Возвращение «Одиссея»

Работа с «Одиссеем» вырисовывалась именно в такой шедевр. Это было видно по завистливым взглядам сослуживцев, когда на совещаниях руководство штрихом, словно о назойливой мухе, упоминало о деле «Саргасса». Говорило вскользь, но даже в язвительных словах начальства чувствовалась профессиональная ревность. Сейчас ему позволялось такое, за что еще полгода назад вышибли бы из страны и законопатили в секретариат до скончания времен.

А времена, похоже, и впрямь заканчиваются – что будет со страной – не понимает никто. Потому и крутит Лисицын комбинации, каких отродясь не бывало в истории разведки. Сейчас все может быть, страна может развалиться, разведку могут разогнать, как пережиток старого мира. Но в памяти художника останется, что был в его жизни шедевр. Весомый, грубый, зримый, которым можно и должно гордиться!

Только ведь шедевр обязан быть безупречным, а тут зудит что-то внутри. То, что никто не может объяснить, то, что называется оперским чутьем. Опыт подсказывает, что в такие моменты надо пахать. Много и тяжело. И начнем с личных дел коллег. Ведь нашлась же такая сука, которая слила маршрут «Юлы».

И вновь зона безопасности, такая же стеклянная комната в таком же глухом помещении, только уже в Нью-Йорке. На столе стопка личных дел. Все с грифом «Совершенно секретно». Личные дела сотрудников резидентуры, задействованных в операции «Юла». От шоферов до зама резидента. Генерал-майора, между прочим.

Фотографии, анкеты, воспоминания. С каждым из них было что-то общее, и не только по службе. Вот этот, шофер, не дожидаясь скорой, отвез дочку в больницу. Прозевали аппендицит, еще немного, и начался бы перитонит. Что он тогда вытворял на дороге! Но успел. Все обошлось. В операции «Юла» отвечал за подмену агента, увел наблюдение ФБР так, что те и не трехнулись.

Этот – просто приятель, жены подружились, вместе сколько раз мотались на пикники да рыбалки. К той ночи подготовил место, где допрашивали информатора, сам принимал участие в допросе.

Да что там, задействованы были только свои, те, кому доверял безусловно.

И кто-то из них все же предал. Или продал. Кто?

Смотрим. Родился, поступил, окончил, вновь поступил, вновь окончил, направлен, отозван, вновь направлен. Характеристики, представления, поощрения, взыскания, куда без них.

Один, второй, пятый. Перелистывать дела можно до бесконечности. Еще раз, по второму кругу… Еще… Стоп! Мишка Гудзевич! Весельчак, заводила и душа компании! Почти напарник, во всяком случае, страховал по многим делам. Звезд с неба не хватает, но и взысканий не имеет. Хороший такой, крепкий середнячок, надежный и безотказный.

Место рождения – г. Трускавец Львовской области Украинской ССР. Год рождения… да они ж погодки, с Баштаном. Друзья детства? Родственники?

Срочная телеграмма улетела в Центр немедленно, только будет ли на нее ответ? Как поведут себя чекисты во Львове, откуда постоянно показывают шествия националистов, погромы православных церквей? Отработают запрос? Ой, что-то не верится в эту сказку.

А если подозрение подтвердится, что делать? Судить? По каким законам? Местным? Да, ФБР заплатит любые деньги, чтобы получить его для обстоятельного допроса.

Впрочем, об этом пусть голова болит у начальства, а нам Шакала ловить надо. И на оперативный эксперимент у нас право есть. Легкий такой, почти нежный, можно сказать – изящный.



Гудзевич



Его вызвали на очередное скучное и бестолковое совещание. После набивших оскомину мантр руководства о необходимости активной работы в сложной для страны ситуации, о повышении бдительности и сплочении рядов перед лицом грозного противника, который, как известно, не дремлет, были заслушаны отчеты о результатах.

Эти отчеты – повод для ставших уже дежурными шуток. Надо так себя преподнести, чтобы все вокруг поняли, какой ты молодец, но никто не понял, чем ты, собственно, занимаешься. Конспирация – наше все, а как же.

Одним из последних подняли Лешку Лисицына, который затянул привычную нудятину о полученной суперважной информации, вербовке суперосведомленных агентов и т. д. и т. п. Тоска, одно слово. Стоп! А это он о чем?

– В ближайшее время ожидается создание вербовочной ситуации по одному из перспективных объектов. Буквально на днях удалось получить информацию, которая позволит разоблачить главаря банды киллеров по кличке Шакал, которым оказался один из бывших сотрудников военного атташата, совершивший преступление – измену родине в форме отказа возвратиться из-за границы. В ближайшее время эта информация будет передана кандидату на вербовку, который ее успешно реализует, получит награду, после чего сама вербовка, фактически, будет закреплена.

