Время не властно
Часть 36 из 64 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Не успел он договорить, как дворф со щитом и булавой набросился на него и собрался своим массивным телом оттеснить его назад, сбить с ног. Но ничего не получилось. Атрогейт воспользовался магией своего оружия по имени Взрывалка: по его приказу шар покрылся слоем специального масла, которое породило взрыв при соприкосновении со щитом противника. Щит раскололся на множество обломков, куски дерева разлетелись в разные стороны, а дворфа отбросило на дюжину шагов назад. Атрогейт испугался, что убил беднягу, но что еще ему оставалось делать?
Остальные воины с грозным видом шагнули к двум дворфам, но отступили, как один, – прямо перед глазами у них пронеслась смертоносная двуручная булава Амбры.
– Только ты и я! – вызывающим тоном обратился Атрогейт к командиру. – Или Бронкин Каменная Шахта – трус?
Остальные рассмеялись, услышав это предложение, но смех воинов прозвучал как-то странно.
Бронкин лишь улыбнулся и кивнул.
– Думаю, мне это понравится.
Но он не выступил навстречу противнику. Он сделал знак оставшимся десяти подчиненным, которые окружали шпионов, и те побросали оружие на землю. Сначала изумленный Атрогейт решил, что они сдаются, но в следующую секунду враги одновременно, все как один, подпрыгнули высоко над землей. Казалось, они собрались наброситься на чужаков. Но нет, они не обрушились на двух дворфов, они нырнули, прямо в землю!
Стоило воинам коснуться ногами земли, она разверзлась, словно озеро, и поглотила их.
– Что это такое, во имя Девяти Кругов Ада? – запинаясь, пробормотал Атрогейт, когда утоптанная дорога вокруг них начала пузыриться и сочиться какой-то жидкостью, черной, как деготь. И вместе с этой жидкостью на поверхность вернулись десять воинов из клана Каменная Шахта, но уже не в виде дворфов. Десять черных щупалец выросли из земли вокруг Амбры и Атрогейта; на концах торчали когти, а вдоль щупалец тянулись ряды присосок. Эти штуки походили на конечности чудовищного осьминога.
Атрогейт принялся вращаться со сверхъестественной скоростью, нанося удары цепами по ближайшим щупальцам. Амбра тоже пыталась сражаться с ними, хотя и менее успешно, потому что в ее распоряжении имелась лишь булава, слишком тяжелая для такого боя. Тем не менее ей удалось достать одно и отшвырнуть его прочь, но второе ударило ее сзади, по спине, и она полетела на землю. Женщина распласталась на дороге ничком, но коготь и присоски подхватили ее, поставили на ноги, затем подняли в воздух, вращая при этом вокруг своей оси, а спустя несколько мгновений щупальце с размаху швырнуло Амбру вниз.
Атрогейт сквозь звон и грохот своих Моргенштернов услышал, как Амбра тяжело закряхтела, ударившись о камень. Он пришел в ярость и с удвоенной силой принялся лупить щупальца, пробиваясь к своей подруге.
Амбра поднялась на ноги; лицо ее было залито кровью, но она обернулась и вцепилась в мерзкое щупальце руками и зубами. По-видимому, эта тактика оказалась более успешной, потому что черная «змея» начала дико извиваться и дергаться.
Атрогейт бросился на землю и перекатился, чтобы избежать удара когтем; вскочив на ноги, он увидел, что глава клана смеется и указывает на него пальцем. Он бросил взгляд на возлюбленную и понял, что помогать некогда, что придется довериться судьбе и боевым навыкам Амбры. И он устремился на врага, ударами Моргенштернов раскидывая по сторонам черные щупальца. Одно сцапало его, обвившись вокруг туловища, но могучий дворф не растерялся и принялся вращаться в том же направлении, так, что петля затянулась вокруг его тела еще туже, словно питон, схвативший кролика!
Только этот «кролик» обладал мощью горного великана. Он крепко сжал пальцами щупальце, обмотал вокруг себя, а потом рванул изо всех сил.
Душераздирающий, пронзительный вопль донесся из… неизвестно откуда, и Атрогейт почувствовал, что выдирает щупальце из земли. Другие пытались бить его, но он, не обращая ни на кого внимания, взревел от напряжения и продолжал тянуть. В конце концов он все-таки вырвал его.
