Волки

– Женщины и мужчины не могут дружить, такой дружбы не существует, – ухмыльнулся Маэльен.

– Это почему же? – спросила Анна-Мария.

– Женщины, может, и дружат с мужчинами, но мужчины с женщинами – нет. Любое «дружеское» общение женщины и мужчины создано им только из личного интереса и желания зайти чуть дальше, чем невинные разговоры.

– Это неправда, – категорично заявила Валевская, забирая волосы в хвост.

– Правда-правда, дорогуша, – продолжал Маэль, застегивая черную куртку. – Ни один мужчина в мире не уделяет девушке внимание просто так, из дружеских побуждений. Нам это просто неинтересно.

Анна-Мария улыбнулась, тоже накинула на себя куртку, но застегнула ее лишь наполовину.

– Конечно. При одном условии: если этот мужчина не гей, конечно.

Маэль замер. Собираясь застегнуть на запястье часы, он перевел удивленный взгляд на девушку:

– Северин – гей?

Валевская в ответ лишь пожала плечами и похлопала по плечу в знак благодарности Кайле, когда тот закончил с ее снаряжением.

В городе царили сумрак и тишина. Все четверо, то есть Най, Маэль, Анна-Мария и Кай, закончили подготовку и собрались в центре студии, одетые в черные майки, куртки и джинсы (исключая Валевскую, которая предпочла лосины) и удобные ботинки. У каждого были на руках перчатки, а на поясе – оборудование, настроенное и уже включенное: специальные часы, наушники с микрофоном, датчики и портативные устройства. Был у каждого члена банды и скромный запас оружия на всякий случай, или, проще говоря, план Б. За столом сидел Кристиан, их координатор, хакер и программист. В студии он появлялся редко – обычно он или учился, или работал из дома. Его русые волосы торчали в разные стороны, а темные спокойные глаза следили за данными на нескольких мониторах: мелькали карты, камеры наблюдения. Рядом лежала рация, настроенная на полицейский канал, и вторая, на личной частоте группы. На вид Валевская не дала бы парню больше шестнадцати, хотя на деле ему было девятнадцать. В любом случае он еще совсем молодой. Странно, что Анна-Мария так говорит о нем, учитывая, что ей самой через месяц стукнет двадцать. Но чувствовала она себя на все тридцать.

– Все сложил? – спросил Най, застегивая черную сумку.

– Да, – ответил Кайле, их главный инженер. – Паяльник, дрель, азот, прослушка…

– Стоп-стоп, дрель и азот? – нахмурился Най. – Это для сейфа?

Маэль кивнул, забрав сумку из рук Ная.

– Там сейф новой серии. Придется пробивать его дрелью и открывать на слух. Наушники внутри?

– Вместе с прослушкой, как я и сказал, – спокойно сказал Кай и направился к двери.

Кристиан не глядя помахал им, продолжая следить за несколькими мониторами сразу.

– Всем удачи, волчата, – усмехнулся он. – Сделаем, как обычно, все по высшему разряду, ладно?

У Валевской захватило дух. Это все правда. Она не в танцклассе, не пытается поднять ногу еще выше и не выслушивает от портнихи, что еще сантиметр с бедер стоило бы убрать. Она в студии в центре Марселя, готовится к первой в жизни преступной операции бок о бок с опасной группировкой, обменивается колкостями с самым разыскиваемым в Европе вором. Вместо очередных пустых разговоров она обсуждает модели камер наблюдения и как лучше вырубить охранника. Вместо привычной ненависти она чувствовала смятение. Все вокруг изменилось настолько, что даже приключение Элли, которая прилетела в Изумрудный город на чертовом торнадо, было рутиной в сравнении с тем, что творилось с Анной-Марией. Любая другая бы уже испугалась и сбежала. Но некоторые причины не давали Валевской этого сделать. Во-первых, она ненавидела свою прошлую жизнь так, что не передать словами; во-вторых, если она сбежит, ее просто убьют; в-третьих, она чувствовала, что ей это нравится, это именно то, что нужно и чего она всегда хотела.

Валевская первой вышла из студии, деловито распахнув дверь, и зашагала к лифту. Най, Кайле и Маэль последовали за ней. Операция началась.





* * *


По радио тихо играла песня старого доброго Билли Айдола, ритм которой Най выстукивал костяшками пальцев по рулю машины. Она была припаркована в проулке между двумя домами, спрятанная в темноте и тишине пятничной ночи. Зелеными глазами Най смотрел куда-то вдаль, покусывая губу и сильно задумавшись. Спину он обычно держал ровно, но сейчас сидел ссутулившись, навалившись грудью на руль. Он считал секунды.

– Долго еще? – спросил он, казалось бы, в пустоту.

– Еще минуту. Кай через портативник подключается к системе сигнализации. Кристиан быстро хакнет ее, а я вскрою дверь, – отозвался в наушнике Маэль.

