Все зло в шоколаде!

– Нет, куда я без тебя? – развела руками девушка, трезво оценивая свои способности к выживанию во враждебном мире, особенно в свете, вернее темноте мест предстоящего пути. Когда кругом враги, никакая Маруся не спасет, другая точка опоры требуется. – Просто предостерегаю. Ты очень вкусный и полезный.

– Я рад, моя лорра, не тревожься, – кратко прокомментировал эльф и дальше уже действовал не как эрр-оль, а исключительно как мужчина.

И Иринка даже не подумала нудить о зависимости от зова Темного Искуса. Если двоим хорошо, то почему это так, по большому счету плевать. Начнешь копаться и анализировать, только все непоправимо испортишь! И вообще, когда еще в партнеры ей достался бы такой роскошный мужчина? Ну да, с таракашками, так у кого их нет? Она вообще две трети дня змею на шее таскает. Никто еще в психушку не увез, даже не пытался, самоубийц не нашлось. А если человеку, тьфу, эльфу… на фиг, без разницы, хочется немного игры с веревками, так и ладно. Пусть наслаждается. Ей-то самой даже вязать и ногти ломать не приходится, ядоцвет все сам делает. Но как же сладко Диаль стонет, заводит неимоверно! А поскольку он эльф, а она вампирских кровей, еще и предохраняться не надо. Киндер-сюрприз волею богов не предусмотрен.

Руки Диаля бережно обнимали Иринку даже во сне. И пусть ей, обыкновенно спавшей в обнимку с подушкой, было непривычно, но непривычно – не неприятно. Чуть поерзав, она нашла удобное местечко рядом с вкусно пахнущим мужчиной и отключилась до утра.

Раннее утро ее наступило от тихого голоса эльфа.

– Моя лорра, пора. Наместник прислал дорожный экипаж. Он ждет у ворот.

– Не хочу, – присев на уютной овальной кровати, свитой из плетей ядоцвета, пожаловалась Иринка, сграбастав в объятия сонную Марусю и зарывшись носом в ее белоснежный мех. – Понимаю, что надо, – не дожидаясь разумных увещеваний о воле богов, согласилась девушка. – Но не хочу. Мне нравится Мелад, его жители, эти руины, которые стали желаннее любого дворца. Дай минутку поскулить, Диаль. Я сейчас возьму жо… сердце в кулак и поедем.

– Да, моя лорра, – кивнул эльф и испарился из комнаты.

– Ты ведь со мной и всегда такой же домик сделаешь, – погладила венок Иринка, чем заработала мягкое, почти нежное сжатие ядовитого плюща с ромашками. Вроде как ей сказали так же, как и она вчера эльфу: «Куда ж ты без меня? Вместе отправляемся!» Маруся приподняла голову и потерлась мордочкой о подбородок спутницы, позволившей себе минутку девичьей слабости.

– Спасибо, я знаю, ты тоже со мной, – улыбнулась девушка и встала. – «Труба трубит, откинут полог…» Насчет сабель не хотелось бы, но тут уж как получится. На этот случай у меня Диаль имеется. Пусть звенит. Хотя к черту звон, эрр-оль всех по-тихому упокоит.

Кучер личной дорожной кареты наместника Келдирета ни с первого, ни со второго взгляда на кучера не походил совершенно. Скорее он выглядел как разбойник с большой дороги, очень большой, с которым некий гений перевоспитания или гипнотизер провел масштабную работу по перековке личности. Бандит раскаялся, оставил все печеньки на стороне зла и перешел на иную диету. Словом, оборотень, здоровущий то ли медведь, то ли очень крупный волчара, или иная неведомая Иринке зверушка в двуногом обличье если и походил на кучера, то только своим бережным отношением к тропыгаям в упряжке. Ну правильно, лошади, даже самые вышколенные, от оборотней инстинктивно старались держаться подальше. Чуяли, наверное, что эти с виду двуногие в любой момент могут не только вусмерть заездить бедное копытное, но и закусить им. Зубастые же ящеры силу уважали.

