Война за Пустоши

На всякий случай я расспросил Ногоона-аб-Илтгэгча, как попадали в пещеру те, кто хотел получить от богов силу дракона. Увы, но толстяк не смог поведать ничего определенного. По его словам, глупые и дерзкие просто уходили за силой и не возвращались. Сумел ли хоть кто-то из них проникнуть в пещеру и что с ними там случилось, Ногоон не знал. Но он уверял, что назад никто из ушедших не вернулся. Зеленокожий был смертельно напуган и непрерывно трясся мелкой дрожью, повторяя как зачарованный свои слова о том, насколько это плохое, страшное и дурное место. Опасаясь, что орк с перепугу постарается улизнуть или учинит какую-нибудь пакость, я поручил Индульфу и магам не спускать с нашего проводника глаз. Проще всего было бы отпустить его на волю, как я обещал в долине Рагора. Но сейчас делать это было рано. Орк вполне мог наткнуться на отряд своих соплеменников и по трусости или из мести навести их на нас. Так что Ногоону предстояло еще некоторое время пробыть под надзором моих спутников. Моим товарищам нужно было найти поблизости укромное место, лучше всего в какой-нибудь пещере или ущелье, стать там лагерем и ждать меня. Раздав напоследок соответствующие приказы, я переложил дальнейшие заботы об отряде на плечи Индульфа и магов, а сам начал готовиться к походу в пещеру.





Глава 3




С каждым шагом вход в пещеру становился все ближе. Позади оставались мои спутники, держащие под уздцы уже навьюченных для перехода лошадей. Разведчики, посланные в обход горы, успели вернуться до моего выхода и даже раньше, чем я ожидал. Они нашли неподалеку подходящее ущелье, хорошо скрытое от посторонних взоров уступами скалы и невысоким, но густым кустарником. Там мои спутники будут ждать меня, сколько смогут. Припасов им на первое время хватит, вода есть. Главное, чтобы к пещере не заявились орки Орды. Я очень надеялся, что после разгрома в долине Рагора степнякам будет не до посещения дракона, но совсем исключать такую возможность не стоило. Впрочем, отряд из трех десятков отборных воинов при поддержке двух магов при необходимости сумеет отбиться и от сотни степняков. Но лучше бы обошлось без боев и лишней крови.

Я уже почти вплотную приблизился к арке, но никакого ужаса так и не чувствовал. Каменистый грунт под ногами сменили широкие плиты, вытесанные из того же камня, что и окружающие горы. Плиты выглядели очень древними, заросли лишайником, многие потрескались, но не вызывало сомнения, что когда-то они были превосходно отшлифованы и плотно подогнаны друг к другу. Отсюда начиналась дорога, ведущая путников в глубины горы.

У входа я потратил немного времени, чтобы повнимательнее рассмотреть высеченные на арке барельефы. Странные узоры. Бо́льшая часть из них – это явно письмена, но не похожие ни на письменность эльфов, ни на гномьи руны, ни на людские буквы. Хотя отдаленное сходство с гномьими узорчатыми орнаментами, пожалуй, имеется. Но очень отдаленное. Подгорные мастера обожали сплетать свои узоры в сплошное замысловатое кружево, где окончание одной фигуры являлось началом другой. На здешних плитах каждый знак высекался отдельно. Я с усмешкой подумал: ученые и маги всего мира дорого заплатили бы, чтобы сейчас очутиться на моем месте! Хотя я, в свою очередь, согласился бы поменяться местами с любым из них совершенно бесплатно, клянусь Великой Тьмой! Вот только меняться не с кем. Еще на камнях были высечены рисунки странных существ, напоминающих людей или животных. Вот таких я точно не видел. На двух ногах, на четырех, безногие пернатые змеи, хвостатые, крылатые, с головами, напоминающими звериные морды, и мордами, напоминающими человеческие головы. Многие держали в руках или лапах то ли оружие, то ли инструменты странной формы. И все изображения несли такой отпечаток древности, что я почувствовал себя совсем юным и несмышленым молокососом. Однако я пришел сюда не для того, чтобы любоваться древними изображениями. Я в последний раз оглянулся, махнул на прощанье рукой моим спутникам и, держа меч наготове, решительно шагнул под арку.

Как я и думал, здесь никого не было. Никто не таился в засаде, готовясь сразу же напасть на вошедшего, никаких идолов или статуй, стерегущих вход, тоже не наблюдалось. Хотя я не удивился бы, обнаружив при входе какой-нибудь страхолюдный каменный истукан. Куда-то же должно было быть вложено охранное заклятие, не пустившее сюда моих товарищей. Впрочем, возможно, что заклинание наложили прямо на входную арку. Или оно таилось в самом обычном на первый взгляд камне, неотличимом от своих собратьев.

