Волшебство обмана
Часть 9 из 53 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— О боже, будто ты третий год на свете живешь! Тещу приведет — и пусть та попробует к чему-нибудь придраться, — засмеялся Вольга.
Глава 5
ВОЛШЕБНЫЕ ВЕЩИ
Лукреция Зоненштадтская открыла глаза и в некотором замешательстве посмотрела на свое отражение в зеркале. Полдня, проведенные в облике подростка, не просто сбивали с толку, но заставляли ощущать свое собственное тело как старое платье не по размеру. Человека с более хрупкой психикой подобные метаморфозы могли бы свести с ума, но баронесса была крепким орешком. Она скрылась в комнате Мелании сразу же после возвращения из купеческого дома, справедливо рассудив, что, поскольку Белоника не имеет никаких притязаний на ее фальшивую личность, а очередь других юных волшебников еще не подошла, самое время подойти к задаче с другой стороны и взглянуть на хранилище волшебных реликвий.
Разговоры о переползании из комнаты в комнату по скользкому выступу можно было вести только в легкомысленном теле подростка, баронессе же вовсе не хотелось смешить ворон своим появлением на карнизе. После удачного перевоплощения леди Лукреция бесшумно подошла к двери и прислушалась. Слух у пожилой дамы был на удивление острым, впрочем, как и все остальные органы чувств. В коридоре раздались шаги, судя по тяжелому гулкому звуку, мужские — Вольги или Ратко. Шаги стихли, где-то рядом щелкнул замок. Пространство за дверью погрузилось в тишину, и инстинкт, который не подводил на протяжении долгих лет, подсказал, что путь безопасен.
Баронесса без лишней нервозности, с достоинством вышла за дверь. Умение держать себя — основа любого блефа и лучший козырь в щекотливой ситуации. Теперь, когда она оказалась в коридоре, никто уже не мог задать вопрос, что она делала не в своей комнате. Успокоенная лазутчица направилась к лестнице, ведущей вниз. И тут перед самым носом благородной дамы открылась дверь и в коридор шагнула вторая леди Лукреция, отличавшаяся от оригинала лишь цветом платья и плутоватым выражением лица.
Баронесса среагировала моментально: одной рукой схватилась за дверь, а второй, с удивительной для ее возраста силой, затолкала самозванку обратно в комнату.
— Вольга, вы в своем уме? — прошипела она. — Зачем использовать мою внешность, если в этом нет необходимости?!
Лже-Лукреция реагировала не так быстро и несколько раз недоуменно моргнула, прежде чем примирительно произнести:
— Вы только не ругайтесь, но я без вас немного пошалил. Все искал способ, как малой кровью навести порядок в доме, а тут такой шанс!
— Какой порядок?
— Вы видели, как ровно стоит обувь в сенях? — торжественно подняла палец лже-Лукреция. — Я не мог этого добиться годами. А теперь стоит!
Пришла очередь настоящей баронессы недоуменно моргнуть.
— И как же вы этого добились? — с опаской спросила она, втайне надеясь, что дело обошлось без рукоприкладства и оскорблений.
— Я очень удачно споткнулся, а потом полчаса приходил в себя от пережитого шока и причитал.
Леди Лукреция пристально, не мигая, уставилась на своего двойника, будто тот совершил самое тяжкое в мире преступление. Другой бы давно осознал всю неотвратимость грозящей ему опасности, но не Вольга.
— Мои обормоты подумали, что едва не убили старушку, — жизнерадостно закончил он.
При слове «старушка» баронесса поморщилась, и только тут волшебник понял, что сморозил лишнее, и поспешил переменить тему.
— Ну и как вам первая демонстрация волшебства?
— Жутковато, — Лукреция замялась, — и в то же время…
— Вы видели, какими последствиями чреваты упражнения моих подопечных. Как думаете, почему, несмотря на это, чуть ли не каждый день у нас на крыльце появляется по просителю?
— Потому что вы успеваете вовремя все исправить? — предположила баронесса, хотя интуитивно уже угадала правильный ответ.
— Не всегда, — улыбнулся польщенный Вольга. — Просто волшебство, настоящее волшебство, оставляет определенный отпечаток на человеке, даже если не было направлено на него. Что-то схожее с ностальгией или сожалением о несбывшемся. Это одновременно грустно и прекрасно. Вы почувствовали что-то подобное?
Баронесса вспомнила хищные растения, тянущие к ней свои плети, напряженное лицо Белоники и деликатно покачала головой.
