Всего один взгляд. Невиновный

Harlan Coben

JUST ONE LOOK

Copyright © 2004 by Harlan Coben

THE INNOCENT

Copyright © 2005 by Harlan Coben



This edition is published by arrangement with Aaron M. Priest

Literary Agency and The Van Lear Agency LLC

All rights reserved



© О. А. Мышакова, перевод, 2010

© Н. В. Рейн (наследник), перевод, 2007

© Издание на русском языке. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2021

Издательство АЗБУКА®





Всего один взгляд




Эта книга посвящается славному парню Джеку Армстронгу





Пролог




Беби, даже если вечно

будешь помнить обо мне —

бледные чернила крепче памяти.

Китайская пословица, переложенная в стихотворную форму для песни «Бледные чернила» группы «Джимми Экс бэнд» (автор — Джеймс Ксавье Фармингтон)



Скотт Дункан сидел напротив киллера.

Тишина мрачно-серой комнаты без окон напоминала неловкую тягучую паузу, какая бывает при первых музыкальных аккордах, когда на танцпол не вышла ни одна пара. Помедлив, Скотт непринужденно кивнул. Киллер, одетый в оранжевую тюремную робу и штаны, молча смотрел на него. Скотт сцепил пальцы и пристроил руки на край металлического стола. Киллер — по делам он проходил как Монте Скенлон, но это никак не могло быть его настоящим именем — сделал бы то же самое, не будь его запястья скованы наручниками.

«Зачем я здесь?» — в который раз спросил себя Скотт.

Он специализировался на делах о политической коррупции — в частности, на махинациях с чересчур активным коттеджным строительством в родном Нью-Джерси, но три часа назад Монте Скенлон, настоящий мясник и палач, нарушил долгое молчание и выдвинул требование.

Он потребовал личной встречи с помощником федерального прокурора Скоттом Дунканом.

Это было странно по многим причинам. Во-первых, киллеру не положено что-либо требовать. Во-вторых, Скотт Дункан никогда не слышал о Монте Скенлоне.


Первым нарушил молчание Дункан:

— Вы просили о встрече со мной?

— Да.

Дункан кивнул, ожидая продолжения, но Монте Скенлон молчал.

— Так чем могу быть полезен?

Монте Скенлон пристально посмотрел на него:

— Вы знаете, за что я здесь?

Скотт, не удержавшись, обвел глазами помещение. Кроме него и Скенлона, здесь были еще четверо: с непринужденностью Синатры у фонарного столба к дальней стене прислонилась федеральный прокурор Линда Морган; позади заключенного двумя башнями возвышались неразличимые на вид шкафоподобные тюремные охранники — бицепсы что древесный ствол, грудные мышцы что та кираса. Скотт немного знал этих самоуверенных ребят. Свою работу они выполняли с безмятежностью инструкторов по йоге, но сегодня рядом с этим надежно закованным в наручники заключенным они едва сдерживались. Довершал компанию адвокат Скенлона, хорек, от которого разило дешевым одеколоном. Все выжидающе смотрели на Дункана.

— За убийства, — ответил Скотт. — За многочисленные убийства.

— Я был наемным убийцей. Я был… — Скенлон сделал паузу, — профессиональным киллером.

— Но ваше дело веду не я.

— Верно.

Утро у Дункана началось вполне спокойно — с оформления судебной повестки некоему высокопоставленному чиновнику, отвечающему за утилизацию отходов, — тот «подмазал» мэра небольшого городка. Обычная работа, ежедневная прополка в Садовом штате[1]. Это было всего час или полтора назад. А теперь он сидел за привинченным к полу столом и вынужден был разговаривать с преступником, отправившим на тот свет, по приблизительной оценке Линды Морган, не менее сотни жертв.

— Так почему вы просили о встрече?

