Возвращение домой

Макс стоял в просторном холле, куда в конце концов вливалась эта человеческая река. Его лицо выражало горе, плечи ссутулились, огонь в глазах погас.

– У нас гости, – объявил он, делая манящий жест в сторону кого-то невидимого. Стоило ему заговорить, и сотни голов повернулись, чтобы увидеть, кто пожаловал в бункер. – Не бойтесь, никто из них не вооружен, мы проверили.

Уэллс и Кларк с облегчением вздохнули, когда увидели около дюжины своих товарищей по сотне, предводительствуемых Эриком и Феликсом.

– Вас послал Родос? – спросил Макс, и все присутствующие затаили дыхание, дожидаясь ответа.

– Нет, – замотал головой Эрик. Его голос, как всегда, звучал спокойно и ровно. – Мы пришли, чтобы присоединиться к вам. Мы не хотим больше иметь ничего общего с Родосом и остальными колонистами.

Макс проницательно посмотрел на них. Благодаря многолетнему опыту он научился верно оценивать людей.

– А почему? – спросил он.

Эрик без колебаний встретился с ним взглядом.

– Они все там захватили. Это уже не тот дом, что мы построили. Не стало ни обсуждений, ни взаимовыручки. Родос говорит каждому, что делать, а охранники следят, чтобы его распоряжения выполнялись. Это все равно, что опять вернуться в Колонию. Тюрьма, которую выстроили для Беллами, никогда не пустует. А еще охранники сильно избили одну женщину, и я даже неуверен, сможет ли она когда-нибудь ходить. – Он замолчал и повернулся к наземникам, которые с беспокойством смотрели на него, оглядел все собрание и наконец заметил Уэллса. – Когда ты был главным, Уэллс, было гораздо лучше. Ради того, что ты делал, стоило побороться.

Тоска, поселившаяся в сердце Уэллса, ослабила свою хватку, и в нем вспыхнул слабенький огонек надежды.

Макс откашлялся, и все взгляды устремились на него.

– Тогда добро пожаловать к нам. Мы скоро поможем вам устроиться, но вначале скажите, знаете ли вы, что планирует Родос.

– Знаем, – сказал, выступая вперед, Феликс. – Мы поэтому и пришли. Я вызвался работать вместе с охранниками и слышал их разговоры. Они не верят, что существуют два разных клана наземников. Они считают, что вы опасны, и мы не смогли убедить их, что это не так. Они думают, что вы все заодно.

– Родос собирается напасть на вас, – вклинился Эрик. – Большими силами. И они вооружены лучше, чем мы сперва думали. Мы обнаружили в лесу их тайник с оружием и боеприпасами.

Помещение наполнилось встревоженным бормотанием и шепотками, но Макс даже не шелохнулся. Он обрел прежнюю осанку, а в глаза вернулась часть былого огня.

– Вы готовы сражаться вместе с нами? – спросил он вновь прибывших.

Эрик, Феликс и остальные ребята энергично закивали, и Уэллс почувствовал, как расцветают в его сердце гордость и благодарность.

– Очень хорошо. Я думаю, что при вашей поддержке у нас появляются шансы. – Макс мрачно покачал головой. – Мы могли бы для начала помочь вашим друзьям, но совершенно ясно, что нынешнего конфликта было не избежать. Родос все равно рано или поздно втянул бы нас в него. Лучше бы нам поторопиться, прежде чем, – он глубоко вздохнул, – прежде чем пострадает еще больше людей.

К Эрику подбежал Беллами:

– Как насчет Октавии, она с вами? С ней все нормально?

– У нее все хорошо, но идти с нами она отказалась. Ей нелегко пришлось, но она решила остаться с ребятишками, потому что там становится все опаснее. – Лицо Эрика смягчилось, и он положил руку на плечо Беллами.

– Не волнуйся, – сказал Уэллс, – когда мы надерем задницу Родосу, мы сможем забрать их всех. И Октавию, и детей, и всех остальных, кто захочет.

Беллами кивнул, и тоска в его глазах превратилась в решимость. Уэллс знал, что тот уже готовится к схватке. Как, впрочем, и все остальные.

Макс углубился в разговор со своими доверенными помощниками, и было ясно, что они обсуждают план сражения. Глава наземников посмотрел на Уэллса, который тут же отвел глаза, все еще не находя в себе сил встретиться с ним взглядом. Ясно ведь, что последнее, в чем нуждался Макс, – напоминание о парне, из-за которого погибла его дочь. Однако, к удивлению Уэллса, Макс окликнул его по имени:

– Иди сюда, Уэллс. Ты нам нужен.