Щупальце безвольно повисло, кольца, сжимавшие тело Атрогейта, соскользнули к его ногам. И в тот миг, когда они коснулись земли, извиваясь в предсмертной агонии, тварь снова обратилась в дворфа – искалеченного дворфа с переломанными конечностями. Изо рта умирающего струилась кровь.
Атрогейт от ужаса вытаращил глаза. Что это за безумие?
Он поднял взгляд на командира дворфов – тот теперь уставился на Атрогейта с гримасой ненависти. Он больше не смеялся. Бронкин сделал знак дворфу, стоявшему рядом с ним, и тот прикоснулся к подвеске, болтавшейся у него на груди. Подвеска ожила. Изнутри возникло какое-то черное свечение, черное пламя охватило дворфа, он резко увеличился в размерах, у него выросло еще несколько рук, вместо волос образовалась шерсть, а лицо видоизменилось и превратилось в песью морду демона.
– Вот и разгадка! – взревел Атрогейт и устремился навстречу глабрезу, на бегу оттолкнув одно извивающееся щупальце, ударив моргенштерном второе. – Сюда, Амбра, девочка моя!
Атрогейт почти добрался до поджидавшего его четырехрукого демона, но внезапно два черных щупальца, действуя синхронно и, очевидно, по команде наблюдавшего за схваткой Бронкина, протянулись к нему, обвились вокруг щиколоток и дернули. Дворф тяжело рухнул на землю лицом вниз. Первым побуждением Атрогейта было вцепиться в какой-то каменный выступ, но ярость затуманила его разум, и вместо этого он обернулся к щупальцам, намереваясь разнести их на кусочки. Его Взрывалка уже покрылась новым слоем магического масла и была готова к действию.
Однако Атрогейт не успел замахнуться Моргенштерном – его резко оторвали от земли. Щупальца, двигаясь в унисон, принялись вращать жертву и в конце концов швырнули в лужу черной липкой слизи, под которой прятались острые твердые камни.
Он ударился о землю, почувствовал, что оружие вылетело из рук, а затем он сам полетел куда-то; щупальца сразу же оторвали его от земли… но на этот раз, раскрутив его, они отпустили дворфа.
Атрогейт, вращаясь, как волчок, взмыл высоко в воздух. Он выкрикнул имя своей возлюбленной, затем увидел ее. Она висела в воздухе, раскинув в стороны руки и ноги – четыре щупальца крепко держали ее за запястья и щиколотки. А рядом с ней стоял глабрезу. Оглянувшись на Атрогейта, демон злобно ухмыльнулся, и его клешня сомкнулась на поясе несчастной беспомощной Амбры.
Клешня начала сжиматься…
Медленно, очень медленно…
«Нужно добраться до нее…»
Это была его единственная мысль, его последняя мысль перед тем, как он упал на землю с огромной высоты и ничего не стало.
* * *
Закнафейн был рад, что у него появилось какое-то дело, что он снова отправляется в путь, навстречу приключениям – особенно потому, что во время этого приключения могла представиться возможность прикончить жрицу дроу. А это всегда доставляло ему огромное удовольствие. Но больше всего он был доволен тем, что ему удалось скрыться от них, уйти из этого дома, временно забыть о ситуации, которую он не мог до конца понять, принять, осмыслить. Да, Закнафейн выслушал рассказы женщины из расы людей и своего сына. Да, он признавался сам себе в том, что их отношения доставили ему небольшую радость и дали кое-какую надежду. Но он не мог заставить себя принять женщину другой расы в качестве невестки, а ее ребенок, полукровка…
Он усилием воли отбросил эту мысль и сосредоточился на своем задании.
Он был благодарен Джарлаксу за то, что тот доверил ему ответственную миссию. Он оглянулся на двух темных эльфов, сопровождавших его, – Брелина Джанкея и Джейрелль Фей. Джейрелль, одна из немногих женщин, состоявших в Бреган Д’эрт, была жрицей какой-то богини – причем, как это ни странно, не Ллос. Закнафейн попытался расспросить прекрасную женщину с золотистыми глазами о божестве, которому она поклонялась, но та лишь нахмурилась в ответ и велела ему идти впереди отряда, как приказал Джарлакс.