Сказано все тем же тоскливым голосом, каким докладывают все на этом чертовом совещании. Только у Михаила от этих слов голова закружилась. Господи, не дай побледнеть! Эти же кацапы, что сидят вокруг, заметят, сложат два и два! Достаточно сравнить анкеты!

Спокойно, Михась, спокойно. Сейчас у них на тебя ничего нет, иначе ты уже летел бы в Москву. И не будет! Если Микола не попадет фэбээровцам. А вот если попадет, тогда да, тогда – хана.

И дернула его нелегкая заработать. Лучше бы на то же ФБР работал. Правда, нужен он тому ФБР, как рыбе зонтик – что он, сотрудников сдаст? Так служба «К» им до лампочки, эти ребята и не прячутся особенно. А серьезных агентов он не знает. Только своих. Шушеру, если честно.

Ладно, что сделано, то сделано. Сейчас надо зачистить концы. Успокоиться, досидеть до конца этого гребанного совещания, прийти в кабинет и подумать. О, вот уже и конец. Встать, выйти, только не суетиться. Твою мать, ноги как ватные. Лишь бы никто не заметил…

– Миша, что вечером делаешь? Давай по пиву! – черт бы тебя побрал, Лисицын, вот только с тобой сейчас пиво пить.

– Извини, Леха, сегодня допоздна занят. Давай завтра!

– Тоже вариант, я тогда с Ольгой договорюсь, чтобы завтра трезвым не ждала!

Давай, давай, договаривайся. Чтобы она тебя вообще не ждала, скотина. Удавил бы, но не сейчас, попозже. Сейчас надо выкрутиться, а уж потом…

Гудзевич пришел в кабинет. Небольшой, но уютный, в котором всегда так хорошо думалось. Так, накопились дела по должности прикрытия, да и плевать. Не отвлекаться от главного, остальное – мелочи.

Итак, друг-одноклассник Микола, с которым десять лет за одной партой просидели. И на хрена ты мне встретился здесь, в Нью-Йорке? Небось, специально отслеживал, не появится ли кто из знакомых. Дождался на мою голову. Посидели, выпили, договорились. Собственно, и дел-то было всего два – передал ему схему выявления наружки. А что, отличная схема, никакой гений не спрячется. М-да. И тех ментов сдал. Гостиницу, номера, фотографии. Нормально так получилось – передал приятелю тонкий конверт, взамен получил толстый, с деньгами.

Все же не надо было с тобой связываться. Впрочем, теперь не жалеть надо, а ошибки исправлять. Есть телефон для связи, значит, звоним. Только домой заскочить. Отправляться на эту встречу без оружия – глупость несусветная.

– Хелло, мистер Смит? Это Майк. Могли бы мы встретиться. Нет, вопрос срочный. Я буду ждать через два часа там же, где в прошлый раз. Через четыре часа? Хорошо, договорились. До встречи.

Так, теперь только не подцепить штатовскую наружку. Время в запасе есть, проверимся обстоятельно, зря что ли учились?

Убедившись в отсутствии слежки, Гудзевич вышел из посольской машины и спустился в подземку. Все было просто – по липовым правам взять машину в прокате и выехать в Бронкс. Парк Пелхем-Бей, удобное место, где два джентльмена могут побеседовать вдали от посторонних глаз.

Но, поскольку джентльмены не только имеют оружие, но и не прочь им воспользоваться, на встречу надо приехать заранее, чтобы не нарваться на неприятный сюрприз. И подыскать уютное местечко, где будет удобно устроить сюрприз самому.

Гудзевич приехал за час до назначенного срока. Здесь он бывал не в первый раз, но сейчас впервые оценивал парк с точки зрения убийцы. Вот тут они встретятся. Он расскажет об угрозе, назовет адрес, по которому скрывается «Одиссей», предупредит об осторожности. Во время разговора свернет… да, пожалуй, именно на эту аллею. Вокруг кустарник, все прикрыто, а звук выстрела? Дудки, наш пистолет другой системы. Стреляет не порохом, тихо, а следствие потом будет долго искать позицию снайпера, который уконтропупил бедолагу из карабина с расстояния не менее полкилометра. Вот такая хитрая техника. Учитесь, господа американцы.


Потом вот в этих самых кустах спрятать тело, и все шито-крыто. Предположить, что на экспертизу полиции когда ни будь попадет хитрый пистолет советской разведки, которого официально не существует? Смешно, однако.

– Здрастуй друже, давно не бачилися. Не дзвониш, зовсім забув старого друга, – именно из тех кустов, в которые он хотел спрятать труп, и вышел Баштан. Джинсы, ковбойка, легкая синяя куртка. Левая пола куртки характерно топорщится

– Ты тоже не звонишь. Наверное, я тебе не слишком нужен.

– Не хочу турбувати даремно. Ти раненько прийшов. Невже так поспішав?

– Примерно так. А ты, я смотрю, приготовился к встрече. Не стыдно идти к старому другу с пистолетом?

