Время войны
Часть 2 из 43 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Выглянув из-за дерева, я крикнул:
— Не стрелять, свои! — и смело сделал несколько шагов, правда, готовый в любой момент упасть на землю, но стрелять никто и не думал. Все оставшиеся в живых были в шоке от такой резни и гибели немецкого отряда, поэтому не сильно-то и отреагировали на мой маскировочный костюм.
Я шел к русскому офицеру, обходя или переступая лежащие на дороге тела. Тот с интересом рассматривал мой наряд и оружие в руках, но не делал никаких агрессивных движений, которые лежащие в лесу бойцы могли бы расценить как угрозу.
Я подошел к нему метра на три, и мы смотрели друг на друга, и пауза затягивалась. Я откинул накидку, улыбнулся и представился:
— Полковник Оргулов. Военная разведка. Больше вам ничего знать не надо. Кто вы и что за подразделение, которым вы командовали?
Офицер кивнул, подтверждая мое старшинство и изобразив некое подобие стойки «смирно», отрапортовал:
— Штабс-капитан Мещерский. Офицер Первого Невского пехотного полка. Следую… Следовал в полк с пополнением, присланным по мобилизации.
И его лицо начало меняться. Я с трудом удержался, чтоб не повернуться, хотя прекрасно знал, что сзади подходила Катя Артемьева. Когда она хочет, то умеет производить на мужчин убойный эффект.
— Это прапорщик Артемьева, боец нашего отряда.
Оценив шок собеседника, я решил не терять зря времени.
— Вот что, штабс-капитан, нам нужно серьезно поговорить. Так получилось, что нам в руки попали сведения государственной важности, но исходя из нашего задания, мы не может демонстрировать наше присутствие в этих местах. Поэтому я бы хотел кое-что рассказать вам и передать определенное послание командиру Второй армии генералу Самсонову.
Как это знакомо. Такое впечатление, что я снова вернулся в окрестности Могилева июля 1941 года…
Глава 1
Получив условленный сигнал о доставке установки пространственно-временного маяка на территорию, занятую окруженными под Вязьмой советскими войсками, я запустил немного доработанную программу, которая уже в автоматическом режиме начала поиск работающего маяка. Пять минут, и настройка была проведена. Еще раз пробежавшись взглядом по найденным параметрам, дал разрешение на пробой. В соседнем ангаре натужно заревела дизельная силовая установка с маневрового тепловоза, накачивая энергией накопители установки перемещения во времени, и, выйдя на пиковый режим, система установила устойчивый контакт с точкой пространства-времени на другом конце канала. Стандартная процедура: выдвижение штанги с антенной и роботизированной видеокамерой и дорогущим тепловизором. Убедившись, что мы вышли там, где надо, и майор Дегтярев, который со своей группой должен был на МИ-24 перелететь под Вязьму, находится рядом и правильно отвечает на несколько паролей, я дал команду на выдвижение пандуса. Не мешкая, Олег сразу заскочил обратно в наше время, мазнув взглядом на занявших оборону боевиков охраны, вооруженных четырьмя тяжелыми пулеметами, и подошел ко мне.
— Привет, Олег. Как оно там?
— Как и ожидалось. Мрак. Горы раненых, народ мерзнет и общее уныние. Генерал Лукин, используя ранее заложенные склады с продуктами и боеприпасами, хоть как-то контролирует ситуацию, но все уже на грани. Мы вовремя вмешались.
Получив отмашку, через портал на специальных платформах начали переправлять грузы, специально приготовленные для окруженной группировки. Мы стояли в сторонке с Олегом, наблюдая за процессом, и тихо переговаривались.
— Нужно сюда перебросить пару полков НКВД, чтоб организовать распределение ресурсов.
— Не помешает.
— Все готово к приему?
— Да пространство очистили, представителей с транспортом вызвали…
— А если начнется свалка и народ попрет за продуктами?
— Не думаю, у Лукина есть несколько сотен бойцов под рукой, они все держат под контролем.
— Хорошо, Олег. Что по немцам? Хоть какие-то предварительные разведданные есть?
— Только предвариловка. Хочешь вломить супостату?
— Не помешает, да и ты, я вижу, не против у них по тылам пошуршать.
— Не я один. Мы когда собирались сюда, переворошили всю информацию по Вяземскому котлу…
— И?
— Мои ребята на низком старте. Слишком уж тут много крови. Тем более сегодня, километрах в пятнадцати, местные сумели остановить немецкий пехотный полк, поддерживаемый танковой ротой. Судя по обстановке, завтра они взломают оборону…
— Намекаешь, что надо вмешаться?
