Возвращение
Часть 13 из 16 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Она видела, что эти снимки совсем замусолены. Соня всегда подозревала, что отец проводит куда больше времени, предаваясь воспоминаниям, чем когда-либо ей признается. Меньше всего ей хотелось расстроить его ненужными вопросами.
«Молодая женщина, скрытая веером, могла быть любой жительницей Гранады с типичной для этой местности внешностью», – мысленно осадила себя Соня, но стоило отцу отойти на кухню наполнить заварочный чайник, незаметно сунула парочку фотографий себе в сумочку. Задержалась, чтобы выпить еще одну чашку чая и чмокнула отца на прощание.
Холодная война с Джеймсом не могла длиться вечно. Рано или поздно им придется поговорить.
Соня понимала, что первый шаг к примирению выпадет делать ей, потому что Джеймс был еще упрямее ее. Однажды вечером, прежде чем отправиться спать, она оставила ему на кухонном столе записку, в которой предлагала на следующий день вместе поужинать. Однако утром, спустившись к завтраку, Соня увидела, что записка осталась нетронутой. Поднялась в их общую спальню. Хотя Джеймс всегда аккуратно застилал постель, она поняла, что в то утро ее не прибирали. К стопке чистых рубашек, которую домработница накануне оставила посреди кровати, тоже никто не прикасался. Джеймс не ночевал дома.
В тот вечер Соня встретила мужа в передней. Ни словом не обмолвилась о том, что предыдущую ночь он провел вне дома.
– Думаю, сегодня нам стоит поужинать вместе, – сказала она.
– Ладно. Если хочешь.
– Приготовлю пасту, – предложила она, Джеймс тем временем прошмыгнул мимо нее в ванную.
До тальятелле путанеска[27] они так и не добрались. Соня еще возилась с соусом, когда Джеймс прикончил первую бутылку вина. Запал уже тлел.
Пока Соня наливала себе бокал из второй бутылки, уже откупоренной и стоявшей на столе, она кожей осязала исходящую от Джеймса враждебность.
– Ну что, так все и пляшешь? – заплетающимся языком проговорил он.
– Да, – ответила Соня, стараясь сохранить спокойствие и некоторую отстраненность.
– Уже, поди, гребаной профессионалкой стала.
Соня села и, повертев ножкой бокала, сделала глубокий вдох. Вино и ей придало смелости.
– Теперь буду ходить на уроки по пятницам, – сообщила она.
– По пятницам… Это же вроде как начало выходных, разве нет?
Она невольно начала подливать масла в огонь.
– По пятницам занимаются группы следующего уровня. Я и вправду уже не начинающая, – продолжила она.
– Да, но твои уроки по пятницам – сплошной геморрой. Соня, они испоганят нам все пятничные вечера.
Сейчас Джеймс разговаривал с ней в манере дружеской, но слегка глумливой, и в этом странном сочетании ей чудилась некая угроза.
Джеймс опять наполнил свой бокал и с силой стукнул бутылкой по столу.
– Это ни хрена не удобно, Соня!
– В подобных выражениях нет никакой необходимости, Джеймс.
– Да что ты говоришь?! А вот я именно так и думаю, – промычал он. – Эти твои танцульки ни фига не вписываются в нашу жизнь, Соня.
«Нашу жизнь, – задумалась Соня, прокручивая пару этих слов в голове. – Нашу ли жизнь?»
Слова казались ей чужими. Она больше не могла отнести их к себе, так же как не могла представить свое существование без танца. Пьяный мужчина шести футов ростом представлял определенную опасность, даже когда просто сидел за столом на собственной кухне, облаченный в костюм в тонкую полоску. Он раскачивался на стуле и прожигал Соню взглядом. А та смотрела на то, как вино, выплеснувшись на его желтый шелковый галстук, расползалось теперь по нему пятном. Она во что бы то ни стало хотела избежать ссоры.
Паста была готова. Соня выключила газ и только подняла кастрюлю, как услышала рев Джеймса:
– Ну и? Собираешься их бросать или нет?
Оглушенная этим рыком, она едва не выронила кастрюлю. Кипяток выплеснулся на пол, и Соня, осознав, как сильно у нее трясутся руки, поставила кастрюлю на сливную полку.
– Знаешь, я что-то не голодна, – сказала она. – Пойду лягу спать пораньше.