Глава двадцать вторая

Кларк




Кларк проводила в радиорубке каждую свободную минуту, и сегодняшний день не стал исключением. После общего совета, на котором был разработан план сражения, каждый готовился к решающей битве по-своему. Эрик рассказал, что Родос с охранниками собирается напасть на наземников следующим утром, перед самым рассветом. Значит, на подготовку оставалось восемь часов.

Все были согласны с тем, что разумнее дождаться, когда противник явится к Маунт-Уэзер, где у наземников будет преимущество, ведь у них есть надежный бункер в скале, к тому же они, в отличие от людей Родоса, отлично знают местность. Отряд наземников уже отправился в лес, чтобы забраться на высокие деревья и хорошо замаскироваться. Планировалось, что они нападут на охранников, когда те будут проходить внизу. Таким образом, охранники Родоса окажутся в ловушке между ними и теми, кто останется в Маунт-Уэзер.

Этот план был, в лучшем случае, слабым, но другого у них не было. Придется положиться на внезапность нападения и – по большей части – на удачу. Пока остальные в ожидании сигнала нервно мерили шагами коридоры, Кларк искала утешения в радиорубке. Там она почти ощущала присутствие родителей, и это давало ей успокоение – и надежду.

А еще в царившей тут тишине у нее была возможность постараться переварить рассказ Уэллса. Никогда, даже в самых диких фантазиях или, скорее, в самых страшных снах ей не могло привидеться, что Уэллс способен на подобный поступок. Он рискнул жизнью всех колонистов ради того, чтобы дать ей шанс встретить свое восемнадцатилетие. Накатившая волна тошноты чуть не заставила Кларк упасть на колени. Люди, практически все, кого она знала, мертвы из-за нее. Из-за того, что натворил Уэллс ради ее спасения. Но Кларк знала: она не в том положении, чтобы его судить. Хотя бы потому, что она даже не попыталась остановить своих родителей, когда обнаружила, что они изучают воздействие радиации, используя в качестве подопытных кроликов детей-сирот из детского центра. Кларк на личном опыте испытала, каково это – жертвовать чужими людьми ради тех, кого любишь. Она очень долго жила в мире, где существовало только черное и белое, она отличала хорошее от плохого так же уверенно, как на экзамене по биологии отделяла клетки растений от клеток животных. Однако минувший год стал для нее жесточайшим ускоренным курсом нравственного релятивизма.

Кларк возилась с ручками настройки и переключателями, а в голове у нее теснились мысли. Комнату, отражаясь от каменных стен, наполняло громкое, равномерное шипение. Девушка попробовала новую комбинацию настроек, и шипение сменило тональность, а потом переросло в пронзительный вой. Кларк подалась вперед в своем кресле: подобного звука она прежде не слышала. Осторожно коснувшись ручки настройки, она чуть-чуть, буквально на волосок изменила ее положение. Вой прервался, в эфире слышались лишь шумы помех. Сердце Кларк екнуло.

Потом в этом шуме ей послышалось что-то новое, какой-то слабый, напоминающий шепот ветра звук, который казался одновременно и не поддающимся идентификации, и странно знакомым. Он становился громче, словно бы приближаясь. Кларк напряженно вслушивалась, склонив голову к динамику, и не могла понять, что именно она слышит. Может ли это быть… Кларк оборвала себя и потрясла головой. Возможно, она все это просто выдумала. Или просто двинулась умом от отчаяния.

А звук между тем становился все громче и чище, и теперь, без сомнения, в нем можно было узнать человеческий голос. Ей не почудилось. По коже побежали мурашки, сердце в груди зачастило. Кларк узнала этот голос.


Это был голос ее мамы.

Теперь слова звучали на полную громкость.

– Проверка связи, – монотонно, словно повторяя эту фразу в тысячный раз, говорила мама, – проверка связи. Проверка связи.

Кларк закрыла глаза и позволила маминому голосу омыть ее, наполнить чудеснейшей смесью облегчения и радости, схожей с той, что возникает, когда сердце пережившего клиническую смерть пациента снова начинает биться. Когда Кларк потянулась к кнопке передачи, ее рука ходила ходуном.

– Мама? – дрожа от волнения, спросила она. – Это… это ты?

В эфире наступила тишина, такая долгая, что затаившая дыхание Кларк начала задыхаться.

– Кларк? Кларк? – Сомнений больше не осталось, это точно была ее мама. Потом на заднем плане зазвучал мужской голос, голос отца. Значит, это правда. Ее родители живы. – Кларк, где ты? – В мамином голосе было поровну изумления и недоверия. – Ты на Земле?

