Все зло в шоколаде!

Пусть домик, выросший за ночь, был невелик, но очень уютен. Даже если в нем окажется прохладно спать, с ролью официального места, где проживает законная хозяйка развалин владений Шипоцвета, он справится безукоризненно. И вопросов никаких не будет. Дом вырос за ночь? Ну так эльфийка вырастила. Бывает!

Публика получила очередное внешнее подтверждение принадлежности новой владелицы развалин Шипоцвета к роду эльфов. Живые дома всегда были фишкой дивнорожденных. Каким уж образом маскирующийся под невинный веночек ядоцвет ухитрился слямзить талант у остроухих адептов Лайшеаллы и применить на практике, Иринка не знала, но претензий предъявлять не собиралась. Напротив, девушка подняла руку и ласково погладила головное украшение, постаравшись передать ему свою благодарность и радость. Довольная волна – подтверждение своеобразной разумности симбионта – стала ей ответом.

Так что жилье у Иринки теперь имелось и с собственной точки зрения, и по мнению обывателей. Осталось придумать, на что жить. Денежки в любом из миров, как бы много их ни имелось, обладают неприятным свойством заканчиваться в самый неподходящий момент, если отсутствует постоянный источник их пополнения. Не шляться же Иринке по лесам, вылавливая маньяков! Во-первых, маньяки – штучные экземпляры, часто не попадаются, во-вторых, еще не факт, что именно она очередным маньяком закусит и финансовое свое состояние поправит. А если наоборот? Спонсировать убийц Иришка не нанималась!

Философские рассуждения о вечном – и скажите, что деньги это не вечная тема! – пресек сдавленный детский вскрик. Иринка выскочила из новостройки, пробежалась до ворот, туда, куда ее вел, как компас, венок на голове.

У ворот, подвешенный вверх ногами, болтался в цепких лианах сторожевого ядоцвета пацан, крайне похожий веснушками на трактирщицу. Рядом с ним стояла, вернее, лежала, опрокинувшись набок, корзинка с едой. Первым делом голодная вампирочка подняла корзинку, спасая свой завтрак, потом переключилась на качественно связанного, даже кляп в виде листика имелся, мальчишку. Тот бешено пучил глаза, но не задыхался. И вообще, насколько Иринка помнила себя, ребенка, повисеть чуток вверх ногами в детстве ей всегда было за удовольствие. Это чем старше, тем неприятнее переносить то, что в детстве было в кайф. В том числе и такую вот акробатику.

– Я что-то неправильно объяснила лорре Марже? Вроде бы договорились, что корзину будут оставлять у ворот, пока я колокольчик не повешу. Задаток уплачен, – отогнув листик-кляп у рта маленького вторженца, сообщила девушка.

– Простите, лорра, я думал поднести, передать, – пискнул мальчишка, а плети, сжимавшие его, сжались чуть сильнее.

Иринка, уже уяснившая, что у нее на голове находится нечто вроде живого пульта управления от всего растительного великолепия на участке, откуда приходит и куда поступает вся информация от уникального симбионта, цокнула языком.

– Врешь!

– Звездной Четверкой клянусь, лорра, не умышлял худого, но уж больно любопытно стало. – Красный от прилива крови к голове мальчишка стал еще более насыщенно-алым, заполыхали даже уши. – Никогда мы чужого не брали!

– Если бы злоумышлял, худо тебе было бы, – задумчиво согласилась Иринка и постучала по лиане, отдавая мысленный приказ веночку отпустить малолетнего балбеса, всей виной которого было неуемное любопытство. Осталось только пожать плечами, как бандиты в мультике про капитана Врунгеля, и констатировать: «Ва бене!»

Плети разжались, возвращаясь в изначальное состояние невинных побегов живописного плюща, и паренек шлепнулся на мягкий цветочный ковер, заменивший корявую несуразность развалин.

– Без меня и моего разрешения сюда входить нельзя, – добавила девушка, напрямую получавшая сейчас данные от венка.

– Задушили бы? – предположил мальчишка, округлив глаза и замирая от сладкого ужаса.

– Эти милые цветочки, малыш, зовутся плющ-ядоцвет. Они прекрасны и невинны с виду, но безопасны лишь для меня. Как ядоцвет погубит незваного гостя, он сам решит: задушит, отравит, погрузит в вечный сон и выпьет все соки или просто свяжет и оставит медленно умирать.

– Ух ты! – В очередной раз поставив Иринку в тупик детской логикой вместо того, чтобы испугаться, пацан буквально засветился восторгом. Кажется, засияла каждая веснушка на его круглой мордахе, ядоцвету же достался воистину восхищенный взгляд.

– А говорили, здесь теперь никакая магия знаков не действует! – выпалил мальчишка.