– Лорра, ясных дней, звездных ночей, я Фаррашир, – прогудел здоровяк, потер плоский нос и помог пассажирам разместить вещи. Цель, маршрут или иные важные вопросы уточнять не стал. Наместник уже дал инструкции. Сейчас первым делом надо было выехать из города на западный тракт, связывающий людскую провинцию и вампирское княжество Валадар, а там уж можно и детали уточнить. Вожак велел вывезти из города, сопроводить по маршруту и обеспечивать безопасность. Пусть Келдирет оборотнем не был, но его авторитета хватало, чтобы даже битый матерый волчара Фаррашир признавал его первым в стае. Клыки и лапы тоже разные бывают. У лорра наместника и человечья хватка с волчьей поспорить могла. Город и провинцию он держал жестко. Нет, не за горло, но за холку точно.

Диаль скользнул взглядом по кучеру и остался доволен. Вроде как и невместно Келдирету было бы посылать с лоррой Ивкой охранный эскорт (кто он и кто она?), однако же наместник выкрутился. Из одного кучера разом организовал охрану и достойное сопровождение.

Дорожная карета отличалась от городской, как день от ночи. Если вторая использовалась не столько для поездок, сколько для создания эффектного впечатления у населения от лорра наместника, то в первой акцент главным образом делался на удобство путешественника и некоторую, нет, не простоту или дешевизну, скорее практичную незаметность. Может, Келдирет тоже порой любил в ревизора поиграть и порадовать подданных внезапным визитом? Словом, сделана карета была по высшему разряду, но без внешнего шика, нацеленного на пускание пыли в глаза.

Из города в личной карете наместника с пропусками, состоящими из футляра с бумагами и подорожной бляхи-пропуска, которые тот вручил кучеру, выехали, даже не останавливаясь на воротах. Там, между прочим, сейчас дежурила не просто обычная четверка стражей, а усиленный артефактами патруль. К поиску и поимке наймитов-отравителей Келдирет подошел очень серьезно. Как и к любой важной проблеме. Иначе не сидел бы на своем рабочем месте уж более полувека.

Так что высовывать нос наружу Иринке не пришлось, да и не очень-то хотелось. На воротах в первый свой визит она и так натолкалась под завязку. Внутри в карете было куда приятнее, чем снаружи.

Удобные, чуть пружинящие диванчики оттенка кофе с молоком, которые могли раскладываться в единое полотно кровати, откидной столик, не пластиковый, а деревянный. Иринку аж ностальгия по земным поездам пробила! Шторы на окнах имелись двойные. Одни – легкий прозрачный тюль, тебе изнутри видно все, ты снаружи никому, вторые – сплошные жалюзи, опускающиеся, чтобы путешественник мог подремать или… Девушка потыкала в них пальчиком, разглядывая вбитые по вертикальной полосе знаки. Или эти легкие с виду жалюзи могли защитить не только от солнца? Покосившись на эльфа, от рационального вопроса попаданка удержалась, чтобы не напороться на немедленную лекцию.

Все равно, очень может быть (и даже не может быть, а скорее всего), ей и так предстоит все узнать. Нет, нападений сразу за воротами, попаданка не опасалась, а вот книг… Еще вечером до ужина Диаль предусмотрительно прошерстил подвальную библиотеку и взял несколько томов для изучения лоррой-оль в пути. То есть озаботился, чтобы Иринка не заскучала в дороге, заодно и образованием собственным занялась. Все рассчитал, негодяй! Из кареты, чтобы избежать проникновения в тайны знаков, на ходу не выпрыгнешь!

Ладно, делать нечего, поучим знаки, но сначала завтрак и додремать недоспанное ночью! А вместо подушки использовать колени вредного эльфа.

Первый пункт плана по питанию реализовался успешно, второй тоже. Правда, в чистом виде колени Диаля решительно на роль подушки не подошли. Слишком поджаро-мускулистым оказался эльф. Но Иринка все равно выкрутилась – положила поверх сложенный мягкий плед и таки задремала. Будить ее ради лекции эрр-оль не стал. Пожалел или, зараза, опять все рассчитал: путь предстоит долгий, пусть лорра для начала как следует выспится, чтобы потом клевать ей мозг на свежую голову.

Карета катила по дороге вполне мягко. (Вот уж каким вопросом Иринка не задавалась, оказавшись в новом мире, так это уровнем технического прогресса местных видов наземного транспорта.) Наверное, тут уже успели изобрести рессоры или еще что-то, обеспечивающее ровный ход. А может, банально накорябали нужные знаки, дарованные волей Селадара, в нужном месте. Не суть важно. Главное, исповедовать старинный принцип программистов, распространяющийся, пожалуй, на все сферы бытия: «Работает – не трогай», и не использовать на постоянной основе другой: «Я починил!» Благо тут вроде до изоленты еще не додумались.

