Волшебство обмана

— Свет, — приказал Вольга, и перед входом зажглось сразу несколько настенных ламп. Хозяин дома на удивление быстро спустился с лестницы и, не очень вежливо растолкав баронессу с Весенем, моментально оказался на пороге. — Чингис! Чингис, это ты?!

— Я, кто еще, — проворчал Чингис, явно смущенный такой бурной реакцией.

Волшебник перетащил пришельца через порог и заключил в крепкие объятия.

— Вот так удивил! Какими судьбами? — Хозяин дома едва не приподнял гостя над полом.

Баронесса изогнула бровь и устало посмотрела на куницу на своем плече. Куница презрительно фыркнула. Похоже, даже зверек уже догадался, какими судьбами.

— Да вот, в этом году я ваш проверяющий, — бодро ответил Чингис, и медвежьи объятия Вольги тут же разомкнулись.

Лукреция наконец получила возможность рассмотреть неожиданного визитера в свете ламп. У мужчины были длинные черные волосы, перехваченные шнурком в хвост, желтоватая кожа и ярко выраженное монголоидное строение лица. Он выглядел ровесником ее нанимателя, но баронесса уже поняла, что о возрасте волшебников ни в коем случае нельзя судить по внешности.

— Неужто решили, что дорос? — наигранно засомневался Вольга.

— Да вот, не прошло и ста лет — сподобились! И чтобы оправдать оказанное мне доверие, ух как я вас буду проверять, так еще никто не проверял! — самодовольно воскликнул гость.

Вольга в ответ лишь нервно рассмеялся.

— Ну заходи, заходи! Напроверяешься еще.

— Не хочу показаться невежливой, но давайте мы сначала все хорошенько выспимся, а потом вы начнете оправдывать доверие? — внесла рациональное предложение Лукреция. — Мы сегодня, между прочим, пережили Солнцеворот.

Хозяин дома посмотрел на баронессу предостерегающе: дружба дружбой, а рассказывать проверяющему, что случилось во время праздника, явно не стоило.

— Так я на то и рассчитывал! — засмеялся Чингис, показывая ряд белейших зубов и будто заново оглядывая иностранку с ног до головы. — А то все говорят, какая неожиданность может быть в проверке, о начале которой известно заранее. Да вот поди ж ты, может. Не явись я сразу после Поворотника, не увидел бы вас, сударыня, в этом прекрасном живом воротнике…

Куница возмущенно пискнула.

— …и этого бледного юношу. Я даже не знаю, чего мне опасаться больше: что это его ребенок или что нет…

— Тсс… — Весеню, который только-только укачал младенца, хватило наглости шикнуть на проверяющего.

— Я тебе все объясню, — бодро начал Вольга, затем скосил глаза на пожилую даму, — кроме, пожалуй, куницы…

Волшебник выразительно посмотрел на баронессу.

— Доброй ночи, господа, — разочаровала его Лукреция и повернулась в сторону лестницы. — Все объяснения подождут до утра.

— Строга, — уважительно протянул Чингис.

— Ты даже не представляешь себе насколько, — ответил Вольга.

— Очень хорошо представляю. — Гость украдкой прикрыл ту часть штанов, в которую еще недавно упирался набалдашник трости баронессы Зоненштадтской.



Если бы Лукрецию спросили, прокрадывался ли к ней тайком в комнату когда-нибудь мужчина, она бы возмущенно ответила «нет». По крайней мере, до этого утра. Баронесса, в чепце и бархатном узорчатом халате с богатыми кистями на рукавах, занималась утренним туалетом, когда дверь в комнату слегка приоткрылась, пропустив внутрь светловолосого волшебника, который, несмотря на свою внушительную фигуру, передвигался на цыпочках. Вольга просочился в помещение целиком, бесшумно прикрыл дверь, повернулся к ней спиной и только тогда наткнулся на острый как нож взгляд аристократки.

— Вы же не подумали чего-то такого? — Жестом руки северянин изобразил в воздухе нечто эфемерно-неприличное.

— Я-то нет, а вот те, кто мог вас видеть в этот пикантный момент… — усмехнулась Лукреция.

— Я к вам, можно сказать, с ответным визитом.

— У меня несколько иные часы для посещений.

— Мы должны обговорить план на сегодняшний день. — Вольга наконец-то спустился с носков на пятки и по-хозяйски уселся на один из сундуков аристократки.

— О чем вы так беспокоитесь? Если я правильно поняла, проверяющий — ваш друг.

— Именно потому, что он мой друг, я так и беспокоюсь.

— Не хотите упасть в его глазах? Вольга, вам давно пора уже оставить это ребячество.

— Я просто не хочу, чтобы он был в курсе происходящего, когда мы с вами отыщем виновного.

— Почему?

— Потому что он может затребовать слишком сурового наказания.


— А вы считаете, что провинившийся его не заслужил? Вольга, вчера чуть не погиб целый город.

— Не погиб же — со всяким бывает, — как от пустяка отмахнулся волшебник. — А Чингис просто не очень любит детей. Считает, что я зря трачу здесь время, так что вполне может по собственной прихоти освободить меня от этого занятия.

