Волшебство обмана

Лель поднял набитую суму — продемонстрировал. От подарков пахло травами и медом — это были пряники, испеченные Морошкой. Еще там лежали кулечки орехов, трав и ягод, неожиданно принесенных Ниной в дом, мотки ярких атласных лент — от Белоники, монетки разного достоинства, красивая кружевная шаль, пожертвованная баронессой, — подарок для матери будущей невесты, и много другого добра — кто его знает, от кого в доме откупаться придется.

Драгомир одобрительно кивнул, бросив взгляд на мешок, а вот на Леля посмотрел удрученно, почесал бороду.

— Ты, парниша, конечно, не обижайся, но тебе лучше не ехать, с таким-то лицом стенка на стенку идут, а не за красной девицей.

Юноша не обиделся, потрогал щеку, на которой только-только начинали бледнеть синяки, пробормотал «это он меня еще „до“ не видел» — и выпрыгнул из саней.

А Драгомир, видимо привыкший командовать у себя на корабле, или откуда он там сейчас явился, принялся за дело серьезно.

— Тебе бы тоже, богатырь, остаться, а то нам в избе развернуться негде будет такой толпой.

— Вообще-то это жених, — саркастически бросил Весень, нисколько не смутив специалиста по сватовству.

— Ах, ну раз жених, тогда пусть едет, — милостиво разрешил тот. — А вот ты…

— Понял, понял, тоже буду портить картину. — Целитель покинул сани вслед за Лелем.

— Да не то что картину, — рассмеялся Драгомир, — только это дело серьезное, меж старшими решается.

— Ясно, — кивнула Белоника, поднимаясь.

— Я тоже могу уйти, — лукаво подмигнул с облучка Ждан.

— Сиди, где сидишь! — пригрозил ему бородач. — Кто потом нас пьяных до дому довезет?

— Ну, тогда и я не поеду, а то завтра в дорогу. — Лукреция поднялась, рассудив, что теперь-то сватовство обойдется без ее непосредственного участия.

— Бабушку оставьте, — запротестовал Ждан, — погрузили ведь уже!



Впоследствии баронесса на полном серьезе недоумевала, зачем собирали такую делегацию, если Драгомира можно было смело отправлять одного. Он сосватал бы кого угодно и за кого угодно, лишь бы потом можно было вдоволь повеселиться за накрытым столом.

— Здравствуйте, хозяин и хозяюшка! — зычно начал дед Буреслава еще с улицы.

Если бы Ратко не успел заранее предупредить Нюту о сватах, то-то бы переполох начался при появлении этого громкого и бойкого бородача, стучавшего в ворота дома кузнеца так настойчиво, что снег посыпался с резных украшений.

— И вам не хворать, люди добрые! — ответил из-за ворот столь же зычный голос. Створки распахнулись, и в проеме появился могучий мужик, наверняка в любую другую дверь протискивавшийся разве что бочком. — Куда путь держите? Зачем пожаловали?

Не будь Лукреция уверена в обратном, она бы подумала, что кузнец — скорее отец Ратко, чем Нюты. Будущий тесть нисколько не уступал ни в росте, ни в размахе широких плеч молодому волшебнику. Как в семье у такого гиганта могла вырасти маленькая хрупкая девчушка — уму непостижимо.

— Есть у нас охотник, богатырь, удалец и молодец, — показал Драгомир на Ратко. — Ехал мимо, слыхал, живет здесь в округе птичка-невеличка, глазки синие, словно яхонты, перья червонного золота, голоском что соловушка.

Не зря новоявленный дед Буреслава по дороге все выспрашивал у жениха, как выглядит невеста.

— Я же говорил, будет про птичек, — словно зритель в театре прошептал на ухо баронессе Ждан и предложил угощаться орехами, которые уже успел стянуть из сумы с подарками.

— Наш охотник обошел весь лес, а той птички не видал, загрустил, затосковал. Сказывали добрые люди, видали ту птичку на твоем дворе.

— Может, и видали, — усмехнулся кузнец, провел рукой по коротко стриженной бороде, не сводя оценивающего взгляда с Ратко. — Только та птичка-невеличка хоть мала, но смела да упряма, сам едва справляюсь. А хватит ли силенок у вашего молодца?

За воротами кто-то хихикнул: шутка ли, при сватах обвинить невесту в упрямстве!

Драгомир на секунду замешкался: видно, кузнец сделал серьезное отступление от обычного сценария сватовства.

Жених сообразил, что к чему, быстрее всех остальных, недаром на любом празднике был первый боец.

— Сила-то есть, а вот найдется ли кто, чтоб проверить, вдосталь ли? — шагнул вперед Ратко.

Будущий тесть потер могучие ладони.

— Найдется, не боись. Сдвинешь меня от ворот, так и проходи смело, ищи свою птичку.

Молодой волшебник усмехнулся, бросил полушубок на руки Драгомиру и закатал рукава праздничной вышитой рубахи, обнажая крепкие предплечья, переплетенные внушительными лентами мышц.

— Биться будут! Где это видано, чтоб жених с отцом невесты… Во дают! — восхищался Ждан, пихая за щеку уже не орехи, а пряник.

Лукреция во избежание последующего конфуза отобрала у вихрастого суму, если сватовство затянется, так и вовсе без снеди остаться можно.

