Водоворот чужих желаний
Часть 10 из 14 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Ба! Русалка! Ничего игрушка, забавная. Откуда она у тебя?
— Сам сделал.
— Шутишь?
Николай помолчал, затем добавил, по-прежнему без выражения:
— Она желания исполняет.
— Чего? — не понял Левушин.
— Желания исполняет. — Он вдруг начал смеяться странным смехом. — Понял, Мишка? Загадываешь ей желание, а она — раз! — и исполняет. Вот только бы — ха-ха-ха! — знать, что загадать!
— Тьфу! Да ты пьяный!
— Ей-богу, Мишка! Загадай, что хочешь, — она тебе и исполнит! Одно-то точно исполнит! А там уж как сложится.
Он вытер слезы, выступившие от смеха, повернулся и пошел прочь. Время от времени плечи его сотрясались, как будто он начинал смеяться, но быстро успокаивался. Левушин проводил его взглядом, посмотрел на фигурку в своей руке и пожал плечами.
— Ничего сделано… Ленке покажу — порадуется.
Русалка смотрела на него темными глубокими глазами, и на секунду Левушина снова охватило то же неприятное чувство, которое он испытал, увидев Николая.
— Вот же черт… как живая! Ну, Колька, ну талант!
Только теперь, присмотревшись, он увидел, как необычно выточена фигурка — вся, от гривы распущенных волос до кончика рыбьего хвоста, изгибающегося вверх. Казалось, она вот-вот изогнется и спрыгнет с его руки, так что Мишка непроизвольно сжал пальцы и обхватил фигурку. И чуть не вздрогнул — она была теплая.
— Совсем дурак! — раздраженно бросил он себе. — Ее Колька в руке держал — вот и теплая!
Покачав головой, он сунул фигурку в карман, напомнив себе вечером показать ее жене. Да и мамаше ее можно — пусть позавидует. И вернулся к работе, постаравшись не думать о странном поведении приятеля.
Вечером Левушину было не до Николая — теща, старая стерва, снова устроила скандал. «Пользуется, гадина, тем, что дом еще не достроили». Мишка доживал последнее лето у родителей жены, и мать Ленки давно стояла ему поперек горла.
Ленка, как всегда, заняла сторону мамаши, потом к ним подтянулся тесть, и в конце концов разозленный Мишка выскочил во двор — голову проветрить, чтобы не наговорить чего-нибудь лишнего. Покурив, он собирался вернуться домой и тут нащупал в кармане деревянную фигурку.
«Ничего Ленке показывать не буду, — решил он со злости. — Обойдется. Да и вообще надо бы вернуть Кольке эту…» Он поискал слово для обозначения того, что лежало у него в кармане, но не нашел.
Размышления его прервал странный звук — не то вой, не то плач. Звук приближался, и Мишка слышал, как распахиваются двери и раздаются голоса в соседних домах. Он вскочил, быстрыми шагами пошел к калитке и увидел на крыльце жену — Ленка стояла, прижав руки ко рту, и глаза у нее были отчаянные.
— Что стряслось? — спросил Левушин, гоня от себя страшную догадку.
— Батюшки! Колька! Колька Хохлов!.. Ой, Фаина-то как убивается!
— Что Колька Хохлов?! — рявкнул Мишка. — Говори, дура!
— Нашли его… — Ленка всхлипнула. — Нашли его в Марьином омуте. Утонул наш Колька!
* * *
На следующий день Катя начала действовать. До вчерашнего вечера ей казалось, что вот-вот случится маленькое чудо: позвонит какой-нибудь дядя Тигран и скажет, что им можно возвращаться в Ростов-на-Дону, потому что все бандиты сидят в тюрьме. А те, которые не сидят, обливаются слезами раскаяния. И тогда она вернется в институт и все станет, как прежде, а Москву она забудет как страшный сон.
Или, например, Артур объявит: «Все! Уезжаем из этой жуткой квартиры, в которой мы сидим, как в тюрьме. Я решу все проблемы». И одним движением руки действительно все решит. Как именно — Катя не хотела представлять, потому что это уже был пошлый реализм, не совместимый с чудесами.
