Властелин Хаоса

Шириам бросила на нее такой взгляд, что Карлиния тут же закрыла рот.

– Чужие уши частенько оказываются там, где мы меньше всего ожидаем, – негромко заметила Шириам.

– В одном эти девочки правы, – сказала Морврин. – Насчет ал’Тора. При одной мысли о нем у меня в животе все холодеет. Надо решать, что делать. Какие возможности у нас остались?

Шириам, однако, весьма сомневалась в том, что не все возможности уже исчерпаны. Дальше три Айз Седай шли молча.





Глава 16

Речение Колеса





Небрежно развалясь и держа Драконов скипетр на коленях, Ранд сидел на Драконовом троне. Во всяком случае, делал вид, будто сидит развалясь – любой трон не лучшее место для отдыха, а этот еще менее прочих. Но раздражало не только неудобное сиденье. Он постоянно ощущал присутствие Аланны и порой даже подумывал, не сказать ли Девам, чтобы они… Но нет, как такое вообще могло прийти ему в голову? Она напугана и не станет даже пытаться подобраться к нему. Во Внутренний город Аланна не совалась, иначе он сразу бы об этом узнал. Нет, в настоящий момент трон доставлял больше беспокойства, чем Аланна.

Расшитый серебром голубой кафтан Ранда был наглухо застегнут, но жары он не чувствовал, ибо уже начал осваивать трюк Таима. А от нетерпения, к счастью, не потеют, не то он промок бы насквозь, словно искупался в реке. Оставаться спокойным было куда сложнее. Он намеревался отдать Андор Илэйн, отдать целым, не разоренным и не расколотым, и сегодняшнее утро должно стать первым реальным шагом в этом направлении. И станет – если только они придут.

– …и, кроме того, – монотонно бубнил стоявший перед троном долговязый костлявый мужчина, – тысяча четыреста двадцать три беженца из Муранди, пятьсот шестьдесят семь из Алтары и сто девять из Иллиана. Спешу добавить, эти данные точны настолько, насколько вообще может быть верен такого рода подсчет, с учетом собравшихся в городе… – Несколько прядей седых волос, еще остававшихся на голове Халвина Норри, торчали у него за ушами словно перья, что, впрочем, как нельзя лучше соответствовало роду его занятий, ибо прежде он являлся главным писцом королевы Моргейз. – Для этого я нанял еще двадцать три писца, но этого количества явно недостаточно, чтобы…

Ранд перестал слушать. Хоть он и был благодарен Норри за то, что тот, в отличие от многих других, не сбежал, писец казался ему человеком, для которого реальны только счета да цифры. О числе смертей за неделю и о ценах на репу он говорил одинаково безучастным тоном, ежедневные заботы о погребении не имевших ни денег, ни друзей беженцев вызывали у него не больше чувств, нежели хлопоты о найме каменщиков для починки городских стен. Иллиан был для него всего-навсего одной из земель, а не логовищем Саммаэля, так же как Ранд – всего-навсего очередным правителем, каких старый писец повидал немало.

«Где они? – без устали спрашивал себя Ранд. – И почему, в конце концов, Аланна не пробует подобраться ко мне?»

Вот Морейн, та бы так просто не испугалась.

«Где все мертвецы? – прошептал Льюс Тэрин. – Почему они не молчат? Почему не хотят молчать?»

Ранд мрачно усмехнулся. Надо полагать, это была шутка.

Сулин легко сидела на корточках по одну сторону помоста, на котором высился трон, а рыжеволосый Уриен – по другую. Сегодня среди колонн Тронного зала наряду с Девами несли дежурство два десятка Аэтан Дор, Красных Щитов, некоторые из них носили красные головные повязки. Они стояли или сидели на корточках, тихонько переговариваясь друг с другом, но, как обычно, выглядели готовыми в любое мгновение сорваться с места. Даже те – двое Красных Щитов и одна Дева, – что преспокойно играли в кости. И самое меньшее одна пара глаз неотрывно наблюдала за Норри – он стоял слишком близко к Ранду, а по мнению большинства айильцев, никто из мокроземцев не заслуживал доверия.