Ехать – это совсем не то, что пробираться пешком по лесу, даже если ты эльф, у которого бег по пересеченной лесной местности в крови, или вампирочка, откушавшая обученного такому методу маньяка.





Глава 30

Начало пути и «бочка»




Путешествовать в карете Иринке в общем и целом понравилось куда больше, чем идти и трудить ноги, пусть даже очень выносливые ноги вампира. Хвала генетике или местному божественному произволу! Что именно за что отвечает в мире, после визита в звездный храм и общения с высшими сущностями попаданка сказать затруднялась. Если уж они, эти четверо, на коленке сляпали за несколько секунд противоядие, способное заранее, так сказать, профилактически и на постоянной основе уберечь целый город с окрестностями от двух видов массово отравляющих веществ, то и все что угодно иное вытворить могут. В том числе и в генах рас покопаться. Вон их сколько в этом мире, названия, то есть самоназвания которого Иринка до сих пор узнать не сподобилась. А как прикажете это делать? Ивка не знала, она вообще всю жизнь, несчастная толстушка, как во сне провела, из памяти тех, кого покусала, информация не передалась. Не приставать же к прохожим с сакраментальным вопросом: «Имя, брат (сестра, дедка, бабка), назови мне имя мира!»

И вообще, попаданка смутно подозревала, что ответ на ее вопрос будет элементарным, как в старой сказке про выбор кошачьего имени, из-за которого чуть не порешили друг друга старички. Мир зовется просто мир, и будет с вас, смертные!

Мысли в голове крутились самые разные, не всегда дельные. Пейзажи проплывали за окном под мерный стук колес. Но даже приятному занятию предаваться бесконечно долго надоедает. Где-то часов через пять попа объявила протест. И вовсе тут ни при чем была голова, которой терпеливый эльф втыкал про знаки и символы Деварда, совал под нос толстый талмуд, тетрадь и карандаш для ведения личных записей. Вот ничуточки, или только самую-самую малость.

Итак, Иринка потребовала притормозить во всех смыслах этого слова, чтобы размяться. Заботливый Диаль дернул за шнурок звонка, подающего сигнал водителю тропыгаев, и карета остановилась у обочины. Пока жертва педагогического произвола гуляла по пыльным зарослям (не садиться же у всех на виду по-королевски?), мужчины успели переговорить и доложить Ивке свои соображения касательно дальнейшего маршрута, вернее, его пунктов.

Ивэйда из замка – версия 1.0 этим никогда не интересовалась, Ивка – версия 2.0 не успела, но налаженный путь из Валадара в Дилмар, пролегающий через провинцию Мелада с одноименным городом, существовал. Впрочем, как и иные маршруты, на которых имелись приличные постоялые дворы. За содержанием их бдительно следили в провинции. В интересах владельцев было поддержание своей собственности в надлежащем состоянии. Потому как на право содержать двор, внесенный в реестр провинции Мелад как желательный для организации постоя, всегда имелось немало желающих, а тайные покупатели не являлись изобретением Земли. Репутацию и место в перечне можно было потерять в момент. Зато знак на воротах давал кое-какие налоговые льготы, да и путешественники старались останавливаться именно «под знаком».

Между такими надежными точками пути и прокладывали сейчас маршрут мужчины, чтобы соблюсти в равной степени удобство и безопасность Ивки. Оборотень в перевозках важных персон разбирался, эльф разбирался в потребностях своей лорры-оль, поэтому к консенсусу две совещающиеся стороны пришли быстро, и Иринке осталось только кивнуть. Какой смысл кобениться, если люди о тебе же заботятся?

И, кстати говоря, пах оборотень для вампирочки совершенно несъедобным клубничным кефиром. Сразу становилось ясно: приличный мужчина твердых принципов, ничего общего со злобными вкусняшками не имеющий. Хорошо еще, что Диаль под боком и в пути голодать или бросаться на первых встречных шоколадных негодяев не придется. Свой имеется! Нет, не негодяй, потому что свой!

Первый постоялый двор решили проигнорировать в целях безопасности. Собранных с собой в дорогу припасов хватало с лихвой и для питания вампирочки со спутником, и на кучера оставалось, даже на такого крупногабаритного, как Фаррашир. Волчара принимал еду со спокойным достоинством, без малейшего заискивания. Случалось вознице и с Келдиретом трапезы делить. Что ему какая-то клыкастенькая, каких бы ни была она кровей?

