Внутри убийцы

— Да, это вполне возможный вариант. Далее: убийца достаточно силен, чтобы дотащить забальзамированные тела Моник Сильвы и Кристы Баркер до тех мест, где он их оставил, — продолжила она. — Поэтому я сказала бы, что мы ищем сильного мужчину, но угрожающе он не выглядит.

— Почему?

— Потому что и Моник, и Криста согласились с ним поехать, — ответила Зои. — Кристал сказала нам, что Криста отказалась бы поехать с мужчиной, который подозрительно выглядел. Она вела себя осторожнее, чем большинство панельных девушек. Будь у него опасная внешность, она предупредила бы своего сутенера и убедилась, что тот присмотрит за ней, или просто отказала бы клиенту. Это приводит меня к мысли, что он ездит на приличной или хорошо ухоженной машине.

— Вы не думаете, что это тот парень, которого описала Кристал? Мужик с татуировками? — спросил Мартинес.

— Сильно сомневаюсь. Будь это некто настолько примечательный, люди его заметили бы. Я читала в отчетах, что вы получили несколько общих описаний внешности последнего клиента Моник Сильвы. Если б он как-то выделялся, у вас имелись бы очень подробные описания. И, опять же, я сомневаюсь, что она села бы к нему в машину.

— О’кей, звучит логично.

— Далее… первая жертва была студенткой школы искусств. Он напал на нее прямо в ее доме и оставался там, пока не забальзамировал тело. Но вторая и третья жертвы были проститутками. Вероятно, он заплатил, чтобы они поехали с ним, а потом убил их в безопасном месте.

— Он мог убить их на улице или в переулке, — заметил Мартинес.

— Тогда зачем их связывать? — спросил Тейтум. — Когда он их связывал, они были еще живы; на улице таким не займешься. Намного проще уговорить их поехать к нему.

Лейтенант неохотно кивнул.

— Вторая и третья жертвы — классические цели серийного убийцы, — продолжила Зои. — Рискованная деятельность, высокая уязвимость. Но как сюда укладывается студентка Сьюзен Уорнер? И пусть он наметил ее в качестве цели, зачем оставаться у нее дома? Почему его не тревожило возможное появление соседки и бойфренда?

— Он знал, что они не появятся, — сказал Тейтум. — Он был с ней знаком.

Зои кивнула, почувствовав легкую тень признательности, но ничем ее не выдала.

— Итак, движущей силой для серийного убийцы на сексуальной почве являются его фантазии. В некий момент фантазировать становится невмоготу, и он их воплощает. Но реальности никогда не удается оправдать фантазии, и убийца хочет попробовать снова. В следующий раз сделать лучше. Наш убийца был как-то знаком со Сьюзен Уорнер и, возможно, фантазировал о ее убийстве. Он знал, что та живет одна и что она беззащитна. Однажды ночью он наносит удар. Но дела идут не так, как он ожидал. Бальзамирование прошло не лучшим образом, и теперь он хочет сделать все заново, но лучше.

— Но, кроме Сьюзен, он не знает ни одной одинокой женщины, — подхватил Тейтум.

— Совершенно верно, — согласилась Зои. — И поэтому он начал целиться в проституток.

Тейтум уже не казался скучающим, его глаза заблестели. Зои хорошо знала этот блеск, этот взгляд хищника, почуявшего запах добычи.

— О’кей, — сказал Мартинес, просматривая записи в блокноте. — Тогда давайте перейдем к неприятной теме. Зачем он их бальзамирует?

— Он не только бальзамирует их, — заметила Зои. — Он придает им определенные позы и одевает их. Первое тело было в вечернем платье с одним оторванным рукавом. Полагаю, рукав оторвался, когда он одевал ее, поскольку тело было слишком жестким и плохо сгибалось. На Кристе Баркер, по словам ее подруги, была чужая одежда. И чье-то кольцо на пальце.

— О’кей, — произнес Мартинес. — Зачем?

— Возможно, это какая-то форма властных фантазий, — медленно сказала Зои, чувствуя грызущее ее сомнение. — Игра в куклы с мертвыми женщинами.

Это звучало как-то неправильно. Зачем тогда их бальзамировать? После убийств он занимался с телами сексом. В этом расследовании, помимо прочего, явно присутствует некрофилия. Но после бальзамирования он вряд ли сможет повторить акт. Это означает потерю власти. Не сходится.

— На самом деле, я так не думаю. Я не знаю, почему он их бальзамирует. Пока не знаю.

— Ладно, — сказал Мартинес. — Что-то еще?

— Я бы поискала сообщения, — протянула Зои, — о бродячих животных, забальзамированных и оставленных на улице. Даже с учетом ошибок при бальзамировании Сьюзен Уорнер для первой попытки убийца проделал очень неплохую работу. Могу поспорить, что он на чем-то практиковался.





Глава 19




Он притормозил, когда заметил ее на углу. Она стояла в кучке других, но прочие не стоили второго взгляда. Они были пошлыми, скучными, уродливыми. Ничем не примечательными.

Но она была совсем другой. Вся ее внешность излучала невинность, такую редкую в ее профессии. То, как она оглядывалась, отчасти ищущая, отчасти напуганная тем, что может найти. Ее одежда, более скромная, открывающая меньше кожи, заставляющая работать воображение. А его воображение уже разгулялось.