В трехстах метрах находились Маэль, Анрия и Кай. Последний возился с дверью и маленьким складным ноутбуком, пока первые двое вынимали и настраивали оборудование. Маэль вынул небольшой чемоданчик, поставил рядом, а потом продолжил рыться в сумке, пытаясь найти все части разобранной борфрезы – специальной штуки для взлома замков.

– Зачем так много? – нахмурилась Анрия.

– Потому что здесь стоят и врезной, и накладной замки. Их нужно вскрыть, а не взломать. Для этого требуется куда больше оборудования, – ответил Кай, прикрепив портативник к щиту, от которого шли провода сигнализации. Таким образом он связал локальную сеть Кристиана с закрытой сетью магазина с ограниченным доступом. Кристиан в студии тут же подключился и занялся разблокировкой сигнализации.

– Вскрыть, но не взломать? Какая разница между взломом замка и его вскрытием? – спросила Валевская.

– Большая, милочка, – сказал Маэль. – Нам нужно вскрыть замок – то есть найти способ его открыть, не повредив. А взломать замок – это уже открыть при помощи разрушающих методов. Замок теряет работоспособность и дает знать, что кто-то вломился внутрь.

– А знаешь, что дерьмово? – добавил Кай. – Здесь стоят два замка, и оба не просто кодовые, но и цилиндровые, с комбинированными механизмами сложности.

Маэльен нахмурился, видимо, испытывая негодование, но Анна-Мария пока ничего толком не могла понять из того, что они говорили. Какие механизмы? Что за типы замков? Она прекрасно разбиралась в белом вине, в терминах балета, в старом американском кино и в литературе. Взломами замков ей не доводилось заниматься. Но это пока. Валевская была уверена, что все впереди. Эта мысль подарила воодушевление. Сейчас она словно билась о толстую стену, за которой был новый интересный мир, неизвестный и чужой. А за спиной – старая жизнь. Поэтому она хотела все узнать и все увидеть, даже если это нудная лекция о типах замков.

– Мы со вскрытием провозимся дольше, чем с сейфом… Может, ну их, эти замки? Взломаем, и все, – предложил Маэль, глянув искоса на Кая.

– Заметят же, – ответил тот.

– Заметят, когда обнаружат пропажу херовых килограммов бриллиантов и алмазов, черт побери! – выругался в наушнике Най, который до этого просто слушал разговор. – Ломайте уже и беритесь за дело. Ночь не резиновая, а в преддверии праздников эта ювелирка открывается раньше обычного, часов в семь утра. Значит, охрана и консультанты будут не позже шести. У нас едва ли есть четыре-пять часов на все!


Най Леманн порой был как холодный душ для всех. Когда кто-то ленился, тянул время или топтался на месте, слова Ная действовали будто подзатыльник, который сразу помогал появиться энтузиазму. Удивляться нечему – типичный организованный немец, предпочитает делать все быстро, четко и по высшему разряду. И на этот раз он тоже подгонял своих коллег, с трудом выдерживая их медлительность.

– Он прав, – отозвался Кристиан. – По полицейской частоте передали, что через девять с половиной минут по вашей улице проедет патруль. Заметят в переулке – точно заподозрят и повяжут. Ломайте дверь и быстро внутрь. Я уже хакнул сигнализацию, наши сети синхронизировались.

Маэльен решительно взял борфрезу и надел очки. Кайле и Анрия отошли от двери на пару шагов, перед тем как Сантана начал ломать замок.





* * *


– Слов нет, как это стремно, – вздохнул в наушнике Най, – и непрофессионально.

Кайле стоял, прислонившись к двери склада, которую они только что взломали, чтобы войти внутрь. В помещении было тихо и темно, свет падал лишь через окна с улицы. В темноте едва угадывались очертания диванчиков, витрин, столов. Было так тихо и темно, будто днем люди не толпились у этих витрин и не оставляли здесь огромных сумм.

Напротив стоял Маэль и сжимал в руке маленькую использованную дымовую шашку. Он прикусил губу, сосредоточенно уставившись в пол, и пытался придумать, что делать дальше.

– Что случилось? – спросила Анна-Мария. – И зачем вы напустили дыму в ВИП-зал?

Кайле схватил Валевскую за плечо и потащил ко входу в ВИП-зал. У двери он остановился, ткнул пальцем в пустую черную комнату и включил фонарик. Луч искусственного света пронзил темноту. Внутри еще были легкие остатки дыма от дымовой шашки.

– Присмотрись, – строго скомандовал Кай. – Видишь едва заметные тонкие лучики через всю комнату?

Валевская разглядывала темное помещение. Сначала она ничего не увидела, но спустя несколько секунд поняла, о чем говорит Кайле. Благодаря дыму в комнате, которую Кай освещал фонарем, можно было увидеть тоненькие, словно ниточки, лучи, которые шли от стены до стены на разных расстояниях от пола. Они то появлялись, то исчезали.

