Во сне и наяву

— Да как же мне не знать, — продолжает ухмыляться священник, — ко мне девы младые и твоего возраста ходят, и те, что старше… Да исповедуются, и всё у них одно. Половина всего, что их волнует, так это любовь. Думают про женихов, про отношения, и сны им такие же снятся. А ты про время философствуешь. К чему это? Не ровён час, ещё голоса слышать начнёшь и приведений видеть.

Тут Светлана совсем на него обиделась. Подумала, что не пойдёт сегодня к ним в приход обедать. Ничего не сказала, пошла в ванную, мыть контейнеры за мамой. В это время и папа пришёл.





Глава 25




Света даже не могла передать, как ей легко бежалось в школу. Вот бы ей так на соревнованиях пробежать. Мастер спорта у неё был бы в кармане. Ноги едва касались земли, шаг огромный, она летела, боясь сбить какого-то зазевавшегося пешехода. И главное, силу в себе девочка чувствовала такую, что могла просто свернуть сейчас на Московский и, как следует вложившись, долететь до самого Невского. Пролететь шесть станций метро, даже и не устав.

А ещё было бы неплохо встретить сейчас придурка Пахома. И дать ему в тупую морду. Она в своём спортивном комплексе не раз видела ребят-хоккеистов, и вот у одного мальчика лет шестнадцати был сломан нос. Это бросалось в глаза. Света подумала, что у неё, быть может, хватило бы сил, чтобы и Пахому сломать нос так же. Дать ему кулаком — раз, и готово! Она даже засмеялась, представив, как Пахомов будет орать, когда она ему врежет. А если кинется драться, она, сто процентов, сможет убежать. В общем, до школы девочка добежала за пару минут. И настроение у неё было отличным. И к судорогам, которые началась к середине третьего урока, девочка оказалась готовой. Как только почувствовала первый спазм, сразу подняла руку и попросилась выйти. Химичка как раз проходила мимо:

— Что, Фомина, хочешь ответить?

— Нет, — проскрипела Светлана, — можно выйти?

— Что у тебя случилось? — спросила учительница недовольно.

— Мне по-женскому, — отвечала Светлана тихо.

Едва добежала до туалета — и началось, у неё стало крутить ноги, да так, что стой она на дереве, её нога смогла бы обхватывать ветки, как ноги обезьяны. И икры превратились в канаты, что натянуты дальше некуда и вот-вот лопнут. Она влезла на подоконник, скинув кроссовки, и сидела там с выпученными от боли глазами, губы от боли закусывала. Какая-то девочка заглянула в туалет, на Свету смотреть боялась. Самое интересное, что руки так сильно уже не крутило, а вот ноги было очень больно. И ей казалось, что вот-вот мышцы будут рваться. И когда она подумала, что лучше позвать кого-то на помощь, боль стала отступать. Ко звонку судороги кончились. И теперь у неё всё болело так, как будто на тренировке ОФП она взяла на себя мужские нагрузки, не меньше. Света не пошла на следующий урок. Ушла из школы, шла по улице, едва переставляя ноги. Особенно болели икры. А ещё ей зверски хотелось есть. И, конечно, девочка пошла в церковный приход, до обеда было ещё далеко, она знала, что там хоть чем-нибудь её, но покормят. Так и есть, её там накормили.

Врач Камаев пришёл к ним, когда было уже поздно, папа собирался на работу. И Валерий Сергеевич был не так жизнерадостен, как обычно. Сказал, что смена была тяжёлой. Понятно, ковид. Врачи работают больше всех. Он посмотрел маму, послушал, что рассказала ему Светлана, и обещал прислать медсестру, чтобы взяла анализы. Он уже не был таким, как раньше, он не светился оптимизмом, уходя, только похлопал девочку по плечу и не сказал обычного: «Ты держись, Светланка, всё будет ОК». Просто ушёл. А девочка покормила братьев и загнала их в постель. Сама села за компьютер, посидеть немного перед сном. Но её беспокоила правая нога, она задрала штанину и поморщилась. На икре Света нашла длинное пурпурное пятно вдоль мышцы.