Но разговор с мужем открыл ей глаза: Катя вдруг поняла, что чуда не случится, и более того — никто ничего не решит, кроме нее самой. Теперь она отвечает за то, чтобы обеспечивать свою новую семью.
После бурного секса накануне, во время которого они оба старались сдерживать стоны, Артур тотчас уснул, а Катя лежала без сна, прислушиваясь к шуму труб в старом доме. Муж был сначала груб с нею, а затем пришел, помирился, согласился со всем, что она предложила… «Но ведь он согласился не сам, — сказал трезвый голос внутри. — Его заставила мать. А сам он предпочел, чтобы я по-прежнему работала курьером, и его даже не волнует, что нам не хватает денег на жизнь. А что вообще его волнует?»
Катя перевернулась на живот, пристально посмотрела на спокойное лицо мужа. Артур красив, ничего не скажешь. И девчонки из института не раз ей об этом говорили. Брови широкие, прямые, ресницы длинные, а кожа — как у ребенка.
Он вздохнул во сне, губы его искривились, придав лицу обиженное выражение.
«Я совсем не знаю своего мужа, — произнес в Катиной голове кто-то холодно-отстраненный, куда более взрослый, чем она сама. — То есть я знаю, что ему нравится из еды, как он любит заниматься любовью, что предпочитает в одежде. Но я не знаю, о чем он думает. И не знаю, чего ждать от него».
Эта мысль ее испугала. Нет, так нельзя! Это все тяготы последнего месяца виноваты — она стала выискивать врагов в родных людях! «Самый родной человек у тебя — мама, — безжалостно произнес тот же голос. — А вовсе не твой муж, за которым ты замужем меньше года».
— Но он меня спас! — возразила голосу Катя. — Он помог тогда, когда было необходимо! В этой квартире мы все оказались из-за меня — если бы я не упала, Артур не стал бы занимать деньги неизвестно у кого, и ничего страшного бы не случилось!
Катя уцепилась за эту мысль, потому что она расставляла все по своим местам.
— Сейчас я делаю то, что обязана делать! Нельзя платить злом за добро и быть неблагодарной свиньей!
Внутренний голос молчал, и Катя успокоилась. Просто они все очень устали. «Ничего, все наладится. Завтра я что-нибудь придумаю».
На следующее утро, толкаясь в метро, она составляла план действий. Странный эпизод в квартире Вотчина почему-то придал ей уверенности в том, что у нее все получится. Она отпросилась с работы и поехала на станцию метро, возле которой видела вывеску «Интернет-кафе».
Спустя два часа у нее имелись вакансии пятнадцати различных фирм, две из которых располагались неподалеку от ее района. Всем им нужен был либо секретарь-референт, либо офис-менеджер. Катю неприятно поразило, что во всех объявлениях обязательными требованиями к кандидату были знание английского языка, московская прописка и высшее образование. У нее не было ни первого, ни второго, ни третьего. Если бы Катя увидела эти вакансии двумя днями ранее, ей бы и в голову не пришло рассматривать их всерьез. Но сейчас, после того как она держала в руках легкую деревянную фигурку со странным названием «желанница», ей казалось, что все не так страшно.
Разговор по первым пяти объявлениям ее обескуражил: люди на том конце провода задавали короткие вопросы, на которые она правдиво отвечала, и, выслушав ее, отказывали в собеседовании. Безусловно, очень вежливо. Очень коротко. Очень равнодушно. Следующие четыре звонка ничего не дали, потому что кандидат уже был найден. Еще два быстрых разговора по телефону — и Катя покачала головой: теперь ей самой не нравились люди, с которыми она разговаривала. Категорически не нравились. «Что значит — готовы ли вы к совместным выездам на природу?»
Еще один неудачный звонок — и Катя задумалась. Почти четыре часа потраченного времени — и никакого результата! Точнее, отрицательный результат. «Значит, я что-то делаю не так».
