Возвращение домой

– Да там у нее приборчик какой-то есть, он создает шум, как будто на лагерь напали. Если наш план сработает, Родос отправит туда всех охранников, а мы в это время пойдем в другую сторону.

– Крутая же у тебя подружка, Уэллс, – со слабой улыбкой сказал Беллами. – С ней ничего не случится?

– С ней все будет нормально. Она прячется так далеко в лесу, что им ее вовек не найти.

Кларк еще некоторое время прислушивалась, а потом торопливо махнула рукой:

– Идем.

Они выскользнули за дверь. Снаружи все было чисто, потому что каждый смотрел туда, откуда доносились звуки. Беллами, Кларк и Уэллс поспешили за хижину и, прежде чем кто-то мог заметить, куда они направляются, растворились под покровом леса.





Глава четырнадцатая

Уэллс




В мире не было иных звуков, кроме тяжелого дыхания, треска веток и шорохов сухих листьев под ногами. Уэллс, Беллами и Кларк бежали, пока не выбились из сил, и лишь тогда перешли на шаг. Уэллс повернул голову, чтобы посмотреть на Беллами, плечо которого явно досаждало ему, хоть он и не жаловался. Казалось, он больше беспокоится об Октавии, чем о своей ране.

– Она точно не подумает, что я ее бросил? – спросил Беллами, позволяя Кларк помочь ему перешагнуть через замшелый ствол, лежавший поперек дороги.

– Точно, – отозвался Уэллс, довольный, что может хоть чем-то быть полезен. – Мы рассказали ей про наш план, и она согласилась, что кто-то должен остаться в лагере, следить за Родосом.

– Она бы пошла с нами, если бы не дети, – вмешалась Кларк. – Кроме нее, никто ими не занимается. То, что она делает, просто потрясающе.

Уэллс увидел, как гордость на лице Беллами тотчас вытеснила страх за сестру.

– Я всегда знал, что это ее.

– Где Саша нас встретит? Что она сказала? – спросила Кларк, нервно озираясь по сторонам.

Уэллс знал, что, хотя она и Беллами уже побывали в Маунт-Уэзер, ни один из них не уверен в том, что сможет снова отыскать дорогу.

– Она нас найдет, – сказал Уэллс.

Над головами у них зашуршала листва, и через миг с ветвей одного из деревьев мягко спрыгнула на землю девичья фигурка.

– Ужас, как ты нас напугала, – с улыбкой сказал Уэллс приближающейся Саше. Он никак не мог привыкнуть к Сашиной способности сливаться с местностью. Казалось, она может менять цвет, как какая-то ящерка, о которой Уэллс читал еще в детстве. В действительности же дело было в том, как Саша дышит, как может замереть на месте и не шевелиться. Она просто становилась частью леса, вот и все.

Уэллс притянул ее к себе, зарывшись лицом в длинные черные волосы, которые всегда пахли дождем и хвоей.

– Спасибо, что помогла нам, – сказал он, пальцем приподняв Сашин подбородок и целуя ее. – Это было изумительно.

– Значит, сработало? – поинтересовалась Саша, отстраняясь, чтобы посмотреть на трио колонистов.

– Отлично сработало, – подтвердил Уэллс.

– Ну а теперь что у нас по плану? – спросил Беллами, которого, очевидно, терзала боль. Его лицо было бледно, а дыхание становилось все более неровным.

– Пойдете со мной в Маунт-Уэзер, – сказала Саша. – Будете жить там столько, сколько понадобится.

– А там никто возражать не будет? – спросил Беллами, нервно поглядывая то на Кларк, то на Сашу.

Саша помотала головой:

– Пока вы со мной, все будет хорошо, – заверила она Беллами.

– Мы у вас не задержимся, – напряженно сказал Уэллс. – Как только в лагере обнаружат, что мы сбежали, на нас начнется охота.

– Бел, ты сможешь идти дальше? – мягко спросила Кларк.

– Я в порядке, – буркнул Беллами, избегая, впрочем, встречаться с ней взглядом.

И все трое последовали за Сашей, которая быстро и бесшумно устремилась в тенистую глубь леса.

– Ну а ты-то как, нормально? – спросила она Уэллса.

Они вдвоем на несколько шагов обогнали Кларк и Беллами. Во всей этой спешке, связанной с побегом, у них почти не было времени поговорить о чем-то, кроме первоочередных планов.


– Не знаю.

Это была правда. Все произошло так быстро, что он просто не успел осознать ни собственное неповиновение Родосу, ни побег из лагеря. Конечно, Уэллс не стал бы равнодушно ждать, когда казнят его брата, но ему было трудно смириться с тем, что он покинул свой новый дом. Дом, который они вместе с остальными ребятами построили голыми руками из ничего.

– Это пройдет. Как только твой отец поправится и прилетит сюда, все будет хорошо.

– Не будет. Мой отец в коме, и у нас нет челноков, кроме тех, что валяются тут поблизости.

Слова Уэллса прозвучали горько и резко, но это ничуть его не заботило. Так уж вышло, что он ничего не может исправить. Каким же идиотом он был, доверившись Родосу! Надо было начинать действовать раньше, пока все не вышло из-под контроля.