Идти было легко, даже слишком легко. Под ногами лежали такие же каменные плиты, как и снаружи, но здесь они гораздо меньше пострадали от времени и непогоды. Сменив еще в лагере жесткие сапоги для верховой езды на мягкие охотничьи, я сейчас двигался почти бесшумно. Лишь поскрипывала кожаная куртка, надетая поверх легкой, но прочной кольчуги. Тяжелые рыцарские латы, столь надежно послужившие мне в битве, я еще до отъезда из долины Рагора сменил на более легкие доспехи, а сейчас оставил в лагере бо́льшую часть остальной брони. От дракона любые доспехи помогают слабо, но идти в неизвестность совсем без защиты я не рискнул. Дракон драконом, а случиться внутри горы может всякое. Например, прилетевшая из темноты стрела. Или камень, рухнувший из потрескавшегося свода на голову слишком самоуверенному искателю. Так что кроме кольчуги я надел открытый полукруглый шлем. Такими пользовались конные лучники, предпочитавшие хороший обзор, пусть даже в ущерб защите. Конечно, если я начну стукаться шлемом о камень, то легко выдам себя металлическим лязгом, но зато голова будет целее.

Впрочем, пока моей голове ничего не угрожало. Стены прохода были гладко отшлифованы, а его высота была в два моих роста, так что пригибаться и беречь голову мне не приходилось. Входя в подземелье, я обратил внимание, что здешние коридоры явно рассчитаны на существ человеческих размеров. Или созданий, слегка эти размеры превышающих. Дракон здесь не развернется, разве что какой-то мелкий змееныш. Желательно бескрылый, потому что ему все равно придется сложить крылья и ползти на брюхе. И уж точно здешние коридоры были тесны для того летающего ящера, что чуть не сжег меня в недавней битве. А это означало, что если логово дракона Глуума действительно тут, то у пещеры есть еще хотя бы один вход. И хорошо, если только один.

Вскоре коридор повернул, окончательно скрывая от меня дневной свет, проникающий через входную арку. Я остановился и зажег один из связки факелов, которые также прихватил с собой. Я видел в темноте лучше, чем обычный человек, но этого могло оказаться недостаточно в кромешной мгле подземелий. Кроме факелов у меня имелась пара амулетов от мейстера Конрада. Кристаллы со вложенными в них заклятиями давали достаточно яркий свет, чтобы осветить дорогу, и горели достаточно долго. Огненный маг предложил мне взять с собой и магический жезл своей работы. В жезл было вложено заклинание, пусть одноразовое, но мощное, и соблазн прихватить с собой такой артефакт был велик. Но, подумав, я все же отказался. Магическую атаку в прошедшей битве дракон пережил без видимого для него ущерба, я это видел своими глазами. Да и лишней руки под жезл я еще не отрастил, а свои будут заняты мечом. И если меч не поможет, то никакие магические жезлы меня не спасут. А вот кристаллы, дающие колдовской свет, в темноте пещеры могли пригодиться. Но я решил их приберечь до более подходящего случая. Да и использовать без крайней нужды магические амулеты мне не хотелось. Драконы, согласно старинным рукописям, прекрасно чувствуют сотворенные рядом заклинания и колебания магической энергии, а извещать дракона о своем присутствии раньше времени было слишком неразумно. Так что я двигался дальше по уходящему вдаль проходу при колеблющемся свете факела. Вопреки моим ожиданиям, никаких боковых ходов и ответвлений мне пока не встретилось, так что куску мела, взятому для того, чтобы отмечать дорогу, работы долго не находилось.

Однако я не рассчитывал, что здесь можно вот так запросто разгуливать без приглашения, а потому двигался с предельной осторожностью. И вскоре убедился, насколько я был прав. Очередная плита, ничем не отличающаяся от соседних, вздрогнула и мягко поддалась у меня под ногой. Я осторожно отступил и ткнул в подозрительный участок кончиком меча. Плита легко повернулась вокруг своей оси, открывая глубокий провал. Из темной ямы пахнуло почти выветрившимся, но все еще уловимым запахом мертвечины.

Да, похоже, здешние хозяева не жаловали незваных гостей. Теперь понятно, куда пропадали орки, желающие получить силу дракона. По крайней мере, некоторые из них. Интересно, как они миновали арку с защитным заклинанием? Ногоона трясло от древних чар, как в лихорадке. Проверяя каждую следующую плиту мечом, я с осторожностью обошел древнюю западню. Наверняка тут имелся какой-то запорный механизм, но тратить время на его поиски я не стал, лишь черкнул мелом по стене, отметив для себя место ловушки. На случай, если придется возвращаться этим путем.