Соня и вправду потеряла аппетит. Уходя из кухни, она чувствовала, как ее подташнивает от страха, ей было жутко осознавать, что она замужем за человеком, вселявшим в нее такой ужас.
Похоже, новый расклад, при котором они ночуют в разных спальнях, никуда не денется. Желудок сжался в тугой комок. Она и представить себе не могла, что дойдет до такого.
На следующий день на ее телефоне загорелась иконка в виде конверта. Сообщение было от Мэгги, она приглашала ее приехать к ней на несколько дней в Испанию. Соне и секунды не понадобилось, чтобы набрать ответ из двух букв. В ежедневнике – ничего срочного, да и еще одна поездка в Гранаду – чем не чудесная возможность сбежать? Ей не повредят несколько дней, за которые она сможет все хорошенько обдумать, к тому же она навестит старика в его баре. Именно то, что ей надо.
Глава 11
Аккуратные ряды оливковых деревьев, крепких виноградных лоз и поспевающих овощей расчерчивали поля, точно шахматные доски. Высоко в горах все последние мартовские и отчасти апрельские недели понемногу таял снег, превращаясь в неослабевающие потоки, несущие столь необходимую растениям влагу, и теперь на благодатных почвах густо зеленели посевы. В лучах солнца, припекавшего с каждым днем все сильнее, начали наливаться багрянцем клубника и помидоры. Скалистые горы, перекаты холмов, проглядывающие между ними размытые пятна селений с белеными домиками и просторные нивы, – Соня вглядывалась в расстилавшийся перед ней пейзаж сквозь мутное стекло иллюминатора, отмечая, как сильно тот преобразился под влиянием раннего летнего тепла.
Кондиционированный воздух в салоне самолета совершенно не подготовил женщину к жаре, раскаленной волной ударившей ей в лицо, едва открылись двери. Оказавшись в лучах послеполуденного солнца, она зажмурилась, а когда спустилась на летное поле, ее окружили струи теплого воздуха, как будто кто-то наставил на нее огромный разогретый фен. В эту секунду Соня почувствовала, что начинает оттаивать: за несколько последних месяцев, проведенных в холоднющей Англии, она продрогла до мозга костей.
Такси быстро уносило Соню к центру Гранады, за окном промелькнула Альгамбра. Водитель торопливо лавировал в плотном потоке: ему не терпелось вернуться в аэропорт за следующим туристом.
– Туда отвезти не смогу, – сварливо сообщил он, когда она показала ему нужный адрес. Судя по манере поведения, он был из тех, кто обожает отказывать в помощи. – Исключено.
Мэгги жила в Альбайсине, старом арабском квартале, на извилистых мощеных улочках которого едва могли разминуться пешеходы – что уж говорить о машинах! – и водитель, пресекая возможные споры, решительно высадил Соню на Пласа-Нуэва.
Стоя на площади, Соня осмотрелась. По одной стороне тянулся ряд кафе, переполненных сейчас людьми. В большинстве своем это были туристы, которые засели в густых зарослях разноцветных зонтиков с рекламой пива или кока-колы, чтобы освежиться прохладительными напитками и мороженым. Следуя указаниям Мэгги, она прошла к церкви в дальнем конце площади и поднялась по широким каменным ступеням сбоку.
Путь ей перегородила расположившаяся на лестнице группа бродяг с дредами: один бренчал на гитаре, другой наигрывал на флейте, а третий бросал мячик своему шелудивому псу. Неуклюже волоча тяжелую сумку, Соня опрокинула одну из банок с пивом, и ее содержимое полилось вниз по каменным ступеням. Гитарист подскочил на ноги.
Не успела она понять, что к чему, как он выхватил у нее из рук сумку и пустился бежать. Ее замутило от испуга. Она бросилась за ним, но почти сразу поняла, что парень застыл как вкопанный на самом верху ступеней.
– Пожалуйста… – произнес он с сильным акцентом и, к немалому ее облегчению и удивлению, аккуратно поставил сумку на гладкие камни.
– Грасиас[28], – сказала она, смутившись: сообразила теперь, что его намерения были исключительно благородными.
– Де нада[29], – ответил он, и его красивое бородатое лицо расплылось в улыбке.
Соня отметила, что ему вряд ли было чуть больше восемнадцати. Просто его ангельские, почти детские черты скрывала щетина.