Всё-таки депошка была местом страшным. Она слышала, как заливаются крикуны возле забора. Через туман их видно не было, но было ясно, где они находятся. Эти твари доедали то, что осталось от мальчика на заборе. Светлана тихонечко прошла к двери и проверила засов. Засов закрыт, дверь железная, если за что ей и нужно было волноваться, так это за окна. Эх, были бы на них решётки. Света вернулась в свою убранную комнату и сразу нашла монету. Взяла её в руку, тяжёленькая: как же тебя забрать с собой? Она всё ещё смотрела на монету, вертела её в пальцах, а сама уже думала о другом.

Черта. Скоро должен появиться Любопытный. И они, как понимала девочка, сразу по туману пойдут на юг к этой самой Черте. Сколько туда идти? Успеет ли она вернуться в свой район или придётся ей «просыпаться» в незнакомом месте? А что там за Чертой? А что там за страж? Об этом она, конечно, его спросит, но вот был один вопрос, который Света задавать напрямую не хотела, и звучал он так: откуда Лю всё знает о Черте, о жуках-могильщиках, о стражах?

Он, что, уже кого-то просил туда ходить? И если просил, то кого и почему не просит его теперь?

Лю появился, как всегда, неожиданно:

— За то время, что нас не было, на заборе появилось ещё одно существо. Такое же, как и первое.

— Ещё один на заборе? — спросила Света.

— Видно, тот суприм, что обитает в это местности, их сам в пищу не использует, а уничтожает их в назидание другим существам. Возможно, это территориальные конфликты.

— Зато крикуны рады, вон как орут, — произнесла девочка с опаской.

— Вам не стоит их опасаться, они заняты, все особи собрались у забора, вы, Светлана- Света, можете покинуть убежище незамеченной.

«Можете покинуть… А может, я не хочу покидать убежище…».

Тем не менее, она встала. Страшно, конечно, но нужно было сделать это дело, чтобы Лю и дальше помогал ей. А раз начала, то, как учил папа: взялась — делай. Стала делать. Надела куртку, спрятала монету в узелок, взяла в руки палку и подошла к двери.

— Подождите, сейчас три быстрых существа пробегут к новой вывешенной на заборе особи, я вам скажу, когда выходить.

Она положила руку на засов и стала ждать.



Остатки асфальта были в двадцати мерах от выхода из депошки, но там уже и до забора недалеко. Поэтому Света пошла по мху. Неприятно, ноги проваливаются, но в данный момент так было безопаснее. И шла так метров сто, пока Лю не сообщил ей, что поблизости нет никого опасного. Только после этого вышла на твёрдый грунт. Любопытный рассказал ей маршрут, и она поняла, что придётся опять проходить дом попугаев. Ей бы делать этого не хотелось, но Лю сказал, что если они поторопятся, то попугаев они пройдут ещё в тумане. Света готова была поторопиться, но у неё от ускорения вдруг стала болеть икра. Это было вообще некстати. Всё равно что травма перед важным соревнованием, соревнованием, где на карту, возможно, будет поставлена жизнь. Это была хорошая причина, чтобы перенести поход к Черте на другое время, но тут Лю произнёс:

— Медузы, две больших особи, плывут сюда, вам придётся переждать. Уходите в развалины, вправо, но не глубоко, там дальше бродит муходед.



Медузы — хозяйки тумана, сегодня был их день. Света притихла за большим куском кирпичного угла здания, ей сейчас не хотелось соревноваться с медузами в скорости. Медузы прошли метров на сто левее неё. Но только она вышла, как Лю опять предупреждал её:

— Ещё одна медуза, летит за теми двумя.