О следующей ловушке меня предупредило мое кольцо. Металлический ободок, внезапно ставший ледяным, сдавил палец. Я остановился и, подняв факел повыше, начал осматриваться. И почти сразу обратил внимание на слегка выступающий из стены камень. Каменюка слегка отличалась цветом от окружающих стен. Достав из связки один из запасных факелов, я швырнул его перед собой. И чуть не ослеп от яркой вспышки, когда в летящий мимо камня факел шарахнула бледно-сиреневая молния. Однако весело здесь у вас! Знал бы, кто это все понастроил, руки бы оторвал. Или что у них там было вместо рук, у этих древних строителей? Щупальца, лапы – не важно, все бы оторвать к демонам Тьмы за такие шутки.

Я попытался заблокировать магию талисмана, но, как уже говорил, маг из меня не слишком сильный, мне проще мечом. Мечом я и решил в конце концов эту проблему, просто рубанув магический камень. Резкая вспышка, и коридор снова погрузился в уже привычную полутьму.

Вскоре после магической ловушки мне начали встречаться отходящие от основного коридора боковые проходы. Но все они были заметно меньше по размерам, чем тот, по которому я двигался, и я решил пока никуда не сворачивать.

В одном месте коридор до половины был завален каменными глыбами размером примерно с крупный арбуз. Перебравшись через завал, я обнаружил высохшие от времени останки какого-то бедолаги, угодившего под обвал. К моему удивлению, судя по до сих пор сохранившейся густой бороде, это оказался не орк, а гном. Почти наверняка очередной искатель древних сокровищ, поплатившийся за свою жадность. Скорее всего, гном мгновенно погиб под обвалом, но что этот обвал вызвало? Я тщательно осмотрел пол, стены, не нашел ничего подозрительного и поднял взгляд к потолку. Почти сразу обнаружил там темный провал уходящего под углом вверх каменного колодца. Загадка оказалась довольно простой – гном попал в очередную местную ловушку. К счастью, явно одноразового действия. Иначе у меня самого могли быть большие неприятности. Гномий народ не знает себе равных в умении разбираться в камнях и горных породах, и уж если этот бородач не заметил западни, то я бы ее тоже не обнаружил. А такой камнепад не сулил мне ничего хорошего. И вообще, зачем здесь столько ловушек? От кого и что пытались защитить древние строители? Кем бы они ни были, но создание такого подземного лабиринта стоило им огромных усилий. И времени наверняка потратили немало. И все это только для того, чтобы угробить одного-двух незваных гостей? Нет, в такое слабо верится. Но тогда зачем все это и какое отношение к здешнему подземелью имеет Глуум? Ответов на эти вопросы у меня пока не было, и я решил поразмыслить об этом потом, чтобы, задумавшись, не попасть в новую западню. А в том, что ловушки еще будут, я уже не сомневался.

Мои опасения вскоре подтвердились, но тут мне наконец повезло. Очередная смертоносная западня сломалась, не выдержав действия времени, и больше не таила в себе угрозы. Я еще издали заметил торчащую из стены каменную плиту. Когда-то она поджидала неосторожных, будучи неотличимой от остальных плит, и внезапно обрушивалась вниз по наклонному желобу, круша все на своем пути. Но прошедшие века повредили скрытый в стене механизм, и плиту намертво заклинило в желобе. Теперь она никого не убьет и не покалечит. Что же, хоть одна хорошая новость.

Главный коридор продолжал вести меня дальше, хотя и шел теперь под небольшим, но заметным уклоном. Дышалось по-прежнему легко, но сам воздух стал более влажным и теплым. Я понемногу спускался все глубже и начал задумываться, а как далеко простираются все эти ходы? Утешало лишь то, что, по словам Ногоона-аб-Илтгэгча, обычно свита ждала уходящего в пещеру Глуума не слишком долго. День, два и лишь иногда дольше. Но не месяц и не год. Очень надеюсь, что орк не соврал. Не хотелось бы шляться по здешним лабиринтам долгие месяцы. А затем вылезти в самом сердце Великой пустыни, спотыкаясь об отросшую за это время бороду.

Словно уступая моим безмолвным просьбам, коридор наконец закончился небольшим балконом. С него вели вниз две узкие каменные лесенки, по одной из которых я и спустился без всяких неожиданностей. Зал, в котором я оказался, потрясал своими размерами. Он представлял собой огромную пещеру, чьи высокие своды наверху терялись в полутьме, рассеять которую не в силах был даже мой факел. А вместо привычного уже каменного пола пламя осветило темную гладь подземного озера. Вода в нем была настолько неподвижна, что напоминала потемневшее стекло старинного зеркала. Лишь иногда доносился многократно усиленный здешним эхом звук от удара падающей сверху капли, и тогда по темной глади начинали разбегаться едва заметные круги. Но они быстро затухали, и озеро вновь погружалось в тишину и покой.