Позвонив по следующему номеру, она попробовала изменить ответы, и на стандартную просьбу прислать резюме, ответила извиняющимся голосом:
— Знаете, у меня небольшие сложности: вышел из строя компьютер, а все данные и резюме — там. Я понимаю, что это несерьезно, — заторопилась она, поняв по молчанию, что собеседник сейчас попрощается, — но надеюсь, что завтра компьютер починят, и к вечеру я смогу прислать резюме. Вас устроит, если мы проведем собеседование утром? Может быть, по его результатам и резюме не понадобится…
Женщина на том конце провода многозначительно помолчала.
— Ну что же… Раз у вас действительно временные проблемы… — Она подчеркнула слово «временные».
— Действительно! — горячо заверила ее Катя. — Действительно временные!
— В таком случае подъезжайте завтра…
И продиктовала адрес.
Только повесив трубку, Катя сообразила, что не знает, как отпроситься с работы, и ей не в чем идти на собеседование. «Ничего! Я что-нибудь придумаю!»
Вечером она позвонила начальнице и предупредила, что заболела. В ответ пришлось выслушать раздраженное ворчание, но цель была достигнута. Затем подошла к Седе и выпросила у нее взаймы белую рубашку. Сестра Артура недовольно поморщилась, но рубашку дала, попросив вернуть ее в целости и сохранности. Третьим шагом был разговор с Артуром. Катя хотела посоветоваться, как лучше держаться на собеседовании, но, увидев спокойно ужинающего мужа, она неожиданно передумала. «Сама решу. В конце концов, не маленькая».
Однако подходя в назначенное время к высокому серому зданию, на дверях которого висели вывески двух десятков фирм, она чувствовала себя именно маленькой. Маленькой и очень глупой.
— Господи, что я делаю? — с ужасом спросила себя Катя, поднимаясь вверх в зеркальном лифте.
Неправильный был этот лифт и злой. Вместо молодой, уверенной в себе девушки, у которой одна-единственная проблема — сломавшийся компьютер, он показывал в своих зеркалах бледную девчонку с неаккуратной стрижкой, в дешевой белой рубашке и очень дешевых брюках. Лицо у девчонки было не то замученное, не то испуганное.
— Мне никого не удастся обмануть!
Она прикрыла на секунду глаза, думая, не нажать ли на кнопку «стоп», чтобы не позориться на собеседовании, и перед ее мысленным взглядом сама собой возникла русалка. Она улыбалась, одобрительно помахивала хвостом — совсем как собачонка Антуанетта, — и Кате стало смешно.
«Что я паникую? — спросила она у самой себя, неожиданно обретая уверенность. — Подумаешь, пять минут позора! Неужели это страшнее, чем давиться беляшами из котят?»
Двери лифта открылись, Катя сделала шаг и оказалась на красной ковровой дорожке.
«Ваш выход, госпожа Викулова! — издевательски громко объявил кто-то у нее в голове. — Вот сейчас-то мы и выясним, что лучше — беляши с котятами или позор на собеседовании».
Двадцать минут спустя Катя знала точно — беляши с котятами победили по всем статьям. Мягкое тесто, насыщенный сладковатый вкус мяса, лучшее рафинированное масло, в котором беляши плавают, пропитываясь до самой середины…Что может быть лучше беляша! Она готова была рекламировать беляши с котятами бесплатно, если бы это помогло ей избавиться от дальнейшего унижения.
— Я вас больше не задерживаю. — Дама, проводившая собеседование, даже не смотрела на Катю. — Вы отняли у нашей компании достаточно времени.
— Не у компании. У вас. — Кате зачем-то очень нужно было, чтобы дама оторвала взгляд от документов и все-таки посмотрела на нее.
— Что вы сказали?
— Я сказала, что отняла время у вас, а не у вашей компании.
— Вы думаете, госпожа Викулова, что наглость — второе счастье? — Дама подняла на нее глаза. — Я — сотрудник компании, и мое время — это время компании. Вон в том кабинете сидит наше руководство, с которым вы беседовали бы, если бы я одобрила вашу кандидатуру. И в таком случае время, потраченное на вас, также было бы временем, отнятым у компании. Поэтому не нужно огрызаться, тем более что вы и так показали себя не с лучшей стороны. Врать некрасиво.