Неожиданно в высоком дверном проеме зала появился Башир. Салдэйец едва заметно кивнул, и Ранд выпрямился. На украшенном резными драконами шончанском копье качнулась зелено-белая кисть. Наконец-то, наконец-то, тысяча проклятий!

– Ты прекрасно справился, мастер Норри. В твоем докладе учтено все. Я распоряжусь, чтобы тебе выделили необходимые средства. А сейчас прошу простить, мне надо заняться другими делами.

Норри не выказал ни любопытства, ни недовольства тем, что его так резко перебили, и оборвал на полуслове свою речь.

– Как будет угодно лорду Дракону, – с поклоном отозвался писец, пятясь, отступил на три шага и лишь после этого повернулся к трону спиной. Проходя мимо Башира, он даже не взглянул на него. Ничто, кроме счетных книг, не представляло для Норри ни малейшего интереса.

Ранд нетерпеливо кивнул Баширу. Айильцы прекратили разговоры, отчего стали казаться еще более грозными.

Салдэйец пришел не один. Следом за ним в зал вошли двое мужчин и две женщины, все немолодые, разодетые в шелка и парчу. Они пытались делать вид, будто Башира не существует, и это им почти удавалось, но, завидев среди колонн одетых в кадин’сор айильцев, настороженно смотревших на вошедших, едва не утратили самообладание. Златовласая Дайлин всего лишь сбилась с шага, тогда как Абелль и Луан, седеющие мужчины с суровыми лицами, сдвинули брови и непроизвольно потянулись к мечам, забыв, что оружия при них нет. Эллориен, пухленькая темноволосая женщина, очень красивая, когда бы лицо ее не казалось высеченным из камня, нахмурившись, замерла на месте, но уже в следующий миг совладала с собой и торопливым шагом догнала остальных. Все они впервые увидели Ранда и были явно поражены – четверо андорцев обменялись быстрыми удивленными взглядами. Вероятно, они предполагали встретить человека постарше.

– Милорд Дракон! – громогласно возгласил Башир, остановившись перед возвышением. – Повелитель утра, Принц рассвета, Истинный защитник Света, перед коим весь мир преклоняет колени! Имею честь представить вам леди Дайлин из Дома Таравин, лорда Абелля из Дома Пендар, леди Эллориен из Дома Траймане и лорда Луана из Дома Норвелин.

Андорские вельможи покосились на Башира, поджав губы, – что-то в его голосе прозвучало так, будто он предлагал Ранду четверку лошадей. Сказать, что спины их выпрямились еще больше, значило бы то же самое, что назвать воду еще более мокрой. Подняв головы, они устремили взгляды вверх, на Ранда. Главным образом на Ранда, но они не могли не смотреть и на Львиный трон, сверкавший на пьедестале за его спиной.

При виде их негодующих физиономий он едва не рассмеялся. Выглядели андорцы возмущенными, но смотрели более чем внимательно. Хотели они того или нет, кажется, ему удалось произвести некоторое впечатление. Ранд и Башир вместе сочинили этот пышный титул, хотя в согласованном заранее ничего не говорилось о мире, преклоняющем колени. Этот экивок Башир добавил от себя, но, может, оно и к лучшему. Ранд вспомнил наставления Морейн – ему даже почудилось, будто он вновь слышит ее серебристый голосок: «Каким люди увидят тебя впервые, таким ты и останешься в их памяти – так уж повелось в мире. Потом ты можешь сойти с престола, можешь вести себя словно фермер в свинарнике, все равно каждый из них будет помнить, что ты восседал на троне. Но если сначала люди увидят в тебе простого деревенского паренька, таким ты и останешься в их глазах. А если этот мальчишка потом взойдет на трон – они затаят обиду, невзирая на все твои права и все твое могущество».

Ну что ж, если парочка лишних титулов поможет делу, не стоит ими пренебрегать.

«Я был Повелителем утра, – пробормотал Льюс Тэрин. – Я – Принц рассвета».

По лицу Ранда невозможно было догадаться о чувствах, которые он испытывал.

– Я не говорю вам «добро пожаловать», – сказал он. – Это ваша земля и дворец вашей королевы, но я рад, что вы приняли мое приглашение.