Присмотревшись, я обнаружил, что вдоль стены идет неширокий выступ, по которому можно пройти на противоположную сторону. Так я и поступил. Окажись я героем рыцарской баллады, из озера обязательно вылезло бы местное чудовище с большим количеством щупалец и огромным желанием перекусить отважным путешественником. Но все было тихо. Местное чудовище, если оно здесь и было, крепко спало и не торопилось нападать на меня. Видимо, берегло щупальца до более удобного случая, за что я ему был только благодарен. В итоге я перебрался на ту сторону озера, даже не замочив ног. Здесь я собирался было перекусить, справедливо предполагая, что, раз не съели меня, самое время поесть самому. Но все мысли о еде мгновенно вылетели у меня из головы, как только я разглядел прятавшийся раньше в темноте огромный проход, выводящий из зала, и застывшие на камнях прохода лужицы янтарного цвета. Они начинались на этом берегу подземного озера и цепочкой уходили в темноту. Я знал, что это такое. Именно такой цвет имели капли крови, что ронял на вытоптанную землю раненный выстрелом мастера Тибо дракон. Значит, Ногоон-аб-Илтгэгч не соврал, дракон побывал здесь. Видимо, существовал и подводный вход, начинающийся в одном из местных озер. Теперь понятно, почему коридоры, которыми я шел, не были рассчитаны на дракона. Ящер проникал сюда под водой, а по коридорам если и ходил, то лишь в образе орка. А те, кто пытался пройти за ним, не зная местных секретов, гибли в ловушках подземного лабиринта. Я перехватил меч поудобнее и двинулся по янтарным каплям.

Следующий зал тоже был достаточно большим, хотя не шел ни в какое сравнение с той огромной пещерой, которую я только что покинул. Подземное озеро тут точно не поместилось бы. Обычный зал прямоугольной формы с двумя рядами колонн вдоль широкого центрального прохода, который освещали лучи из невидимых снизу световых шахт, пробитых в толще горных пород. Так и представлялась торжественная процессия, медленно шествующая по этому проходу на встречу с хозяевами подземного дворца. А в том, что это именно целый дворец или храмовый комплекс, а не просто слегка обработанная пещера, я уже не сомневался. Тот проход, по которому я попал сюда, был всего лишь одним из входов, причем явно не самым главным. Но теперь я добрался наконец до центральных помещений этого то ли храма, то ли дворца. По идее, ловушек здесь быть уже не должно, в обычных дворцах подобные помещения достаточно часто посещаемы. Но незваному гостю приличествует скромность, даже если тебя именуют Владыкой Тьмы. Так что я не стал изображать из себя торжественную процессию, а осторожно двинулся вдоль одной из стен. Факел я на всякий случай затушил, благо дневного света, пусть довольно тусклого, моим глазам вполне хватало. Я еще раз подивился искусству древних строителей и позавидовал их способностям. Световые шахты новинкой давно не являлись, их любили использовать гномы, да и люди в своих замках иногда устраивали что-то подобное. Впрочем, людские потуги вызывали у гномов лишь презрительные улыбки. Низкорослые бородачи умели не только продолбить световой колодец, но и установить там металлическое зеркало или обточенный кристалл горного хрусталя, собирая даже слабый свет и направляя его в нужное место. Но это всегда были наземные здания или, в крайнем случае, подземелья, лежащие неглубоко, под самой поверхностью. Нижние ярусы гномьих чертогов всегда освещались лишь разнообразными светильниками. Даже гномам со всем их упорством и трудолюбием не хватило бы мастерства повторить здешнюю систему освещения, прорезав узкими колодцами целую гору. Здешние же хозяева с этой задачей справились. Интересное место, очень интересное.

Хотя я и полагал, что ловушки закончились, но полностью в этом уверен не был и продолжал внимательно осматриваться по сторонам. К счастью, коварные западни действительно больше не встречались. Зато мое внимание привлекли настенные барельефы. Стены покрывала искусная резьба. Я снова увидел тех же странных существ, что и на входной арке. Но здешние изображения были крупнее и сохранились гораздо лучше, что давало возможность подробно их рассмотреть. Работали тут настоящие мастера. Проработка деталей, даже самых мелких, поражала. Двуногие существа в два человеческих роста, строения в форме ступенчатых пирамид и неведомые животные, больше всего напоминающие ящеров или крокодилов, живущих в жарких южных странах. На многих животных – причудливая упряжь, некоторых зверей их таинственные хозяева использовали как верховых, другие тащили грузы к пирамидам. Были и сцены охоты, на них двуногие поражали странных животных оружием, сходным с нынешними копьями и рогатинами, но причудливых форм. Имелись здесь и изображения драконов, тоже немного странные и непривычные, но вполне узнаваемые. Драконы парили в небесах и сражались с еще более странными существами, тоже похожими на людей, но имевшими крылья и звериные головы необычной формы. Зубастые пасти крылатых зверолюдей были широко распахнуты, и в некоторых из них виднелись вполне человеческие лица. Явно не гномьи или эльфийские и уж точно не орочьи. Я задумался, не являются ли звериные головы шлемами или головными уборами. Но даже если так, то крылья объяснениям не поддавались. Ни в каких легендах и сказаниях, дошедших до наших времен, не говорилось о крылатых существах, схожих с человеком, что враждовали с драконами. Означало ли это, что крылатые зверолюди проиграли битву и были полностью истреблены победителями? Барельефы не давали ответа на этот вопрос. На чьей стороне в этой войне находился неведомый создатель каменных изображений, тоже было непонятно. Что ж, мне сейчас не до свершений древних, у меня своя война, которую надо закончить. Пусть у меня нет крыльев, зато есть свой дракон, которого еще предстоит победить. Цепочка капель янтарного цвета уходила дальше, и я вышел из зала с колоннами и загадочными барельефами, оставляя их загадки за спиной.