— Не уверена. Скорее, мне показалось это глупым и опасным.
Северянин явно остался недоволен ответом. И губы лже-Лукреции сжались в узкую твердую линию. Баронесса с неприязнью подумала, что сама частенько повторяет это движение.
— Вольга, будьте добры, снимите мой облик! Совершенно недопустимо, чтобы по дому разгуливали две баронессы одновременно!
— Составим график? — немедленно оживился волшебник.
— Никаких графиков! Если бы я знала, что вы собираетесь эксплуатировать мою личность подобным образом, никогда бы не согласилась. От вас требуется лишь изредка появляться вместе с Ланой — и никакой посторонней деятельности у меня за спиной!
— Просто у вас выдалось трудное утро, — заметил Вольга.
— Благодаря кому? — с восхитительным спокойствием спросила Лукреция.
— Отвернитесь, мне надо переодеться, — еще раз перевел тему лицемер. — Если вы не против. Я оставил здесь свою одежду. И как только вы справляетесь со всеми этими юбками и панталонами?
— Как часто вы обсуждаете с посторонними собственные панталоны? — Баронесса отошла от первого шока и выбрала нужный тон для столь щекотливого разговора.
— По правде сказать, нечасто. Видите ли…
— Тогда я попрошу вас относиться с таким же уважением к моим, — перебила его Лукреция.
На самом деле Вольга всего лишь хотел заметить, что вовсе не носит панталон, поэтому испытывает неподдельный интерес к иностранному женскому туалету. Благоразумно решив не углубляться в тему, северянин скрылся за дверцей распахнутого шкафа.
Баронесса тем временем успокоилась и даже стала размышлять, каким образом хозяин дома надевает ее корсет. Ведь делать это самостоятельно можно только после долгих и упорных тренировок. Лукреция уже почти решилась задать вопрос, но Вольга опередил ее.
— А этот корсет… Вы только подумайте — мне приходится использовать волшебство, чтобы оказаться в нем. Волшебство, черт побери!
Послышался шорох падающей на пол ткани, недовольное бормотание, снова шуршание одежды, позвякивание металлических пряжек, и наконец Вольга предстал перед Лукрецией в собственном облике. На процесс перевоплощения у него ушло около пяти минут.
«В случае кризисной ситуации это может стать проблемой», — подумала баронесса.
— Вольга, а нельзя придумать какое-нибудь заклинание, чтобы превращаться сразу с одеждой?
— Мы не используем заклинаний, — с легкой обидой сказал северянин. — Но я работаю над этим. Перевоплощения не моя область волшебства, поэтому мне трудно с ней освоиться.
— Я выйду первой, осмотрюсь и, если в коридоре никого нет, подам вам знак, — решила Лукреция.
— Зачем?
— Подумайте только, как неприлично это будет выглядеть! Вы выходите из комнаты женщины!
— Да неужели? — Вольга фыркнул и прошел мимо баронессы.
Лукреция только вздохнула и последовала за ним.
— Спасибо за заботу о моей репутации.
— Поверьте, уж вашей-то репутации ничего не грозит, — весьма двусмысленно ответил волшебник. — Куда вы направлялись?
— В хранилище. И, несмотря на все ваши попытки меня уязвить, буду благодарна, если вы мне его покажете.
— С удовольствием. Я даже буду обходителен. — Вольга предложил ей руку, но галантность была наигранной.
Встреченные на первом этаже Надира и Морошка с таким видом покосились на баронессу, что та уже не сомневалась: Вольга в ее облике имитировал перелом обеих ног и сердечный приступ одновременно. Мысль о том, что теперь надо бороться за право пользоваться собственной внешностью, не вдохновляла.
Лукреция замерла на середине шага, застигнутая врасплох неожиданным озарением. Ей завтра придется очень постараться, чтобы первой явиться на завтрак, — иначе определять очередность испытания для воспитанников снова будет северянин. А с него станется поступиться интересами расследования ради достижения каких-то своих личных целей. Опираясь на мнение Белоники, баронесса собиралась до последнего избегать близкого знакомства с Весенем и Лелем. Можно было попробовать договориться с Вольгой напрямую, но она сомневалась, что это хоть как-то повлияет на результат. Варвар был непредсказуем и абсолютно неуправляем.
Будто почувствовав, что мысли спутницы коснулись его персоны, Вольга тоже остановился и вопросительно оглянулся на Лукрецию.
В эту секунду баронесса все же решила попытать счастья.