Явиться они соблаговолили лишь через пятеро суток – и еще несколько часов – после получения приглашения, но об этом Ранд предпочел не упоминать. Поднявшись, он положил Драконов скипетр на трон и быстрым шагом сошел с возвышения. Губы его тронула сдержанная улыбка.

«Не выказывай враждебности, если того можно избежать, – наставляла Морейн, – но всегда будь выше и чрезмерного дружелюбия. И никогда не поддавайся первому порыву».

– Присаживайтесь, – промолвил Ранд, указывая на пять стоящих кружком обложенных подушками кресел с мягкими спинками. – Выпьем охлажденного вина и побеседуем.

Разумеется, они последовали его приглашению, хотя и поглядывали то на него, то на айильцев с любопытством и, пожалуй, с некоторой враждебностью. Им не слишком хорошо удавалось скрывать и то и другое. Как только гости расселись, появились молчаливые гай’шайн в белых одеяниях – они принесли вино и запотевшие золотые кубки. Другие гай’шайн, стоя за креслами, мягко обмахивали гостей опахалами. Гостей, но не Ранда, и от андорцев, конечно же, не укрылось отсутствие пота на его лице. Впрочем, не потели и гай’шайн, так же как и все прочие айильцы. Глядя поверх кубка, Ранд наблюдал за лицами своих знатных собеседников.

Андорцы гордились своим прямодушием и не упускали случая отметить, что в их стране Игра Домов не отличается тем изощренным коварством, какое свойственно иным землям, хотя по-прежнему считали себя способными вести Даэсс Дей’мар, буде возникнет такая необходимость. В каком-то смысле это соответствовало действительности, но и кайриэнцы, и жители Тира во всем, что касалось Великой игры, почитали их простаками. Четверо гостей Ранда на первый взгляд неплохо владели собой, но человек, прошедший школу Морейн, более изощренную, чем в Тире и Кайриэне, мог догадаться о многом по выражению их глаз и другим едва уловимым признакам.


Первым делом они приметили отсутствие кресла для Башира и обменялись быстрыми взглядами, а увидев, что салдэйский военачальник покидает Тронный зал, слегка приободрились. Все четверо позволили себе проводить его еле заметными, но удовлетворенными улыбками. Салдэйская армия на андорской земле была для них словно кость в горле, так же как и Ниан со всей той компанией. Мысли их прочитывались безошибочно: они решили, что влияние чужака не столь уж велико и, скорее всего, он здесь не более чем старший слуга.

Глаза Дайлин чуть расширились почти в тот же миг, что и у Луана; лишь на долю секунды ее реакция опередила других. Они так напряженно вперились в Ранда, что было ясно: они старались не взглянуть ненароком друг на друга. Башир, конечно, чужеземец, но он и маршал-генерал Салдэйи, трижды лорд да еще и родной дядя королевы Тенобии. Если Ранд обращается с ним как со слугой…

– Превосходное вино, – промолвил Луан и, помедлив, добавил: – Милорд Дракон. – Слова эти прозвучали так, будто были вытянуты из него клещами.

– Южное, – сказала Эллориен, сделав глоток. – Сбор с Тунайганских холмов. Удивительно, как вам удалось раздобыть в Кэймлине лед, в нынешнем-то году. Я уже слышала, как люди называли его «годом без зимы».

– Неужели вы думаете, что я стал бы тратить время и силы на поиски льда, когда на мир обрушилось столько бедствий? – спросил Ранд.

Худощавое лицо Абелля побледнело, он чуть не поперхнулся вином. Луан, напротив, осушил кубок до дна и протянул гай’шайн, чтобы его наполнили снова. Зеленые глаза гай’шайн яростно сверкали из-под белого капюшона, хотя на загорелом лице застыло выражение покорности. С точки зрения айильцев, подавать вино мокроземцу значило чуть ли не сделаться слугой, а им одно это слово внушало презрение. Правда, Ранду так и не удалось уразуметь, каким образом подобные взгляды сочетались с самим понятием гай’шайн, тем не менее дело обстояло именно так.

