Внутри меня гасли звезды
Часть 48 из 55 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Лихач злится, но держит себя в узде и лишь молча таращится на меня.
— Если ты ее еще хоть раз потревожишь, то, обещаю, я сделаю все возможное, чтобы тебя стерли с лица земли!
— Так будет, если ты согласишься, — вернувшись из замешательства, отвечает он. — А если нет, то я продолжу появляться не только на твоей дороге. Угроза уничтожить меня от такой сладенькой барышни звучит слишком заманчиво.
Прикусываю внутреннюю сторону щеки, раздумывая над его словами.
Выхода нет.
Придется вернуться в состояние, в котором я паразитировала долгое время…
Я вернусь, чтобы потом навсегда забыть об этом кошмаре. Пора ставить жирную точку.
— Обещай мне, что я больше никогда тебя не увижу.
— Одна гонка, и ты свободна.
Внутри себя я плачу и кричу. Сердце разрывается, как мне не хочется ввязываться во все это. Но я должна быть сильной. Не только ради себя, но и ради всех своих близких.
И я буду сильной, я справлюсь.
— Ты похож на пулю: смертоносно опасный, быстрый… — изучающе глядя на его оскал, оголяющий белые зубы, безэмоционально говорю я.
— Неплохое сравнение, мне нравится.
— Ах, да… Забыла уточнить, на холостую пулю. Шума много, и больше ничего. Бессмысленная пуля.
— Как скажешь! Ну что, договорились, красотка? — Малоубедительной улыбкой сверкает Хантер.
Он протягивает руку, чтобы скрепить пакт, но я отстраняюсь от него и бездумно скольжу глазами по месту, которое больше никогда не увижу. Оно такое же мрачное, душное, мятое, как моя душа в данный момент.
Забрав жакет, я выхожу из номера в сопровождении самого мерзкого существа на планете.
Больше никаких байкеров в моей жизни и всего, что связано с гонками! Я на пушечный выстрел не подпущу к себе человека, имеющего хоть что-то общее с бандами.
Никогда.
Никого.
Последний раз. Терпи.
Глава 32
Нью-Йорк никогда не спит. Даже в два ночи он бодрит своей насыщенной жизнью, как крепкий кофе по утрам.
Небрежный ветер раннего лета дует в лицо и развевает спутавшиеся локоны в стороны. Позади Ист-Ривер и блошиный рынок. Я попросила Хантера дать мне пару часов спокойствия, пообещав, что буду в логове Лихачей вовремя.
Не знаю, куда идти, поэтому просто держу свой путь вперед. Прохладно. На мне только футболка с джинсами и легкий жакет. Но я готова мерзнуть, лишь бы не думать обо всем, что сейчас отчаянно гонится за мной, следуя тенью по пятам.
Помню то время, когда боль разъедала не только тело, но и душу. Я точно также бродила по улицам Нью-Йорка, точно также хотела остановиться, но ноги продолжали меня вести в поисках очередного ложного утешения. Я была почти сожжена ненавистью и затянута в пустоту. Еще пару недель назад эти моменты являлись лишь в кошмарных снах, а теперь снова стали реальностью.
Я нахожусь в своих мыслях, как, в окутанном пожаром, лесу. Везде огонь. Он прет на меня словно поезд, уверенно едущий на человека, привязанного к рельсам. Пепел, летающий в воздухе, не дает нормально дышать. Мои попытки спастись — тщетны. Я не успеваю выбраться.
Я пыталась, правда, пыталась, но сейчас, кажется, сгорю окончательно. Не хочу возвращаться к Лихачам, не хочу участвовать в гонке. Но меня не оставят в покое, и я боюсь, что так будет и дальше. Хантер так просто не отпустит, я это прекрасно понимаю.
Он может пообещать все что угодно, лишь бы я играла по его правилам. Он знает мои уязвимые места, знает, на что давить.
И вот прямо сейчас я клянусь, глядя на ночные огни города, небоскребы, отражающие их свет, полную луну, плывущие облака, если он от меня не отстанет после выполнения условия, то я сделаю все необходимое, чтобы стереть его из своей жизни.
Проблему по имени «Хантер» можно решить только самой крайней мерой. И, черт возьми, я на нее пойду!
Так я и слоняюсь по улицам, опустошённо глядя на все вокруг, пока сумрак не прогоняют первые лучи солнца. Где-то неподалеку звучит музыка. Я иду на мотивы гитары и оказываюсь возле небольшого скверика, где стоит целая толпа туристов вокруг молоденького, совсем еще юного гитариста. Кто-то ему подпевает, кто-то старается танцевать, кто-то просто слушает. Я же не могу разделить этого наслаждения с ними. Мне хочется лечь посреди дороги и плакать, выть, реветь навзрыд под грустную мелодию, исходящую от струн инструмента.