Она — та самая. Он чувствовал это костями. Это женщина, которая поможет ему снова почувствовать себя живым, которая наполнит каждый его день радостью и волнением.

На этот раз все будет иначе.

Когда он остановил машину рядом с ними, одна из проституток тут же прыгнула к ней, улыбаясь, наклоняясь, демонстрируя ему содержимое своего выреза. Она не носила лифчик и качнулась туда-сюда, продолжая улыбаться. Но взгляд за этой улыбкой был усталым, а движения — механическими, расчетливыми, проделанными уже сотню раз. Он опустил стекло с пассажирской стороны.

— Хочешь немного развлечься? — спросила она, и он услышал пустоту в ее голосе. — Похоже, ты спешишь. Двадцать баксов за быстрый отсос. Или хочешь чего-нибудь посерьезнее?

Не обратив на нее внимания, он обернулся к той, невинной. Может, это ее первый день на панели… Он спасет ее прежде, чем она начнет падать.

— Как насчет тебя? — спросил он. — Не прокатишься со мной?


Она обернулась к нему, встревоженно глянула.

— Я? Ну… в смысле… ты хочешь, чтобы я поехала с тобой? Может, ты лучше пойдешь со мной наверх? — сказала она, указывая на мотель за спиной; застекленная дверь была грязной от сажи и прочего. — У меня там комната. Я только сняла ее — перебралась сюда пару дней назад. Она симпатичная.

Он так и знал. Ей здесь не место. Он тепло улыбнулся ей.

— Я предпочитаю собственную постель. Внакладе ты не останешься, обещаю.

В ее взгляде что-то мелькнуло. Настороженность. Может, она здесь и новенькая, но не такая невинная, как он думал. Она знала, как о себе позаботиться.

— А ты далеко живешь? — спросила она.

— Двадцать минут езды отсюда, — сказал он.

Вообще-то, скорее тридцать. Она чуть подалась назад. Он терял ее. Но, в отличие от нее, он хорошо знал эту игру и держал козырь в рукаве.

— Но у меня есть… ну, особая просьба, — сказал он.

— Да? — произнесла она, отступая от него. — Какая?

— Ты не против, если мы купим тебе кое-какую одежду? Я хочу одеть тебя как мою бывшую подружку. Немного стремная просьба, я знаю, и если ты не захочешь, то не будем. Но для меня это много значит, а ты потом сможешь оставить одежду себе.

Он виновато улыбнулся. Увидел, что она расслабилась. Есть такая хитрость с этими девицами — живя на улице, они учатся прислушиваться к тревожным сигналам. Они видят — в нем что-то не так, пусть даже и не знают, что именно. И от него требуется лишь одно — сказать им, что они правы, что да, он чуточку странный, но одеться под другую женщину… это не опасно.

— Ладно, — сказала она. — Но это обойдется дороже.

— Конечно, — он улыбнулся.

— Двести пятьдесят, — сказала она. — Ехать долго, и мне понадобятся лишние деньги на такси обратно.

Он кивнул:

— Все будет.

Она нагнулась, открыла пассажирскую дверь и залезла внутрь. Салон заполнил запах ее духов — невинность, сладкий аромат, подходящий для школьницы.

Он влюбился.





Глава 20




Лили наблюдала за клиентом, пока он вел машину. Симпатичный мужик, чистый и одет неплохо. Зубы кривоватые, да и почистить не помешает, но кто без греха? Дурной запах изо рта — далеко не худшая вещь в ее работе. Временами он поглядывал на нее и робко улыбался. Она старалась все время выглядеть чуточку напуганной.

Они всегда ищут шлюху-девственницу.

Это был ее третий год на улице, и она неплохо справлялась, большое спасибо. Всегда имела лучших клиентов, всегда получала чаевые. Время от времени натыкалась на очередного мужика, который давал ей сотню-две сверху, чтобы она «привела себя в порядок и избавилась от панели». Ей всего-то требовалось поддерживать образ хорошей девушки в плохом месте. Вот такая она, невинная девочка, которая попала в дурную компанию и пытается выбраться из невозможной ситуации…

Нейт, ее дружок, говорил, что она — чудо. Настоящий гений, панельная версия Эйнштейна. И серьезно, в этом не было ни одного изъяна. Ей даже не требовалось особо стараться. Нужно было просто отворачиваться, когда появлялся клиент, выглядеть напуганной, как будто она втайне надеется, что он выберет кого-то другого. Если он приезжал на по-настоящему хорошей машине, она чуть заметно вздрагивала или выдавливала слезу.

Мужчинами очень легко манипулировать.

Сейчас она даже не особо нуждалась в новых клиентах. У нее было трое таких, кто регулярно уговаривал ее «бросить панель». Каждый из них считал себя единственным. Лили дала им свой второй номер, которым пользовалась для работы, и, когда этот телефон звонил, она сразу понимала, что ночь предстоит легкая и прибыльная.

Лили оглядела вычищенный салон машины. Потом потянула носом. Запах какой-то странный, стерильный.

— А чем тут пахнет? — спросила она.

— Формалин, — ответил клиент. — Мерзковато, правда? Но ты привыкнешь.

Она не знала, как это понимать.

— Так ты доктор или кто?

— Что-то в этом роде, — он кивнул. — Ты в порядке? Не мерзнешь?

Она не мерзла. Но все равно легонько вздрагивала.

— Нет, все хорошо.