Сейчас я продвигался по широкому коридору, уходящему в темноту. Кстати, коридор был вполне достаточных размеров, чтобы по нему прополз уже виденный мною дракон. Здесь тоже имелись световые шахты, но их было заметно меньше, чем в зале. Так что я то скрывался в полутьме, то выходил в пятно тусклого, но все же света. Но каким бы скудным ни было местное освещение, мне его все еще хватало, факел я так и не зажигал. Поэтому еще издали заметил блики огня на стенах в конце коридора. Сделал еще несколько шагов и присмотрелся. Нет, не померещилось. Теперь я ясно видел впереди неяркий колеблющийся свет, играющий отсветами на камне. Коридор здесь делал небольшой изгиб, и источник света пока был не виден. Я зашагал быстрее, рассчитывая добраться до поворота и там осмотреться, но не успел. Оставалось сделать всего пару шагов, когда раздался громкий рев, сопровождаемый яростным шипением. Коридор внезапно заполнило клокочущее ярко-рыжее пламя. Меня обдало жаром, и я инстинктивно вскинул меч, защищаясь. Снова, как в памятном бою в долине Рагора, клинок вспыхнул белым ослепительным светом, и ощущение невыносимого жара исчезло, словно я не стоял в самом центре бушующего огня. Затем исчезло пламя. Держа меч наготове, я заглянул за поворот и встретился взглядом с горящими желтым огнем глазами дракона. Я рванулся назад и прижался спиной к слегка нагревшемуся камню, но новой огненной атаки не последовало. Некоторое время царило молчание, прерываемое только шумным дыханием огромного ящера.

– Выходи, Темный! – зарычал дракон. – Шшш-што толку прятаться, если я знаю, что ты уже здессс-сь? Или ты намерен отссс-сживаться в темноте, как жалкий воришшш-шка, ожидая, пока я засну или ссс-сдохну? Не надейся, долго придется ссс-сидеть. Выходи, поговорим.

Мне за долгие века моей жизни не приходилось еще близко знакомиться с устройством драконьей глотки, и как в пасти, способной полыхнуть огнем, рождались человеческие слова, я не понимал. Но говорил дракон на всеобщем довольно понятно, лишь скатывался в шипение на отдельных словах. В легендах упоминалось об умении драконов заговорить попавшихся им путников так, что собеседник переставал вообще хоть что-то соображать и во всем подчинялся крылатому ящеру. Надеюсь, что у меня до этого еще не дошло, но пока я был склонен согласиться. Я шел, чтобы найти дракона, я его нашел. А бесконечно сидеть в темноте – это просто тянуть время. Я сбросил на пол мешок с факелами и прочей походной мелочью. Если предстоит бой, все это будет мне лишь помехой. Затем перехватил меч поудобнее и, держа его наготове, вышел из-за поворота.





Глава 4




Перед моими глазами открылся очередной зал. Круглый по форме и тоже немаленьких размеров. Его стены утопали в густой тени, несмотря на горевшие здесь светильники. Светильники были самые обычные – чаши на кованых ножках, над которыми колебались язычки пламени. Отблески именно этого огня я и заметил еще в проходе. Но разглядывать детали убранства местных чертогов было сейчас не лучшей идеей. В центре зала, на высоком каменном постаменте, видимо выступающем в роли здешнего трона, возлежал во всей своей красе дракон. Он не сделал попытки напасть, лишь внимательно следил за мной слегка прищуренными глазами, в которых бушевала ярость уже знакомого мне янтарного пламени.

– Нашшш-шел все-таки? Показали верную дорожку, жалкие черви? Знал, что двуногим нельзя доверять, даже ссс-самым преданным. Добить пришшш-шел? Радуйссс-ся, тебе повезло!