Мне как никогда нужна поддержка, и я бы позвонила друзьям, если бы не оставила телефон в номере. Камилла меня убьет…
Что она сейчас думает?
Представляю, каково ей сейчас.
— Грусть обязательно пройдет, девушка. И чтобы ускорить ее уход, разрешите пригласить вас на танец?
Хромой мужчина лет шестидесяти с явно европейским акцентом подходит ко мне. Несмотря на возраст, в его светло-голубых, почти белых глазах горит огонь. Улыбка на морщинистом лице счастливая и спокойная. От него исходит свет. Никаких злых умыслов, просто добрый жест.
Таких людей редко встретишь, но они есть. И я рада знать, что в этом мире не все так плохо.
— Я не умею танцевать, да и мне уже пора. Извините, — вымученно улыбаюсь я в ответ и шагаю прочь.
Пора вернуться к тому, с чего все и началось. Моя грусть уйдет лишь после того, как я разберусь с ее причинами.
Есть вид на жительство. Мне нужен вид на счастье.
***
— Какие люди, Дакота! — Встречает меня один из Лихачей, чье имя я уже и не вспомню. — Как дела?
— Жизнь прекрасна. Я тащусь от проблем и ненавижу байкеров.
Появляюсь в убежище банды. Здесь воняет бензином, алкоголем и дешевыми шлюхами. Впрочем, ничего нового. Несмотря на то что сейчас около семи утра, никто не спит. Все в предвкушении сегодняшнего события.
Я не много знаю об этом, но и этого достаточно, чтобы понять, чего ожидать. Гонки часто устраивают, но масштабные пару раз в год. Эта одна из них.
Приедут байкеры из других штатов. Они ставят деньги, и тот, кто выигрывает заезд, забирает все. Как правило, суммы большие, это же касается и риска. А девушки, которых привязывают ремнями к гонщику, — всего лишь украшение.
Я ни разу не была таким аксессуаром, всегда отказывалась, когда Хантер пытался меня уломать. А теперь и уговаривать не пришлось…
Я прохожу мимо парней и сажусь на дырявый диван. На меня все смотрят, как на привидение, но, судя по их лицам, они ему очень рады.
Рядом с Хантером стоит светловолосая девушка, крепко обнимающая его дрыщавое тело костлявыми ручонками. Она не похожа на тех, с кем обычно встречаются байкеры. Слишком простая, наивная, серая. Мышка, одним словом.
Что ж ты здесь забыла, бедняга?
— Ты изменилась, похорошела, — подсаживаясь ко мне, заявляет один из прихвостней.
— Все из-за того, что мне не приходилось долгое время видеться с вами.
— Как неуважительно! Что же ты тут делаешь тогда?
Он старается меня обнять, но я крепко хватаю его за лапу и сжимаю так крепко, насколько могу.
— Если ты, креветка контуженная, не свалишь через три секунды, я отгрызу твои клешни, и никакой доктор не сможет их пришить обратно!
— Ладно-ладно, спокойно, чудачка…
Он пожимает плечами и уходит.
Здесь все знают меня только такой — злой сукой, сорвавшейся с цепи. Они никогда не видели во мне слабости, снисхождения и теплоты. Я успела заработать репутацию стервы, с которой шутки плохи. Стоит вспомнить хотя бы выбитые зубы или сломанные носы неудачников, пытающихся влезть в мое пространство.
— Дакота, будь добрее! Смотри, сколько лиц здесь рады тебя видеть! — Хантер появляется передо мной, и его рожа блестит так, словно начищенный ботинок.
— Где здесь лица? Одни морды облезлых собак!
— Ох, ты просто прекрасна в гневе!
— Короче, — прерывая его, восклицаю я, — я хочу спать.
— Мия тебя проводит, детка. Отоспись, вечером ты должна сиять.
Эта девушка кажется совсем безобидной. Она несмело подходит ко мне и скромно кивает. Ее маленькое личико такое милое, что кажется, будто она совсем еще ребенок. Светлые жиденькие волосы едва закрывают бледные неприкрытые плечи. Чуть вздернутый нос украшен веснушками, а серые боязливые глаза безустанно смотрят в пол.
Бедное дитя… Я по сравнению с ней то еще чудовище.
— Я буду сиять, когда увижу твое бездыханное тело, Хантер. — Многие ли задумываются, что у улыбки есть обратная сторона? Все видят обложку, но не читают содержания. Я сейчас улыбаюсь врагу, пока душа рвёт сердце на мелкие куски.
Провожаемая его тупым мерзким смехом, иду вслед за девчонкой. Она приводит меня в одну из комнат, где я никогда не была. Здесь довольно мило и уютно, в отличии от всего помещения. Стоят цветы в горшках, диван, небольшой шкаф и зеркало в полный рост, даже коврик есть! Видно, что здесь поработали женские руки.
Мия молча стоит у двери, опустив голову.
Это страх.
Жалко ее. Она меня совсем не знает, а уже боится.