— И какой же у вас план? — с подозрением спросила Лукреция.

— Во-первых, приостановить соперничество за внешность баронессы.

— Хах, — подала голос пожилая дама, которую возмущала не только сама возможность такого соперничества, но и все эти разговоры о себе в третьем лице.

— Это было, конечно, весело и изрядно меня развлекало, — продолжал волшебник, казалось не имевший никакого чувства самосохранения и не уловивший и тени угрозы в коротком возгласе собеседницы. — Но сейчас мы должны сплотиться перед новой угрозой.

— Что вы подразумеваете под словом «сплотиться»? — Подозрения Лукреции крепчали, как мороз за окном.

— Мы поменяемся внешностью!

— Идея неоригинальна.

— Нет-нет, вы не поняли. Вы некоторое время побудете мной, а я побуду Меланией!

— Вам не будет покоя, пока вы не перемеряете все мои облики? — со вздохом спросила Лукреция. Почему-то перспектива увидеть Вольгу в облике Ланы беспокоила ее гораздо больше, чем когда-либо беспокоила идея одолжить личность баронессы.



Несмотря на высказанное «фи», Лукреция вполне отдавала себе отчет, что план Вольги был прост и действенен. Если они хотят устроить ловушку для таинственного возмутителя спокойствия, то сам воспитатель, отправившийся на поиски волшебных предметов, может вызвать массу подозрений. Другое дело кучка подростков-волшебников, а с ними девочка-загадка Лана — тут есть где разгуляться. Баронесса же останется развлекать проверяющего под прикрытием внешности Вольги. План был хорош во всем, кроме одного…

— Вольга, вы не хотите рассказать мне пару-тройку подробностей из личной жизни, чтобы я не попала впросак с вашим другом? — обеспокоилась пожилая дама, когда волшебник уже тянул ее на лестницу, чтобы спускаться на завтрак.

— И не надейтесь! — расхохотался северянин. — И так справитесь, я в вас верю. Мы с Чингой не виделись очень давно. Если вдруг сболтнете лишнего, валите все на старость и долгое пребывание в одном доме с кучей детей — он поймет и оценит.

Вниз мимо них проскакала куница, по дороге взметнув пышные юбки Лукреции.

— Кстати, а откуда все-таки эта куница?

— Вот и для вас нашлась задачка, Вольга. Догадайтесь сами, я в вас верю, — не осталась в долгу баронесса. — Если не получится, сошлитесь на старость и долгое пребывание в доме, полном детей.

— Вы не можете со мной так поступить, — притворно взмолился волшебник, — мне же надо как-то отчитываться перед проверяющим.

— О чем ты там собрался отчитываться перед проверяющим? — раздался бодрый голос из трапезной, у дверей которой они уже оказались.

— Обо всем! — с самой широкой и честной улыбкой, на которую был способен, ответил хозяин дома.

— Я так и подумал, — прищурился Чингис, выглядывая из проема. — Не представишь меня даме? Наше утреннее знакомство вышло скомканным.

— Скорее слишком близким, — поправила его баронесса, игриво постукивая тростью по полу.

— Леди Лукреция приглашена мной для обустройства нашего хранилища, — преподнес другу старую ложь на новом блюде Вольга.

Тем временем пожилая дама гадала, будут ли воспитанники этого дома настолько лояльны, чтобы держать язык за зубами, не упоминая об истинной цели ее присутствия.

— Целая леди! — поцокал языком Чингис. — Хранительница картотек и повелительница каталогов.

— Царица забытых реликвий и королева алфавитного порядка, — протянула ему свою руку Лукреция.

Гость вежливо наклонился к ее запястью и изобразил в сантиметре от пергаментной кожи поцелуй.

«Ну что ж, по крайней мере, хоть кто-то в этом доме будет знаком с этикетом помимо меня», — невольно подумала аристократка.

Чингис только укрепил ее надежды, отодвинув в столовой перед пожилой леди стул. Сам уселся напротив, скрестив под подбородком удивительно длинные и тонкие пальцы с крупными продолговатыми ногтями.

— Итак, — медовым голосом проговорил он.

— Итак? — насторожилась баронесса.

— Когда Вольга подписал с вами договор найма? На какой срок и с каким гонораром? Каков перечень ваших обязанностей?

Словно стрелы из тугого лука летели вопросы в Лукрецию, пока проверяющий доставал из кармана стопочку прошитых листов и грифельный карандаш.

Но на Лукреции была броня, сплетенная из правил хорошего тона.

— Молодой человек, в этом доме за едой деловые вопросы не обсуждают, — сказала аристократка, невозмутимо поглаживая куницу, пристроившуюся у нее на коленях.

Вольга, сидевший по правую руку, как мальчишка за спиной у строгой учительницы, показал другу язык. Чингис нахмурился, но листы не спрятал, а положил рядом с собой на стол, чтобы тут же схватить их, когда в комнату вошла Морошка с блюдом, полным пышных оладий.

— Так-так-так, и часто воспитанники готовят еду? Жалобы были? Отравления, может быть?