Пожалуй, с красой дракона я поспешил. В действительности ящер выглядел плохо, несмотря на внушительные размеры. Он распластался по своему каменному трону, на котором виднелись лужицы драконьей крови. Уже подсохшие, схватившиеся твердой ломкой коркой, и совсем свежие. На боку дракона, там, куда попал спасший нас всех выстрел мастера Тибо, теперь виднелся громадный обугленный шрам. Похоже, дракон сумел выдернуть стрелу «скорпиона» и пытался прижечь рваную рану огнем, чтобы остановить кровотечение. Выдернуть из живой плоти здоровенную стальную стрелу с зазубренным наконечником – сама по себе задача не из легких, хотя дракону это удалось. Но если от стрелы он избавился, то затянуть рану полностью не получилось. Даже прижигание собственным пламенем не помогло. Издали было видно, как из многочисленных трещин в грубом рубце продолжают вытекать крупные капли янтарного цвета. В отличие от ранее виденных мною, эти были не ярко-янтарными, а мутно-желтыми, совершенно омерзительного оттенка. Драконья чешуя, ранее лежавшая идеально подогнанным панцирем, топорщилась чешуйками во все стороны, и лишь отдельные куски сохраняли прежний блеск и великолепие. Только сейчас я обратил внимание, какой жуткий здесь стоит запах. Пахло гниющим мясом, гноем и прочей мерзостью разложения. Раньше эту вонь забивал жар драконьего пламени, и я даже пожалел, что дракон больше не изрыгает струи огня. Глупо, конечно, но уж лучше вдыхать жар и копоть, чем этот смрад.



– Я пришел закончить войну. Которую не я начал, если тебе память не отшибло.


– Да что ты понимаешшш-шь в войнах, глупец? – рассерженно зашипел дракон. – Воевали все и вссс-сегда, а во время мира копили ссс-силы и оружие для ссс-следующей войны.

– Я воевать не хотел. Это тебе понадобился мой Север. И те, кто там живет, чтобы было кому умирать по твоему приказу, завоевывая тебе остальной мир. И чего ты добился в итоге? Тысячи людей и орков погибли, Орда уничтожена, а степные племена еще долго будут резать друг друга, решая, кто станет следующим Великим вождем и Повелителем всей Степи. Доволен, Великий вождь Глуум?

– Глуум всего лишшш-шь жалкий неудачник, не стоящщщ-щий потраченных на него уссс-силий, – прошипел дракон и мотнул головой. – Вон он лежит, твой Глуум.

Лишь теперь я заметил лежащие справа у подножия постамента останки. Судя по клыкам и довольно массивному черепу, при жизни этот костяк, обтянутый высохшей темной кожей, принадлежал представителю орочьей расы. Я обратил внимание, что одна нога у него странно изогнута.

– Да, это Глуум, – подтвердил дракон, проследив за моим взглядом. – Нассс-стоящий Глуум. Его выгнали из племени, как калеку, но он ссс-сумел выжить и добраться до этой пещщщ-щеры. Где и обнаружил меня. Ссс-сначала я думал взять его в ученики и иссс-спользовать, но этот орк оказался ссс-слишшш-шком тупым, а думать мог только о мессс-сти изгнавшшш-шим его родичам. В итоге мне ссс-самому пришшш-шлось ссс-стать Глуумом. И ведь неплохо получилоссс-сь, – добавил дракон самодовольно.

– Свое имя у тебя хотя бы есть? – поинтересовался я. – Не хочется больше звать тебя Глуумом.

– Имя ессс-сть. Но ты, Владыка, его не ссс-сумеешшш-шь произнести.

– А если все же сумею? Или ты боишься, что я получу над тобой полную власть?

– Влассс-сть? Надо мной? Такое только в вашшш-ших дурных легендах возможно. Хочешшш-шь попробовать произнести? Ха! Давай, пробуй!

Дракон распахнул пасть. Издал ли он при этом какой-то звук, я так и не понял. Но голову как будто сдавили раскаленным обручем. В глазах потемнело, и я невольно пошатнулся, чуть не выронив меч.

– Говорю же – не сможешшш-шь, ты для этого ссс-слишком примитивно уссс-строен, – не злорадно, а даже с какой-то грустью произнес дракон. – Это язык богов. На нем они говорили ссс-с первыми драконами, когда те проссс-снулись в этом мире. Первыми поссс-сле богов, раньшшш-ше всех прочих Древних рассс-с! Ссс-сейчас тех, кто помнит этот язык, в этом мире почти не осталоссс-сь.

– С драконами встречались и говорили многие. И эльфы, и великие герои из людей древних времен. Но про язык богов никто из них никогда не упоминал.