Такая реакция лишь сделала Джейрелль более привлекательной в глазах Закнафейна, и в этом не было ничего удивительного. Женщина-дроу, нашедшая в себе смелость предложить свое могущество и услуги в качестве жрицы не Паучьей Королеве, а другой богине, не могла не привлечь внимания Закнафейна.
Сейчас он шел во главе отряда, а спутники держались на расстоянии двадцати шагов. Они пробирались по туннелям верхнего Подземья, и бывший мастер оружия напомнил себе, что следует сосредоточиться на дороге, лежавшей впереди, а не на дроу, следовавших позади.
– Вопрос: как найти в Подземье дроу? – прошептал он беззвучно и улыбнулся, вспомнив давнишний разговор с Джарлаксом в туннелях, лежавших гораздо глубже под землей, чем эти.
Закнафейн поразмыслил над ответом; тогда, много веков назад, он нашел нужных ему дроу, но на сей раз отряд не вел с собой пленных хафлингов. И он, Закнафейн, был этому рад. Джарлакс заверил его, что он обо всем заранее позаботился.
– Действительно, как? – прошептал воин, продолжая двигаться вперед.
Часть 3
Уроки прошлого
С возрастом приходит мудрость, потому что прожитые годы обогащают нас жизненным опытом. Разумные существа учатся на собственных ошибках, если они, конечно, не закоснели в своих взглядах и не отрицают познания опытным путем.
В конечном итоге поэзия истории является величайшим учителем.
Однако другой вопрос заключается в том, прилежны ли ее ученики. Да, Мензоберранзан сегодня показался бы мне совсем другим городом по сравнению с Мензоберранзаном моей юности, поскольку я принес бы с собой в это мрачное место богатый жизненный опыт. Да, разумное существо может учиться, должно учиться, обязано учиться, следуя по жизненному пути. Но, насколько мне довелось увидеть, это происходит не со всеми. И применимо ли подобное утверждение к жизни общества? Или к жизни множества поколений, сменяющих друг друга?
Прежде я думал, что эльфы, в том числе дроу, являются учеными и опытными проводниками для других рас по вечному жизненному циклу. Поскольку эльфы способны прожить много столетий, воспоминания долгожителей могут служить предупреждением для очередного заблуждающегося короля, королевы или совета лордов. Слова эльфов должны побудить правителей свернуть прочь с дороги, ведущей к катастрофе. Мы не раз видели одинаковые представления с участием марионеток; все марионетки мертвы, а те из кукловодов, кто остался в живых, испытывают горькие сожаления и даже ужас при воспоминаниях о своих поступках. На темную тропу выходят мелкими шажками.
И поэтому эльфы должны, так сказать, «трубить в горн», предупреждая других об опасности. К сожалению, вечный цикл разрушения и смерти диктуется в основном людьми, которые живут на свете гораздо меньше. Они ведут себя так, словно уход поколения, испытавшего тяжелую борьбу за существование, войну или восстание, стирает все воспоминания общества о трагедии и пути, который привел к ней.
В огромной библиотеке монастыря Желтой Розы, в этом хранилище исторических документов, можно проследить длинную цепочку разрушительных событий, в свое время потрясавших сами основы мироздания.
Эти события происходят с тревожным постоянством. Примерно каждые семьдесят или сто лет наступает период великой борьбы. О, время от времени случаются серьезные, часто трагические происшествия, но это, по-видимому, лишь аномалии, результаты ошибочных действий безумных королей.
Процессы, о которых я говорю, больше напоминают «созревание» разрушительных сил, гибельный путь, состоящий из тысяч крошечных шагов; и кульминация наступает лишь после того, как умрет последний человек, помнящий прошлую катастрофу.
И тогда занавес тьмы опускается снова.
Мне кажется, что это не простое совпадение – этот шаг назад, путь вниз, с горы, который совершает колесо времени. С годами я пришел к мысли, что отдельным личностям доступно прозрение, но лишь в пределах одного поворота неторопливого колеса мировой истории.
В этом мире уже существовали лорды Неверемберы; у них были другие имена, но такой же ограниченный кругозор.
Возможно, в дальнейшем мне следует называть протектора Невервинтера «лордом Забывчивым».