«Некрасиво, — молча согласилась Катя, вставая и снимая сумку со спинки стула. — А есть беляши с котятами невкусно. И вредно. Но это мои проблемы, я знаю». Она повесила сумку на плечо и уже собралась попрощаться, как вдруг в голову ей пришла безумная мысль. Катя бросила взгляд на даму, подчеркнуто не замечавшую ее, и быстро пошла к той двери, где должно было сидеть начальство.
Она стремительно пересекла коридор, толкнула белую дверь и влетела в просторный светлый кабинет. Сзади раздался возмущенный голос, и Катя молниеносным движением захлопнула дверь и повернула ключ, торчавший в замке. Дама ударилась о закрытую дверь, закричала об охране и затихла. Катя выдохнула и обернулась к тем, кого назвали начальством.
В кабинете сидело трое — мужик, похожий на бульдога, светловолосый парень лет тридцати с двухдневной щетиной и в пижонских очках без оправы и женщина — маленькая остролицая брюнетка в элегантном сером костюме. Все трое не сводили с Кати глаз.
— Здравствуйте, — сказала та и сглотнула. — Вы начальник.
Она обращалась к бульдогу, не спрашивая, а констатируя факт. Бульдог кивнул, сохраняя невозмутимое лицо. Впрочем, они все держались крайне невозмутимо. Ни один не вскочил, не ахнул, не закричал: «Что вы себе позволяете!»
— Вам нужен офис-менеджер. Я хочу у вас работать. Из меня получится хороший сотрудник. Но у меня нет прописки. И законченного высшего. Поэтому я обманула вашу сотрудницу. И она хотела меня выгнать. Пожалуйста, возьмите меня на испытательный срок. Я знаю, что поступила некрасиво. Но мне нужен был шанс.
Она замолчала. Бульдог по-прежнему бесстрастно смотрел на нее. «Охрану ждет, — поняла Катя. — Господи, что я делаю?!»
— Я смогу хорошо работать. Пожалуйста, проверьте меня.
— Вы всегда говорите рублеными предложениями? — неожиданно спросил щетинистый очкарик.
— Сам сделал.
— Шутишь?
Николай помолчал, затем добавил, по-прежнему без выражения:
— Она желания исполняет.
— Чего? — не понял Левушин.
— Желания исполняет. — Он вдруг начал смеяться странным смехом. — Понял, Мишка? Загадываешь ей желание, а она — раз! — и исполняет. Вот только бы — ха-ха-ха! — знать, что загадать!
— Тьфу! Да ты пьяный!
— Ей-богу, Мишка! Загадай, что хочешь, — она тебе и исполнит! Одно-то точно исполнит! А там уж как сложится.
Он вытер слезы, выступившие от смеха, повернулся и пошел прочь. Время от времени плечи его сотрясались, как будто он начинал смеяться, но быстро успокаивался. Левушин проводил его взглядом, посмотрел на фигурку в своей руке и пожал плечами.
— Ничего сделано… Ленке покажу — порадуется.
Русалка смотрела на него темными глубокими глазами, и на секунду Левушина снова охватило то же неприятное чувство, которое он испытал, увидев Николая.
— Вот же черт… как живая! Ну, Колька, ну талант!
Только теперь, присмотревшись, он увидел, как необычно выточена фигурка — вся, от гривы распущенных волос до кончика рыбьего хвоста, изгибающегося вверх. Казалось, она вот-вот изогнется и спрыгнет с его руки, так что Мишка непроизвольно сжал пальцы и обхватил фигурку. И чуть не вздрогнул — она была теплая.
— Совсем дурак! — раздраженно бросил он себе. — Ее Колька в руке держал — вот и теплая!
Покачав головой, он сунул фигурку в карман, напомнив себе вечером показать ее жене. Да и мамаше ее можно — пусть позавидует. И вернулся к работе, постаравшись не думать о странном поведении приятеля.
Вечером Левушину было не до Николая — теща, старая стерва, снова устроила скандал. «Пользуется, гадина, тем, что дом еще не достроили». Мишка доживал последнее лето у родителей жены, и мать Ленки давно стояла ему поперек горла.