Девочка опять пряталась, и сидела тихо. К тому же они уже отошли от забора на значительное расстояние, и тут уже появились новые группы крикунов.

Она даже не успела разогреться, как Любопытный опять её предупреждал:

— Медузы, две особи, догоняют вас, уходите в развалины.


Свете уже это надоело, захотелось сказать ему, что сегодня не тот день, что всё сегодня не так, но она лишь вздохнула и стала карабкаться на гору битого кирпича, поросшего мелким чёрным кустарником и растением, похожим на полынь. Сидела, прижавшись к влажному камню, не шевелилась и слушала Лю, который спокойно, как обычно, в своей манере, говорил:

— Они пройдут близко к вам, возможно, вам придётся бежать.

«Придётся бежать! Попробуй тут побегай в тумане по развалинам и битому кирпичу. Тут много не набегаешь!».

Она была зла на Любопытного, а он словно не замечал этого:

— Можно продолжать движение, но вам лучше держаться левее, медузы прочёсывают развалины.

А потом откуда-то приплыли сразу шесть медуз, и Свете пришлось пробежаться и убедиться, что сегодня она не в форме. В общем, к дому попугаев по туману дойти они не успели, и Лю предложил изменить маршрут. Предложил ей идти дальше на юг, а не сворачивать на запад к церкви с сними крышами. Она и пошла по направлению к станции метро «Звёздная», это девочка поняла, когда от тумана уже мало что оставалось.

— Изменение маршрута позволит нам пройти ту точку, в которой вы можете взять себе много жидкости, — сообщил ей Любопытный.

Да, это могло немного помочь Светлане, так как солнце уже начинало припекать, и вода ей не помешала бы.

— Берите восточнее, там, за этой открытой площадкой, есть здание, одна стена которого цела, там, у этой стены, есть конструкция, в ней много разных видов ёмкостей с жидкостями.

— Это вон те развалины? — Света указала рукой.

— Да, идите туда.

Как почти на всех открытых площадках, тут рос мох, его было немного. А за ним сразу стена дома-«хрущёвки». Три подъезда-входа, над одним из них была вывеска «Круглосуточный». Она поднялась на три ступеньки и заглянула внутрь.

Девочка вскрикнула от неожиданности и хотела убежать, но Лю сказал ей:

— Для беспокойства нет причин. Этот существо находится там длительное время, оно не функционирует.

Света ещё раз заглянула в помещение. Это был маленький магазинчик, вернее, часть магазинчика, всё остальное исчезло вместе со стенами, магазин заканчивался открытым полем мха, на котором росли корявые деревья. Дом словно разрезали ножом, эта часть стояла, а остальная… Просто исчезла, даже битого кирпича от неё не осталось, и в магазин через отсечённое стены повсюду проникали солнечные лучи. За куском прилавка, за кассой, стояла продавщица в бейсболке. Она была жива, ну, на первый взгляд, и стояла абсолютно неподвижно. Не шевелясь, не мигая глазами. Тут же был открытый холодильник для мороженого, в котором всё мороженое давно растаяло и превратилось в липкую массу вперемешку с обёртками на дне холодильника. Но вот вертикальный шкаф-холодильник для напитков был цел и невредим. И доверху набит самыми разными напитками, с пластиковых бутылок. Кола, Пепси, Миринда, внизу большие бутылки с зелёной водой, тархуном «Черноголовка».

— Вы употребляете подобную жидкость? — спросил Лю.

— Да, — но Света смотрела на женщину, не решаясь пройти к холодильнику.

Левая часть лица женщины, как и левая рука, были черны, они просто загорели до черноты, так как именно слева на них падали солнечные лучи. С левой стороны даже бейсболка на ней выцвела.

— Она мертва? — спросила Светлана.

— Трудно сказать, распада и изменения структур существа я не вижу. Оно находится в этом положении довольно долго, с тех пор как я его обнаружил, поле уже заросло мхом, а оно всё так и находится в неподвижном состоянии.