Его ненависть к королю Бренору вызывает у меня немалую тревогу. Его самодовольство и стремление к превосходству переходят всякие разумные границы. Эгоизм и жадность заставляют его копить несметные богатства, что может стать вредным и даже смертельно опасным для тех, кого он называет своими подданными.
У людей все происходит очень быстро. За свою короткую жизнь они создают недолговечные королевства, ведут многочисленные войны. Возможно, дело в их навязчивом стремлении достичь небывалых высот как можно быстрее, пока не придет неумолимая смерть. А может быть, людям просто меньше приходится терять, поскольку их жизнь так коротка. Король, проживший на свете пятьдесят лет, может лишиться двадцати лет жизни, если погибнет в бою или на гильотине после неудачной попытки переворота. Эльфийский король может потерять целые века жизни, король дворфов – много десятилетий.
Когда наступает преклонный возраст, прежние радости жизни становятся недоступными или теряют свою привлекательность. Итак, король из расы людей цепляется за славу полководца и свои завоевания в попытке возместить былые треволнения, испытанные во время подъема к власти. А может быть, король жаждет заменить утраченные плотские радости или вспомнить те времена, когда он не испытывал болей, поднимаясь по утрам с постели.
И тем не менее, несмотря на возможность трагедии и наступления тьмы, я должен напомнить себе, что колесо истории неизбежно движется вперед. Сотню лет назад этот мир был более мрачным, суровым, жестоким местом, и еще тяжелее и страшнее было жить тысячу лет назад.
И это дает мне надежду, когда я размышляю о собственном народе. Может быть, колесо нашей истории вращается точно так же, хотя и в тысячи раз медленнее?
Может быть, Мензоберранзан тоже движется по пути прогресса, к более светлому, мирному, благополучному существованию, и жизнь будет все лучше и лучше для каждого нового поколения дроу?
Я надеюсь на это, но надежда отступает перед весьма реальными страхами; мне кажется, что это колесо вращается слишком медленно, что его скорости недостаточно, что события жизни и беспринципные верховные матери могут не просто остановить историю, но и направить ее в иное русло.
Не говоря уже о злобной демонической королеве, которая держит в рабстве всех этих женщин.
Расе дроу нужны новые герои.
К счастью, в Мензоберранзане появилось на свет довольно много героев; обычно они скрываются в тени, но они есть, и их немало.
Я питаю отчаянную надежду на то, что один из них, тот, кого я когда-то так сильно любил, вернулся в этот мир.
Дзирт До’Урден
Глава 14
Город Мерцающих Сетей
Остальные воины с грозным видом шагнули к двум дворфам, но отступили, как один, – прямо перед глазами у них пронеслась смертоносная двуручная булава Амбры.
– Только ты и я! – вызывающим тоном обратился Атрогейт к командиру. – Или Бронкин Каменная Шахта – трус?
Остальные рассмеялись, услышав это предложение, но смех воинов прозвучал как-то странно.
Бронкин лишь улыбнулся и кивнул.
– Думаю, мне это понравится.
Но он не выступил навстречу противнику. Он сделал знак оставшимся десяти подчиненным, которые окружали шпионов, и те побросали оружие на землю. Сначала изумленный Атрогейт решил, что они сдаются, но в следующую секунду враги одновременно, все как один, подпрыгнули высоко над землей. Казалось, они собрались наброситься на чужаков. Но нет, они не обрушились на двух дворфов, они нырнули, прямо в землю!
Стоило воинам коснуться ногами земли, она разверзлась, словно озеро, и поглотила их.
– Что это такое, во имя Девяти Кругов Ада? – запинаясь, пробормотал Атрогейт, когда утоптанная дорога вокруг них начала пузыриться и сочиться какой-то жидкостью, черной, как деготь. И вместе с этой жидкостью на поверхность вернулись десять воинов из клана Каменная Шахта, но уже не в виде дворфов. Десять черных щупалец выросли из земли вокруг Амбры и Атрогейта; на концах торчали когти, а вдоль щупалец тянулись ряды присосок. Эти штуки походили на конечности чудовищного осьминога.