Какая-нибудь другая девушка в подобной ситуации могла бы разобидеться или, хуже того, начать извиняться за свои слова, но Саша лишь нашла руку Уэллса и крепко сжала ее. Во всем происходящем была ужасная несправедливость. Беллами всего лишь хотел быть со своей сестрой. Даже на спусковой крючок нажал не он, это был один из драгоценных охранничков, находящихся под командованием Родоса. Кроме того, если отец Уэллса получил пулю, а сам Уэллс не намерен мстить Беллами, то с какой стати Родосу вмешиваться?

Вообще-то, мрачно ухмыльнулся Уэллс, его отец приходится отцом и Беллами тоже. Если бы Родос об этом знал, его, пожалуй, мог бы хватить удар. Представляя, как это выглядело бы, Уэллс определенно получил некоторое удовольствие.

Саша подняла бровь, ей явно было любопытно, о чем думает Уэллс.

– Да я просто представил, что случилось бы с Родосом, если бы он узнал, что мы с Беллами братья, – пояснил Уэллс.

Саша рассмеялась.

– Он, наверное, схлопотал бы сердечный приступ. Может, так и надо было поступить? Это был бы самый лучший план: я иду к вам в лагерь, рассказываю Родосу потрясающую новость и жду, пока он упадет замертво. Все, задача решена.

Теперь Уэллс, в свою очередь, тоже стиснул ее руку.

– Твое тактическое мышление не перестает меня поражать.

Они продолжали свой поход. Уэллс только вполуха слушал Сашину лекцию о географических особенностях местности. Кларк забросала Сашу вопросами о зверях, которые здесь водятся, но Уэллс был уверен, что она затеяла это, в первую очередь, для того, чтобы отвлечь Беллами.

По ощущениям, они шли несколько часов. Наконец Саша указала на небольшой подъем, который они сами ни за что не заметили бы.

– Сюда, – сказала она.

Остальные двинулись за ней, уворачиваясь от веток. Уэллс почувствовал, что земля идет под уклон. Потом едва заметная тропинка свернула, и дыхание Уэллса перехватило от представшего перед глазами вида. У подножия холма, на равнине, раскинулся город. Уэллс провел всю свою жизнь читая о таких городах. Именно такими он их себе и представлял.

С самого своего прибытия на планету он не видел ничего настолько примечательного – ни бескрайние леса, ни озеро, ни небо не произвели на него столь же сильного впечатления. Конечно, природа оказалась даже прекраснее, чем он мог вообразить, но это… это была жизнь. Всюду ощущалась динамика, энергия: освещенные окна, за которыми двигались темные фигурки обитателей домов; животные, что стучали копытами и гремели упряжью; дымки, вьющиеся из дюжины труб, в согласованном танце поднимались к небу; опрокинутые тачки, словно бы только что отброшенные хозяевами; мячики и куклы, над которыми, кажется, еще не отзвучал детский смех.

Уэллс изумленно хохотнул. Кларк с улыбкой обернулась к нему:

– Здорово, правда?

Уэллс был рад, что она оказалась сейчас рядом с ним. Кларк была одной из очень немногих, кто знал, что для него все это значит.

– Да, впечатляет.

Взяв его за руку, Саша слегка пожала ее и сказала:

– Идем.

Она повела всю компанию вниз по склону, а потом – по грунтовой дороге, что бежала через центр городка. Уэллс уловил запах жарящегося мяса и еще один, более легкий и нежный, – может, кто-то пек хлеб?

Саша без стука вошла в дом на окраине, и все, последовав за ней, очутились в комнате, освещенной небольшой лампой и пламенем камина. Первое, что бросилось в глаза Уэллсу, было огромное написанное маслом художественное полотно, изображающее звездное небо. У них на Фениксе подобная картина находилась бы за пуленепробиваемым стеклом или даже, возможно, в вакуумной камере, а тут она преспокойно висела всего в нескольких метрах от камина, а значит, и от искр, тепла и огня. Тем не менее Уэллс решил, что в подсвеченной огнем картине куда больше жизни, чем в тех, что висели на Фениксе в жестких лучах флуоресцентных ламп. Казалось, звезды светятся собственным светом.

Оторвав взгляд от картины, Уэллс переключился на седовласого мужчину, который поднялся, чтобы их поприветствовать. Он стоял возле простого деревянного стола, заставленного всевозможной электронной техникой, которую Уэллс, по большей части, не опознал. Знакомым показался лишь допотопный ноутбук, не слишком аккуратно присоединенный к здоровенной солнечной батарее.

– Привет, пап, – сказала Саша, выступая вперед и целуя отца в щеку. – Ты ведь помнишь Кларк и Беллами, верно?

Мужчина поднял густую бровь.

– Как я мог их забыть? – Он повернулся к гостям и кивнул: – Добро пожаловать к нам опять.

– Спасибо, – ответил слегка сконфузившийся Беллами. – Простите, что я в таком виде.

Сашин отец посмотрел на его густо обмотанную бинтом руку:

– Я почему-то думаю, что твоей вины в этом нет, хоть у тебя и есть особый талант притягивать к себе неприятности.

– Да уж, талант – самое подходящее слово, – сказала Кларк, протягивая руку. – Рада снова вас видеть, мистер Уолгров.

– Папа, это Уэллс. – Саша ответила на взгляд Уэллса своим ободряющим взглядом.

– Рад познакомиться, сэр, – Уэллс выступил вперед и протянул руку.

– Я тоже рад, – ответил, крепко пожимая ее, Сашин отец. – Называй меня Макс, – добавил он и снова повернулся к Беллами – А где твоя сестра? – В отличие от Родоса, он произнес это слово совершенно непринужденно, не кривя высокомерно губы.