– Вссс-се ваши драконы – это измельчавшшш-шие и одичавшие потомки великой рассс-сы. Нашшш-ш позор и вырождение. Какой язык богов, большшш-шинство из драконов превратилоссс-сь в неразумных тварей, которые друг с другом говорить толком не умели. Вмессс-сто ума и знаний – лишшш-шь ссс-сила и клочки магии древнейшшш-ших времен. Хотя вам, двуногим, и этого не досталоссс-сь. Вся вашшш-ша магия – это вообще лишшш-шь жалкие крохи былой мощщщ-щи. Тень того могущщщ-щества, что ссс-существовало на заре мира.

– Как же вы, такие знающие, мудрые и великие, все это допустили?

– Война, неудачная война. Мы ошшш-шиблись, жестоко ошшш-шиблись и ссс-сами поплатилиссс-сь за это.

– Вы проиграли войну? А кто в ней победил?

– Мы ничего не проигрывали, нассс-с невозможно победить, ведь мы – ссс-создания самого Творца. Ты хорошшш-ший противник, Темный, ссс-сильный. И ты зассс-служил эту награду. Ссс-слушшш-шай, я рассс-скажу, как это было.



Дракон рассказывал довольно долго. По его словам, Творец создал наш мир за один день и одну ночь и, увидев на рассвете второго дня, что получилось, остался недоволен. Мир был прекрасен, но все же несовершенен. Однако Он уже ничего не мог переделать в творении. Это привело бы к разрушению всего уже созданного. И тогда для доведения созданного мира до полного совершенства в нем появились две могучие Силы, принявшие облик двух братьев-Близнецов. Одни мудрые считали их Детьми Творца, другие – его ослабленными воплощениями, третьи – младшими богами. А для защиты юного мира Творец населил его удивительными существами – драконами, разумной расой, обладающей своей, не доступной более никому магией. Братья были потрясены красотой и мощью драконов и в подражание им создали свою первую расу Древних – могучих крылатых существ. И следом еще много других удивительных существ им в помощь. Веками Древние и их помощники преображали мир, строили величественные храмы и города, конструировали удивительные механизмы. С каждым воплощенным замыслом Братьев земля расцветала. И драконы, видя это, радовались. Они, мудрые глупцы, успокоились и уже не так пристально следили за происходящим внизу. А творения Братьев все множились, воплощениям их идей уже не хватало места, они начали мешать друг другу и враждовать за место под солнцем. И тогда разразилась Война Древних. Одни крылатые исполины пошли за старшим Братом, другие – за младшим. Они яростно бились друг с другом в небесах, в водах и на земле.

Драконы встревожились, но поначалу не вмешивались. Миру пока ничего не угрожало, а война Братьев должна была рано или поздно закончиться. Но крылатые хранители мира жестоко, очень жестоко ошиблись. Война только разрасталась, и вскоре ее пламя поглотило весь мир. Сотни Древних погибли в этой войне, и Братья начали готовить войска из прочих созданий. Новые расы не могли сравниться мощью с Древними, но были многочисленны и быстро плодились. Сражения разгорелись с новой силой. Гибли в огне великие города, рушились величественные храмы. И настал момент, когда один из Братьев стал проигрывать. До этого момента Близнецы сражались друг с другом только через своих слуг, но теперь молодые боги вступили в битву сами. Применил ли кто-то из них свою мощь напрямую или использовал некое невиданное по силе оружие, драконы так и не узнали. Но это и не важно. Удар невиданной силы расколол мир. С небес ударил огненный дождь, равно сжигая и уцелевших крылатых людей, и самих драконов. Гигантские раскаленные горы обрушились на уцелевшие города Древних. А в грозовой выси били навстречу друг другу исполинские молнии, раздирая в клочья остатки неба. Брат принял вызов Брата, бог вышел на поединок с богом. Сумей кто-то из божественных противников сразить другого, кто знает, может быть, это уничтожило бы весь мир. Но тут, впервые с начала времен и последний раз в истории мира, Творец вынужден был вмешаться, спасая свое творение. Он вновь вошел в этот мир и остановил Силы, готовые уничтожить друг друга. Но его мощь оказалась слишком огромной, и мир не выдержал. Горы рушились и вздымались новыми пиками, моря кипели, а подземный огонь рвался сквозь трещины истерзанной земли. Единый континент, колыбель Древних, распался на куски. На месте девственных лесов, под покровами которых недавно кипели яростные бои, образовалась безжизненная пустыня. Волны океана заполнили разрывы и трещины земной тверди, образовывая новые заливы, моря и соленые озера.

Война затихла сама собой, и победителей в ней не было. Что случилось с божественными Близнецами, навсегда осталось неизвестным. Крылатые исполины измельчали и потеряли свои крылья, хотя их потомки еще живут среди прочих рас и народов. Но и истинных драконов почти не осталось. Большинство уцелевших выродилось, превратившись почти в зверей, а те немногие, что сохранили память и древние знания, понемногу вымирали, не в силах восстановить былое величие своей расы.