Атрогейт принялся вращаться со сверхъестественной скоростью, нанося удары цепами по ближайшим щупальцам. Амбра тоже пыталась сражаться с ними, хотя и менее успешно, потому что в ее распоряжении имелась лишь булава, слишком тяжелая для такого боя. Тем не менее ей удалось достать одно и отшвырнуть его прочь, но второе ударило ее сзади, по спине, и она полетела на землю. Женщина распласталась на дороге ничком, но коготь и присоски подхватили ее, поставили на ноги, затем подняли в воздух, вращая при этом вокруг своей оси, а спустя несколько мгновений щупальце с размаху швырнуло Амбру вниз.
Атрогейт сквозь звон и грохот своих Моргенштернов услышал, как Амбра тяжело закряхтела, ударившись о камень. Он пришел в ярость и с удвоенной силой принялся лупить щупальца, пробиваясь к своей подруге.
Амбра поднялась на ноги; лицо ее было залито кровью, но она обернулась и вцепилась в мерзкое щупальце руками и зубами. По-видимому, эта тактика оказалась более успешной, потому что черная «змея» начала дико извиваться и дергаться.
Атрогейт бросился на землю и перекатился, чтобы избежать удара когтем; вскочив на ноги, он увидел, что глава клана смеется и указывает на него пальцем. Он бросил взгляд на возлюбленную и понял, что помогать некогда, что придется довериться судьбе и боевым навыкам Амбры. И он устремился на врага, ударами Моргенштернов раскидывая по сторонам черные щупальца. Одно сцапало его, обвившись вокруг туловища, но могучий дворф не растерялся и принялся вращаться в том же направлении, так, что петля затянулась вокруг его тела еще туже, словно питон, схвативший кролика!
Только этот «кролик» обладал мощью горного великана. Он крепко сжал пальцами щупальце, обмотал вокруг себя, а потом рванул изо всех сил.
Душераздирающий, пронзительный вопль донесся из… неизвестно откуда, и Атрогейт почувствовал, что выдирает щупальце из земли. Другие пытались бить его, но он, не обращая ни на кого внимания, взревел от напряжения и продолжал тянуть. В конце концов он все-таки вырвал его.
Щупальце безвольно повисло, кольца, сжимавшие тело Атрогейта, соскользнули к его ногам. И в тот миг, когда они коснулись земли, извиваясь в предсмертной агонии, тварь снова обратилась в дворфа – искалеченного дворфа с переломанными конечностями. Изо рта умирающего струилась кровь.
Атрогейт от ужаса вытаращил глаза. Что это за безумие?
Он поднял взгляд на командира дворфов – тот теперь уставился на Атрогейта с гримасой ненависти. Он больше не смеялся. Бронкин сделал знак дворфу, стоявшему рядом с ним, и тот прикоснулся к подвеске, болтавшейся у него на груди. Подвеска ожила. Изнутри возникло какое-то черное свечение, черное пламя охватило дворфа, он резко увеличился в размерах, у него выросло еще несколько рук, вместо волос образовалась шерсть, а лицо видоизменилось и превратилось в песью морду демона.
– Вот и разгадка! – взревел Атрогейт и устремился навстречу глабрезу, на бегу оттолкнув одно извивающееся щупальце, ударив моргенштерном второе. – Сюда, Амбра, девочка моя!
Атрогейт почти добрался до поджидавшего его четырехрукого демона, но внезапно два черных щупальца, действуя синхронно и, очевидно, по команде наблюдавшего за схваткой Бронкина, протянулись к нему, обвились вокруг щиколоток и дернули. Дворф тяжело рухнул на землю лицом вниз. Первым побуждением Атрогейта было вцепиться в какой-то каменный выступ, но ярость затуманила его разум, и вместо этого он обернулся к щупальцам, намереваясь разнести их на кусочки. Его Взрывалка уже покрылась новым слоем магического масла и была готова к действию.
Однако Атрогейт не успел замахнуться Моргенштерном – его резко оторвали от земли. Щупальца, двигаясь в унисон, принялись вращать жертву и в конце концов швырнули в лужу черной липкой слизи, под которой прятались острые твердые камни.
Он ударился о землю, почувствовал, что оружие вылетело из рук, а затем он сам полетел куда-то; щупальца сразу же оторвали его от земли… но на этот раз, раскрутив его, они отпустили дворфа.