Иринка под гнетом морального и интеллектуального давления Диаля вникала в причудливую круговерть знаков. Да, мозги после института еще не успели закостенеть, и пусть вбивать с них новую информацию не хотелось, но коль пришлось, то пришлось. Вообще, с виду эти символы, что у Деварда, что у Лайшеаллы, походили скорее на скандинавские руны, нежели на китайские иероглифы, а кое-какие вообще напомнили попаданке египетскую письменность. Причем у двух богов они реально были различны. У Деварда резкие линии в стиле минимализма, у богини, покровительствующей всему живому, более округлые и плавные.

Интересно, звездные небожители сами придумывали символы для передачи смертным частички своих сил или готовые где-то взяли? Ни на общий язык, которым пользовались люди, ни на один из известных Ивке языков местных рас, а после вкушения крови Селрика ее знания существенно пополнились, они не походили ни капельки.


Положа руку на сердце, Иринке Ивкиной значки Деварда Мертвителя, несмотря на его прозвище и жуткий опыт личного общения, понравились больше, чем выкрутасы Лайшеаллы, равно как и сам бог. Да, жутковатый, нагнавший при первой встрече дикий страх, но более прямой, нежели все остальные любители повертеть смертными. Интересно, зачем мать посвятила ее Жизнедарительнице?

Нет, если рассуждать логически, незнакомая родительница, испарившаяся сразу после ее рождения с горизонта и оставившая из всех следов лишь медальон для посвящения Лайшеалле на шее этого тела, поступила разумно. Дар Темного Искуса, помноженный на покровительство того, кто отвечает за возмездие, кровь и кишки, неизвестно во что бы мог превратить неопытную вампирочку, впервые прикоснувшуюся к силе своего наследия. Вполне вероятно, в двуногого монстра, познавшего наслаждение вкусом крови, преисполненного сознания собственной избранности и правоты. Металась бы она по городам и весям в стремлении отыскать очередную вкусняшку и оставляла бы после себя трупы, трупы, трупы. Или, скорее, кучки праха, праха, праха. Брр! Быть монстром – оно, может быть, и круто, но никаких удобств при таком раскладе точно не светило. Вечный путь и вечное одиночество. Покровительство же Лайшеаллы по идее должно было смягчить ее дар.

Повезло ли так же ее матери, или, напротив, не повезло настолько, что родительница предпочла нацепить медальон и исчезнуть из жизни чада, чтобы не дать дочери шанса покатиться по торной губительной дороге?

На изучение знаков и любование пейзажами ушел практически весь первый день. Нет, насчет любования… Окрестности и впрямь были красивы: ухоженные земли, засеянные поля, разные типажи прохожих-проезжих, но после часа-полутора «носом в книгу» Иринка была готова любоваться вообще чем угодно. Даже ползущей по стеклу мухой. Однако трепетное ожидание в зеленых очах рядом и неугасимый огонь веры в нее заставляли пялиться именно в книги со знаками. Вот тогда девушка поняла: когда в тебя верят и ждут подвигов – это обременительно, и, наверное, впервые чуть-чуть посочувствовала богам. Если в подвигах со знаками Деварда эльф кое-что мог подсказать, то с «рунным комплектом» Лайшеаллы приходилось целиком полагаться на письменные источники знаний. А Звездной Четверке и проконсультироваться-то небось не с кем.

Тропыгаи оказались куда выносливее лошадей, и темп движения карета поддерживала высокий. Поэтому к вечеру путешественники все-таки решили остановиться на постоялом дворе.

Для Иринки (и Ивки, кстати, тоже) такой опыт был в новинку. Девушка жадно осматривалась, когда карета въехала во двор двухэтажного каменного здания, сложенного из массивных каменных блоков – впору иному замку, чтоб осаду выдерживать. Их них был сложен первый этаж с забранными частой кованой решеткой окнами. На ночь они прикрывались массивными съемными ставнями из дерева, окованного железными полосами. Запас прочности в изделие закладывался изрядный. Такие ставенки на раз-два просто так не снимешь и внутрь не пролезешь. Второй этаж большого здания был построен из массивных, под стать камням первого, бревен. Окна там были чуть шире, но тоже украшены решетками. Правда, ставни не снимались, а лишь откидывались в сторону на петлях, чтобы быть притворенными на ночь или на случай холода да ненастья.

