Время не властно

– Оборотень? – с надеждой спросил Закнафейн, подумав, что охота – именно то, что нужно, чтобы избавиться от этого невыносимого напряжения и забыть о проблеме, которая не поддается решению.

– Судя по всему, да. – Дзирт взглянул на жену, та кивнула в ответ, затем он быстро поцеловал ее и ушел.

Закнафейн, неожиданно оставшийся наедине с невесткой, понял, что вмешательство кошки в итоге отнюдь не принесет ему облегчения.

Кэтти-бри прошла мимо него и закрыла за мужем дверь. Потом приблизилась к столу, произнесла несколько заклинаний и сотворила ужин – на блюдах возникла еда, кубки наполнились вином.

– Садись, – пригласила она Закнафейна. – Дзирт скоро вернется.

Он посмотрел на женщину, стараясь согнать с лица подозрительное выражение.

– Садись, – повторила она, на сей раз приказным тоном. – Нам с тобой уже давно пора серьезно поговорить.

– В смысле – поссориться? – фыркнул он.

– В смысле, серьезно поговорить, – сухо повторила она. Закнафейн подошел к столу, сел и со снисходительным выражением лица произнес:

– Чувствую, сейчас меня будут отчитывать.

– Тебя никто не будет отчитывать, я хочу сообщить тебе кое-какую информацию, если ты согласишься меня выслушать.

– Часто это одно и то же. Возможно, женщины твоей расы не так уж сильно отличаются от верховных матерей дроу. – Закнафейн произнес это с ехидной ухмылкой, но Кэтти-бри, судя по ее лицу, не восприняла его замечание как добродушное поддразнивание.

– Я собираюсь сейчас сообщить тебе о том, какой у тебя имеется выбор, – сказала Кэтти-бри. – А сам выбор будет за тобой. Ни я, ни Дзирт не выбираем за тебя.

– Ты расскажешь о том, какой у меня имеется выбор с твоей точки зрения.

– Нет, я расскажу тебе о том, кем стал Дзирт, начиная с того дня, когда мы с ним впервые встретились на склоне горы под названием Пирамида Кельвина, и до настоящего времени. Он прошел невероятный путь с момента появления на поверхности Торила, и большую часть этого пути я прошла вместе с ним. И поэтому я все тебе расскажу. Уверена, что Дзирт, со своей стороны, тоже поведает тебе о своих странствиях, когда вернется. Зная все это, ты сможешь сделать выбор более осознанно – каким бы он ни был.

– Выбор по поводу чего? – осведомился Закнафейн, откинувшись на спинку стула и внимательно приглядываясь к этой удивительной женщине.

– По поводу… всего. По крайней мере того, что касается твоего сына.

– Ты боишься моих суждений.

Она презрительно фыркнула, и Закнафейн в изумлении понял, что это презрение было искренним. Эта женщина была совершенно уверена в себе и в своем положении. Это заставило его призадуматься.

Она начала свой рассказ. Закнафейн ел и пил, но в то же время слушал – очень внимательно.





* * *


Другая встреча трех собеседников происходила в это время в стране, лежавшей к западу от Широкой Скамьи, в величественных покоях, расположенных вне материального уровня существования – а именно в магическом дворце Громфа Бэнра в Лускане.

Две женщины-дроу расхаживали вокруг мага, устремив на него немигающие взгляды, оценивая его, пытаясь проникнуть в его мысли, отыскивая уязвимые места. Ни один дроу, за исключением самой Верховной Матери, не осмелился бы смотреть так на Громфа, но эти две женщины, вообще-то говоря, не принадлежали к расе дроу. Они лишь приняли облик смертных для достижения собственных целей, потому что их истинная внешность, внешность йоклол, похожих на оплывшие свечи из грязи, заставляла любого дроу держаться настороже.

С другой стороны, Громф и не питал никаких иллюзий по поводу происхождения и вида его гостей.

– Что ты узнал о возвращении Закнафейна? – заговорила Йиккардария хриплым, но соблазнительным голосом – такой эффект тоже создавался с помощью магии.

Громф лишь усмехнулся в ответ на эту попытку отвлечь его – такой слабый двеомер никак не мог на него повлиять, пусть даже он был создан могущественной помощницей Паучьей Королевы.

– Ничего, – бросил маг. – Закнафейн воссоединился со своим сыном, но мне неизвестен исход этой встречи.

– И они поверили в это возвращение? – спросила Эскавидне.

– А что им оставалось делать? Он здесь, и разговор окончен.

– Неужели им не любопытно, почему и как это произошло? – не отставала прислужница богини.

– Разумеется, любопытно. Джарлакс…

– И Ивоннель? – перебила его Йиккардария.

– И Ивоннель, – повторил Громф. – Они пытаются разузнать, что могут. Они спрашивали меня, выяснил ли я что-нибудь после возвращения из Мензоберранзана…

– И ты им сказал? – резко спросила Йиккардария.

Громф пожал плечами с таким лицом, словно речь шла о сущих пустяках.


– Сказал что? Что все считают это существо настоящим Закнафейном До’Урденом, воскресшим из мертвых? Да. Но это они легко могли понять и без моей подсказки.

– Возможно, они расспрашивали о новостях из Мензоберранзана с целью выяснить, не подозревают ли их самих в этом воскрешении, – рассуждала Йиккардария, но Громф лишь снисходительно усмехнулся в ответ.

– Закнафейн здесь, и теперь уже неважно, как это случилось, – заявил бывший архимаг. – Да, это новое событие в наших краях, но ничего, кроме простого факта, я вам сообщить не в состоянии.

– Расскажи нам об остальных новостях, – велела Эскавидне.