– А где теперь боги? – спросил я, когда дракон замолчал.

– Боги покинули этот мир после войны друг с другом. Возможно, нашшш-шли новый мир, а нашшш-ш стал им не интересен.

– А что же ты не ушел с ними?

– Я – Иссс-стинный дракон! Нас ссс-создал Творец для защиты созданного им и только им! Мы часть этого мира, и поэтому мы никогда не уйдем из него!

Дракон гордо вскинул голову, желтый огонь в его глазищах вспыхнул прежним ярким светом. Я ощутил исходящую от него волну мощи. Сейчас передо мной действительно высился владыка этого мира. Если он возникал таким перед орками Великой Степи, неудивительно, что все они тут же бухались перед ним на колени. Но глаза дракона потемнели, и наваждение исчезло.

– А теперь и уходить уже некому. Возможно, я поссс-следний из Иссс-стинных драконов, других уже нет и большшш-ше не будет. Но я страж этого мира и оссс-станусь им до конца. Как они…

По обе стороны полукруглых ступеней, ведущих на помост, стояли два крупных, вроде бы бронзовых, доспеха непривычных для моего взгляда очертаний. С ходу нельзя было понять, воины какой расы когда-то облачались в них, готовясь к битвам. Но, судя по громадным шлемам, годящимся скорее для лошадиных голов, это были не люди.

– Зауросы, Стражи храма, – ответил дракон на не заданный мною вопрос. – Когда-то их было много. Почти вссс-се они погибли в Войне Древних. Не захотели уйти…

Не закончив фразы, дракон внезапно рванулся вперед и попытался достать меня ударом когтистой лапы. Его движение было неожиданным, но все же ему не доставало прежней стремительности. Острые когти почти дотянулись до меня, но я ожидал чего-то подобного и успел отскочить, в свою очередь рубанув вновь вспыхнувшим клинком по чешуйчатой конечности. Ощущения были такими, словно я попытался разрубить дубовое полено, у меня даже рука слегка онемела. Но и дракон, взревев от боли, пошатнулся и отдернул лапу назад. По чешуе из широкой раны покатились капли янтарной крови. Сам ящер рухнул обратно на помост, тяжело дыша. Попытка напасть на меня явно отняла у него слишком много сил. Но это не означало, что он не повторит ее при первой же удобной возможности. Необходимо было быть настороже, но при этом добивать дракона прямо сейчас я уже не хотел. Слишком уж интересные вещи он начал рассказывать. Похоже, что многие загадки, на которые я тщетно искал ответы, могли получить свое разрешение.

– Проклятый клинок! – выдохнул дракон с плохо скрываемым разочарованием. – Ты хорошшш-шо подготовился к войне со мной. Жаль, что я не рассс-спознал, что это за меч у тебя в ножнах, когда ты явился в Орде. Пойми я это вовремя, тебя бы убили на мессс-сте и все пошшш-шло бы по-другому.

– Может быть, пошло бы. А может, и нет. Жалеть о несбывшемся поздно, все уже случилось так, как случилось. Но раз уж мы снова заговорили – скажи, что это за меч? Что в нем такого? Я ничего не чувствую.

– И не почувствуешшш-шь. Таким, как ты, это не дано. Вы, жалкие двуногие ссс-слепцы, порой даже не представляете себе, какими ссс-сокровищами обладаете. Твой меч – оружие времен Войны Древних. Такие мечи твои крылатые предки создавали для войны друг ссс-с другом, а заодно и против моих братьев. Когда-то таких клинков было много, но ссс-со временем большшш-шинство из них потерялось. Ссс-с нашей помощью. Мы много веков охотилиссс-сь на них и их обладателей и надеялись, что подобных мечей большшш-ше не осталоссс-сь.

Я с удивлением поглядел на свой клинок, словно впервые увидел его. Это мой меч! Я дрался им в битвах и поединках, ходил с ним в походы и странствовал по свету. Бесполезно даже пытаться подсчитать все случаи, когда он спасал мне жизнь. Я ношу его почти двести лет и привык к нему настолько, что этот меч действительно стал частью меня. И оказывается, я знаю про него не все. Но даже загадка меча показалась незначительной по сравнению с другими словами дракона.

– Ты сказал, что мои предки были крылатыми? Ты знаешь, от кого я произошел?

– Хааааарррх! – Дракон выпустил густую струю дыма, подсвеченную изнутри огнем.

Я вскинул меч, но это было не нападение. Умирающий ящер просто смеялся надо мной.

– Да, я это знаю! Зато ты этого не знаешшш-шь! И не узнаешшш-шь никогда, это моя мессс-сть! Маленькая, но все же мессс-сть!