Атрогейт, вращаясь, как волчок, взмыл высоко в воздух. Он выкрикнул имя своей возлюбленной, затем увидел ее. Она висела в воздухе, раскинув в стороны руки и ноги – четыре щупальца крепко держали ее за запястья и щиколотки. А рядом с ней стоял глабрезу. Оглянувшись на Атрогейта, демон злобно ухмыльнулся, и его клешня сомкнулась на поясе несчастной беспомощной Амбры.
Клешня начала сжиматься…
Медленно, очень медленно…
«Нужно добраться до нее…»
Это была его единственная мысль, его последняя мысль перед тем, как он упал на землю с огромной высоты и ничего не стало.
* * *
Закнафейн был рад, что у него появилось какое-то дело, что он снова отправляется в путь, навстречу приключениям – особенно потому, что во время этого приключения могла представиться возможность прикончить жрицу дроу. А это всегда доставляло ему огромное удовольствие. Но больше всего он был доволен тем, что ему удалось скрыться от них, уйти из этого дома, временно забыть о ситуации, которую он не мог до конца понять, принять, осмыслить. Да, Закнафейн выслушал рассказы женщины из расы людей и своего сына. Да, он признавался сам себе в том, что их отношения доставили ему небольшую радость и дали кое-какую надежду. Но он не мог заставить себя принять женщину другой расы в качестве невестки, а ее ребенок, полукровка…
Он усилием воли отбросил эту мысль и сосредоточился на своем задании.
Он был благодарен Джарлаксу за то, что тот доверил ему ответственную миссию. Он оглянулся на двух темных эльфов, сопровождавших его, – Брелина Джанкея и Джейрелль Фей. Джейрелль, одна из немногих женщин, состоявших в Бреган Д’эрт, была жрицей какой-то богини – причем, как это ни странно, не Ллос. Закнафейн попытался расспросить прекрасную женщину с золотистыми глазами о божестве, которому она поклонялась, но та лишь нахмурилась в ответ и велела ему идти впереди отряда, как приказал Джарлакс.
Такая реакция лишь сделала Джейрелль более привлекательной в глазах Закнафейна, и в этом не было ничего удивительного. Женщина-дроу, нашедшая в себе смелость предложить свое могущество и услуги в качестве жрицы не Паучьей Королеве, а другой богине, не могла не привлечь внимания Закнафейна.
Сейчас он шел во главе отряда, а спутники держались на расстоянии двадцати шагов. Они пробирались по туннелям верхнего Подземья, и бывший мастер оружия напомнил себе, что следует сосредоточиться на дороге, лежавшей впереди, а не на дроу, следовавших позади.
– Вопрос: как найти в Подземье дроу? – прошептал он беззвучно и улыбнулся, вспомнив давнишний разговор с Джарлаксом в туннелях, лежавших гораздо глубже под землей, чем эти.
Закнафейн поразмыслил над ответом; тогда, много веков назад, он нашел нужных ему дроу, но на сей раз отряд не вел с собой пленных хафлингов. И он, Закнафейн, был этому рад. Джарлакс заверил его, что он обо всем заранее позаботился.
– Действительно, как? – прошептал воин, продолжая двигаться вперед.
Часть 3
Уроки прошлого
С возрастом приходит мудрость, потому что прожитые годы обогащают нас жизненным опытом. Разумные существа учатся на собственных ошибках, если они, конечно, не закоснели в своих взглядах и не отрицают познания опытным путем.
В конечном итоге поэзия истории является величайшим учителем.
Однако другой вопрос заключается в том, прилежны ли ее ученики. Да, Мензоберранзан сегодня показался бы мне совсем другим городом по сравнению с Мензоберранзаном моей юности, поскольку я принес бы с собой в это мрачное место богатый жизненный опыт. Да, разумное существо может учиться, должно учиться, обязано учиться, следуя по жизненному пути. Но, насколько мне довелось увидеть, это происходит не со всеми. И применимо ли подобное утверждение к жизни общества? Или к жизни множества поколений, сменяющих друг друга?
Прежде я думал, что эльфы, в том числе дроу, являются учеными и опытными проводниками для других рас по вечному жизненному циклу. Поскольку эльфы способны прожить много столетий, воспоминания долгожителей могут служить предупреждением для очередного заблуждающегося короля, королевы или совета лордов. Слова эльфов должны побудить правителей свернуть прочь с дороги, ведущей к катастрофе. Мы не раз видели одинаковые представления с участием марионеток; все марионетки мертвы, а те из кукловодов, кто остался в живых, испытывают горькие сожаления и даже ужас при воспоминаниях о своих поступках. На темную тропу выходят мелкими шажками.