Меж тем кузнец тоже скинул легкую кожаную куртку, и богатыри сошлись, ухватив друг дружку за массивные плечи. Некоторое время стояли неподвижно, будто испытывая силу соперника. Только ноги, что каменные столбы, все глубже и глубже уходили в снег.

— Если он всех женихов так испытывает, сидеть бы Нютке в девках, кабы не Ратко, — не без гордости ворчал Ждан.


Наконец хозяин двора слегка покачнулся, то ли поддался, то ли молодость и жизненная сила взяли свое, а только волшебник не упустил представившегося шанса, так отринул будущего родственника прочь от ворот, что тот едва не улетел в ближайший сугроб.

Вихрастый издал несколько неприличный победный клич, и Лукреция поймала себя на мысли, что едва совладала с собой, чтобы не присоединиться.

Драгомир кинулся поднимать и отряхивать кузнеца, но тот поднялся сам и, судя по всему, был крайне доволен исходом поединка.

Дальше все пошло как по маслу: сваты прошли в избу, где были встречены принарядившейся по такому важному случаю хозяйкой.

— Проходите, гости дорогие, и ты, молодец залетный, не стесняйся. Вот они все, мои птички, хорошие да пригожие. — Она указала на лавку, на которой сидели, опустив глаза долу, три молоденькие девчонки. Нюта была самой старшей, и сваты приехали за ней, но щеки горели жарким румянцем у всех троих. — Выбирай любую, какая глянется!

Ратко шагнул к невесте, за руку поднял ее со скамьи.

— Вот она, моя ненаглядная!

Что тут началось! Ох и запричитали же сестры с матерью на три голоса!

— Да как же мы ее отдадим, такую мастерицу!

— Кто будет в лес ходить по грибы, по ягоды?

— Кто хлеб нам будет печь душистый? Кто кашу варить?

Драгомир только довольно оглаживал бороду — снова пришел его черед вступать в этот необычный торг.

— Да, губа у нашего охотника не дура, но и кошелек не пуст! — Бородач знаком попросил баронессу открыть сумку и начал извлекать из нее гостинцы. — Чтоб не оскудели ваши закрома и стол ломился от снеди!

Перед хозяйкой легли кульки с орехами, сушеными ягодами, пахучими травами, пряники и пирожки, заботливо собранные Морошкой.

— Все равно не отпустим, — загомонили девчонки, — кто нас будет наряжать, наши косы украшать?

Лукреция уже смекнула суть игры и выложила перед непоседами ленты, переливчатые бусы и пригоршню монеток.

— А с такими подарками, красавицы, разве сами не справитесь?

Глядя на представшее перед ними богатство, сестрицы аж завизжали от удовольствия.

— Дитятко забираешь, старшее, любимое, — ударилась в полупритворные слезы мать. — Кто меня теперь обнимет, кто пожалеет на старости лет?

Лукреция улыбнулась на такие причитания: хозяйка дома и сама еще была красавицей хоть куда, какая уж тут старость.

У Вольги же лицо не дрогнуло, он вынул из сумы прекрасную шаль и набросил ее на плечи женщины.

— Утешься, матушка, за хорошим человеком будет твоя дочка.

Хозяйка только ахнула и с не меньшим восхищением, чем шустрые пигалицы, стала рассматривать роскошный подарок.

— Кхм, — многозначительно вмешался кузнец.

— Да что ж это я! — всплеснула руками мать невесты. — Пожалуйте за стол, гости дорогие! Уж не взыщите за угощение, чем богаты…

А богат дом, видимо, был изрядно. При кузне бедно не живут. Дочки быстро, в шесть рук, заставили стол угощениями так, что гостям локти положить было некуда.

Ждан смотрел на все это большими круглыми глазами и, кажется, жалел только о том, что уже наелся орехов с пряниками.

По традиции сваты садились за стол не только для того, чтобы есть и пить, сперва следовало потолковать о дальнейшем житье молодых. Драгомир снова раскрыл было рот, но его тут же перебил кузнец, который, отринув все условности, обратился напрямую к Ратко:

— Слышал я от дочки, ты ее к себе в село забрать хочешь.

— Верно, — кивнул жених. — Пока поживем у отца, а там и свой дом поставим — братья помогут.

Хозяин призадумался, зачем-то размял ладони и сказал напрямую:

— А что, если вам остаться? Ты видишь, нет у меня наследника и, наверное, уже не будет. Дом и кузню некому после меня держать. Коли пожелаешь в мою семью войти, дело тебе передам как родному сыну.

Кузнец сказал и замолк, притихли и все остальные за столом.

Лукреция про себя улыбнулась подобному предложению. Это кто еще кого сейчас сватал — Ратко себе невесту? Или кузнец сына и преемника?

— Я подумаю, — ответил юный волшебник, — коли не обидишься, что сразу не согласился.

— Ну, добро, — махнул рукой будущий тесть. — Не к лицу мудрому мужу в важных делах спешить. Ешьте, пейте, гости дорогие, не обижайте хозяйку!

Как и обещал Драгомир, возвращались сваты домой изрядно навеселе уже далеко за полночь. Драгомир с Чингисом орали в ясное звездное небо какую-то залихватскую песню, счастливый Ратко подхватывал припев и хлопал в ладоши. Ждан насвистывал на облучке. Умаявшаяся за такой долгий день Лукреция тихонько дремала у Вольги на плече.