Волшебство обмана

— Стоять! — скомандовала я, и все трое замерли. Печальный опыт предыдущих недель подсказывал волшебникам, что проще подчиниться, чем расхлебывать последствия.

— Белка, с тебя новое платье и ленты для волос. Ратко, Чингис, сейчас же сушите ребенка!

— Я-то тут при чем? — удивился поддельный проверяющий, который пока так и не соизволил признаться в своей поддельности.

— Господи, пора бы вам всем уже научиться играть в это домино, — вздохнула я. — Ты волшбуешь ветер, Ратко делает его теплым — в результате получаем сухого и согретого ребенка.



— …а шкура этих зверей желтая, покрытая коричневыми пятнами, — рассказывала я, доплетая одну косу Нины, пока Белоника трудилась над второй. — Шея очень длинная, и на маленькой голове коротенькие рожки.

Как оказалось, ради рассказа о невиданных животных девочка была готова позволить не только переодеть себя, но и причесать.

— А зачем жирафе длинная шея?

— Чтобы есть листья с высоких деревьев, — ответила я, раздумывая, не поискать ли мне где-нибудь книжку о животных. Интересно, дикарка умеет читать? Ой, вряд ли. Значит, книжку с картинками, глядишь, и научится.

— А ты можешь создать воздушную жирафу? — спросил Чингиса любопытный ребенок.

Тот энергично замотал головой, бросая на меня страшные взгляды. То ли никогда не видел жирафа, то ли воспоминания о создании тигра были еще слишком свежи.

В этот момент входная дверь снова хлопнула, а затем в столовую вломился довольный до безобразия Ждан. За ним по пятам плелось непонятное грязевое создание на четырех лапах.

— Вот! — гордо указал он на существо и сделал значительную паузу, ожидая если не аплодисментов, то горячей похвалы.

Все уставились на сгусток грязи, который добрался до центра комнаты, оставляя за собой темные следы.

Дело в том, что вихрастый все же упросил Чингиса научить его волшебству создания животных из стихий, но единственной доступной стихией для паренька оказалась земля. Поэтому вот уже с неделю по двору и дому перекатывались комки грязи различного калибра, но ни один пока не достиг такого совершенства, чтобы встать на собственные лапы.

— Это кошка? — поощрительно спросил Чингис.

Ждан приувял и покачал головой.

— Собака? — сделал еще одну попытку старший волшебник.

И снова мимо.

На вихрастого было жалко смотреть.

Я мучительно перебирала в голове всевозможных животных, но неожиданно выручила Нина.

— Разве вы не видите, что это бобер?

Мы решительно не видели.

Но Ждан все равно просиял.

— И это только начало! — угрожающе пообещал он.

— Тогда выведи своего бобра на пруд и бегом переодеваться. Скоро ехать, — посоветовала я, а сама на ухо тихонько спросила Нину: — Как?

Девочка хихикнула, совсем как могла бы это сделать Морошка.

— Посмотрела, в кого он должен был превратиться.

Старший братец Нины гордо вышел, за ним заковыляло прочь его грязевое безобразие. Мы с Белоникой переглянулись.

— Когда вернемся со свадьбы, обязательно вручим ему тряпку, — пообещала я, но ничего больше сказать не успела, так как краем глаза заметила какое-то мельтешение у входа в столовую, будто исчезала и появлялась картинка, которую никак не рассмотреть. — Буреслав, хватит уже!

— Снова устанешь, — укорил Чингис, тоже догадавшийся, в чем дело. — Я потом тебя в комнату не потащу, оставлю валяться там, где упадешь!

Буреслав наконец проявился, но очень неудачно — прямо над лужицей грязи, оставленной творением Ждана, поскользнулся и едва удержался на ногах. В его волшебстве наметился серьезный прогресс: теперь мальчишка с помощью перемещения мог уже одолеть расстояние в целую ладонь. Сначала я обрадовалась, но затем юный волшебник взял моду перемещаться пунктирным методом в надежде, что таким образом его достижения станут более существенными. К сожалению, пока что он добивался только головной боли у свидетелей своего движения и полного изнеможения к концу пути у себя самого.

— Я тренируюсь! — бодро сказал проявившийся мальчишка. — Сегодня же дед придет, хочу похвастаться.

Ох уж этот дед, ставший частым гостем в нашем доме… Даже слишком частым, на мой вкус.

Раздался стук во входную дверь. Все переглянулись, суеты нам хватало и без нежданных визитеров. Открывать кинулся Ратко — а ну если это посланец от волнующейся невесты?

Через минуту он вернулся с неподдельным удивлением на лице и какой-то квадратной теткой в меховом плаще. Из-под полы плаща выглядывала рыжая девчушка с хитрыми лисьими глазками.

— Эта женщина утверждает, что она приехала сюда с проверкой, — растерянно объявил Ратко, не сводя глаз с Чингиса.


— Я не понимаю, — начала сочным голосом гостья, расстегивая пряжку на плаще, чтобы явить миру свою монументальную грудь, обтянутую зеленым платьем, — почему вы мне не верите? Разве к вам так часто заезжают проверяющие?

Теперь уже на Чингиса смотрели все присутствующие.

Не знаю, каким даром обладала эта женщина, но у меня сложилось впечатление, что она прочитала наши мысли.