— Не помешало бы, а то народ совсем тут потухший ходит, чувствуют, что скоро всех раздавят.
— Хорошо, Олег. Работаем по привычному сценарию: выгоняем «Зоопарк» под охраной двух «Оплотов» и двух «Шилок» и «Тунгуски» и начинаем чистить район. На тебе войсковая разведка. Зови Лукина, будем местную артиллерию под общее управление брать.
Дегтярев оскалился. Он и так был недоволен, что мои недавние приключения прошли без его вмешательства, поэтому, по полной оттянувшись в тылах немцев в Крыму, он почувствовал кураж. Сколотив несколько команд из таких же безбашенных моряков ЧФ, при поддержке вертолетов, они несколько суток наводили настоящий ужас на тыловые подразделения 11-й армии Вермахта. На воздух взлетали склады, пропадали машины, везущие груз к линии фронта, на тропинках, ведущих к источникам воды, в которой в Крыму всегда ощущался дефицит, странным образом появлялись растяжки и противопехотные мины, в тылу работали несколько снайперов с бесшумным оружием, отстреливая руководящий состав противника.
Особенно его вниманием и его «воспитанников» пользовались солдаты дивизии СС «Адольф Гитлер», и, вычислив местоположение одной из рот, они сумели вечером, во время приема пищи, навести вертолеты, которые почти в прямом смысле слова залили несколько гектаров напалмом, а Дегтярев все это заснял на камеру. Эта запись, немного доработанная, чтоб не вызывать вопросов слишком высоким качеством, пользовалась популярностью у многих защитников Севастополя — уж очень многие ненавидели захватчиков и особенно эсэсовцев. А чуть позже, в целях пропаганды, девчонка-журналистка, дочка полковника Щедрого, получив специальное разрешение, объездила все основные оборонительные укрепления города, собирая интервью у командиров, солдат, матросов, засняла несколько боев и, все это качественно и достаточно информативно в стиле начала XXI века смонтировав, отправила в Москву. В самом осажденном городе, переснятый на кинопленку фильм пользовался огромной популярностью.
С боев на Бориспольском плацдарме и в Севастополе у нас уже была отработанная тактика и при таких выходах наготове стояла маневренная танковая группа. Поэтому отправив в котел огромное количество грузов, и наладив эвакуацию раненых, мы при очередном открытии портала выгнали танковую группу и взяли весь район под свой контроль. Подняв в воздух вертолеты, отправив наблюдателей в передовые порядки, стали спешно собирать информацию о противнике.
Мне же пришлось возвращаться обратно, заниматься контролем за перегрузкой раненых на нашу базу под Оренбургом и подготовкой новой партии продуктов, боеприпасов и горючего для окруженной группировки. В принципе этот процесс и так уже отработан на примере Бориспольского котла, и все теперь делалось спокойно, без суеты.
Находясь в центре управления большим порталом, я, мельком поглядывая на изображение с камер видеонаблюдения, стукал по клавиатуре ноутбука, на ходу корректируя интерфейс программы управления. В самый неподходящий момент меня как всегда вызвали по внутреннему телефону с командного пункта обороны района.
— Да, на связи Оргулов.
— Товарищ майор, тут полковник Лукичев хочет пообщаться, но вы же сами давали команду по особому протоколу, вас можно беспокоить.
Я, замотанный беготней последних дней, устало проговорил:
— Хорошо, соединяй.
Пропиликал рингтон мини-АТС, переключая меня на другого абонента, и в трубке послышался характерный, чуть с хрипотцой голос Лукичева:
— Сергей, добрый вечер.
— Добрый вечер, Владимир Леонидович.
— Дело есть, Сергей.
— Что-то срочное?
— По отдельности — не сильно, но вместе желательно сейчас все решить.
Я вздохнул.
— Хорошо. Дайте трубку оперативному дежурному, сейчас вас одного доставят. Надеюсь, не будете обижаться, такие уж у нас правила.
— Все нормально, Сергей. Понимаю…
Пока везли Лукичева, я пользуясь свободной минуткой, забрался в лабораторию и начал доводить до ума пять картриджей для пространственно-временных маяков, так как у нас и так их осталось всего четыре штуки, и я думал, что в ближайшее время, учитывая нынешнюю обстановку и особенно ситуацию на Вяземском направлении, их понадобится много. К тому же сейчас насущно стояла потребность во втором маяке, причем учитывая необходимость отправки секретной миссии в Антарктиду, его параметры должны быть получше, чем у используемого под Вязьмой.
