Возраст сомнений

– Расскажите, как это было.

– А вам-то к чему об этом знать? – И улыбка исчезла с его лица.

– Я – Монтальбано, комиссар…

– О господи! И правда! Как же я вас не узнал?!

– Рассказывай.

– Я-то стоял у дверей, почитай как сегодня, а он в такси приехал, этот синьор. Таксист уехал, пассажира оставил на тротуаре. А тот будто не знал, куда идти. Тогда я подошел и спросил, могу ли быть ему полезным. И знаете, что он ответил?

– Нет.

– Вот именно! Так и сказал: нет. И пошел себе. Да. Свернул направо, и больше я его не видел. Вот и все. Что вам принести?



Черт его дернул зайти в этот тухлый ресторан! С заоблачными ценами. Повар у них или конченый наркоман, или серийный маньяк с садистскими наклонностями. Все или переварено, или пересолено, или подгорело – ни одно блюдо не удалось, даже случайно.

За соседним столиком сидела пара, друзья по несчастью. Едва отобедав, девушка побежала в туалет, а парень тем временем выпил все вино, должно быть, пытался заглушить ужасный вкус пищи.

Выйдя на улицу, Монтальбано решил прогуляться, свернув направо – вслед за Ланнеком. Он прошел вперед и увидел, что дорога ведет к северной балке порта.

Пройдя через северные ворота, комиссар оказался прямо перед «Бубновым тузом» и «Ванессой».

Ланнек и море.

Француз, в этом Монтальбано уже не сомневался, должен был встретиться с кем-то в порту. Он не знал, что это свидание со смертью. И вначале покружил по городу, чтобы приехать на эту встречу, последнюю в своей жизни.



Еда застряла у Монтальбано где-то на подходе к желудку тяжелым комком. Он знал, что нужно сделать. Зашел за штабеля деревянных ящиков, согнулся пополам, сунул два пальца в рот и с облегчением освободил желудок от съеденной гадости. Вернулся к машине и поехал в тратторию к Энцо. Первым делом прополоскал в туалете рот.

– Что вам принести? – спросил Энцо.

– Все самое лучшее, что у тебя есть.



– Ну наконец-то, комиссар! Синьор комиссар! Господин начальник синьор Латекс четыре раза звонил, персонально искал вашу персону!

Черт бы побрал эту сверку испорченных документов…

– Я еще не вернулся. Ауджелло на месте?

– Нет, не на месте.

– А Фацио?

– Да.

– Пусть зайдет.

Первое, что комиссар заметил у вошедшего Фацио, – черный фингал под глазом.

– Что случилось?

– Получил в глаз.

– От кого?

– От нашего друга Зизи.

– Садись и рассказывай, как было дело.

– Вчера вечером около девяти я стоял у таверны Джакомино и ждал этих, с «Ванессы». Они пришли после одиннадцати.

– Кто там был?

– Вся команда. Альварес, Рикка, Диджулио и Зизи. Через полчаса зашел и я. Они ели-пили, болтали, смеялись. Зизи пил больше всех. Потом он встал и подошел ко мне. Диджулио хотел его остановить, но Зизи его оттолкнул. Я молча смотрел. Зизи встал прямо передо мной: «Чего это ты меня пасешь, сука легавая?» На хорошем итальянском. Похоже, он из тех, кто ищет приключений на свою задницу.

– А ты?


– А что мне оставалось? Я не мог промолчать, когда все в таверне слышали. Я решил, что спуску ему не дам. Только я встал, как он набросился на меня с кулаками. Тут вмешался Рикка, но тоже угодил под раздачу. Зизи этот, он как бык. Но я улучил момент и хорошенько дал ему по яйцам. И пока он корчился на полу от боли, надел на него наручники.

– Где он?

– Здесь, в участке.

– А что делает?

– Спит.

– Ладно. Когда проспится, тащи его сюда. А пока взгляни на это.

Монтальбано достал паспорт и протянул его Фацио.

– Ланнек. Кто это? – спросил Фацио, листая страницы.

– Девяносто девять процентов – труп из лодки.

И рассказал все: и про визит к доктору Паскуано, и про Дзито, включая ужасный обед в «Золотой рыбке».

– Комиссар, а может, бедняга тоже поел в «Золотой рыбке», и они-то его отравили? – неуклюже пошутил Фацио.

– Ты не помнишь, этот Ланнек раньше не попадал в поле нашего зрения?

– Нет, а почему вы спрашиваете?

– Что-то имя знакомое.

– Вы могли с ним встретиться где угодно, но я уверен: здесь его не было.



– Ах, комиссар! Матерь Божья, комиссар! Мария заступница!

Дверь распахнулась с такой силой, что комиссар подскочил на стуле. На пороге появился взбудораженный Катарелла.

– Прошу извинения, громко как вышло: дверь-то у меня сама из рук вылетела.

– Успокойся! Что случилось?

– Вас спрашивает лейтенант Сферлацца!

– По телефону?

– Нет, не по телефону! Изволили прибыть лично!

– Что ему нужно?

– Он хотел с вами поговорить. Но берегитесь, комиссар! Держите ухо востро!

– Почему?

– Они без формы, в штатском!

– По-твоему, это что-то значит?

– Жди беды! Большой беды! Примета такая.

– Не беспокойся, зови его.

Монтальбано и лейтенант были давно знакомы и относились друг к другу с симпатией. Они пожали друг другу руки.

– Прости, что беспокою, – начал лейтенант.

– Ничего. Присаживайся, слушаю.

– Я узнал, что Шайкри, один из матросов с «Ванессы», напал на твоего полицейского, и тот его арестовал. Это так?

– Да. Мне кажется, вы тоже его задерживали, когда он нассал на вашу машину. – Повисло молчание. – И почти сразу выпустили.

Лейтенант немного смутился.

– В том-то и дело. Когда он сидел у нас, мне позвонили из регионального управления. Относительно Шайкри.

– Чего хотели?