Название постоялого двора было исполнено в оригинальной форме и подвешено на стенке второго этажа: вырезанная из широкой цельной доски вывеска в виде лежащей бочки с сакраментальной надписью «Бочка».

«Краткость – сестра таланта», – резюмировала Иринка, пока Фаррашир загонял карету во двор. По молчаливой договоренности с Диалем ему предстояло ночевать рядом с клиентами. Карета и место для хранения багажа, как уже сообразила девушка, только выглядели обычными. В деле сохранности имущества лорр наместник тоже не обошелся без тайно выгравированных знаков. Что уж они делали – выли сиреной или убивали вора на месте, а может, все в комплексе, – проверять опытным путем попаданке не хотелось. Достало того, что на одной из остановок днем оборотень показал Иринке значок-активатор, который он, посвященный Деварда, привел в действие еще утром.

Мужик-конюх небрежным тычком послал к карете двух парнишек. Тропыгаи вообще вели себя миролюбивее с теми, кто помоложе, потому им и выпала честь обслужить ящеров. Пареньки за горсть медной чешуи обещали позаботиться о тропыгаях и протереть запылившуюся карету снаружи.

Постояльцы же прошли в главный зал «Бочки». Народа и снаружи во дворе, и внутри помещения имелось в достатке, но, по счастью, до состояния «сельди в таре» заведению было еще далеко. Люди-нелюди ужинали, трепались, слушали развеселую песенку барда, пристроившегося с чем-то вроде усеченной гитары между стойкой и окошком на высоком табурете.

Рыжий, заросший рыжим волосом от макушки до мускулистых рук, в засученной до локтей белой (правда-правда, даже не серой!) рубашке хозяин вскинул голову и посмотрел на троицу гостей, подошедших к стойке.

– Ясных дней, звездных ночей! Ужинать будете иль еще и остановитесь у нас, лорры? – без заискивания, но вполне вежливо пробухтел трактирщик, обменявшись с Фарраширом быстрыми взглядами. Кажется, рыжий тоже был оборотнем, только точно не волком, а судя по масти и превосходящей даже немалые габариты возчика фигуре, по меньшей мере медведем. Ивка всех рас-перевертышей мира не знала, потому гадать не взялась. (Может, он и вовсе какой-нибудь лохматый динозавр?) Зато Ивкина совершенно четко уяснила: этакому громиле, как бы добродушно он ни выглядел, пока в «Бочке» все спокойно, вышибалы без надобности. Он и сам одним махом семерых по- и выбивахом. И вовсе не мухи будут в старом присловье иметься в виду.

– И то и другое, лорр, – повторив приветствие, попросила Иринка, которой Диаль безоговорочно уступал право мирных переговоров. – Две комнаты найдутся?

– Как не быть, лорра, – заверил постоялицу рыжий. – Только в разных концах коридора на втором этаже, уж не взыщите!

– Пойдет, – не стал качать права Фаррашир, вполне справедливо полагая свой слух достаточно острым, чтоб успеть среагировать на любую угрозу.

– Коль так… – Рыжий выложил на стойку, сняв с пояса, два ключа от комнат. – Все чисто и прибрано, насекомых нет. Если горячая вода для мытья в избытке нужна – это в купальне за домом. В комнаты только для умывания носим. Где отужинать изволите? В комнаты принести, в общем зале или в малом сядете? В последнем потише, но чуток подороже выйдет.

Рыжий указал поворотом головы на помещение слева, отделенное от большого зала парой пологих ступеней вверх и скрытое шторкой, до боли напомнившей Иринке бамбуковые занавески в доме пожилой тетки. Таких «вип-местечек» было аж три штуки в разных углах большого зала.

– В малом зале, – мгновенно решила Иринка с полного одобрения спутников. Кое-какие деньги у нее водились, и экономить на собственном комфорте вампирочка не собиралась, так же как и демонстрировать всем и каждому, что на шее у нее не красивый модный шарфик, а спящая очень опасная, но крайне любопытная змейка.

– Пироги, колбаса, мясная похлебка, сыр, могу пару птиц подать, – огласил нехитрое меню хозяин.

– Подай все и еще молока кувшин, – оценив еще днем аппетит оборотня, распорядилась Иринка, ориентируясь на нужды змейки и голодный блеск глаз волка.

Нет, их-то он не съест, даже не понадкусывает, воспитанный, но могучее голодное бурчание живота таково, что перебудит их даже на другом конце коридора.