Более всего Скенлон походил на постаревшего плейбоя эпохи пятидесятых — ему очень подошло бы крутить романы с сестрами Габор. Маленький, высохший, с зализанными назад седеющими волосами и пожелтевшими от никотина зубами. Его кожа словно приобрела оттенок пергамента — результат воздействия полуденного солнца и пребывания в злачной темноте ночных клубов. Никто из присутствующих не знал настоящего имени преступника. При аресте у него изъяли паспорт на имя Монте Скенлона, аргентинца, пятидесяти одного года. Возраст вроде бы соответствовал его виду, но и только. Отпечатков в базе данных NCIC — Национального центра информации о преступлениях — не оказалось. Программа идентификации по чертам лица выдала большой красивый ноль.

— Разговор будет один на один.

— Ваше дело веду не я, — терпеливо повторил Скотт. — Здесь присутствует специально назначенный федеральный прокурор.

— Ее это не касается.

— А меня касается?

Скенлон подался вперед.

— Я вам скажу кое-что, — многообещающе посулил он. — И это перевернет всю вашу жизнь.

Скотту захотелось покрутить пальцами перед физиономией этого самого Скенлона и протянуть: «О-о-о…» Он привык к повадкам отбывающих заключение, к их змеиным маневрам, стремлению взять верх, отчаянным поискам спасения, уверенности в огромной собственной значимости. Линда Морган, словно прочитав мысли Дункана, бросила на него предостерегающий взгляд. Монте Скенлон, вспомнил Скотт, тридцать лет работал на разные кланы, и все в отделе по борьбе с рэкетом и коррупцией, словно голодные у витрины буфета, исходили слюной от желания склонить его к сотрудничеству. Однако с момента ареста Скенлон упорно хранил молчание, вплоть до сегодняшнего утра.

Поэтому Скотт Дункан и оказался здесь.

— Ваша начальница, — произнес Скенлон, дернув подбородком в сторону Линды Морган, — всерьез надеется, что я заговорю.

— А конец все равно один — инъекция, — подала голос Морган, сохраняя невозмутимость. — Что бы ты ни сказал и ни сделал, это ничего не изменит.

Скенлон улыбнулся:

— Бросьте. Того, что я заговорю, вы боитесь куда больше, чем я — смерти.

— Ага, еще один крутой парень, который ничего не боится. — Линда наконец отклеилась от стены. — Знаешь что, Монте? Крутые все как один обсирают штаны, когда их волокут на каталку.

У Скотта вновь возникло желание покрутить пальцами, на сей раз перед носом Линды. Скенлон по-прежнему улыбался, не сводя с Дункана глаз. Скотту не нравился новый знакомый. Глаза у Скенлона были черные, блестящие и безжалостные, но Дункану начало казаться, что, помимо обычной для преступника такого масштаба пустоты, он разглядел в них нечто неожиданное. В них читалась мольба. Скотт не мог отвернуться от этих глаз. В них угадывалось раскаяние.

И даже угрызения совести.

Скотт посмотрел на Линду и кивнул. Она нахмурилась, и весь ее вид не обещал Скенлону ничего хорошего, но тот и бровью не повел. Тронув за плечо здоровенного стража, Морган подала знак обоим выйти. Поднимаясь со стула, адвокат Скенлона впервые открыл рот:

— Не вздумайте заносить в протокол то, что он скажет!

— Иди с ними, — бросил ему Скенлон. — И проследи, чтобы нас не подслушивали.

Адвокат подхватил кейс и направился к двери за Линдой Морган. Дункан и Скенлон остались одни. Это в фильмах киллеры всемогущи; в реальной жизни — нет. В федеральных тюрьмах строгого режима они не освобождаются от наручников. Накачанные охранники, как знал Скотт, стоят за хитрым зеркалом, прозрачным с другой стороны. Интерком отключен, чтобы не раздражать Скенлона, но эти люди видят все.

Скотт чуть повел плечом, словно спрашивая — ну, что тебе еще?

— Я вам не какой-нибудь там мокрушник.

— Угу.