Ленка, как всегда, заняла сторону мамаши, потом к ним подтянулся тесть, и в конце концов разозленный Мишка выскочил во двор — голову проветрить, чтобы не наговорить чего-нибудь лишнего. Покурив, он собирался вернуться домой и тут нащупал в кармане деревянную фигурку.
«Ничего Ленке показывать не буду, — решил он со злости. — Обойдется. Да и вообще надо бы вернуть Кольке эту…» Он поискал слово для обозначения того, что лежало у него в кармане, но не нашел.
Размышления его прервал странный звук — не то вой, не то плач. Звук приближался, и Мишка слышал, как распахиваются двери и раздаются голоса в соседних домах. Он вскочил, быстрыми шагами пошел к калитке и увидел на крыльце жену — Ленка стояла, прижав руки ко рту, и глаза у нее были отчаянные.
— Что стряслось? — спросил Левушин, гоня от себя страшную догадку.
— Батюшки! Колька! Колька Хохлов!.. Ой, Фаина-то как убивается!
— Что Колька Хохлов?! — рявкнул Мишка. — Говори, дура!
— Нашли его… — Ленка всхлипнула. — Нашли его в Марьином омуте. Утонул наш Колька!
* * *
На следующий день Катя начала действовать. До вчерашнего вечера ей казалось, что вот-вот случится маленькое чудо: позвонит какой-нибудь дядя Тигран и скажет, что им можно возвращаться в Ростов-на-Дону, потому что все бандиты сидят в тюрьме. А те, которые не сидят, обливаются слезами раскаяния. И тогда она вернется в институт и все станет, как прежде, а Москву она забудет как страшный сон.
Или, например, Артур объявит: «Все! Уезжаем из этой жуткой квартиры, в которой мы сидим, как в тюрьме. Я решу все проблемы». И одним движением руки действительно все решит. Как именно — Катя не хотела представлять, потому что это уже был пошлый реализм, не совместимый с чудесами.
Но разговор с мужем открыл ей глаза: Катя вдруг поняла, что чуда не случится, и более того — никто ничего не решит, кроме нее самой. Теперь она отвечает за то, чтобы обеспечивать свою новую семью.
После бурного секса накануне, во время которого они оба старались сдерживать стоны, Артур тотчас уснул, а Катя лежала без сна, прислушиваясь к шуму труб в старом доме. Муж был сначала груб с нею, а затем пришел, помирился, согласился со всем, что она предложила… «Но ведь он согласился не сам, — сказал трезвый голос внутри. — Его заставила мать. А сам он предпочел, чтобы я по-прежнему работала курьером, и его даже не волнует, что нам не хватает денег на жизнь. А что вообще его волнует?»
Катя перевернулась на живот, пристально посмотрела на спокойное лицо мужа. Артур красив, ничего не скажешь. И девчонки из института не раз ей об этом говорили. Брови широкие, прямые, ресницы длинные, а кожа — как у ребенка.
Он вздохнул во сне, губы его искривились, придав лицу обиженное выражение.
«Я совсем не знаю своего мужа, — произнес в Катиной голове кто-то холодно-отстраненный, куда более взрослый, чем она сама. — То есть я знаю, что ему нравится из еды, как он любит заниматься любовью, что предпочитает в одежде. Но я не знаю, о чем он думает. И не знаю, чего ждать от него».
Эта мысль ее испугала. Нет, так нельзя! Это все тяготы последнего месяца виноваты — она стала выискивать врагов в родных людях! «Самый родной человек у тебя — мама, — безжалостно произнес тот же голос. — А вовсе не твой муж, за которым ты замужем меньше года».
— Но он меня спас! — возразила голосу Катя. — Он помог тогда, когда было необходимо! В этой квартире мы все оказались из-за меня — если бы я не упала, Артур не стал бы занимать деньги неизвестно у кого, и ничего страшного бы не случилось!
Катя уцепилась за эту мысль, потому что она расставляла все по своим местам.
— Сейчас я делаю то, что обязана делать! Нельзя платить злом за добро и быть неблагодарной свиньей!