До места назначения оставалось еще метров двадцать, колесики ее сумки грохотали по булыжникам, пока она тащила ее за собой, держась узкой полоски тени, по улице Санта-Ана. Она позвонила в восьмую квартиру в доме под номером тридцать два. За стеклом наружной входной двери, украшенной затейливой ковкой, просматривался вестибюль, выложенный от пола до потолка ярко-синей и белой плиткой. Откуда-то сверху ее окликнули. Она отошла от входа и подняла голову.
Почти ослепленная яркой лазурью неба, она все-таки разглядела силуэт: с балкона опасно свешивалась Мэгги.
– Соня! – крикнула она. – На вот! Лови!
На булыжники с громким лязгом приземлилась связка ключей.
– Тебе нужен серебряный! Пятый этаж!
Соня вошла и начала подниматься по лестнице – и ведь ни одного херувима в помощь!
Прежде чем добраться до нужного этажа, она успела основательно запыхаться. В дверях ее встретила улыбающаяся Мэгги, похожая в длинном свободном платье с ярким набивным рисунком на экзотическую бабочку. Глаза на загорелом лице буквально лучились светом.
– Соня! Как же я рада тебя видеть! – воскликнула она, забирая у подруги сумку. – Проходи.
После сверкающей яркой плиткой лестничной клетки квартира казалась погруженной во тьму. Низковольтная лампочка в прихожей света почти не давала, и Сониным глазам понадобилось какое-то время, чтобы привыкнуть к полумраку.
Гостиная Мэгги была решена в мавританском стиле, который создавали коврики и покрывала, арабские светильники и подвесы из разноцветного стекла. Они позвякивали на легком ветерке, гулявшем по квартире. Соня была очарована не только обстановкой, но и видом, открывавшимся из огромных, от пола до потолка, окон на протекавшую внизу реку Дарро, которая рассекала массу тесно сгрудившихся зданий старейшего баррио[30] Гранады.
– Просто волшебно, – восхитились Соня. – И как ты только ухитрилась отыскать такое местечко?
– Через приятеля одного потрясающего мужчины, с которым познакомилась, когда обратилась в агентство недвижимости, чтобы найти какое-нибудь жилье на съем.
– Потрясающего мужчины? – переспросила Соня, мгновенно уловив знакомые нотки в голосе Мэгги.
– Ну да, Карлоса, – слегка порозовев, ответила Мэгги. – Владельца того агентства.
– А как же Пако?
– Уверена, ты и сама можешь догадаться. Когда я прилетела, встретил меня в аэропорту. Провели пару ночей вместе. А потом начались эти бесконечные отговорки. Но, по правде, в итоге я нисколько не жалею, – философски рассудила она. – Я вроде как в долгу перед ним за то, что он подтолкнул меня сюда приехать.
– То есть все нормально, так? – осторожно уточнила Соня.
– Нормально? – У Мэгги аж дыхание перехватило. – Куда как лучше, чем просто «нормально». Все-таки умеют они тут жить по-настоящему. Хотя постоянно ложиться спать в три часа ночи, а на следующее утро вставать на работу крайне утомительно. Но мне нравится. Мне все здесь ужасно нравится.
– А что у вас с этим Карлосом? – поддразнила Соня.
– Ну, он вроде проявляет живой интерес. Мы довольно часто видимся. И он любит танцевать… – Последняя фраза прозвучала так, словно это обстоятельство было для нее самым важным.
Они несколько часов нежились на низких ярких подушках, потягивая мятный чай. Им стольким нужно было поделиться, ведь с переезда Мэгги в Гранаду они созвонились всего лишь раз. Соня упомянула, что с выпивкой у Джеймса дело обстоит все хуже и что он всячески противится ее занятиям танцами, но не призналась, насколько хрупкими стали их отношения.
К тому времени, как они выбрались в город в поисках тапас, солнце уже зашло за горизонт.
Поздним вечером, оставив Мэгги, у которой была запланирована встреча с ее новым ухажером, Соня направилась в «Эль Баррил». Она надеялась, что успеет застать Мигеля до того, как он закроется на ночь. Женщина улыбнулась про себя, вспомнив о поспешных выводах, которые сделал Джеймс, когда несколько недель назад ей пришла та открытка.
Соня добралась до кафе, когда на часах была уже почти половина двенадцатого, и она решила зайти внутрь и поискать хозяина там. По его лицу она сразу поняла, что он ее не забыл.