— Вольга, вы разрешите мне завтра самой выбрать, с кем из ребят провести день?
— Ни в коем случае!
— Но позвольте, это мое…
— Не позволяю, — безапелляционно отрезал волшебник. — Мне лучше, чем кому бы то ни было, знакомы мои подопечные. Я хорошо знаю их возможности, поэтому буду выбирать таким образом, чтобы ваше расследование не растянулось надолго.
Пожилая дама не стала отвечать, но выразила свое мнение движением бровей. Если бы Вольга настолько хорошо знал своих подопечных, насколько утверждает, ее услуги бы не понадобились.
Хранилище напомнило Лукреции ломбард. Откуда пожилая аристократка знала, как выглядит ломбард изнутри? Нет-нет, не подумайте, что однажды расстроенные финансы заставили баронессу Зоненштадтскую искать там спасения. Все гораздо интереснее: ей приходилось его грабить — по долгу службы, конечно.
Перед пожилой дамой предстало большое помещение, буквально заваленное различного рода предметами. Здесь были плащи и шляпы, посохи и трости, кольца и браслеты, даже диковатого вида рогатый шлем в дальнем углу, а уж поясов, башмаков, ожерелий и лент было просто не счесть. Стол в центре помещения загромождали блюда, плошки и ступки, вторым слоем на них лежали ложки, ножи, пестики, скалки и прочая столовая утварь. Шкаф у дальней стены был до отказа заполнен оружием всех видов и степеней проржавелости. Правая стена полностью скрывалась под зеркалами и портретами. Книгам даже не нашлось особого места, и они кипами валялись по углам. Все это было лишь малой частью волшебных сокровищ, которые Лукреция успела заметить.
— Если бы я не знала, что некоторые вещи волшебные, то посоветовала бы вам отдать их на благотворительность, — сухо заметила она, чтобы скрыть свое потрясение.
— И стать причиной катастрофы? — немного нервно усмехнулся Вольга. — Здесь их держат именно затем, чтобы они не попали в руки обычных людей.
— Но вы говорили, что другие волшебники могут брать любые предметы с вашего разрешения, — сказала баронесса, профессиональная память которой успела отметить этот факт.
— Совершенно верно.
— И часто к вам обращаются с подобными просьбами?
— Не очень.
— А когда вы в последний раз отказывались отдать что-либо?
— Не припомню такого.
Глава 5
ВОЛШЕБНЫЕ ВЕЩИ
Лукреция Зоненштадтская открыла глаза и в некотором замешательстве посмотрела на свое отражение в зеркале. Полдня, проведенные в облике подростка, не просто сбивали с толку, но заставляли ощущать свое собственное тело как старое платье не по размеру. Человека с более хрупкой психикой подобные метаморфозы могли бы свести с ума, но баронесса была крепким орешком. Она скрылась в комнате Мелании сразу же после возвращения из купеческого дома, справедливо рассудив, что, поскольку Белоника не имеет никаких притязаний на ее фальшивую личность, а очередь других юных волшебников еще не подошла, самое время подойти к задаче с другой стороны и взглянуть на хранилище волшебных реликвий.
Разговоры о переползании из комнаты в комнату по скользкому выступу можно было вести только в легкомысленном теле подростка, баронессе же вовсе не хотелось смешить ворон своим появлением на карнизе. После удачного перевоплощения леди Лукреция бесшумно подошла к двери и прислушалась. Слух у пожилой дамы был на удивление острым, впрочем, как и все остальные органы чувств. В коридоре раздались шаги, судя по тяжелому гулкому звуку, мужские — Вольги или Ратко. Шаги стихли, где-то рядом щелкнул замок. Пространство за дверью погрузилось в тишину, и инстинкт, который не подводил на протяжении долгих лет, подсказал, что путь безопасен.
Баронесса без лишней нервозности, с достоинством вышла за дверь. Умение держать себя — основа любого блефа и лучший козырь в щекотливой ситуации. Теперь, когда она оказалась в коридоре, никто уже не мог задать вопрос, что она делала не в своей комнате. Успокоенная лазутчица направилась к лестнице, ведущей вниз. И тут перед самым носом благородной дамы открылась дверь и в коридор шагнула вторая леди Лукреция, отличавшаяся от оригинала лишь цветом платья и плутоватым выражением лица.
Баронесса среагировала моментально: одной рукой схватилась за дверь, а второй, с удивительной для ее возраста силой, затолкала самозванку обратно в комнату.