И поэтому эльфы должны, так сказать, «трубить в горн», предупреждая других об опасности. К сожалению, вечный цикл разрушения и смерти диктуется в основном людьми, которые живут на свете гораздо меньше. Они ведут себя так, словно уход поколения, испытавшего тяжелую борьбу за существование, войну или восстание, стирает все воспоминания общества о трагедии и пути, который привел к ней.
В огромной библиотеке монастыря Желтой Розы, в этом хранилище исторических документов, можно проследить длинную цепочку разрушительных событий, в свое время потрясавших сами основы мироздания.
Эти события происходят с тревожным постоянством. Примерно каждые семьдесят или сто лет наступает период великой борьбы. О, время от времени случаются серьезные, часто трагические происшествия, но это, по-видимому, лишь аномалии, результаты ошибочных действий безумных королей.
Процессы, о которых я говорю, больше напоминают «созревание» разрушительных сил, гибельный путь, состоящий из тысяч крошечных шагов; и кульминация наступает лишь после того, как умрет последний человек, помнящий прошлую катастрофу.
И тогда занавес тьмы опускается снова.
Мне кажется, что это не простое совпадение – этот шаг назад, путь вниз, с горы, который совершает колесо времени. С годами я пришел к мысли, что отдельным личностям доступно прозрение, но лишь в пределах одного поворота неторопливого колеса мировой истории.
В этом мире уже существовали лорды Неверемберы; у них были другие имена, но такой же ограниченный кругозор.
Возможно, в дальнейшем мне следует называть протектора Невервинтера «лордом Забывчивым».
Его ненависть к королю Бренору вызывает у меня немалую тревогу. Его самодовольство и стремление к превосходству переходят всякие разумные границы. Эгоизм и жадность заставляют его копить несметные богатства, что может стать вредным и даже смертельно опасным для тех, кого он называет своими подданными.
У людей все происходит очень быстро. За свою короткую жизнь они создают недолговечные королевства, ведут многочисленные войны. Возможно, дело в их навязчивом стремлении достичь небывалых высот как можно быстрее, пока не придет неумолимая смерть. А может быть, людям просто меньше приходится терять, поскольку их жизнь так коротка. Король, проживший на свете пятьдесят лет, может лишиться двадцати лет жизни, если погибнет в бою или на гильотине после неудачной попытки переворота. Эльфийский король может потерять целые века жизни, король дворфов – много десятилетий.
Когда наступает преклонный возраст, прежние радости жизни становятся недоступными или теряют свою привлекательность. Итак, король из расы людей цепляется за славу полководца и свои завоевания в попытке возместить былые треволнения, испытанные во время подъема к власти. А может быть, король жаждет заменить утраченные плотские радости или вспомнить те времена, когда он не испытывал болей, поднимаясь по утрам с постели.
И тем не менее, несмотря на возможность трагедии и наступления тьмы, я должен напомнить себе, что колесо истории неизбежно движется вперед. Сотню лет назад этот мир был более мрачным, суровым, жестоким местом, и еще тяжелее и страшнее было жить тысячу лет назад.
И это дает мне надежду, когда я размышляю о собственном народе. Может быть, колесо нашей истории вращается точно так же, хотя и в тысячи раз медленнее?
Может быть, Мензоберранзан тоже движется по пути прогресса, к более светлому, мирному, благополучному существованию, и жизнь будет все лучше и лучше для каждого нового поколения дроу?
Я надеюсь на это, но надежда отступает перед весьма реальными страхами; мне кажется, что это колесо вращается слишком медленно, что его скорости недостаточно, что события жизни и беспринципные верховные матери могут не просто остановить историю, но и направить ее в иное русло.
Не говоря уже о злобной демонической королеве, которая держит в рабстве всех этих женщин.
Расе дроу нужны новые герои.
К счастью, в Мензоберранзане появилось на свет довольно много героев; обычно они скрываются в тени, но они есть, и их немало.
Я питаю отчаянную надежду на то, что один из них, тот, кого я когда-то так сильно любил, вернулся в этот мир.
Дзирт До’Урден
Глава 14
Город Мерцающих Сетей