Влияние ипотеки на личную жизнь

Тут он был прав, в банке же тоже должны соображать, что в нынешних условиях прирост прибыли в размере сорока двух процентов штука фантастическая. Соображать-то должны, но никто, однако, не удивляется, за ухо шельмецов не хватает и на чистую воду не выводит. И ведь не первый год. Да уж, похоже, этого точно не догонят, чтоб в судебном процессе разместить.

– Я не смогу, – честно призналась Стелла.

– Тогда мы с вами не сработаемся. – Он развёл руками.

В этот момент Стелла буквально почувствовала у себя на плече ту самую костлявую руку голода.

– Только если за вашей подписью, – робко пошла она на попятную. – Мне бы не хотелось свою подпись под липой ставить.

– Точно не сработаемся. Надеюсь, вы по собственному напишете? Иначе ведь может нехорошо получиться. – Он внимательно посмотрел на Стеллу, и та сразу поняла, что с этим господином, действительно, может получиться нехорошо, даже очень нехорошо. Уволит по статье за несоответствие, и дело с концом.

– Напишу. – Стелла взяла бумагу с планом по приросту и направилась к выходу из кабинета.

– Документик оставьте. С понедельника можете быть свободны.

Стелла поняла, что держит в руках какой – никакой компромат, вернулась, положила бумагу ему на стол и как в тумане отправилась в отдел кадров писать заявление по собственному желанию.

Борец сумо на удивление оказалась на месте. Узнав, в чём дело, она выдала Стелле обходной лист, тяжело вздохнула и сказала:

– Так и знала, что этим кончится. У нас нормальные люди не приживаются.

До конца рабочего дня Стелла передала дела новому начальнику отдела финансового учёта, сдала рабочее место Арине и посетила бухгалтерию. Все высказали своё безграничное сожаление, недоумение и удивление. Новый начальник отдела финансового учёта тут же разместил своё резюме на «Хед Хантере», Арина чуть не расплакалась, главный бухгалтер пообещала произвести расчёт Стеллы в максимально сжатые сроки, сегодня же к вечеру. И лишь новая директриса по персоналу не посчитала нужным поинтересоваться, почему же Стелла в срочном порядке покидает предприятие.

Уходя, Стелла посетила кафе бизнес-центра, где её уже поджидали встревоженные Зинка с Василисой.

– Ох, и нифига себе фигА! – сказала Зинка.

– Всё правильно сделала, я тоже на следующей неделе отсюда съеду, – огорошила всех Василиса. – Нашла работу тут неподалёку, зарплата в полтора раза выше, перспективы опять же и никакой нервотрёпки. Там без бородатых женщин нормальные дядьки рулят. Со мной ещё четверо наших утекут. Утечка мозгов из нашей конторы дело обычное и житейское.

– Поздравляю, – сказала Стелла.

Она искренне порадовалась за Василису и в кои-то веки мысленно согласилась с Борцом сумо, что нормальным людям в жирной-прежирной конторе не место.

– Ты не сравнивай, работу нашла и ушла в никуда! – зашипела Зинка в адрес Василисы. – У Эстакады ипотека, ребёнок школьник и нет никого, ну, в смысле, сама понимаешь, полезного, кто поможет управиться.

– Ну, найдёт же работу. Или нет? – Василиса жалостно посмотрела на Стеллу.

– Будем надеяться, – Стелла тяжело вздохнула. – Я эту-то больше года искала, да и нашла только благодаря вам обеим, считай по блату.

– Не боись, я на новом месте клювом повожу, глядишь, и туда по блату тебя пристрою. – Василиса хлопнула Стеллу по спине. – Я ж коммуникабельная.

– Надо же, как всё обернулось! В начале лета у тебя была работа и три парня на выбор. Все при деньгах, в смысле, полезные в хозяйстве. Сейчас ни работы, ни парней. Чего-то ты там не так формулируешь. – Зинка помахала рукой над головой. – Эстакада с детства силой мысли исполняет желания и формирует своё будущее, – пояснила она Василисе. – Раньше-то у неё получалось, а вот теперь….

– Хорошее дело, полезное, – одобрительно заметила Василиса. – Я про такое читала.

– От одного парня часы остались и браслеты с серьгами, – вдруг вспомнила Стелла красивые подарки прокурорского принца. – Попробую продать.

– Я вот думаю, – Василиса подперла зелёную сторону головы рукой. – Если от парня что-то полезное у тебя осталось, значит, не такой плохой это был парень.

– Ага! – Зинка хмыкнула. – У неё от мужа очень полезный сын Платон остался. И никаких алиментов и помощи.

– Вот. Выходит, тот, что с часами и браслетами, лучше. Тенденция положительная. Может, стоит с ним помириться, или ещё кто организуется? Ну, силой мысли….

– Ага, прискачет на белом коне и увезёт в свой швейцарский замок. – Стелла не удержалась и хлюпнула носом.

– Лучше на виллу в Италии, там тепло, – заметила Василиса. – И требуй, чтоб яхта обязательно была.

– Конечно! Что за мужчина без яхты? – Зинка хихикнула. – Шаромыжник какой-то, чесслово.

Вечером, вернувшись с бывшей уже работы, Стелла загрузила Платона в машину и к большой радости няни Оксаны, затеявшей в субботу генеральную уборку, отправилась к родителям дышать свежим воздухом, ну, и рассказать о своей незадаче. Когда она въехала во двор, несмотря на дождь и ветер, к машине выкатилось всё благородное семейство во главе с Батоном. Батон скакал вокруг машины конём, повизгивал и всем своим видом демонстрировал бесконечное собачье счастье.

– А где? – поинтересовался отец, заглянув в машину.

– Что? – Стелла сделала вид, что не поняла вопроса.