— Вольга, вы в своем уме? — прошипела она. — Зачем использовать мою внешность, если в этом нет необходимости?!
Лже-Лукреция реагировала не так быстро и несколько раз недоуменно моргнула, прежде чем примирительно произнести:
— Вы только не ругайтесь, но я без вас немного пошалил. Все искал способ, как малой кровью навести порядок в доме, а тут такой шанс!
— Какой порядок?
— Вы видели, как ровно стоит обувь в сенях? — торжественно подняла палец лже-Лукреция. — Я не мог этого добиться годами. А теперь стоит!
Пришла очередь настоящей баронессы недоуменно моргнуть.
— И как же вы этого добились? — с опаской спросила она, втайне надеясь, что дело обошлось без рукоприкладства и оскорблений.
— Я очень удачно споткнулся, а потом полчаса приходил в себя от пережитого шока и причитал.
Леди Лукреция пристально, не мигая, уставилась на своего двойника, будто тот совершил самое тяжкое в мире преступление. Другой бы давно осознал всю неотвратимость грозящей ему опасности, но не Вольга.
— Мои обормоты подумали, что едва не убили старушку, — жизнерадостно закончил он.
При слове «старушка» баронесса поморщилась, и только тут волшебник понял, что сморозил лишнее, и поспешил переменить тему.
— Ну и как вам первая демонстрация волшебства?
— Жутковато, — Лукреция замялась, — и в то же время…
— Вы видели, какими последствиями чреваты упражнения моих подопечных. Как думаете, почему, несмотря на это, чуть ли не каждый день у нас на крыльце появляется по просителю?
— Потому что вы успеваете вовремя все исправить? — предположила баронесса, хотя интуитивно уже угадала правильный ответ.
— Не всегда, — улыбнулся польщенный Вольга. — Просто волшебство, настоящее волшебство, оставляет определенный отпечаток на человеке, даже если не было направлено на него. Что-то схожее с ностальгией или сожалением о несбывшемся. Это одновременно грустно и прекрасно. Вы почувствовали что-то подобное?
Баронесса вспомнила хищные растения, тянущие к ней свои плети, напряженное лицо Белоники и деликатно покачала головой.
— Не уверена. Скорее, мне показалось это глупым и опасным.
Северянин явно остался недоволен ответом. И губы лже-Лукреции сжались в узкую твердую линию. Баронесса с неприязнью подумала, что сама частенько повторяет это движение.
— Вольга, будьте добры, снимите мой облик! Совершенно недопустимо, чтобы по дому разгуливали две баронессы одновременно!
— Составим график? — немедленно оживился волшебник.
— Никаких графиков! Если бы я знала, что вы собираетесь эксплуатировать мою личность подобным образом, никогда бы не согласилась. От вас требуется лишь изредка появляться вместе с Ланой — и никакой посторонней деятельности у меня за спиной!
— Просто у вас выдалось трудное утро, — заметил Вольга.
— Благодаря кому? — с восхитительным спокойствием спросила Лукреция.
— Отвернитесь, мне надо переодеться, — еще раз перевел тему лицемер. — Если вы не против. Я оставил здесь свою одежду. И как только вы справляетесь со всеми этими юбками и панталонами?
— Как часто вы обсуждаете с посторонними собственные панталоны? — Баронесса отошла от первого шока и выбрала нужный тон для столь щекотливого разговора.
— По правде сказать, нечасто. Видите ли…
— Тогда я попрошу вас относиться с таким же уважением к моим, — перебила его Лукреция.
На самом деле Вольга всего лишь хотел заметить, что вовсе не носит панталон, поэтому испытывает неподдельный интерес к иностранному женскому туалету. Благоразумно решив не углубляться в тему, северянин скрылся за дверцей распахнутого шкафа.
Баронесса тем временем успокоилась и даже стала размышлять, каким образом хозяин дома надевает ее корсет. Ведь делать это самостоятельно можно только после долгих и упорных тренировок. Лукреция уже почти решилась задать вопрос, но Вольга опередил ее.
— А этот корсет… Вы только подумайте — мне приходится использовать волшебство, чтобы оказаться в нем. Волшебство, черт побери!
Послышался шорох падающей на пол ткани, недовольное бормотание, снова шуршание одежды, позвякивание металлических пряжек, и наконец Вольга предстал перед Лукрецией в собственном облике. На процесс перевоплощения у него ушло около пяти минут.
«В случае кризисной ситуации это может стать проблемой», — подумала баронесса.