Можно и повыпендриваться – нашего пистолета он не увидит, не те размеры, чай не ПМ.

– Я просто обережний. А ти, я дивлюся, відвик від рідної мови? Гаразд, поговоримо по-москальськи. Что стряслось? В чем срочность?

– Ты крупно прокололся. Наши узнали, кто такой Шакал. Завтра эта информация будет в ФБР.

– Плевать, у них нет доказательств.

– Если ФБР возьмет Саргасса, доказательства будут железные.

– Кого?

– Армянина, который заказал московских ментов. Убрать его ты не решишься – заказчиков не убивают. А оставшийся в живых москаль сдаст его с потрохами. Я привез адрес, по которому он живет. Тебе интересно?

– В общем-то, я знаю, но, на всякий случай, хотелось бы сравнить информацию.

– Держи, – Гудзевич аккуратно, двумя пальцами отвернул полу пиджака, продемонстрировав отсутствие оружия, затем также двумя пальцами достал из внутреннего кармана сложенный листок.

– Так и есть, он живет у этой журналисточки. Ну, это ненадолго. В любом случае, спасибо.

– Записку верни, – разведчик протянул руку. – И береги себя.

– Не волнуйся, – ответил Баштан, возвращая записку.

– До побачення, – Гудзевич положил записку в тот же карман и тут же выхватил пистолет. К сожалению, подготовка бывшего спецназовца оказалась выше. Прозвучал выстрел, потом второй, контрольный.

Шакал не стал тратить время, чтобы прятать труп, а, сделав шаг к кустам, растворился в ночном парке. Редкие прохожие не бросились на выстрел, а, как и положено разумным и законопослушным гражданам, направились искать ближайшего полицейского. Поэтому никто не видел, как к убитому подошел Лисицын, вынул из его руки оружие, достал записку с адресом «Одиссея». Затем бритвой надпорол подкладку пиджака покойника и извлек небольшой тонкий диск.

Вмешиваться в разборки преступников? На фиг. Что бы сделали американцы с дипломатом Гудзевичем, который еще и разведчик и уголовник? Получить очередной ушат грязи на советскую разведку? Нет уж, господа американцы, разбирайтесь со своими убийцами сами. А наши дипломаты должны оставаться чистыми и неподкупными, какими бы сволочами они не были.





ГЛАВА XXVI




Гордон Кончак



Гордон занимался самым главным делом оперов всех времен и народов – писал месячный отчет. Писал с удовольствием – всегда приятно докладывать, когда есть результаты. А они были! И информаторами его группа обрастала, и реализации в этом месяце целых две. Точнее, полторы – «Пан» все-таки на свободе и не просто залег на дно – работает, подлец. Видели его и у мексиканцев, и в Гарлеме он с серьезными людьми общался. А вот зачем вылезал из норы – пока не ясно. Зато на пару известных ФБР счетов этих гангстерских боссов вдруг упали деньги. Миллионы долларов. Чистые, словно снег в далекой России, не придерешься. Случайное совпадение? Ой, что-то сомнительно.

Зато одну группу русских мошенников приняли по всем правилам. Эти оказались не бандитами, но денег успели срубить немало. И еще бы выкачали из доверчивых американцев, если бы не Кончак со своей командой. Не, ну надо же додуматься: построить целую сеть бензоколонок, работавших по одному принципу – разбавляя бензин. Тупо, нагло, но ведь сработало же!

Хотя, какие они русские? Интернационал в худшем его варианте, но все выходцы из СССР.

Да и «Пан» тоже ни одним местом не русский. Какая американскому оперу разница? Никакой, но приятно. Видать, шевельнулось внутри что-то, оставшееся от давних разговоров с дедом.

Отвлекая от серьезного дела, вспомнился сухонький седой старичок, рассказывавший внуку сказки, пытавшийся научить своему невозможному языку. Чего только стоило полное имя – Fyodor Mstislavovich! А если коротко, все равно язык сломаешь – grandpa Fedya.

Однако мысли ушли в сторону, а бумага сама себя не напишет. Итак…

В этот момент зазвонил телефон.

Твою ж мать! Эти русские совсем с ума посходили? Получать пули в лоб посреди Нью-Йорка! Слава богу, это проблема полиции и контрразведки, но шеф приказал съездить, засветиться, так сказать, на месте преступления. А зачем?

Кого там пришили? Майк Гудзевич? Даже и не слышал никогда. По крайней мере, к КГБ отношения не имел. Или очень хорошо конспирировался? В любом случае, теперь это не его дело.

Подъезды к парку Пелхем-Бей были намертво забиты. Помимо полиции своих корреспондентов прислали целых пять телеканалов, не считая газет и журналов. Все стервятники слетелись, стремясь урвать свой кусок с этой трагедии, но к месту пиршества их пока не допускали, приходилось довольствоваться объедками здесь – брать интервью у прохожих, пытаться разговорить полицейских из охранения.