– Так то магия знаков, а ядоцвет – древнее растение, он сам растет и сам создает себе столько магии, сколько нужно, – рассеянно отозвалась Иринка, транслируя то, что стало достоянием ее разума, контактирующего с «чудо-веночком». – Так что ты лучше за ворота не лезь. Оставляй еду. Я уже обещала, колокольчик куплю, повешу рядом. Позвонишь, знак подашь, и довольно.

– За пустой-то посудой можно входить? – жалобно попытался выторговать право на кусочек приобщения к чуду мальчишка, лупая на прекрасную лорру светлыми глазками, опушенными белесыми ресницами.

– За посудой можно, но от ворот не отходи. Я не всегда дома бываю. Повиснешь ненароком снова и не пять минут, а пять часов тут проторчишь.

– Понял, лорра, дальше двух шагов от ворот не полезу! – истово пообещал пацаненок, нарисовав на груди размашистый знак божественной четырехлучевой звезды в качестве подтверждения клятвы. И не утерпел, поделился впечатлениями: – Красиво у вас тут стало! Сад вместо развалин, дом-беседка. Красивей, чем в парке наместника Келдирета!

– Будто ты там бывал, – усмехнулась наивной лести Иринка.

– А то! На спор с краснобрешинскими пацанами лазали, – похвастался герой. – Там, конечно, сторожа и псы для охраны, но они ж не могут каждую щель в решетке сторожить, особливо если наместник в отъезде, а у них пиво. Если к особняку не лезть близко, все рассмотреть можно!

– Да уж, пиво для мужчин – это святое, – хихикнула девушка. – Спасибо за завтрак, корзинку с посудой я у ворот оставлю, заберешь, когда обед принесешь.

– Хорошо, лорра. У вас тут небось так, как в эльфийских кущах, все такое… такое… – Паренек не нашел слов для описания, только руками в воздухе потрепыхал.

– Понятия не имею, никогда там не бывала, – честно ответила Иринка, выпроваживая гостя за ворота легким тычком в место пониже спины.

Корзинку с завтраком девушка в подвал не потащила, решила перекусить в наземной части владений. Ну и пусть на кровати (кресло оказалось слишком низким и глубоким для трапезы). Кому не нравится, пусть не смотрит! Да и не смотрит никто, если только боги. Да и те вряд ли. У них других развлечений и забот хватает, чтобы тратить время на созерцание завтрака вампирши, которую почему-то упорно считают эльфийкой. Вот и сынишка трактирщиков принял ее за дивнорожденную. Слишком часто такое случалось в последнее время, чтобы твердить о случайности. У Иринки закралось подозрение, что нераспознаваемость расы является характерной особенностью вампиров рода Темного Искуса. А что, универсальная маскировка! Окружающие видят лишь то, что хотят видеть. Но не ходить же ей, бедняжке, с раскрытым ртом и выпущенными клыками, демонстрируя народу внешние вампирские признаки для развеивания заблуждений? В конце концов, считается неэтичным только намеренно выдавать себя за создание другой расы. Насчет добровольных заблуждений в традициях ничего не прописано. А она девушка хрупкая, почти безобидная (не считая ядовитого венка и змейки), обидеть каждый может. Так пусть ее обидчиков ждет парочка-тройка смертельных сюрпризов!

Открыв первый горшочек, Иринка принюхалась и уныло спросила пространство:

– Это чего, и тут овсянка? Ни за что!

Полезно-питательная каша была в полном объеме решительно слита под корни ядоцвета за порогом бунгало. Плющу, кажется, понравилось. Во всяком случае, растительный покров впитал кашку молниеносно. Все остальное девушка съела и выпила сама: оладушки, горячий травяной настой, булочки, сыр и даже пару яблок. В отдельное глубокое блюдечко Иринка налила заранее оговоренную с трактирщицей порцию молока для резвящейся где-то на территории владений Шипоцвета Маруси. Поползает, вернется и покушает. Конечно, в охоте маскарадница специалистка, взять хоть утешительную мышку для Иринки. Но, насколько помнила попаданка из детских книжек («Маугли», к примеру), молочком змейки тоже никогда не брезговали. Пусть хвостатая подружка и защитница угостится!

Ощущая приятную сытость, новая владелица недвижимости в элитной части города Мелада задумчиво процитировала пошловатый стишок:

– Куда б пойти, куда б податься…

Обустройством владений ядоцвет всерьез занялся без участия девушки, вон какое бунгало за ночь отгрохал! Так что все, что осталось на долю двуногого и свободного в передвижениях симбионта – приобретение мелочей для пущего комфорта. Постельное белье из ткани плющ сотворить не мог. Зато Иринка могла. Нет, не сотворить. Понятное дело, ткать ни Иринка-попаданка, ни Ивка-вампирка не умели, зато купить нужное – почему бы и нет?