Внутренний голос молчал, и Катя успокоилась. Просто они все очень устали. «Ничего, все наладится. Завтра я что-нибудь придумаю».
На следующее утро, толкаясь в метро, она составляла план действий. Странный эпизод в квартире Вотчина почему-то придал ей уверенности в том, что у нее все получится. Она отпросилась с работы и поехала на станцию метро, возле которой видела вывеску «Интернет-кафе».
Спустя два часа у нее имелись вакансии пятнадцати различных фирм, две из которых располагались неподалеку от ее района. Всем им нужен был либо секретарь-референт, либо офис-менеджер. Катю неприятно поразило, что во всех объявлениях обязательными требованиями к кандидату были знание английского языка, московская прописка и высшее образование. У нее не было ни первого, ни второго, ни третьего. Если бы Катя увидела эти вакансии двумя днями ранее, ей бы и в голову не пришло рассматривать их всерьез. Но сейчас, после того как она держала в руках легкую деревянную фигурку со странным названием «желанница», ей казалось, что все не так страшно.
Разговор по первым пяти объявлениям ее обескуражил: люди на том конце провода задавали короткие вопросы, на которые она правдиво отвечала, и, выслушав ее, отказывали в собеседовании. Безусловно, очень вежливо. Очень коротко. Очень равнодушно. Следующие четыре звонка ничего не дали, потому что кандидат уже был найден. Еще два быстрых разговора по телефону — и Катя покачала головой: теперь ей самой не нравились люди, с которыми она разговаривала. Категорически не нравились. «Что значит — готовы ли вы к совместным выездам на природу?»
Еще один неудачный звонок — и Катя задумалась. Почти четыре часа потраченного времени — и никакого результата! Точнее, отрицательный результат. «Значит, я что-то делаю не так».
Позвонив по следующему номеру, она попробовала изменить ответы, и на стандартную просьбу прислать резюме, ответила извиняющимся голосом:
— Знаете, у меня небольшие сложности: вышел из строя компьютер, а все данные и резюме — там. Я понимаю, что это несерьезно, — заторопилась она, поняв по молчанию, что собеседник сейчас попрощается, — но надеюсь, что завтра компьютер починят, и к вечеру я смогу прислать резюме. Вас устроит, если мы проведем собеседование утром? Может быть, по его результатам и резюме не понадобится…
Женщина на том конце провода многозначительно помолчала.
— Ну что же… Раз у вас действительно временные проблемы… — Она подчеркнула слово «временные».
— Действительно! — горячо заверила ее Катя. — Действительно временные!
— В таком случае подъезжайте завтра…
И продиктовала адрес.
Только повесив трубку, Катя сообразила, что не знает, как отпроситься с работы, и ей не в чем идти на собеседование. «Ничего! Я что-нибудь придумаю!»
Вечером она позвонила начальнице и предупредила, что заболела. В ответ пришлось выслушать раздраженное ворчание, но цель была достигнута. Затем подошла к Седе и выпросила у нее взаймы белую рубашку. Сестра Артура недовольно поморщилась, но рубашку дала, попросив вернуть ее в целости и сохранности. Третьим шагом был разговор с Артуром. Катя хотела посоветоваться, как лучше держаться на собеседовании, но, увидев спокойно ужинающего мужа, она неожиданно передумала. «Сама решу. В конце концов, не маленькая».
Однако подходя в назначенное время к высокому серому зданию, на дверях которого висели вывески двух десятков фирм, она чувствовала себя именно маленькой. Маленькой и очень глупой.
— Господи, что я делаю? — с ужасом спросила себя Катя, поднимаясь вверх в зеркальном лифте.
Неправильный был этот лифт и злой. Вместо молодой, уверенной в себе девушки, у которой одна-единственная проблема — сломавшийся компьютер, он показывал в своих зеркалах бледную девчонку с неаккуратной стрижкой, в дешевой белой рубашке и очень дешевых брюках. Лицо у девчонки было не то замученное, не то испуганное.
— Мне никого не удастся обмануть!