Время летело быстро. Только успел закончить калибровку третьего картриджа, когда на связь вышел начальник внешней охраны бункера и доложил, что привезли полковника Лукичева. Оставив все дела, я поднялся по лестнице, прошел по подземному переходу и вышел на опорный пункт, где в отдельной комнате меня ожидал гость.
Мы снова поздоровались с Лукичевым, который все так же с некоторой иронией рассматривал меня. Но это больше напоминало отеческий взгляд с немым вопросом «Как выкрутишься, сынок?», причем так не злобно, по-доброму.
— Сергей, не буду тебя отвлекать долго. У меня два повода с тобой встретиться, кстати, а где твой непутевый друг и мой неуловимый подчиненный, Дегтярев? Опять куда-то его услал?
Я кивнул головой.
— Да в Москву полетел, оттуда будет пробираться в Вяземский котел, попробуем помочь предкам.
Лукичев сразу зацепился за новую информацию.
— У тебя разве есть возможность открывать порталы в точки с нужными координатами?
Я не хотел сейчас перед ним тут выбалтывать реально стратегически важную информацию, поэтому съехал с темы.
— Над этим работаем, а так перебрасываем под Москву вертолеты и часть техники, уж слишком там все запущено…
— Темнишь, майор.
— Есть немного, но это так, в пределах разумного, сами понимаете, режим секретности.
Лукичев опять усмехнулся.
— Угу. Понятно. Ну хорошо, вернемся к нашим местным проблемам. У меня две новости: одна хорошая, другая не очень. С какой начинать?
— Ну давайте с хорошей.
— На подходе усиленная рота из состава первой аэромобильной бригады.
— С техникой?
— Конечно. Щедрый нагреб все, что плохо лежало, прекрасно понимая, что его сначала обкатают на немцах, прежде чем давать вид на жительство.
— Люди в курсе, куда едут? И как ваше руководство на это смотрит? Одна из оставшихся боеспособных частей резко собралась и свалила со всеми семьями, техникой, боеприпасами, продуктами и горючкой, МЫ за это по голове не получим?
— Не успеют. Они и так вас боятся тронуть. А после того, как СБУшная группа почти в полном составе к вам перешла, там просто боятся сюда кого-либо направлять.
— Ну не в полном составе…
— Не суть важно, главное, сигнал о переходе на твою сторону части группы они получили и уже конкретно задумались, что здесь происходит. Сейчас они просто боятся все потерять, и так уже началось скрытое дезертирство.
— Не стрелять, свои! — и смело сделал несколько шагов, правда, готовый в любой момент упасть на землю, но стрелять никто и не думал. Все оставшиеся в живых были в шоке от такой резни и гибели немецкого отряда, поэтому не сильно-то и отреагировали на мой маскировочный костюм.
Я шел к русскому офицеру, обходя или переступая лежащие на дороге тела. Тот с интересом рассматривал мой наряд и оружие в руках, но не делал никаких агрессивных движений, которые лежащие в лесу бойцы могли бы расценить как угрозу.
Я подошел к нему метра на три, и мы смотрели друг на друга, и пауза затягивалась. Я откинул накидку, улыбнулся и представился:
— Полковник Оргулов. Военная разведка. Больше вам ничего знать не надо. Кто вы и что за подразделение, которым вы командовали?
Офицер кивнул, подтверждая мое старшинство и изобразив некое подобие стойки «смирно», отрапортовал:
— Штабс-капитан Мещерский. Офицер Первого Невского пехотного полка. Следую… Следовал в полк с пополнением, присланным по мобилизации.
И его лицо начало меняться. Я с трудом удержался, чтоб не повернуться, хотя прекрасно знал, что сзади подходила Катя Артемьева. Когда она хочет, то умеет производить на мужчин убойный эффект.
— Это прапорщик Артемьева, боец нашего отряда.
Оценив шок собеседника, я решил не терять зря времени.
— Вот что, штабс-капитан, нам нужно серьезно поговорить. Так получилось, что нам в руки попали сведения государственной важности, но исходя из нашего задания, мы не может демонстрировать наше присутствие в этих местах. Поэтому я бы хотел кое-что рассказать вам и передать определенное послание командиру Второй армии генералу Самсонову.