В отдельном зале обстановка никаким особым изыском и роскошеством от общего большого не отличалась. Всей разницы, что окна пошире и высокие стулья у столов вместо табуретов и лавок – основной мебели общего зала.

Ни тебе резных кресел, ни шторок на окнах. Да и к чему? Постоялый двор не гостиница, переночевал, поел, отдохнул и дальше поезжай, нечего задерживаться.

Верткая и сноровистая девица в белом (опять белом!) фартуке притащила два здоровенных подноса. Один на голове, придерживая руками, второй в другой паре рук. Видимо, не все нейдлаи строили свою жизнь как погружение в философские глубины исследований, кому-то выпадала и обычная физическая работа. И с четырьмя руками выполнять ее было куда сподручнее, чем с двумя. Три горшочка с мясной похлебкой, больше похожей на густую кашу из мяса и овощей, нежели на нечто жидкое, стукнулись перед голодными клиентами. В центре бухнулись блюда с заказанными пирогами и колбасой, встали пузатые кувшины с ягодными напитками и чем-то вроде темного пива. Диаль градусное проигнорировал. Сразу налил себе кружку безалкогольного, наполнил емкость и для своей лорры. Неужто так буен во хмелю? Иринка потянулась было к блюду с пирогами, прикидывая, какой будет использовать вместо хлеба к похлебке, и едва не подавилась первой ложкой пряного и невыразимо вкусного варева.

Хихиканье Ивки отвлекло мужчин от пищи. Девушка молча ткнула пальцем в блюдо: пирог центральный (нечто вроде гигантского расстегая) был роскошно велик. Овальной формы, он раскинулся от одного края блюда до другого, по краям его аккуратно и скромно приткнулись дружки помельче. Три справа, три слева. При переноске пирожки растрясло, и они компактными кучками сползли к нижнему краю блюда. Словом, дедушка Фрейд при одном только взгляде на кулинарный шедевр взялся бы писать очередную книжку и анализировать подсознательные порывы сервировщицы.

– Какая композиция! – наконец смогла выдавить Иринка сквозь хихиканье и под откровенно непонимающими взглядами компаньонов объяснила: если смотреть с моего угла стола, то пироги лежат так, словно нам ночь в борделе обещают.

Оборотень не выдержал, поднялся, подошел к девушке и, едва глянув на пирожки, грохнул хохотом. Даже Диаль, до которого дошел смысл шутки, переливчато рассмеялся.

– И есть-то теперь неловко, – похохатывая, признал волчара, возвращаясь за стол. Но, вопреки собственным словам, сцапал пирог преткновения и ловко распластал его ножом, вскрывая начинку из ливера с яйцом.

Это решило проблему выбора для Иринки. Выбрав себе кусок поухватистее, девушка тоже с аппетитом подключилась к ужину. А с символизмом можно и после разобраться, благо комнат сняли две, Диаль рядом и всегда с охотой подключится к увлекательным исследованиям.

А то пироги и похлебка, которая скорее мясная острая каша, чудесны, но на сладкое хотелось бы что-то еще или лучше кого-то. Ягодные кексы на меду, которые принесла четырехрукая пошлячка поневоле, их не заменят. Вот если бы в этом мире росли какао-бобы и умели готовить шоколад и трюфели, тогда – может быть… Иринка задумчиво покосилась на своего эльфа и все-таки решила: нет, точно нет! Живая вкусняшка лучше!

Следующий заход подавальщицы добавил к ассортименту блюд пару птичек. Пахли они курицей с приправами и выглядели похоже, только размер был с доброго лебедя. Волк встретил появление дичи одобрительным рыком. Что удивительно, ему вторил эльф. Похоже, Диаль тоже любил птичек. Из общего роскошества пернатых Иринке досталось лишь гигантское крыло. Но и его хватило с лихвой, а ведь вампирочка на аппетит никогда не жаловалась. Между прочим, змее «курятина» тоже пришлась по вкусу и вкупе с молоком пошла на ура. Поев, Маруся снова свернулась клубочком на коленях Иринки и заснула.





Глава 31

Программа развлечений




Пока гости «Бочки» ужинали, разудалая песня в общем зале смолкла, и раздался хрипловатый женский голос, заведший песенку на грани приличий. Чуть позже бумкнули деревяшки вертикальных жалюзи, впуская в зал сменившегося менестреля.