Влияние ипотеки на личную жизнь

– Наша Стелла – финансовый директор, – с гордостью в голосе поведала она.

– О! А где?

И тут Стелле тоже не удалось вставить традиционное хамское «в Караганде».

– Какой-то там консалтинг, – строго глядя на дочь, быстро сообщил отец. – Очень мудрёный.

– Если что, обращайтесь, я любого мудреца на чистую воду выведу, – со значительным видом сказал сосед.

– Непременно обращусь, – заверила его Стелла.

– Я серьёзно.

– И я серьёзно. Как премию начнут распределять, так сразу к вам.

– Про премию не знаю, а вот если факты какие нехорошие вскроются….

– Нет, ну для этого вы должны меня сначала завербовать, установить мне соответствующее довольствие. Какое довольствие положено информатору? Я не просто так интересуюсь, мне бы деньги пригодились.

– У вас превратное представление о деятельности прокуратуры.

– У меня превратное представление о мужчинах в погонах.

– Ешьте вот лучше клубнику.

– Спасибо, съем обязательно. – Стелла засунула клубнику в рот, та действительно оказалась очень сладкая, так что Стелла аж зажмурилась.

– Ну, что вкусно? – В вопросе сквозило самодовольство.

– Вкусно! Я и говорю, хозяйственный вы человек. Опять же, при звании.

– Да! И надеюсь, это звание не последнее. Шампанского вот ещё выпейте. Хорошее. – Сосед подлил Стелле шампанского. – Пойдете завтра со мной на яхте по шхерам?

– У вас и яхта есть? – Стелла сделала круглые глаза. – Да вы оказывается олигарх!

– Эта не та яхта, что у олигархов, а обычная, с парусами и мотором, и не у меня, а у моего друга. Он в Выборге летом швартуется. У него и водный мотоцикл там, на яхте имеется. Можно будет прокатиться.

– Мама! Я очень-очень хочу на яхте, – заскулил Платон.

– А тебя разве тоже звали? – Стелла изобразила удивление.

– Его тоже звали, – подтвердил сосед, опять подливая Стелле шампанского. – Обязательно звали.

– Ну, не знаю.

– Мама! Мамулечка, ну, пожалуйста! – Платон включил безотказного нытика.

– Хорошо, так и быть. – Стелла сдалась. А кто б в подобной ситуации не сдался? Нет, каков всё-таки поганец, ребёнка использовать в своих личных низменных целях! В том, что цели у этого человека низменные, Стелла не сомневалась ни минуту.

– Замечательно. Договорились. Завтра в восемь утра выезжаем. До Выборга ещё доехать надо. Ну, не буду вам мешать, празднуйте.

Сосед встал, пожал руку отцу и удалился к себе за забор.

– Допрыгались? – прошипела Стелла, строго глядя на родителей. – Это называется манипуляция! Ещё и с привлечением несовершеннолетнего. Выполнено профессионально. Дааа! Тут одним следующим званием не обойтись. Тут впереди генеральство, не меньше. А ты, – это предназначалось Платону, – марш спать! Завтра по твоей милости вставать ни свет, ни заря. И никаких тебе за это песен и сказок.

Платон надулся и отправился в свою комнату.

– А чего ты взъелась-то? Ну, ухаживает человек за тобой и пусть ухаживает, – сказала мама.

– Да не нравится он мне.

– Оно и видно, – заметил отец.

– Что видно?! Что?

– Как не нравится видно. Когда человек не нравится, на него никакого внимания не обращают, а ты только и делаешь, что цепляешься к нему. То у него не так, это не этак.

– Просто он меня раздражает. Ну, раздражают они меня, такие как бы военные в камуфляжах. Типа, настоящие мужики они, а остальные погулять вышли. И подходцы все эти…. – Стелла повертела в воздухе рукой. – Через родителей да через ребенка. И нечего ему потакать. С соседями надо жить мирно и на расстоянии, особенно с такими соседями. У него возможности не чета нашим. Этот вам симпатичен. А представьте на его месте кого другого? Особо противного. Бееее. – Стелла постаралась изобразить на лице козью морду. – Вы его в дверь, а он в окно. С ордером и предписанием!

– Значит, он всё-таки не совсем бееее, – заметил отец.

– Не бееее, но не в моём вкусе, мне не нравится.

– Тогда скажи, какие мужчины тебе нравятся? – Мама подперла щёку рукой. – Вон, бабушка твоя всегда говорила, что первым делом надо вслух сказать, тогда, глядишь, и появится.


– Так ты же бабулю не слушала никогда, ты же материалистка, – фыркнула Стелла.

– Много ты про меня знаешь! Это я, как отца твоего встретила, в материалистки заделалась. Может, и зря.

– Ничего не зря, а правильно, – вставил отец. – Нам одной ведьмы в доме достаточно.

– Была бы ведьма настоящая, была б при хорошем муже как я, например. – Мама хитро улыбнулась. – Ну, ладно, скажи, какие мужчины тебе нравятся?

– Такие как папа.

– Старые, лысые и в очках? – уточнила мама.

– Это кто старый-то? – возмутился отец. – Я ещё ого-го!

– Конечно ого-го! – Мама чмокнула отца в лысину.

– А хоть бы и лысые. – Стелла в свою очередь погладила отца по голове. – Мне те нравятся, которые своими руками, своими мозгами деньги зарабатывают, создают чего-то, общественный продукт производят, а не отжимают, контролируют и запрещают.