– Да… Я тут. Я… – Из груди вырвалось рыдание, а по щекам покатились слезы.

– Кларк, что происходит? С тобой все хорошо?

Она хотела бы сказать маме, что да, все хорошо, но могла только плакать. Это наконец нашли выход слезы, которые скопились в Кларк, когда она в оцепенелом бесчувствии многие месяцы томилась в Тюрьме, полагая, что осталась одна-одинешенька во всей Вселенной. Сердце наполнилось таким огромным счастьем, что от него было почти больно, и Кларк все плакала и плакала.

– Господи, Кларк, что с тобой? Что происходит? Ты где?

Кларк вытерла нос тыльной стороной ладони и попыталась перевести дыхание.

– Со мной все хорошо. Я просто поверить не могу, что нашла вас. Мне сказали, что вас казнили. Я-я просто думала, что вы умерли!

Она вспоминала бесконечные односторонние разговоры, которые мысленно вела со своими родителями последние полтора года, представляя, что они сказали бы о суде над ней, об Уэллсе и (это она воображала чаще всего) о чудесах Земли. И все эти полтора года на все обращенные к ним рассказы, мольбы и жалобы ответ был только один – гробовое молчание. А сейчас это молчание прервалось, и с ее сердца будто упал камень, о существовании которого Кларк раньше даже не догадывалась.

– Кларк, с нами все в порядке. Мы тут. Мы живы. Где ты? – Папин голос звучал так весомо, так обнадеживающе.

– Я в Маунт-Уэзер, – отозвалась она, улыбаясь и утирая нос рукавом. – А вы где?

– Ой, Кларк, – начала было мама, но тут связь резко прервалась, и эфир заполнил уже знакомый высокий вой.

– Нет! – закричала Кларк. – Нет, нет, нет! – В неистовстве она опять принялась крутить ручки настройки, но не могла поймать нужную волну. Слезы радости превратились в слезы разочарования, грудь теснила тревога. Кларк казалось, что она опять потеряла родителей. – Черт! – воскликнула она, снова схватившись за ручки. Она должна была снова связаться с мамой и папой.

Но, прежде чем Кларк успела сделать еще одну попытку, дверь открылась, и в радиорубку вошли несколько людей Макса.

– Кларк, – сказал один из них, – они явились. Идем.

– Но еще слишком рано, – испуганно проговорила девушка. – Как они оказались тут так быстро?

– Неизвестно. А нам пора выдвигаться на позиции.

Голова Кларк пошла кругом, когда она попыталась понять, что это значит. Родос и его охранники вот-вот атакуют Маунт-Уэзер.

– Но мы не готовы…

– Придется приготовиться, – ответили ей. – Пора идти.

Кларк вскочила, утерла слезы с лица, радуясь про себя, что все чересчур заняты и не станут выяснять, почему она плакала. Даже не оглянувшись на пульт, где мигали огоньки и, не переставая, шипели динамики, девушка выбежала из комнаты, готовая вооружиться и идти в бой.





Глава двадцать третья

Беллами




Плечо Беллами больше не болело. Бегущий по жилам адреналин оказался лучше любых обезболивающих. Парень переминался с ноги на ногу, руки прямо-таки чесались – так ему хотелось вооружиться. Беллами никак не мог решить, что доставит ему большее удовлетворение – засадить в горло Родоса одну из своих прекрасно отцентрованных стрел или проткнуть копьем его брюхо.

Наземники собрались в холле, который превратился теперь в военный штаб. Многие из взрослых вооружились ножами, копьями и какими-то странными луками. Другие готовились к тому, чтобы увести подальше в укрытие детей и стариков. Беллами потянулся за луком и нахмурился, проверяя состояние тетивы.

– Ты уверен, что это хорошая идея? – негромко спросила его Кларк. – Бел, ты ведь был ранен. И до полного выздоровления тебе как до Луны.

– Побереги дыхалку, Гриффин, – ища стрелы, ответил ей Беллами. – Ты же знаешь, хрен я буду сидеть тут и ковырять в носу, пока остальные станут рисковать ради меня жизнью.

– Тогда будь осторожен.

Ее лицо было бледным, а глаза – заплаканными. За те несколько минут, что они провели вместе, готовясь к бою, Кларк успела рассказать о разговоре с родителями. Однако времени, чтобы отпраздновать это маленькое чудо, у них не было: следовало целиком сосредоточиться на первоочередной задаче – заставить Родоса пожалеть о том, что он вообще ступил на Землю.