Дайлин держала кубок на коленях и к вину не прикасалась. Теперь, сидя совсем рядом, Ранд видел, что ее золотые волосы уже тронула седина, но она все равно была очень хороша собой. Хотя эта леди ничем, кроме цвета волос, не походила ни на Моргейз, ни на Илэйн, она доводилась им родственницей – кузиной или кем-то в этом роде – и являлась ближайшей претенденткой на трон. Бросив на Ранда хмурый взгляд, она будто собралась покачать головой, но передумала и вместо этого сказала:

– Нас тоже волнуют невзгоды, обрушившиеся на мир, но прежде всего заботят те бедствия, что затронули Андор. Вы собрали нас здесь, чтобы узнать средство исцеления?

– Если таковое вам известно, да, – просто ответил Ранд. – Если нет, придется порасспросить других. Многие думают, что именно они знают такое средство. Найду то, что мне нужно, – прекрасно. Не найду – воспользуюсь лучшим из предложенного. – (Собеседники поджали губы. По дороге сюда Башир провел их через двор, где прохлаждались Аримилла, Лир и прочие. Во всяком случае, так это должно было выглядеть.) – Мне кажется, вы могли бы помочь мне вернуть Андор в прежнее состояние. Вы слышали мое воззвание? – Какое именно, Ранд уточнять не стал – сейчас речь могла идти только об одном, том самом.

– Обещана награда за любые сведения об Илэйн, ибо теперь, после смерти Моргейз, ей предстоит сделаться королевой, – ровным тоном произнесла Эллориен. Казалось, лицо ее окаменело еще больше.

Дайлин кивнула:

– По-моему, это правильно.

– А по-моему, нет! – вспылила Эллориен. – Моргейз предала своих друзей, с презрением отвергла своих сторонников! Пора положить конец пребыванию Дома Траканд на Львином троне.

О Ранде она, похоже, забыла, да и все остальные тоже.

– Дайлин, – отрывисто произнес Луан. Она покачала головой, будто не раз слышала это раньше, но он продолжал: – У нее больше всего прав. Я за Дайлин.

– Илэйн – дочь-наследница, – спокойно возразила золотоволосая дама. – Я за Илэйн.

– А какое значение может иметь, кто из нас за кого? – заявил Абелль. – Если Моргейз убил он, то… – Он взглянул на Ранда если не с вызовом, то во всяком случае испытующе. Желая узнать, далеко ли тот осмелится зайти, и ожидая самого худшего.

– Неужто вы и впрямь в это верите? – грустно спросил Ранд, окидывая взглядом высившийся на постаменте Львиный трон. – Ну зачем, во имя Света, мне убивать Моргейз, а потом разыскивать Илэйн, чтобы усадить ее туда?

– Толки идут такие, что не знаешь, чему и верить, – напряженно вымолвила Эллориен. Со щек ее еще не сошли красные пятна. – Люди говорят разное, хотя по большей части, разумеется, чепуху.

– Например? – Ранд адресовал этот вопрос ей, но ответила, глядя ему прямо в глаза, Дайлин:

– Говорят, что вы будете сражаться в Последней битве и убьете Темного. Что вы – Лжедракон, то ли ставленник Темного, то ли Айз Седай, то ли и то и другое разом. Что вы незаконнорожденный сын Моргейз, или благородный лорд из Тира, или даже айилец. – По лицу женщины промелькнула тень, но она продолжила: – Что вы сын Айз Седай от Темного и что вы и есть сам Темный или даже Создатель, облеченный во плоть. Что вы разрушите мир, спасете мир, поработите его, положите начало новой эпохе. Сколько людей – столько мнений. Но большинство сходится на том, что Моргейз убили вы. Многие так считают – и Илэйн тоже. Утверждают, будто ваше воззвание оглашено лишь для того, чтобы сбить народ с толку и скрыть совершенное преступление.

Ранд вздохнул. Некоторые высказывания оказались даже хуже того, что ему доводилось слышать прежде. К тому же Дайлин и остальные бросали на него такие взгляды, каких он мог ожидать от Аримиллы и ее компании. Правда, те позволяли себе подобное, лишь когда думали, что их никто не видит.