– Ну, если говорить о тех, у кого есть деньги, то в нашей стране с одной стороны коммерсанты, которые от налогов уходят, что тоже плохо, а с другой стороны эти вот, – отец мотнул головой в сторону соседского дома, – которые их ловят.

– Ага! Ловят и грабят.

– Видать, есть, чего грабить. Вот они, таким образом, и уравновешивают.

– Иными словами восстанавливают социальную справедливость?

– Где-то так. Перераспределяют денежную массу.

– А когда им некого грабить будет?

– Будут грабить друг друга! Что они в принципе уже и делают. Вон, Телеграм-каналы почитай.

При упоминании отцом Телеграма Стелла вспомнила вполне себе симпатичного основателя этой сети, а также доходы Зинки и её мужа.

– Ещё из тех, кто при деньгах, это программисты, – сказала она. – Программисты честные.

– Конечно честные, если они не хакеры. Про хакеров тоже в Телеграм-каналах много чего понаписано. Их по всему миру ловят.

– Точно! И заметь, ловят всё те же самые. – Стелла указала пальцем в сторону соседского дома. – Исключительно, как ты говоришь, с целью перераспределения денежной массы.

– Ну, ладно, Бог с ними, с хакерами! Зато теперь понятно, кто тебе нужен: лысый, очкастый, честный, богатый программист, – резюмировал отец.

– С бородой, – добавила Стелла.

– Почему с бородой?

– Сейчас уважающие себя программисты все с бородой. У них мода такая. Я у Зинки на работе таких видела.

– Никакая это не мода, – вставила мама. – Это лень-матушка.

– Не скажи, – возразил отец. – За красивой бородой уход нужен, иначе она будет, как у Льва Толстого в разные стороны торчать.

За таким замечательным разговором даже не заметили, как съели оставшуюся клубнику и выпили всё шампанское. Стелла отправилась спать, установив будильник на полседьмого. Она ж красавица, а красавица просто так из дома не выйдет, не сделав причёску и не повертевшись, как следует, перед зеркалом. Настоящая красавица знает, что за пятнадцать минут у зеркала не навертишься. Это не верчение будет, а насмехательство какое-то.

Утром, за этим самым верчением перед зеркалом Стелла раздумывала, что, наверное, папа прав и надо вести себя с этим соседским советником юстиции несколько иначе. Она решила просто его игнорировать, правда, как его проигнорируешь, когда вон он уже у ворот на своей колымаге маячит. Раньше времени припёрся.

Она села в его гигантскую машину с каменным лицом и всю дорогу смотрела в окно, Платон стрекотал на заднем сидении что-то про новую компьютерную игру, сосед слушал с интересом и периодически задавал Платону вопросы. Чувствовалось, что он в теме.

«С ребенком заигрывает, вынюхивает, слабые места выискивает, как у них, у силовиков принято», – думала Стелла.

Из сериала о жизни олигархов, тех самых, которые отнимают друг у друга миллиарды, она знала, что страшнее олигарха может быть только прокурор. И это в Америке, где закон и порядок! Чего тогда про нас говорить?!



Яхта и правда оказалась совсем не олигархическая, но вполне себе зажиточная. Ни у кого из родственников и друзей Стеллы ничего такого и в помине не было. Приятель соседа, однако, показался Стелле очень даже симпатичным дядькой, и его жена ей тоже понравилась. Типичные представители среднего класса, коим Стелла всё же успела побывать, но очень недолго. От той жизни у неё остались её дорогущие деловые костюмы, сумки, шубы, машина и квартира в приличном доме. В процессе превращения мира Стеллы из мира среднего класса в мир класса бедного костюмы сумки и шубы практически вышли из моды, машина поизносилась, а квартира грозила отойти банку за невыплаты. Интересно, у этих людей яхта тоже осталась от прежней красивой жизни, или у них дела всё ещё идут неплохо? Это, наверное, возможно, если у них свой бизнес, который они успешно уберегают от силовых структур, или они сами представители этих структур, скупающие остатки прежней роскоши у нищающих середняков? Она представила, как в её замечательную квартиру въедет какой-нибудь прокурор, и содрогнулась.

Кроме Стеллы с советником юстиции и Платоном полюбоваться шхерами прибыл ещё один товарищ с девушкой, вооруженной йоркширским терьером. Всем раздали оранжевые спасательные жилеты, а девушке с йоркширским терьером строго настрого велели сидеть в кают-компании, чтобы ненароком не выпасть за борт во время движения.

– Останавливаться не будем, – сурово сказал хозяин яхты, и Стелла представила, как девушка с терьером будут тонуть в бурном море с лаем и соплями. Следует признаться, Стелла испытала лёгкое злорадство. Ну, а чего она, спрашивается, поперлась на яхту с собакой? Подобная собака, кстати, тоже олицетворяла собой безбедную жизнь, а с недавнего времени Стелла стала ловить себя на чувстве лёгкой зависти к состоятельным людям. Ну, знаете, вот это вот, почему одним всё, а другим ничего!

Девушка и терьер с недовольным видом удалились, остальные послушно заняли указанные им места.

Стелла села, куда ей велели, и на всякий случай вцепилась в Платона. Дети иногда ведут себя не лучше йоркширских терьеров. Спутник любительницы собак пристроился рядом.