– Да, да! – воскликнул он. – Та самая прекрасная леди из Англии. Вы вернулись!
«Молодая женщина, скрытая веером, могла быть любой жительницей Гранады с типичной для этой местности внешностью», – мысленно осадила себя Соня, но стоило отцу отойти на кухню наполнить заварочный чайник, незаметно сунула парочку фотографий себе в сумочку. Задержалась, чтобы выпить еще одну чашку чая и чмокнула отца на прощание.
Холодная война с Джеймсом не могла длиться вечно. Рано или поздно им придется поговорить.
Соня понимала, что первый шаг к примирению выпадет делать ей, потому что Джеймс был еще упрямее ее. Однажды вечером, прежде чем отправиться спать, она оставила ему на кухонном столе записку, в которой предлагала на следующий день вместе поужинать. Однако утром, спустившись к завтраку, Соня увидела, что записка осталась нетронутой. Поднялась в их общую спальню. Хотя Джеймс всегда аккуратно застилал постель, она поняла, что в то утро ее не прибирали. К стопке чистых рубашек, которую домработница накануне оставила посреди кровати, тоже никто не прикасался. Джеймс не ночевал дома.
В тот вечер Соня встретила мужа в передней. Ни словом не обмолвилась о том, что предыдущую ночь он провел вне дома.
– Думаю, сегодня нам стоит поужинать вместе, – сказала она.
– Ладно. Если хочешь.
– Приготовлю пасту, – предложила она, Джеймс тем временем прошмыгнул мимо нее в ванную.
До тальятелле путанеска[27] они так и не добрались. Соня еще возилась с соусом, когда Джеймс прикончил первую бутылку вина. Запал уже тлел.
Пока Соня наливала себе бокал из второй бутылки, уже откупоренной и стоявшей на столе, она кожей осязала исходящую от Джеймса враждебность.
– Ну что, так все и пляшешь? – заплетающимся языком проговорил он.
– Да, – ответила Соня, стараясь сохранить спокойствие и некоторую отстраненность.
– Уже, поди, гребаной профессионалкой стала.
Соня села и, повертев ножкой бокала, сделала глубокий вдох. Вино и ей придало смелости.
– Теперь буду ходить на уроки по пятницам, – сообщила она.
– По пятницам… Это же вроде как начало выходных, разве нет?
Она невольно начала подливать масла в огонь.
– По пятницам занимаются группы следующего уровня. Я и вправду уже не начинающая, – продолжила она.
– Да, но твои уроки по пятницам – сплошной геморрой. Соня, они испоганят нам все пятничные вечера.
Сейчас Джеймс разговаривал с ней в манере дружеской, но слегка глумливой, и в этом странном сочетании ей чудилась некая угроза.
Джеймс опять наполнил свой бокал и с силой стукнул бутылкой по столу.
– Это ни хрена не удобно, Соня!
– В подобных выражениях нет никакой необходимости, Джеймс.
– Да что ты говоришь?! А вот я именно так и думаю, – промычал он. – Эти твои танцульки ни фига не вписываются в нашу жизнь, Соня.
«Нашу жизнь, – задумалась Соня, прокручивая пару этих слов в голове. – Нашу ли жизнь?»
Слова казались ей чужими. Она больше не могла отнести их к себе, так же как не могла представить свое существование без танца. Пьяный мужчина шести футов ростом представлял определенную опасность, даже когда просто сидел за столом на собственной кухне, облаченный в костюм в тонкую полоску. Он раскачивался на стуле и прожигал Соню взглядом. А та смотрела на то, как вино, выплеснувшись на его желтый шелковый галстук, расползалось теперь по нему пятном. Она во что бы то ни стало хотела избежать ссоры.
Паста была готова. Соня выключила газ и только подняла кастрюлю, как услышала рев Джеймса:
– Ну и? Собираешься их бросать или нет?
Оглушенная этим рыком, она едва не выронила кастрюлю. Кипяток выплеснулся на пол, и Соня, осознав, как сильно у нее трясутся руки, поставила кастрюлю на сливную полку.
– Знаешь, я что-то не голодна, – сказала она. – Пойду лягу спать пораньше.
Соня и вправду потеряла аппетит. Уходя из кухни, она чувствовала, как ее подташнивает от страха, ей было жутко осознавать, что она замужем за человеком, вселявшим в нее такой ужас.