Как это знакомо. Такое впечатление, что я снова вернулся в окрестности Могилева июля 1941 года…
Глава 1
Получив условленный сигнал о доставке установки пространственно-временного маяка на территорию, занятую окруженными под Вязьмой советскими войсками, я запустил немного доработанную программу, которая уже в автоматическом режиме начала поиск работающего маяка. Пять минут, и настройка была проведена. Еще раз пробежавшись взглядом по найденным параметрам, дал разрешение на пробой. В соседнем ангаре натужно заревела дизельная силовая установка с маневрового тепловоза, накачивая энергией накопители установки перемещения во времени, и, выйдя на пиковый режим, система установила устойчивый контакт с точкой пространства-времени на другом конце канала. Стандартная процедура: выдвижение штанги с антенной и роботизированной видеокамерой и дорогущим тепловизором. Убедившись, что мы вышли там, где надо, и майор Дегтярев, который со своей группой должен был на МИ-24 перелететь под Вязьму, находится рядом и правильно отвечает на несколько паролей, я дал команду на выдвижение пандуса. Не мешкая, Олег сразу заскочил обратно в наше время, мазнув взглядом на занявших оборону боевиков охраны, вооруженных четырьмя тяжелыми пулеметами, и подошел ко мне.
— Привет, Олег. Как оно там?
— Как и ожидалось. Мрак. Горы раненых, народ мерзнет и общее уныние. Генерал Лукин, используя ранее заложенные склады с продуктами и боеприпасами, хоть как-то контролирует ситуацию, но все уже на грани. Мы вовремя вмешались.
Получив отмашку, через портал на специальных платформах начали переправлять грузы, специально приготовленные для окруженной группировки. Мы стояли в сторонке с Олегом, наблюдая за процессом, и тихо переговаривались.
— Нужно сюда перебросить пару полков НКВД, чтоб организовать распределение ресурсов.
— Не помешает.
— Все готово к приему?
— Да пространство очистили, представителей с транспортом вызвали…
— А если начнется свалка и народ попрет за продуктами?
— Не думаю, у Лукина есть несколько сотен бойцов под рукой, они все держат под контролем.
— Хорошо, Олег. Что по немцам? Хоть какие-то предварительные разведданные есть?
— Только предвариловка. Хочешь вломить супостату?
— Не помешает, да и ты, я вижу, не против у них по тылам пошуршать.
— Не я один. Мы когда собирались сюда, переворошили всю информацию по Вяземскому котлу…
— И?
— Мои ребята на низком старте. Слишком уж тут много крови. Тем более сегодня, километрах в пятнадцати, местные сумели остановить немецкий пехотный полк, поддерживаемый танковой ротой. Судя по обстановке, завтра они взломают оборону…
— Намекаешь, что надо вмешаться?
— Не помешало бы, а то народ совсем тут потухший ходит, чувствуют, что скоро всех раздавят.
— Хорошо, Олег. Работаем по привычному сценарию: выгоняем «Зоопарк» под охраной двух «Оплотов» и двух «Шилок» и «Тунгуски» и начинаем чистить район. На тебе войсковая разведка. Зови Лукина, будем местную артиллерию под общее управление брать.
Дегтярев оскалился. Он и так был недоволен, что мои недавние приключения прошли без его вмешательства, поэтому, по полной оттянувшись в тылах немцев в Крыму, он почувствовал кураж. Сколотив несколько команд из таких же безбашенных моряков ЧФ, при поддержке вертолетов, они несколько суток наводили настоящий ужас на тыловые подразделения 11-й армии Вермахта. На воздух взлетали склады, пропадали машины, везущие груз к линии фронта, на тропинках, ведущих к источникам воды, в которой в Крыму всегда ощущался дефицит, странным образом появлялись растяжки и противопехотные мины, в тылу работали несколько снайперов с бесшумным оружием, отстреливая руководящий состав противника.
Особенно его вниманием и его «воспитанников» пользовались солдаты дивизии СС «Адольф Гитлер», и, вычислив местоположение одной из рот, они сумели вечером, во время приема пищи, навести вертолеты, которые почти в прямом смысле слова залили несколько гектаров напалмом, а Дегтярев все это заснял на камеру. Эта запись, немного доработанная, чтоб не вызывать вопросов слишком высоким качеством, пользовалась популярностью у многих защитников Севастополя — уж очень многие ненавидели захватчиков и особенно эсэсовцев. А чуть позже, в целях пропаганды, девчонка-журналистка, дочка полковника Щедрого, получив специальное разрешение, объездила все основные оборонительные укрепления города, собирая интервью у командиров, солдат, матросов, засняла несколько боев и, все это качественно и достаточно информативно в стиле начала XXI века смонтировав, отправила в Москву. В самом осажденном городе, переснятый на кинопленку фильм пользовался огромной популярностью.
С боев на Бориспольском плацдарме и в Севастополе у нас уже была отработанная тактика и при таких выходах наготове стояла маневренная танковая группа. Поэтому отправив в котел огромное количество грузов, и наладив эвакуацию раненых, мы при очередном открытии портала выгнали танковую группу и взяли весь район под свой контроль. Подняв в воздух вертолеты, отправив наблюдателей в передовые порядки, стали спешно собирать информацию о противнике.