– И что это? – спросила Анна-Мария.

– Это, моя дорогая, сигнализация вида «лазер лайн», модель неизвестная. Та самая, которую Маэль не учел во время вашей вылазки. Та самая, которая нам теперь все испортит, – ответил вместо него по рации Най.

– Ничего она не испортит, – злобно рявкнул Сантана. – Ты же прекрасно знаешь, лазерную сигнализацию трудно опознать. Я мог догадаться только по панели управления, которая висит на другой стороне комнаты.

– И почему же не догадался? – спросил Най.

– Он подумал, это звуковые датчики, – пробормотал Кайле.

Най, сидевший в машине, зарылся лицом в ладони, устало вздохнул и протянул:

– Господи…

– Что такое звуковые датчики? – спросила Валевская, которая вообще ничего не понимала.

– Это датчики, реагирующие на звук. Есть определенный порог шума, если его превысить, сработает сигнализация. Так что шуметь нельзя.

– Потом будешь ее учить! – воскликнул Най. – Какого хрена нам теперь делать? Хорошо, что Кай додумался использовать дымовую шашку. Иначе бы уже повязали давно.

Кайле поджал губы, несколько секунд рассматривал ВИП-комнату, а потом махнул рукой:

– Я разберусь с этим.

Он достал из черного рюкзака какие-то приборы. Анна-Мария осталась стоять посреди главного зала магазина, в тревоге обняв себя за плечи. Она надеялась, что сегодня все поменяется. Что этот день предопределен свыше, что он решит все и откроет ей новую страницу ее жизни. Но, словно нарочно привлекая к себе несчастья и неудачи, Валевская и здесь потерпела крах, а вместе с ней и самая разыскиваемая группировка в Европе. Неужели ей не суждено вырваться из этой серой колеи? Она так и будет танцевать, пока не сдадут нервы или стопы пополам не переломятся? Прямо как злобная мачеха из сказок братьев Гримм, которую в наказание заставили до смерти танцевать в раскаленных туфлях. Чем же Анна-Мария провинилась, какую сучку отравила яблоком в прошлой жизни? Что она должна сделать и чем пожертвовать, чтобы все пошло как надо?

Сжав губы, она напряженно уставилась в черный пол, словно залитый дегтем, и поежилась. Появилось отвратительное чувство полной обреченности.

– Чего загрустила, красотуля? – спросил у самого ее уха Маэль, подойдя к ней сзади.

Анна-Мария вздрогнула и обернулась. Сегодня от него пахло одеколоном Invictus. Парфюм для победителей, флакон выполнен в форме кубка. При других обстоятельствах Валевская бы непременно закатила глаза и высмеяла это. Но не сейчас. Она так резко отвернулась, что хлестнула Маэльена волосами по лицу, отчего он зажмурился и сморщился. Потирая щеку, он уставился на девушку блестящими серыми глазами.

– Не понимаю, что происходит, – честно сказала Анна-Мария.

Маэль кивнул и подошел ближе.

– Я объясню. «Лазер лайн» – вид сигнализации, похожий на киношные. Такие красные лучи через всю комнату, если их заденешь, тебе крышка. Понять, что установлена именно такая сигнализация, можно только по панели управления. Поэтому Кайле носит на такой случай дымовые шашки. Плотный газ позволяет увидеть эти бесцветные лучи. Таким образом, мы можем понять, есть ли скрытая сигнализация. Она есть, и теперь у нас проблема – ее надо вырубить.

Валевская кивала по мере осознания информации.

– А, то есть теперь… надо как-то оказаться на другой стороне ВИП-зала, чтобы вырубить сигнализацию? – спросила она.

– Именно, – кивнул Маэль. – Кай сейчас установит в зале синий или зеленый свет, при котором проявляется красный цвет лучей, и мы сможем видеть, где именно они есть. Если их много по всей комнате, мы не сможем пройти, придется все сворачивать.

Маэль говорил серьезно, Анна-Мария понимала, что ему уже не до шуток и что решающий момент близко. Внутри снова подняло голову сомнение. Это шанс испортить операцию. Оказаться рядом с этими лучами, нарочно задеть их и вызвать таким образом полицию. Группировку, унизившую Валевскую и сорвавшую премьеру, повяжет Интерпол. Анна-Мария отомстит. Но вот вопрос – а надо ли это делать? Разве не лучше последовать манящему обещанию Маэля все изменить и научиться жить заново?

Валевская тяжело вздохнула. Сложно. По крайней мере, для ее мозгов, которые она, признаться, давно не использовала так интенсивно, как в последние дни. И которые отчаянно не хотели работать, потому что вокруг происходило черт знает что.