— Так-так-так, — протянула представительная волшебница, тоже поворачиваясь к Чингису. — А ну-ка иди сюда, мой родненький.

Неведомая сила подняла незадачливого обманщика в воздух и подтянула лицом к женщине.

— Ты хорошо выглядишь, Марьяна, — задушенно просипел Чингис, зависнув на локоть от пола. — Я провожу тебя в комнату Вольги, если позволишь…

— Ну проводи, — милостиво разрешила пришелица, развернувшись обратно к выходу.

Поддельный проверяющий поплыл в воздухе прямо за ней.

— Все в порядке, — сказал он нам, — я ее знаю.

Может быть, у нас и было все в порядке, но уж точно не у него.

— Ирта, жди меня там! — уже из коридора крикнула грозная дама.

Рыжая девчушка замерла посреди столовой, настороженно глядя на нас.

— Снимай шубку, а то жарко станет, — подошла к ней я. — Тебя Ирта зовут? Ты кто?

— Волшебница! — гордо сказала она и вскинула голову, тряхнув гривой непослушных, не забранных в косы волос.

— Где убыль, там и прибыль, — усмехнулся Ратко.

— А что ты умеешь? — поинтересовалась Белоника.

Девочка зажмурилась и вдруг исчезла с того места, где стояла. А затем с легким хлопком появилась вновь.

Буреслав уставился на нее с откровенной ревностью.

Нина пожала плечами. Белоника смущенно улыбнулась.

Ратко захохотал, да так, что стал вытирать внезапно выступившие слезы.

— Пять… жен… как же! — расслышали мы сквозь приступы его смеха. — Ох, не могу, мировой дед!



Говорят, что хорошие истории должны заканчиваться свадьбой. Баронесса Зоненштадтская всегда считала это полной чушью и говорила, что фразу сильно переиначили и у нее со свадеб все только начиналось.

Похоже, что и для иной Лукреции, северной волшебницы, хранительницы реликвария в доме на Калиновой улице, ничего не изменится.

Вот только на этот раз свадьба не была моей собственной, но такое ощущение, что внимания на ней я получу едва ли не больше, чем невеста. Судьба не только вернула меня в пору физического расцвета, но еще и неожиданно оделила тремя весьма специфическими кавалерами. Если бы я была юной девушкой, подобное заявление списывалось бы на чрезмерное самомнение или тщеславие, но нет, поверьте, я знаю, о чем говорю, и пока еще не растеряла умения видеть людей насквозь.

Мы стояли на пологом холме перед древним каменным алтарем. Выщербленная, покрытая зеленоватым мхом плита уже практически срослась с землей и, казалось, лежала здесь с самого сотворения мира. За алтарем возвышались суровые резные лики северных божеств, а над ним раскинул могучие ветви гигантский дуб. Именно здесь проводили все свои важные торжества горожане, здесь соединялись молодые пары, нарекали новорожденных и провожали в последний путь почивших.

Если бы на дворе было лето, то на алтаре лежали бы цветы, но сейчас украшением служили лишь хвойные ветви и маленькие плошки еще не зажженных светильников.

— Что-то не так? — обеспокоенно спросил меня Вольга. Он чуть ли не силком положил мою руку себе на локоть, полностью игнорируя колкие замечания о своей агрессивной галантности.

— Жаль, что свадьбу приходится делать зимой, не так празднично получается, как хотелось бы, — посетовала я.

— А чего не хватает? — спросил Ждан с другой стороны. Он тоже предлагал мне опереться на его руку, но ему я смогла отказать.

Поначалу к новому облику своей дражайшей баронессы вихрастый присматривался весьма недоверчиво. Сложно было мальчишеской душе совместить в единое целое двух таких разных персонажей: пожилую интриганку, в которой он души не чаял, и противную худышку Лану, взявшуюся невесть откуда. В конце концов, преданность даме сердца одержала верх и в одно прекрасное утро целиком и полностью перенеслась на мой обновленный облик. В тот день Ждан вдруг спросил, а не подожду ли я пятнадцать лет, пока он вырастет, и потребовал у Вольги заверения, что почти шестидесятилетняя разница в возрасте для волшебников сущий пустяк. Я смеялась как никогда, но клятвенно пообещала своему рыцарю минимум пятнадцать лет воздерживаться от очередного замужества. Это легкомысленное обещание было неожиданно встречено в штыки присутствовавшим здесь дедом Буреслава. Пришлось прозрачно намекнуть, что в мои планы также не входит становиться кому-либо шестой женой, но все намеки пропали даром.

— Так чего не хватает-то? — требовательно переспросил Ждан, видя, что я отвлеклась на свои мысли.

Будто он может достать то, чего не хватает!

— Красок, — ответила я, — и цветов.

— Ну, цветов не обещаю, а вот красок… — Мальчишка нашел глазами в толпе собравшихся гостей необычно опрятную Нину и подмигнул ей.

Тут же со всех сторон послышался птичий щебет. Мы подняли головы вверх, чтобы увидеть, как яркие стайки снегирей и синиц слетаются к дереву и пестрыми рядами устраиваются на ветвях.

Я нервно усмехнулась.

— Только смотрите, чтобы не садились над головами гостей.