Мне же пришлось возвращаться обратно, заниматься контролем за перегрузкой раненых на нашу базу под Оренбургом и подготовкой новой партии продуктов, боеприпасов и горючего для окруженной группировки. В принципе этот процесс и так уже отработан на примере Бориспольского котла, и все теперь делалось спокойно, без суеты.
Находясь в центре управления большим порталом, я, мельком поглядывая на изображение с камер видеонаблюдения, стукал по клавиатуре ноутбука, на ходу корректируя интерфейс программы управления. В самый неподходящий момент меня как всегда вызвали по внутреннему телефону с командного пункта обороны района.
— Да, на связи Оргулов.
— Товарищ майор, тут полковник Лукичев хочет пообщаться, но вы же сами давали команду по особому протоколу, вас можно беспокоить.
Я, замотанный беготней последних дней, устало проговорил:
— Хорошо, соединяй.
Пропиликал рингтон мини-АТС, переключая меня на другого абонента, и в трубке послышался характерный, чуть с хрипотцой голос Лукичева:
— Сергей, добрый вечер.
— Добрый вечер, Владимир Леонидович.
— Дело есть, Сергей.
— Что-то срочное?
— По отдельности — не сильно, но вместе желательно сейчас все решить.
Я вздохнул.
— Хорошо. Дайте трубку оперативному дежурному, сейчас вас одного доставят. Надеюсь, не будете обижаться, такие уж у нас правила.
— Все нормально, Сергей. Понимаю…
Пока везли Лукичева, я пользуясь свободной минуткой, забрался в лабораторию и начал доводить до ума пять картриджей для пространственно-временных маяков, так как у нас и так их осталось всего четыре штуки, и я думал, что в ближайшее время, учитывая нынешнюю обстановку и особенно ситуацию на Вяземском направлении, их понадобится много. К тому же сейчас насущно стояла потребность во втором маяке, причем учитывая необходимость отправки секретной миссии в Антарктиду, его параметры должны быть получше, чем у используемого под Вязьмой.
Время летело быстро. Только успел закончить калибровку третьего картриджа, когда на связь вышел начальник внешней охраны бункера и доложил, что привезли полковника Лукичева. Оставив все дела, я поднялся по лестнице, прошел по подземному переходу и вышел на опорный пункт, где в отдельной комнате меня ожидал гость.
Мы снова поздоровались с Лукичевым, который все так же с некоторой иронией рассматривал меня. Но это больше напоминало отеческий взгляд с немым вопросом «Как выкрутишься, сынок?», причем так не злобно, по-доброму.
— Сергей, не буду тебя отвлекать долго. У меня два повода с тобой встретиться, кстати, а где твой непутевый друг и мой неуловимый подчиненный, Дегтярев? Опять куда-то его услал?
Я кивнул головой.
— Да в Москву полетел, оттуда будет пробираться в Вяземский котел, попробуем помочь предкам.
Лукичев сразу зацепился за новую информацию.
— У тебя разве есть возможность открывать порталы в точки с нужными координатами?
Я не хотел сейчас перед ним тут выбалтывать реально стратегически важную информацию, поэтому съехал с темы.
— Над этим работаем, а так перебрасываем под Москву вертолеты и часть техники, уж слишком там все запущено…
— Темнишь, майор.
— Есть немного, но это так, в пределах разумного, сами понимаете, режим секретности.
Лукичев опять усмехнулся.
— Угу. Понятно. Ну хорошо, вернемся к нашим местным проблемам. У меня две новости: одна хорошая, другая не очень. С какой начинать?
— Ну давайте с хорошей.
— На подходе усиленная рота из состава первой аэромобильной бригады.
— С техникой?
— Конечно. Щедрый нагреб все, что плохо лежало, прекрасно понимая, что его сначала обкатают на немцах, прежде чем давать вид на жительство.
— Люди в курсе, куда едут? И как ваше руководство на это смотрит? Одна из оставшихся боеспособных частей резко собралась и свалила со всеми семьями, техникой, боеприпасами, продуктами и горючкой, МЫ за это по голове не получим?
— Не успеют. Они и так вас боятся тронуть. А после того, как СБУшная группа почти в полном составе к вам перешла, там просто боятся сюда кого-либо направлять.
— Ну не в полном составе…
— Не суть важно, главное, сигнал о переходе на твою сторону части группы они получили и уже конкретно задумались, что здесь происходит. Сейчас они просто боятся все потерять, и так уже началось скрытое дезертирство.