «Похотливый бобер». А ведь некогда в Лас-Вегасе она была звездой, выходила на сцену под именем Черная Магия.
Впрочем, о тех днях Кимми не тосковала. Если честно, она вообще не тосковала ни об одном дне своей жизни.
Кимми накинула халат и отворила дверь спальни. Защиты от солнца в этой комнате не было, и свет больно ударил в глаза. Она заморгала, заслонила их ладошкой. Гости редко баловали Кимми — дома она сидеть не любила. И решила, что это, наверное, пришел кто-то из «Свидетелей Иеговы». В отличие от большинства обитателей этого мира Кимми обычно не возражала против подобных визитов. Всегда приглашала в дом и терпеливо выслушивала помешанных на религии людей. Она даже немного завидовала им: нашли хоть какую-то опору в жизни. И от души желала столь же свято уверовать. Надеялась, как это было с мужчинами в ее жизни, что на сей раз все будет по-другому, они убедят ее, и она найдет наконец что-нибудь стоящее, на что всегда можно опереться.
Кимми, не спрашивая, кто там, открыла дверь.
— Вы Кимми Дейл?
На пороге стояла молоденькая девушка лет восемнадцати-двадцати, совсем не похожая на свидетельницу Иеговы. Не было на ее лице вымученной фальшивой улыбки. Кимми даже подумала, будто это одна из новообращенных Чалли, но нет. Некрасивой девушку назвать нельзя, однако она не во вкусе Чалли. Тот любил шик, блеск и всяческий гламур.
— Ты кто? — спросила Кимми.
— Не важно.
— Не поняла…
Девушка опустила голову и прикусила нижнюю губку. Кимми усмотрела в этой манере нечто отдаленно знакомое и ощутила, как вдруг забилось сердце.
— Вы знали мою маму, — промолвила девушка.
Кимми глубоко затянулась сигаретой.
— Да я много матерей знала.
— Мою маму, — повторила девушка. — Кэндес Поттер.
Кимми вздрогнула. На улице жара, но ей вдруг стало зябко, и она поплотнее запахнула халат.
— Можно войти?
Разве Кимми ответила «да»? Да она вообще ничего не сказала, лишь отступила и пропустила девушку в фургон.
— Я не понимаю… — сказала Кимми.
— Кэндес Поттер, так звали мою мать. Она отдала меня на удочерение в тот день, когда я родилась.
Кимми старалась успокоиться. Закрыла дверь.
— Хочешь чего-нибудь выпить?
— Нет, спасибо.
Женщины смотрели друг на друга. Кимми скрестила руки на груди.
— И все равно не врубаюсь, чего тебе здесь надо.
Девушка заговорила, будто читала наизусть хорошо отрепетированный текст:
— Два года назад я узнала, что меня удочерили. Я люблю своих приемных родителей, так что не подумайте чего плохого. Родители у меня замечательные, и еще есть две сестры. Они очень добры ко мне. Дело не в них. Просто, когда узнаешь такое… хочешь разобраться, знать.
Кимми кивнула, сама не понимая зачем.
— Я начала копать, собирать информацию. Это было не просто. Но есть такие люди, которые помогают усыновленным детям отыскать их настоящих родителей.
Кимми выплюнула окурок изо рта. Руки ее дрожали.
— Но ведь ты, надеюсь, знаешь, что Кэнди… твоя мать Кэндес…
— Умерла? Да, знаю. Ее убили. Я выяснила это на прошлой неделе.
Ноги у Кимми стали ватными. Она села. Нахлынули мучительные воспоминания.
Кэндес Поттер. Известная в клубах под прозвищем Кэнди Кейн.
— Чего ты от меня хочешь? — спросила она.
— Я говорила с офицером, который расследовал ее убийство. С Максом Дэрроу. Помните его?
Как же ей не помнить старину Макса. Она знала его еще до убийства. Сначала детектив Макс Дэрроу с трудом делал хорошую мину при плохой игре. Говорил что-то о низкоприоритетности. Мертвая стриптизерша, без семьи. Очередной несчастный случай «на производстве» — вот и все, чем была для него Кэнди. И она, Кимми, влезла во все это, выторговывала услугу за услугу. Так уж устроен мир.
— Да, — сказала Кимми. — Помню.
— Он теперь на пенсии. Утверждает, что полиция знала, кто ее убил, но не может его найти.
Кимми почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.
— Это случилось так давно.
— Вы с мамой дружили?
Кимми кивнула. Конечно, она все помнила. Кэнди была для нее больше чем просто подругой. В жизни встречается не так много людей, которым можно доверять безоглядно. Кэнди являлась как раз таким надежным и близким человеком, пожалуй единственным с тех пор, как умерла мама Кимми, самой ей тогда было двенадцать лет. Они были неразлучны, Кимми и эта белая цыпочка. Иногда они называли себя, по крайней мере на сцене, Пик и Сайерс — так звали героев старой киноленты «Песня Брайана»[20]. А потом, как и в фильме, белая подруга умерла.
— Она была проституткой? — спросила девушка.
Кимми покачала головой и соврала, как ей показалось, очень убедительно:
— Никогда.
— Но ведь она была стриптизершей.
Кимми промолчала.
— Я ее не осуждаю.
— Так чего ты все-таки хочешь?
— Узнать о своей маме побольше.
— Какое теперь это имеет значение?
— Для меня имеет.
Кимми хорошо помнила, как узнала печальную весть. Она выступала неподалеку от Тахо, исполняла медленный танец для толпы неудачников, сидящих за ланчем, — мужчин в грязных, нечищеных ботинках, чьи продырявленные сердца страдали и ныли при виде обнаженной женщины. Кэнди она не видела три дня. И вот здесь, на сцене, она вдруг услышала тревожный шепоток и сразу сообразила: что-то случилось. Лишь взмолилась тогда про себя: «Только бы не с Кэнди!»
Но речь шла именно о ней.
— Жизнь у твоей мамы выдалась нелегкая, — сказала Кимми.
Девушка сидела и внимательно слушала.
— Кэнди считала, мы сумеем найти выход. Сначала решила обратиться к одному парню в клубе. Они нашли нас и вроде бы взяли, но все это оказалось фуфлом. Многие девушки пытаются, однако это никогда не срабатывает. Тому парню нужны были всякие фантазии, не ты. Твоя мама быстро это поняла. Она хоть и мечтательницей была, но цель в жизни имела.