«Наблюдение! Наблюдение! – Это был хриплый, насмешливый шепот Льюса Тэрина. – Я вижу тебя. Кто видит меня?»

– Я не спрашиваю, какому из этих слухов верите вы, – сказал Ранд, – и вместо того обращаюсь к вам с просьбой. Помогите мне восстановить целостность Андора. Я не хочу, чтобы эта страна превратилась в очередной Кайриэн, а то и еще хуже, в Тарабон или Арад Доман.

– Я кое-что знаю из Кариатонского цикла, – заявил Абелль, – и верю: вы действительно Дракон Возрожденный. Но там говорится, что Дракон сразится с Темным в Тармон Гай’дон, а вот о том, чтобы он правил землями, нет ни слова.

Ранд стиснул кубок в руке так, что задрожала темная поверхность вина. Насколько легче было бы иметь дело с этими людьми, будь они похожи на большинство лордов и леди из Кайриэна или Тира. Кажется, никто из них не намеревался даже попытаться укрепить свою власть и влияние – все готовы довольствоваться тем, что имеют. И охлажденное вино не подействовало: Единой Силой эту компанию не запугать. «Чего они добиваются? – думал Ранд. – Не ровен час, попросят, чтобы я поубивал их, а потом был за это сожжен».

«Сожжен за это», – мрачным эхом отозвался Льюс Тэрин.

– Сколько раз мне еще повторять: я не желаю властвовать в Андоре! Как только Илэйн воссядет на Львиный трон, я покину страну. И постараюсь больше сюда не возвращаться.

– Если трон кому и принадлежит, – натянуто промолвила Эллориен, – то это Дайлин. Если вы говорите искренне, вам надлежит позволить ей короноваться, а самому уйти. Тогда Андор станет единым, и андорские войска, несомненно, последуют за вами на Последнюю битву.

– Я еще не дала согласия, – твердо заявила Дайлин и обратилась к Ранду: – Милорд Дракон, я подожду и подумаю. Если я узнаю, что Илэйн жива, если она будет коронована, а вы покинете Андор, то прикажу всем своим вассалам встать под ваши знамена, пусть даже никто в Андоре больше не последует моему примеру. Но если я увижу, что время идет, а вы по-прежнему правите здесь и не собираетесь ничего менять, или ваши айильские дикари, – она бросила мрачный взгляд в сторону Дев, Красных Щитов и даже гай’шайн, словно своими глазами видела, как они грабят и жгут, – вздумают творить здесь то же самое, что, как я слышала, они устроили в Кайриэне и Тире, или вы оставите здесь тех… мужчин, которых начали собирать, объявив амнистию, и дадите им волю, я выступлю против вас, даже если никто меня не поддержит.

– И я поскачу в бой рядом с тобой, – решительно заявил Луан.

– И я! И я! – поддержали его Эллориен и Абелль.

Ранд откинул голову назад и рассмеялся. Рассмеялся от досады, ибо ему было не очень весело. «Свет! А я-то думал, будто иметь дело с честным противником легче, нежели с придворными лизоблюдами, плетущими интриги у меня за спиной!»

Андорцы обеспокоенно посмотрели на Ранда, несомненно полагая, что на него обрушился приступ безумия. Может, так оно и было. Ранд и сам теперь ни в чем не был уверен.

– Подумайте и решите, как вам следует поступить, – произнес Ранд и поднялся, давая понять, что аудиенция окончена. – Все, что я сказал, было сказано искренне. Но помните, Тармон Гай’дон приближается. Боюсь, в вашем распоряжении не так уж много времени, чтобы тратить его на долгие размышления.

Гости стали прощаться. Их тщательно выверенные поклоны были такими, какие приняты между равными, но все же чуть более учтивыми, чем при встрече. Они уже повернулись к выходу, когда Ранд удержал Дайлин за рукав:

– У меня к вам вопрос. – Остальные обернулись. – Личный вопрос.

Поколебавшись, Дайлин кивнула, и ее спутники двинулись к выходу. Они оглядывались, наблюдали за ней и Рандом, но, отойдя достаточно далеко, не могли ничего услышать.