Где находится ближайшая точка – рынок не рынок, базар не базар, – словом, местечко, торгующее всем, в том числе полезными в хозяйстве вещичками, посудой и одеждой, она знала. А все благодаря вкусненькому вчерашнему сутенеру! На секунду насторожившись, девушка прислушалась к себе и облегченно перевела дух: дикого голода и жажды, призывающих устроить в Меладе кровавый беспредел, по-прежнему не ощущалось. Она сейчас даже перекусить не хотела каким-нибудь шоколадно-трюфельным злодеем мелкого или крупного пошиба.

Может, ее голод вообще будет просыпаться лишь изредка или только тогда, когда рядом подходящий кандидат на закуску объявится? А что, удобно! Иринка в очередной раз удивилась и порадовалась адаптивности психики доставшегося ей тела. Признаться честно, как сама землянка Ивкина отреагировала бы на свалившийся на нее дурдом со сменой диеты, Ирина адекватно оценить не могла. Вполне вероятно, рехнулась бы, а Ивэйда ничего, приспособилась и получает удовольствие от процесса.

Пока девушка рассуждала, вернулась Маруська, приползла к блюдечку и занялась молоком с благодарным мурлыканьем. Уровень жидкости в таре быстро уменьшался.






Глава 10

Аптечно-торговая




Набросив на себя уже порядком опостылевший, крайне качественный и условно чистый плащ эльфийской работы (плюс один к маскировке расы), Иринка собралась на торговый променад по Меладу. Но за ворота в одиночку выйти не успела. Маруська, покончив с молоком, быстренько скользнула за пазуху девушки, совершенно бесстыжим образом вытерев испачканную молоком мордочку об одежду. Что в очередной раз стало тонким намеком на толстые обстоятельства: пополнению гардероба быть! Не может же она таскать перешитые шмотки всяких мертвяков. И пусть вещички у покойного лорр-оль Шипоцвета вполне приличные, но юбки-то он не носил, исключительно брюки, лосины и штаны. Потому единственная уцелевшая после лесного забега деталь туалета модели «юбка» уже никакой критики не выдерживала. Не спасал даже нейтральный темно-серый цвет, искусно маскирующий грязь. Ведь Иринка-то знала, где ее одежонке пришлось побывать! Нет, если бы брюки признавались здешним обществом допустимой женской одеждой не только для особ вольного нрава, Ивкина бы еще могла потянуть время, но на нет и суда нет.

Иринка вышла из дома и, потянув носом невыносимое амбре, доносящееся от соседской курительной урны, решительно пошла в прямо противоположном направлении. К цели можно идти разными дорогами, избежав зверского надругательства над обонянием. Гном, конечно, мужик хороший, но его табак хуже слезоточивого газа.

Прогулочным шагом следовала девушка к цели, никуда не спеша, с интересом оглядываясь. Память-ориентир – это здорово, но своими глазами все увидеть – еще лучше.

В основном квартал был застроен особняками и домами, на это звание пытающимися претендовать. Но попадались и здания, не укрытые за оградами, а мало того что смотрящие окнами на улицу, но и впустившие на первые этажи заведения, приносящие прибыль. Иринка навскидку идентифицировала приличный ресторан, пару кафе, небольшую ювелирную лавочку, шляпную, булочную-пекарню, кондитерскую. И даже аптеку!

Ивкина едва не пустила слезу от ностальгического умиления. Почему-то в ее родном городе, как не раз отмечали приезжие, концентрация аптек на один квадратный метр улицы просто зашкаливала. Кроме шуток, аптеки встречались едва ли не через каждые десять метров. И что самое удивительное, не прогорали. То ли торговали какой-то неведомой иногородним панацеей из-под полы, то ли местный люд очень любил и умел лечиться. Или, как вариант, настолько не доверял официальной медицине, что стремился скупить весь ассортимент лекарств, но в поликлинику на прием не ходил. Сама Иринка предпочитала вовсе не болеть, а если уж прилетала какая-нибудь бяка, то лечилась ударными темпами и через три дня вставала на ноги.

Как бы то ни было, но сейчас нежданно взыграла ностальгия, и Иринку потянуло в аптеку. Отказывать себе в невинном желании поглазеть девушка причины не видела. Толкнула тяжелую дверь со звякнувшим колокольчиком (такой же срочно надо приобрести!) и вошла.

Изнутри аптека оказалась неожиданно больше, чем выглядела снаружи. Кажется, она занимала не один этаж, а два, и потолка-перегородки между ними не было. Лишь прилавок с мерными весами-чашами и высоченные шкафы с лесенками в простенках. Полки ломились от колбочек, коробов, коробочек, баночек всевозможных форм, расцветок и, наверное, запахов. В самом помещении пахло едва уловимо и приятно – сухим разнотравьем. Незажженные по светлому времени суток лампы-шары, сделанные как витражи из цветного стекла, располагались по периметру помещения на красивых цепях.