Она прикрыла на секунду глаза, думая, не нажать ли на кнопку «стоп», чтобы не позориться на собеседовании, и перед ее мысленным взглядом сама собой возникла русалка. Она улыбалась, одобрительно помахивала хвостом — совсем как собачонка Антуанетта, — и Кате стало смешно.
«Что я паникую? — спросила она у самой себя, неожиданно обретая уверенность. — Подумаешь, пять минут позора! Неужели это страшнее, чем давиться беляшами из котят?»
Двери лифта открылись, Катя сделала шаг и оказалась на красной ковровой дорожке.
«Ваш выход, госпожа Викулова! — издевательски громко объявил кто-то у нее в голове. — Вот сейчас-то мы и выясним, что лучше — беляши с котятами или позор на собеседовании».
Двадцать минут спустя Катя знала точно — беляши с котятами победили по всем статьям. Мягкое тесто, насыщенный сладковатый вкус мяса, лучшее рафинированное масло, в котором беляши плавают, пропитываясь до самой середины…Что может быть лучше беляша! Она готова была рекламировать беляши с котятами бесплатно, если бы это помогло ей избавиться от дальнейшего унижения.
— Я вас больше не задерживаю. — Дама, проводившая собеседование, даже не смотрела на Катю. — Вы отняли у нашей компании достаточно времени.
— Не у компании. У вас. — Кате зачем-то очень нужно было, чтобы дама оторвала взгляд от документов и все-таки посмотрела на нее.
— Что вы сказали?
— Я сказала, что отняла время у вас, а не у вашей компании.
— Вы думаете, госпожа Викулова, что наглость — второе счастье? — Дама подняла на нее глаза. — Я — сотрудник компании, и мое время — это время компании. Вон в том кабинете сидит наше руководство, с которым вы беседовали бы, если бы я одобрила вашу кандидатуру. И в таком случае время, потраченное на вас, также было бы временем, отнятым у компании. Поэтому не нужно огрызаться, тем более что вы и так показали себя не с лучшей стороны. Врать некрасиво.
«Некрасиво, — молча согласилась Катя, вставая и снимая сумку со спинки стула. — А есть беляши с котятами невкусно. И вредно. Но это мои проблемы, я знаю». Она повесила сумку на плечо и уже собралась попрощаться, как вдруг в голову ей пришла безумная мысль. Катя бросила взгляд на даму, подчеркнуто не замечавшую ее, и быстро пошла к той двери, где должно было сидеть начальство.
Она стремительно пересекла коридор, толкнула белую дверь и влетела в просторный светлый кабинет. Сзади раздался возмущенный голос, и Катя молниеносным движением захлопнула дверь и повернула ключ, торчавший в замке. Дама ударилась о закрытую дверь, закричала об охране и затихла. Катя выдохнула и обернулась к тем, кого назвали начальством.
В кабинете сидело трое — мужик, похожий на бульдога, светловолосый парень лет тридцати с двухдневной щетиной и в пижонских очках без оправы и женщина — маленькая остролицая брюнетка в элегантном сером костюме. Все трое не сводили с Кати глаз.
— Здравствуйте, — сказала та и сглотнула. — Вы начальник.
Она обращалась к бульдогу, не спрашивая, а констатируя факт. Бульдог кивнул, сохраняя невозмутимое лицо. Впрочем, они все держались крайне невозмутимо. Ни один не вскочил, не ахнул, не закричал: «Что вы себе позволяете!»
— Вам нужен офис-менеджер. Я хочу у вас работать. Из меня получится хороший сотрудник. Но у меня нет прописки. И законченного высшего. Поэтому я обманула вашу сотрудницу. И она хотела меня выгнать. Пожалуйста, возьмите меня на испытательный срок. Я знаю, что поступила некрасиво. Но мне нужен был шанс.
Она замолчала. Бульдог по-прежнему бесстрастно смотрел на нее. «Охрану ждет, — поняла Катя. — Господи, что я делаю?!»
— Я смогу хорошо работать. Пожалуйста, проверьте меня.
— Вы всегда говорите рублеными предложениями? — неожиданно спросил щетинистый очкарик.