– Герой-любовник твой, сосед наш. Что-то давно не видно его, я думал, с тобой шуры-муры крутит.

– Открутил уж давно, – сообщила Стелла. – В Москву рванул на повышение.

– Ух ты! Неужели всё-таки на генерального пошёл? Выходит, не зря ты его научила мечты формулировать.

– Ну, может, когда-нибудь и до генерального дослужится, если хорошо вести себя будет. А для начала ему предложили выбрать на альтернативной основе шуры-муры со мной здесь или карьеру и деньги там. Строго так предложили. Он выбрал там.

– А совместить никак нельзя было?


– Нет. Там железное условие: чрезвычайно выгодный повторный брак с бывшей женой.

Рассказывать родителям про сбитого героем-любовником пешехода и про особенности рыбалки в компании с большими шишками Стелла не стала. Пусть лучше, как и Денис, думают, что её бывший прекрасный принц оказался матёрым карьеристом. Карьерист – это совсем не алкаш, бабник и убийца.

– Кто б мог подумать, что он настолько меркантильный. – Отец почесал затылок. – Он ведь нам всем нравился. Ишь дуст какой! А ты как? Сильно переживаешь?

– А меня с работы сегодня уволили, – сообщила Стелла, с трудом удерживаясь, чтоб не расплакаться.

Она вспомнила Бородатую женщину и решила, что ни в коем случае не доставит ему удовольствия своими слезами. Это неважно, что Бородатая женщина этого безобразия не увидит, ведь наши слёзы даже невидимые невероятно умножают силу наших противников. Так что, шиш им! Будем улыбаться, можем даже и похохотать слегка.

– То-то я смотрю, погода испортилась, – буркнул отец.

– Вот-вот! – добавил Платоша. – И меня ещё по такой погоде в школу ходить заставляют.

– Какое безобразие. – Отец потрепал внука по голове.

– Ребёнка, – вступила мама, – а ты погоду, по какому поводу испортила? Из-за утраты Максима, или из-за утраты работы?

– Всё в целом, хотя последнее, пожалуй, самый сильный провал в борьбе за ипотеку, – призналась Стелла.

– Ты это брось страдать и с погодой баловаться! – строго сказал отец. – Если мы топить уже в сентябре начнём, у нас до лета никаких дров не хватит, и на электричестве разоримся. Так что давай, завязывай, завтра чтоб потеплело.

Прошли в дом, там, и правда, топился камин, было тепло и вкусно пахло жареными грибами.

– О, грибочки! – обрадовался Платон.

– Ну да, на подножном корму теперь похоже выживать будем, – проворчал отец. – Успели собрать немножко, пока мать твоя нам ураган тут не учинила. Засолили, намариновали и заморозили.

– Капусту завтра солить будем, – сказала мама Стелле, накрывая на стол. – Поможешь мне. Вот никогда бы не подумала, что придётся опять, как в советское время капусту солить да консервы закатывать.

– Мам! Ну это уж слишком. Капусту сейчас квашеную в магазине не так уж и дорого продают.

– Недорого? А нам не надо, чтоб недорого, нам надо, чтоб хорошо и вкусно. Я тут на днях солёные огурцы купила, решила наши приберечь к зиме. Тьфу! Дрянь такая. Кислые оказались. Это у них малосольные остались непроданные да прокисли, так они их подсолили и за солёные выдают. Не надо нам такого добра ни за дёшево, ни за дорого.

– Ой, мы ж не с пустыми руками! – Стелла бросилась к сумке и достала бутылку водки. – Вот. Мне на работе Арина, соседка моя по кабинету, выдала, чтоб не так обидно было. У неё там запас представительский.

– Ишь ты! Хорошая какая у тебя соседка по кабинету была. – Отец радостно потёр руки. – Это ж самая дорогая водка, дороже только на Луне.

– Вот и прибереги к Новому году, – посоветовала мама.

– И правда! – Отец забрал бутылку из рук дочери и исчез в кладовке. Там у родителей хранились всяческие припасы, и стоял большой двухкамерный холодильник. Вернулся он с другой бутылкой водки, попроще и торжественно водрузил её на стол.

– А без водки никак нельзя? – поинтересовалась мама.

– Так пятница – это раз, ты грибы с картошкой нажарила – это два, у ребёнка горе – это три.

– Убедил! – Мама достала с полки рюмки.

Сели за стол.

– Ну, рассказывай, что ты намерена делать в сложившейся ситуации? – поинтересовался отец, разливая водку.

– Не знаю. – Стелла пожала плечами.

– А чего тут знать? Продавай свою ипотеку к чертям собачьим да съезжай к нам.

– А Платон как же? У него школа, няня Оксана.

– У нас тут всем места хватит: и вам обоим, и няне вашей. И не хуже, чем у тебя в ипотеке твоей дурацкой. Вон, два этажа и мансарда, санузлов и вовсе не счесть. И школа там у вас, на районе, разве мёдом намазана? Чего за неё цепляться?

– Я в другую школу не собираюсь! – заявил Платон.

– Вот тебя не спросили. – Отец опрокинул в себя рюмку. – Эх, хорошо пошла!

– А надо бы спросить. – Платон включил безотказного нытика.

– Значит, будешь в картонной коробке у школы жить, когда банк у матери квартиру за неуплату отымет да по дешёвке продаст.

– Да, уж, Платоша, – сказала мама. – Тут не до жиру. Надо самим продавать, дороже получится.

– Ну, что вы такое говорите. – Стелла последовала примеру отца и тоже опрокинула в себя рюмку. Водка слегка обожгла пищевод, стало тепло.

– Разумные вещи мы говорим. – Мама следом за дочерью и мужем тоже жахнула рюмочку. – Продавать надо, пока не поздно.