Похоже, новый расклад, при котором они ночуют в разных спальнях, никуда не денется. Желудок сжался в тугой комок. Она и представить себе не могла, что дойдет до такого.
На следующий день на ее телефоне загорелась иконка в виде конверта. Сообщение было от Мэгги, она приглашала ее приехать к ней на несколько дней в Испанию. Соне и секунды не понадобилось, чтобы набрать ответ из двух букв. В ежедневнике – ничего срочного, да и еще одна поездка в Гранаду – чем не чудесная возможность сбежать? Ей не повредят несколько дней, за которые она сможет все хорошенько обдумать, к тому же она навестит старика в его баре. Именно то, что ей надо.
Глава 11
Аккуратные ряды оливковых деревьев, крепких виноградных лоз и поспевающих овощей расчерчивали поля, точно шахматные доски. Высоко в горах все последние мартовские и отчасти апрельские недели понемногу таял снег, превращаясь в неослабевающие потоки, несущие столь необходимую растениям влагу, и теперь на благодатных почвах густо зеленели посевы. В лучах солнца, припекавшего с каждым днем все сильнее, начали наливаться багрянцем клубника и помидоры. Скалистые горы, перекаты холмов, проглядывающие между ними размытые пятна селений с белеными домиками и просторные нивы, – Соня вглядывалась в расстилавшийся перед ней пейзаж сквозь мутное стекло иллюминатора, отмечая, как сильно тот преобразился под влиянием раннего летнего тепла.
Кондиционированный воздух в салоне самолета совершенно не подготовил женщину к жаре, раскаленной волной ударившей ей в лицо, едва открылись двери. Оказавшись в лучах послеполуденного солнца, она зажмурилась, а когда спустилась на летное поле, ее окружили струи теплого воздуха, как будто кто-то наставил на нее огромный разогретый фен. В эту секунду Соня почувствовала, что начинает оттаивать: за несколько последних месяцев, проведенных в холоднющей Англии, она продрогла до мозга костей.
Такси быстро уносило Соню к центру Гранады, за окном промелькнула Альгамбра. Водитель торопливо лавировал в плотном потоке: ему не терпелось вернуться в аэропорт за следующим туристом.
– Туда отвезти не смогу, – сварливо сообщил он, когда она показала ему нужный адрес. Судя по манере поведения, он был из тех, кто обожает отказывать в помощи. – Исключено.
Мэгги жила в Альбайсине, старом арабском квартале, на извилистых мощеных улочках которого едва могли разминуться пешеходы – что уж говорить о машинах! – и водитель, пресекая возможные споры, решительно высадил Соню на Пласа-Нуэва.
Стоя на площади, Соня осмотрелась. По одной стороне тянулся ряд кафе, переполненных сейчас людьми. В большинстве своем это были туристы, которые засели в густых зарослях разноцветных зонтиков с рекламой пива или кока-колы, чтобы освежиться прохладительными напитками и мороженым. Следуя указаниям Мэгги, она прошла к церкви в дальнем конце площади и поднялась по широким каменным ступеням сбоку.
Путь ей перегородила расположившаяся на лестнице группа бродяг с дредами: один бренчал на гитаре, другой наигрывал на флейте, а третий бросал мячик своему шелудивому псу. Неуклюже волоча тяжелую сумку, Соня опрокинула одну из банок с пивом, и ее содержимое полилось вниз по каменным ступеням. Гитарист подскочил на ноги.
Не успела она понять, что к чему, как он выхватил у нее из рук сумку и пустился бежать. Ее замутило от испуга. Она бросилась за ним, но почти сразу поняла, что парень застыл как вкопанный на самом верху ступеней.
– Пожалуйста… – произнес он с сильным акцентом и, к немалому ее облегчению и удивлению, аккуратно поставил сумку на гладкие камни.
– Грасиас[28], – сказала она, смутившись: сообразила теперь, что его намерения были исключительно благородными.
– Де нада[29], – ответил он, и его красивое бородатое лицо расплылось в улыбке.
Соня отметила, что ему вряд ли было чуть больше восемнадцати. Просто его ангельские, почти детские черты скрывала щетина.
