Внутри меня гасли звезды

— Может, это и не мое дело, но позволь спросить: откуда этот шрам?

А это одно из вечных напоминаний о мерзком годе моего бунтарства. Небольшая, уже зажившая полоска, расположившаяся на позвонке возле правой лопатки, — последствие одной пьяной драки. Спустя пару недель после смерти матери я надралась до чертей и в каком-то из баров Бруклина нарвалась на потасовку, где меня толкнули прямо на небольшой штырь. Крови тогда было море, но осознала я это только на следующий день, когда огромная засохшая корка неприятно стянула кожу на спине.

— Спросить можешь, узнать ответ — нет.

— Понимаю. Слишком стыдно будет, если скажешь? — не переставая бороться с бегунком, продолжает он.

— Уж ты точно не тот, перед кем я буду чего-то стыдиться.

Джейден слегка ухмыляется и резким рывком застегивает молнию, но отходить от меня, похоже, не собирается.

— Правда что ли?

Его низкий голос, пробирающий до приятного трепета в сердце, заставляет меня застыть.

— Спасибо, — в состояние сказать лишь это, шепчу я.

— Ты не ответила.

Он прикасается к моей шее и пальцами ведет дорожку к плечу. Чувствует, зараза, что застал меня врасплох.

— На что?

— Тебе нечего стыдиться?

— Нечего, — не твердо вырывается из горла.

Он изучающе смотрит на меня через отражение в зеркале. Со своей хищной улыбкой, которой, я уверена, сражает наповал всех девиц, он смело сжимает кожу на плече и стягивает бретельку вниз.

Такого кайфа от происходящего я не испытывала уже очень давно. Это вызывающее движение и его настойчивость приковывает к месту еще основательнее, чем пару секунд назад.

— Нужны доказательства…

Я и опомниться не успеваю, как горячие губы байкера оказываются на моей шее. Приятно покусывая ее, он спускается ниже. Его смелая рука властно пристраивается на моей груди. Даже через тонкую ткань платья, я могу измерить силу огня в его ладони.

Меня мигом сжигает касание двух ничего непонимающих разумов и всепонимающих тел.

Все произошедшее между нами тотчас стирается из памяти, воссоздавая новую страницу книги, названия которой еще не придумано. В ней нет места колкостям, раздражению, неприязни, есть только новое ощущение, проходящее пульсирующими электрическими зарядами от сердца к животу.

Невозможно сдержаться от собственных эмоций, и я издаю слегка слышный стон, входящий в Джейдена при поцелуе. Он усаживает меня на мраморную столешницу, призывая обвить его сильное тело ногами.

Если все происходящее — это море, то надвигается шторм. Он все ближе и ближе. Скоро нас накроет волной и унесёт на глубину манящих чувств порока. И чтобы справиться со своими демонами, не поможет никакая молитва, так как ничто не властно над стихией природы.

Его рука на моих бедрах, сбивчивое дыхание и грубые, но сладкие самозабвенные поцелуи усугубляют ситуацию. Я отправляюсь в лапы дьяволу, прихватив с собой еще одного попутчика.

Голова кружится, мысли сбиваются и вьются скопом, пытаясь вернуться на место. И только желание не останавливаться управляет разумом. Вздох — учащенное сердцебиение, еще один — тело дрожит от удовольствия. Секунда — и наша одежда готова позволить себя снять. Еще одна — и внутри меня проснется вулкан, способный уничтожить на своем пути все здравое.

Здравое, здравое, здравое…

— Нет! — резко вскрикиваю я.

— Если ты сейчас проплывешь мимо, то, возможно, не откроешь свою Америку, — приглушенно хрипит он.

— Интересно, Колумбу тоже так говорили?

Становясь на ватные ноги, неготовые держать тело, я опираюсь на столешницу. Пока на меня смотрит возбужденный Ривз, я поправляю бретельки и включаю холодную воду, чтобы умыться и сбить пыл.

— Почему?! — снова подойдя ко мне, спрашивает он.

— Потому что я не хочу тебя.

— Да ладно?! Твоё хорошее настроение похоже на весеннюю аллергию. Весна проходит, хорошее настроение тоже.

Я выхожу из ванной, игнорируя язвительные шутки, и бегу в свою комнату, дабы скрыть искренние чувства. Но Джейден успевает догнать меня, прежде чем я закрываю дверь.

— Ты думаешь, я так просто все это оставлю?! — начинает орать он. — Не хочешь меня, да? Я обратил внимание на это, когда ты прижимала меня к себе так сильно, словно я единственный, кого ты готова подпустить к себе настолько близко. Я почувствовал, что ты не испытываешь желания, когда твой язык исследовал мой рот, а зубы кусали мои губы. Я понял, что ты меня не хочешь, когда твоя рука смело блуждала по моему телу, Коуэн. И я слышал, что ты хочешь остановиться, когда твой стон вырывался из горла.

— Заткнись!

— Не смей затыкать меня!