Но самым прикольным оказался аптекарь. Не седобородый дед, не мудрая златокосая эльфийка с глазами-омутами вечности и не таинственный красавчик-вампир, а зеленокожий морщинистый гремлин с развесистыми ушами-лопухами. На кончиках их и из недр торчали редкие метелки седых волос. Ничего общего с великим и мудрым Йодой в потертом сером халатике этот тип тоже не имел.

Выглядел аптекарь неординарно: кожаный рабочий фартук у него сочетался с кипенно-белой щегольской рубашкой с закатанными до локтей рукавами. Лысую голову аборигена венчал потрясающий головной убор – один в один пиратская треуголка с блестящей брошью. Так блестеть может либо очень крупная истинная драгоценность, либо фальшивка. Но что-то подсказывало Иринке, что здесь имеет место быть первый вариант. А еще у гремлина имелось большое и круглое пенсне в золотой оправе на цепочке. Словом, аптекарь покорил Иринку с первого взгляда. Она замерла у порога, уставившись на колоритное создание в немом восхищении.

– Что, какую гадость сожрала и так расслабило, что стоишь и кашлянуть боишься? – «вежливо» поприветствовал гремлин единственную посетительницу.

Иринка проглотила первую же цитату, пришедшую на ум: «Чувак, ты ох…но прекрасен», – и выразилась более вежливо:

– В первый раз вижу такого потрясающего аптекаря! Замерла от восторга!

– Да ладно, еще скажи, что я вкусный, клыкастенькая, – цинично хмыкнул аптекарь, глянув через пенсне и безошибочно идентифицировав расу гостьи, затем привстал на высокой трехногой табуретке.

Иринка принюхалась и с радостью констатировала:

– Не скажу!

Какой бы ехидной ни был ее собеседник, шоколадом и сладостями от него не пахло.

– Хм, подь сюда, – чем-то заинтересовался польщенный аптекарь, поглубже вставляя пенсне в глазницу.

Иринка охотно подошла, продолжая жадно глазеть по сторонам и на гремлина. Глаза разбегались, хотелось повертеть в руках и понюхать все и сразу.

Бутылочно-зеленые сверкающие из-под кожистых век глазки аптекаря впились не в миленькое личико посетительницы, а куда-то выше переносицы. Жадный интерес полыхал с фанатичной одержимостью. «Полезет за зеленкой, чтоб помазать лоб, буду орать», – мысленно ухмыльнулась девушка, подходя к гремлину.

Тот еще раз покрутил стопроцентно артефактно-рунное пенсне, взобрался на прилавок с ногами и едва не облизал Иринку, изучая, как только теперь до попаданки дошло, не ее физиономию и не причудливо-перламутровый отлив волос, а венок.

– Ядоцвет? Он твой симбионт? – таинственным шепотом спросил гремлин.

– Да, – чуть удивленно подтвердила девушка, не понимая собеседника.

– Предлагаю сделку! – объявил гремлин и представился: – Я Грапос, лучший аптекарь если не города, то десятка кварталов окрест.

– Ивка, – назвалась в свою очередь Иринка тем прозвищем, какое кочевало с ней по двум мирам, и, почуяв запах прибыли, уточнила: – Какую сделку?

Грапос выставил вперед когтистую пятерню и пояснил:

– Цветки ядоцвета – один из главных компонентов нескольких редких лекарств. Но растет твоя прелесть в таких дебрях, кишащих монстрами, что сборщики вдесятеро против веса свежего цветка серебра требуют. Смекаешь? Сможешь цветочков раздобыть?

– Хм, Грапос, если ты не только в аптекарских делах, но и в деньгах смыслишь… – начала Иринка.

– Я же гремлин, – снисходительно напомнил тот.

– То давай считай, чтобы нам с тобой демпинг не устроить, сколько цветков можно на лекарства пустить.

– Ты хочешь сказать, у тебя их с избытком? – недоверчиво прищурился аптекарь, еще раз оглядев миленький веночек на голове собеседницы.

– Договор? – азартно спросила Ивка.

– Договор, лорра. Я партнеров не обманываю, Селадаром клянусь! – Когтистая лапка гремлина торжественно пожала тонкое запястье вампирочки.

– У меня этим плющом за ночь, как ковром, все развалины дома Шипоцвета покрылись, – выдала тайну, которая уже нынче днем всяко перестанет быть тайной, ибо ограда хоть и была высока, но не настолько, чтобы особенно любопытные не смогли заглянуть поверх. Правда, понять, что именно за милые цветики выросли у эльфы на руинах, еще надо было суметь.