— Поле заросло мхом? — спросила Светлана. — И как такое может быть? Люди не могут так долго стоять неподвижно. И куда делся весь остальной дом?

— У меня нет чёткой гипотезы по этому поводу, — отвечал голос. — Но мы должны брать в расчёт тот факт, что сам по себе Исток — это место отсчёта времени, а значит, и пространства. Полагаю, что тут возможны самые разнообразные пространство-временные аномалии.

Он опять ничего не мог толком объяснить девочке, и она, всё ещё косясь на женщину, спросила:

— Интересно, напитки там не испортились?

Голос на сей раз ей не ответил, и она сама решила проверить, подошла к холодильнику и… удивилась. В нём горела лампочка, и он был весьма холодным на ощупь. Свете пришлось приложить силы, чтобы отворить его дверь. О, на неё из шкафа пахнуло приятной прохладой. Она потрогала первую бутылку «Чай Липтон» — ледяная. Скорее всего, вода в бутылках не испортилась. И девочка стала брать себе воду, одну бутылку за другой, косясь на всякий случай на неподвижно стоящую продавщицу. Света сто лет не пила ничего подобного. Раньше она часто после школы с одноклассницами или после тренировки с девочками из секции могла зайти и поесть в «Макдональдс» или в «Бургер Кинг», а там выпить пол-литра какой-нибудь колы. Но то было раньше. Сейчас же она взяла себе «Липтон», пепси, яблочную «Фанту» — ни разу не пробовала — и большую бутылку тархуна «Черноголовки». И вкусно, и двухлитровая бутылка в придачу. Первой была «Фанта». Да, удивительно вкусная вещь, и ещё холодная. Она пила маленькими глоточками и уже хотела выпить немного тархуна, когда Лю заметил:

— Светлана-Света, у меня кончается время. Скоро я должен буду покинуть вас.

«Стоп… Как это покинуть?». Девочка тут же завернула крышку и стала прятать бутылки в рюкзак.

— Лю, а разве вы не пойдёте со мной до Черты?

— Нет, дальше перемещаться я не могу, я уже почти на пределе, ещё пару сотен ваших шагов, и ареал моих возможностей закончится. Но солнце уже вышло, дальше вы сможете идти и без меня, дальше безопасно. Сейчас я дам вам инструкции, если будете им следовать, то справитесь самостоятельно.

«Если буду… А если не буду, если вдруг забуду что-нибудь, то что?».

— Справлюсь? — спросила Света.

Она почему-то вспомнила того несчастного, мешок которого нашла у дома с попугаями. «Вот он, кажется, не справился. Так от него лишь грязное тряпьё да осколки костей остались».

— Сейчас вы пойдёте на юг и примерно через три тысячи шагов свернёте на запад, направо, увидите большое количество больших погибших растений, в этих растениях нет никаких угрожающих вам существ. Ну, во всяком случае, не должно быть. Пройдёте через эти растения, увидите стену, это и будет Черта. Там вы достанете жука, выпустите его из сосуда, жук полетит к тому месту, где в стене есть проход. Войдёте туда, прямо у входа найдёте пыль, она чёрная. Соберёте её в сосуд, в котором был жук, и сразу выйдете обратно. После возвращайтесь к нашему зданию. Когда мы встретимся, я скажу вам что делать с пылью.

— А страж, как быть со стражем? — сразу спросила Светлана, это её волновало больше всего. — Какой он, как его узнать? И что он со мной может сделать?

— Вы сразу его узнаете, он медлителен, но хитёр, он всегда принимает те формы, что покажутся нарушителю Черты безобидными, всё только для того, чтобы приблизиться. Но он всегда выдаёт себя цветом. Он будет резко контрастировать с окружающим миром. Если увидите его, сразу уходите. Как только у вас появится ощущение опасности, уходите, даже если не набрали пыли.