До места назначения оставалось еще метров двадцать, колесики ее сумки грохотали по булыжникам, пока она тащила ее за собой, держась узкой полоски тени, по улице Санта-Ана. Она позвонила в восьмую квартиру в доме под номером тридцать два. За стеклом наружной входной двери, украшенной затейливой ковкой, просматривался вестибюль, выложенный от пола до потолка ярко-синей и белой плиткой. Откуда-то сверху ее окликнули. Она отошла от входа и подняла голову.
Почти ослепленная яркой лазурью неба, она все-таки разглядела силуэт: с балкона опасно свешивалась Мэгги.
– Соня! – крикнула она. – На вот! Лови!
На булыжники с громким лязгом приземлилась связка ключей.
– Тебе нужен серебряный! Пятый этаж!
Соня вошла и начала подниматься по лестнице – и ведь ни одного херувима в помощь!
Прежде чем добраться до нужного этажа, она успела основательно запыхаться. В дверях ее встретила улыбающаяся Мэгги, похожая в длинном свободном платье с ярким набивным рисунком на экзотическую бабочку. Глаза на загорелом лице буквально лучились светом.
– Соня! Как же я рада тебя видеть! – воскликнула она, забирая у подруги сумку. – Проходи.
После сверкающей яркой плиткой лестничной клетки квартира казалась погруженной во тьму. Низковольтная лампочка в прихожей света почти не давала, и Сониным глазам понадобилось какое-то время, чтобы привыкнуть к полумраку.
Гостиная Мэгги была решена в мавританском стиле, который создавали коврики и покрывала, арабские светильники и подвесы из разноцветного стекла. Они позвякивали на легком ветерке, гулявшем по квартире. Соня была очарована не только обстановкой, но и видом, открывавшимся из огромных, от пола до потолка, окон на протекавшую внизу реку Дарро, которая рассекала массу тесно сгрудившихся зданий старейшего баррио[30] Гранады.
– Просто волшебно, – восхитились Соня. – И как ты только ухитрилась отыскать такое местечко?
– Через приятеля одного потрясающего мужчины, с которым познакомилась, когда обратилась в агентство недвижимости, чтобы найти какое-нибудь жилье на съем.
– Потрясающего мужчины? – переспросила Соня, мгновенно уловив знакомые нотки в голосе Мэгги.
– Ну да, Карлоса, – слегка порозовев, ответила Мэгги. – Владельца того агентства.
– А как же Пако?
– Уверена, ты и сама можешь догадаться. Когда я прилетела, встретил меня в аэропорту. Провели пару ночей вместе. А потом начались эти бесконечные отговорки. Но, по правде, в итоге я нисколько не жалею, – философски рассудила она. – Я вроде как в долгу перед ним за то, что он подтолкнул меня сюда приехать.
– То есть все нормально, так? – осторожно уточнила Соня.
– Нормально? – У Мэгги аж дыхание перехватило. – Куда как лучше, чем просто «нормально». Все-таки умеют они тут жить по-настоящему. Хотя постоянно ложиться спать в три часа ночи, а на следующее утро вставать на работу крайне утомительно. Но мне нравится. Мне все здесь ужасно нравится.
– А что у вас с этим Карлосом? – поддразнила Соня.
– Ну, он вроде проявляет живой интерес. Мы довольно часто видимся. И он любит танцевать… – Последняя фраза прозвучала так, словно это обстоятельство было для нее самым важным.
Они несколько часов нежились на низких ярких подушках, потягивая мятный чай. Им стольким нужно было поделиться, ведь с переезда Мэгги в Гранаду они созвонились всего лишь раз. Соня упомянула, что с выпивкой у Джеймса дело обстоит все хуже и что он всячески противится ее занятиям танцами, но не призналась, насколько хрупкими стали их отношения.
К тому времени, как они выбрались в город в поисках тапас, солнце уже зашло за горизонт.
Поздним вечером, оставив Мэгги, у которой была запланирована встреча с ее новым ухажером, Соня направилась в «Эль Баррил». Она надеялась, что успеет застать Мигеля до того, как он закроется на ночь. Женщина улыбнулась про себя, вспомнив о поспешных выводах, которые сделал Джеймс, когда несколько недель назад ей пришла та открытка.
Соня добралась до кафе, когда на часах была уже почти половина двенадцатого, и она решила зайти внутрь и поискать хозяина там. По его лицу она сразу поняла, что он ее не забыл.
– Да, да! – воскликнул он. – Та самая прекрасная леди из Англии. Вы вернулись!