— Вольга, а нельзя придумать какое-нибудь заклинание, чтобы превращаться сразу с одеждой?
— Мы не используем заклинаний, — с легкой обидой сказал северянин. — Но я работаю над этим. Перевоплощения не моя область волшебства, поэтому мне трудно с ней освоиться.
— Я выйду первой, осмотрюсь и, если в коридоре никого нет, подам вам знак, — решила Лукреция.
— Зачем?
— Подумайте только, как неприлично это будет выглядеть! Вы выходите из комнаты женщины!
— Да неужели? — Вольга фыркнул и прошел мимо баронессы.
Лукреция только вздохнула и последовала за ним.
— Спасибо за заботу о моей репутации.
— Поверьте, уж вашей-то репутации ничего не грозит, — весьма двусмысленно ответил волшебник. — Куда вы направлялись?
— В хранилище. И, несмотря на все ваши попытки меня уязвить, буду благодарна, если вы мне его покажете.
— С удовольствием. Я даже буду обходителен. — Вольга предложил ей руку, но галантность была наигранной.
Встреченные на первом этаже Надира и Морошка с таким видом покосились на баронессу, что та уже не сомневалась: Вольга в ее облике имитировал перелом обеих ног и сердечный приступ одновременно. Мысль о том, что теперь надо бороться за право пользоваться собственной внешностью, не вдохновляла.
Лукреция замерла на середине шага, застигнутая врасплох неожиданным озарением. Ей завтра придется очень постараться, чтобы первой явиться на завтрак, — иначе определять очередность испытания для воспитанников снова будет северянин. А с него станется поступиться интересами расследования ради достижения каких-то своих личных целей. Опираясь на мнение Белоники, баронесса собиралась до последнего избегать близкого знакомства с Весенем и Лелем. Можно было попробовать договориться с Вольгой напрямую, но она сомневалась, что это хоть как-то повлияет на результат. Варвар был непредсказуем и абсолютно неуправляем.
Будто почувствовав, что мысли спутницы коснулись его персоны, Вольга тоже остановился и вопросительно оглянулся на Лукрецию.
В эту секунду баронесса все же решила попытать счастья.
— Вольга, вы разрешите мне завтра самой выбрать, с кем из ребят провести день?
— Ни в коем случае!
— Но позвольте, это мое…
— Не позволяю, — безапелляционно отрезал волшебник. — Мне лучше, чем кому бы то ни было, знакомы мои подопечные. Я хорошо знаю их возможности, поэтому буду выбирать таким образом, чтобы ваше расследование не растянулось надолго.
Пожилая дама не стала отвечать, но выразила свое мнение движением бровей. Если бы Вольга настолько хорошо знал своих подопечных, насколько утверждает, ее услуги бы не понадобились.
Хранилище напомнило Лукреции ломбард. Откуда пожилая аристократка знала, как выглядит ломбард изнутри? Нет-нет, не подумайте, что однажды расстроенные финансы заставили баронессу Зоненштадтскую искать там спасения. Все гораздо интереснее: ей приходилось его грабить — по долгу службы, конечно.
Перед пожилой дамой предстало большое помещение, буквально заваленное различного рода предметами. Здесь были плащи и шляпы, посохи и трости, кольца и браслеты, даже диковатого вида рогатый шлем в дальнем углу, а уж поясов, башмаков, ожерелий и лент было просто не счесть. Стол в центре помещения загромождали блюда, плошки и ступки, вторым слоем на них лежали ложки, ножи, пестики, скалки и прочая столовая утварь. Шкаф у дальней стены был до отказа заполнен оружием всех видов и степеней проржавелости. Правая стена полностью скрывалась под зеркалами и портретами. Книгам даже не нашлось особого места, и они кипами валялись по углам. Все это было лишь малой частью волшебных сокровищ, которые Лукреция успела заметить.
— Если бы я не знала, что некоторые вещи волшебные, то посоветовала бы вам отдать их на благотворительность, — сухо заметила она, чтобы скрыть свое потрясение.
— И стать причиной катастрофы? — немного нервно усмехнулся Вольга. — Здесь их держат именно затем, чтобы они не попали в руки обычных людей.
— Но вы говорили, что другие волшебники могут брать любые предметы с вашего разрешения, — сказала баронесса, профессиональная память которой успела отметить этот факт.
— Совершенно верно.
— И часто к вам обращаются с подобными просьбами?
— Не очень.
— А когда вы в последний раз отказывались отдать что-либо?
— Не припомню такого.