Он приближается ко мне так стремительно, что еще чуть-чуть и наши носы коснутся друг друга. Только после такого столкновения взорвется все к чертовой матери. Прикинув масштабы разрушений, я отступаю на безопасное расстояние и усаживаюсь на кровать.


— Отвечай! Я хочу понять, в чем дело. Почему ты не подпускаешь меня к себе? Почему после нашей первой репетиции, после нашего сближения ты оттолкнула меня, как оттолкнула сегодня? Разве ты не хотела обратного еще пару минут назад?

Лучше сразу сказать и забыть как страшный сон все, что было. Лучше предостеречь себя от следующего такого срыва. Если я снова дам слабину, разрешу дурацким чувствам стать сильнее, то меня можно смело сравнивать с той идиоткой, которой я была весь год.

— Хотела. Очень хотела. Но этому никогда не бывать. Однажды я позволила себе связаться с байкером… Больше я не повторю эту ошибку.

— Погоди-ка, ты сейчас меня с придурком Хантером сравнила? — Он начинает смеяться.

— Я покупалась в дерьме и не нырну в него снова ради тебя, так что проваливай отсюда и даже не пытайся наладить со мной близких отношений. Мы останемся партнерами, но только по танцам. И если ты хоть когда-нибудь себе позволишь поцеловать меня, я врежу тебе по яйцам так, что ты навсегда окажешься инвалидом!

— Ты в своем уме?!

— Ты свалишь из этой гребанной комнаты? — теперь уже ору я.

— Даже в мыслях не было, — со всем спокойствием заявляет он и усаживается на кресло возле окна.

— Тогда уйду я.

Забирая свой телефон и пальто, я хлопаю дверью и покидаю Ривза наедине с собой.

В гостиной все так же веселятся гости. Эштон все так же танцует с девушкой. Камилла все так же находится в компании своего блондина. Для них прошло всего минут десять от силы, не решающих ничего, а для меня этого времени оказалось достаточно, чтобы, возможно, изменить судьбу, растоптав свои же чувства под толстой подошвой. Мне нравится байкер, мне понравились ощущения, которые подарила внезапная страсть, но я должна это забыть, чтобы не испоганить свое будущее.

Я не упаду еще раз. Не окажусь в руках у того, кто способен испортить мою жизнь.

***

Около года назад

— Ну же, Даки, давай одну тягу! — Обкуренный Хантер протягивает мне косяк.

Тусовка банды переместилась из бара, где мы устроили очередной погром на свалку ржавых автомобилей и прочего барахла. Я уже мало что соображаю, благодаря почти пустой бутылке текилы, поэтому без раздумий делаю сразу несколько затяжек.

Ужасный приступ кашля, словно петля, душит шею. Дышать, кажется, нечем. Вдох застревает в горле. Вонючий дым заплывет в легкие, режет глаза, вызывает рвотные позывы.

— Тише-тише, детка! — постукивая по спине, успокаивает Лихач.

— Твою ж макаронину, Хантер! Какой же ты урод! Вздумал меня на тот свет отправить? — немного придя в себя, шепчу я.

— А что, если мы уже и так на нем, красотка?

— Тогда ты идешь к черту! — Встаю я и на ватных ногах тащусь в сторону огромной груды ржавых машин.

Пара шагов, и я понимаю, что с моим телом творится неладное. Руки немеют, становятся холодными, но спустя секунду в них будто наливается раскаленная лава, и они начинают жечь не по-детски. Но это почему-то меня совсем не пугает, я лишь смеюсь, как ненормальная во все горло.

Мир расплывается и становится так спокойно, словно все живое замерло, оставив лишь во мне способность двигаться. Я не слышу разговоров банды, не обращаю внимания на то, что мы находимся в прямом смысле на свалке. Такое ощущение, что я сейчас стою у подножья высокой-высокой горы, на самом верху которой замер теплый свет последних солнечных лучей. Он такой манящий, чарующий, до него хочется добраться и притронуться, ощутить волшебное тепло.

Вообразив себя опытным скалолазом, я уверенно карабкаюсь по груде металла. Царапая в кровь руки, я не чувствую ноющей боли.

Чувство всемогущества делает меня бесстрашной, пока я не слышу чей-то встревоженный крик:

— Охренеть, ты совсем с катушек слетела?! Немедленно слазь оттуда!

И лишь посмотрев вниз, я понимаю, что с орущим Хантером меня разделяет приличное расстояние.

Голова сразу же закружилась, словно я слезла с чертового колеса в парке аттракционов, руки затряслись и перестали слушаться.

— Кажется, я сейчас упаду, — не своим голосом кричу я.

— Дакота, просто постарайся за что-нибудь зацепиться, я сейчас заберусь к тебе.

Поздно. Я качусь вниз, уродуя колени внушительными ссадинами и впиваясь ногтями во все, что можно, чтобы сделать приземление максимально мягким.

Как можно утратить способность здраво мыслить?! Какого черта я лечу вниз, как пингвин со льдины на своем пузе?!

Собрание мерцающих мириад мыслей. Грохот. Вспышка. Я закрываю глаза. Темнота.

Я падаю прямо к нему.





Глава 15