– Портал дворфов, соединяющий Гаунтлгрим и эту самую башню, а также ворота между Гаунтлгримом и Дворцом Плюща снова в действии и работают даже лучше, чем я мог ожидать. Через две-три декады король Бренор запустит третий портал, ведущий из Гаунтлгрима в Мифрил Халл. Когда он заработает, Бренор получит возможность мгновенно доставлять к себе из Серебристых Болот сырье, оружие и воинов. Таким образом он станет практически недосягаем для жалких людишек Побережья Мечей, если только они не пожелают начать войну со всеми потомками дворфов Делзун разом. Результат впечатляющий.

– А что с Главной башней тайного знания? – расспрашивала Йиккардария, которую, судя по ее лицу, мало интересовали дела дворфов.

«Что ж, пусть так и остается», – подумал Громф.

– Оглядись. Ты видела на Материальном уровне хоть что-нибудь, способное соперничать с этим творением магии, – ну, может быть, за исключением разве что города-паутины Чед Насада?

Служанки богини переглянулись; несмотря на мрачные выражения лиц, они, судя по всему, были заинтригованы.

– Я разделяю ваш интерес, – кивнул Громф. – Это здание построено при участии самого Предвечного. Я узнал, что его настоящее имя – Мегера. Башня заключает в себе чудесные перспективы для всех нас. Я же являюсь здесь вашими глазами и ушами.

Услышав это, Йиккардария слегка приподняла изящную бровь, дав понять, что ее доверие к Громфу Бэнру не настолько велико, как он себе воображает. Но, с другой стороны, разве у нее был иной выбор?

– Что может угрожать нам в случае, если мы позволим дворфам захватить власть в регионе? – спросила Эскавидне, не разделявшая безразличия Йиккардарии. – Может быть, они отправят армии севера сокрушить господство Джарлакса в Лускане? Может быть, король Бренор приведет своих сородичей из Серебристых Болот, чтобы они заполонили Подземье вплоть до границы Города Пауков?

– Ивоннель до сих пор остро ощущает боль от удара… острого топора короля Бренора, – напомнила ему Йиккардария. Ведь именно этот дворф, Бренор, некогда раскроил череп Ивоннель Вечной.

– Даже если бы она и забыла об этом событии, я никак не могу представить себе подобного безрассудства со стороны Бренора – по крайней мере в том, что касается завоеваний, – возразил Громф.

– Неужели ты настолько размяк за то время, пока прятался среди иблитов?

Бывший архимаг бросил на Йиккардарию насмешливый взгляд. Он понимал причину ее гнева. В результате предательства Ивоннель Йиккардария оказалась изгнанной из этого мира на нижние уровни, и лишь тот факт, что барьер Фаэрцресс был почти разрушен, а также вмешательство самой Ллос позволили этой йоклол снова появиться на землях Фаэруна. Но прежде всего поражение больно ударило по гордыне демонического существа в тот момент, как ее ударил – в буквальном смысле – тот человек, магистр Цветов.

– О каких еще событиях ты можешь нам сообщить, слуга Ллос? – осведомилась Эскавидне, подобно Громфу, игнорируя вопрос второй йоклол.

На это он хмыкнул.

– Назревает некая интрига с участием лорда-протектора Невервинтера, как обычно, – ответил он. – Ходят какие-то странные слухи, но ничего такого, что стоило бы минуты твоего времени… пока, по крайней мере.

– Мы не желаем, чтобы король Бренор заключил с ним союз, – заявила Эскавидне. – Ты не должен этого допустить.

– Вам не стоит волноваться на этот счет.

– Джарлакс будет за этим следить, и мы узнаем?

– Вы прямо сейчас можете все узнать, – заверил ее Громф. – Дворфы Гаунтлгрима просто ненавидят Дагульта Неверембера; чувство это весьма сильное и абсолютно взаимное.

Служанки богини снова обменялись заинтересованными взглядами.

– Но только не думайте, что их вражда открывает перед Мензоберранзаном какие-то новые возможности, – подчеркнул Громф, изо всех сил стараясь продемонстрировать искренность. – Лорд Неверембер – докучливый и бестолковый идиот; не сомневайтесь, союз с ним принесет дроу больше проблем, чем выгоды.

– Он же аристократ из Глубоководья, разве не так? Я уверена, что у него есть союзники, – заметила Йиккардария.

Громф кивнул в знак согласия:

– Мы за ними наблюдаем.

– И кто же это такие? – нетерпеливо спросила служанка богини.

– Благородная семья из Глубоководья, некие Маргастеры, – выдавил Громф.

Произнеся эти слова, он с удивлением почувствовал слабый укол совести. С каких это пор его, Громфа, стала волновать мысль, что он идет против интересов Джарлакса и странных друзей, которыми окружил себя этот алчный глупец? Но тем не менее именно ради Джарлакса он продолжал балансировать на грани правды и лжи. Он передавал йоклол только такую информацию, которая могла быть получена ими из других источников и не слишком повредила бы интересам его брата-авантюриста.

«Все это так неважно», – вдруг подумал он и принял решение больше не тревожиться по поводу Джарлакса и его проблем. Перед ним стояли посланницы самой Ллос; точно так же, как когда-то в Мензоберранзане, Громф готов был сделать все необходимое, чтобы получить возможность продолжать свои ученые занятия. Эта возможность стала ему вдвойне дорога после того, как он начал обучение псионике.

Дороже всего на свете Громфу были его собственная жизнь и личная безопасность, а он считал, что сохранить жизнь можно, лишь оставаясь в милости у Ллос.





* * *


Стук копыт, донесшийся снаружи, оповестил их о приближении постороннего, и Кэтти-бри, почти завершив к этому времени свой рассказ о Дзирте, подошла к небольшому окошку и выглянула на улицу.